Только моя

—Вы действительно думаете, что им требуется воспитатель? Уверена, там справятся и без меня. Я люблю свой садик и своих детей, поэтому даже и не подумаю о вашем предложении, — девушка не пыталась скрыть своё раздражение. Она всегда сохраняла спокойствие и дружелюбность, но то, что ей предлагают поменять место работы, как будто какую-то вещь, вывело её из себя. Это ведь не просто денежный доход, это — её душа. Пенни была с этим садиком с самого его открытия. Внешний вид, атмосфера, царившая в этом уютном заведении — всё пропитано её любовью. Стены были собственноручно разукрашены, на них красовались иллюстрации из детских книжек со сказками; каждая деталь интерьера была заказана и собрана молодой энтузиасткой. Девушке было всего 19, и уже тогда, будучи ребёнком, она будто усыновила всех этих замечательных детишек, став для них второй мамой. Может, она отказывалась покидать это место именно из-за своих воспитанников, к которым так привязалась… В помещении было невозможно находиться: всё будто давило на Пенни. Стены становились всё меньше и меньше, а директор продолжал пристально смотреть, ожидая, что та передумает. Мужчине обещали кругленькую сумму, которая была кстати, так что он не мог оставить всё как есть. Помолчав около 10 минут, директор всё-таки взял себя в руки: —Ну, вот зачем тебе это? Зачем работать и жить в захолустье, когда тебе предложили высокооплачиваемую работу в центре? Пенелопа молчала. Она прекрасно понимала, что этот вопрос риторический: мужчина знал всё до мелочей. Кашлянув в кулак, директор решил перейти к тяжёлой артиллерии, которую сам считал жестковатой для этого разговора: —Хочешь быть похожей на неё, да? Наплевать на деньги, на себя? Пытаешься сделать всех счастливыми? Шатенка вздрогнула. Наконец, собрав разбредшиеся мысли, подняла взволнованный взгляд. Теперь она точно знала — ей не отвертеться. —Думаю, ты и так знаешь: сейчас она нуждается деньгах больше, чем все мы. И ты хочешь продолжать кормить свою больную мать одним хлебом? Задумайся, Пенелопа. Пенни с трудом взяла себя в руки, чтобы не расклеиться. Он был чертовски прав, да и девушка сама об этом знала. Она лишь проглотила ком, образовавшийся в горле, и с хрипотой в голосе спросила: —Где подписывать? —Внизу справа, — грустно ответил директор, протягивая документ. Голубоглазая подписалась своей фирменной подписью с сердечком сверху, аккуратно протянула ручку и вышла, сказав напоследок, что будет сильно скучать. Расставание принесло большой дискомфорт как Пенни, так и детишкам, которые ревели без остановки. Это все вызвало слёзы не только у бывшей воспитательницы, но и у всего коллектива. —Пенелопа Дэвис, да? —Да, это я. —Прошу, пройдёмте за мной, — невысокая девушка куда-то стремительно направилась. Удивительно, такая маленькая и такая быстрая, ещё и на каблуках. Пенни едва успевала за ней. Они переходили из одной локации в другую, от чего кружилась голова. Странно, что эта девушка так хорошо разбирается в помещении, хотя работает только в отделе кадров и никуда не выходит за пределы своего кабинета. Секретарша резко остановилась у огромной двери с радужной надписью и уже потянулась за ручкой, но её остановил робкий голосок Пенни: —Зачем вам ещё один воспитатель? Я слышала, детям нравится прежний, не думаю, что я подойду, — шатенка всё ещё не успела до конца понять, что пути назад нет. —Ну, хоть это и робот, то есть железка с определённой программой, но у него есть пол. Мужской. А детям в таком возрасте очень важна женская забота. Вы меня понимаете? Глаз Пенни начал нервно дёргаться, её головушку начали заполнять подобные мысли: «Блять, ну, я знала, что тут поют роботы, но чтобы воспитывали детей?! А если поранят??? А если неисправные? Полный пиздец!» Секретарша из отделов кадра это, конечно, заметила и неловко посмотрела в сторону, мол, я вообще не отсюда, мне пора. Она всё-таки толкнула локтем дверь, отдала какие-то бумаги и свалила со словами: —Вы тут заполняйте на столике, потом меня найдете в кабинете и можете приступать! Пенелопа удивлённо похлопала ресницами, смотря, как девушка удаляется: «Треш, какой приступать, я вообще не готова! Ещё и одежда парадная, ну куда в ней за детьми лазить? Ещё и воспитатель мужчина, а вдруг заглянет под юбку… И всё!!!» В девушке бушевало море эмоций, а по лицу и не скажешь: она лишь миловидно улыбалась и шла вперёд, к низеньким детским столикам. Голубоглазая разложила бумаги на стол, взяла ручку из стаканчика и стала подписывать всё, попутно читая. «Ужасный дизайн детсада, так ярко, вырвиглазно. А музыка — это отдельная история. Чувствую, через пару дней точно свихнусь. Аааааа! Хочу домой, в свой садик…» Тут уже нельзя было сдержать эмоции, шатенка опустила взгляд и уголки рта. —НЕ ГРУСТИ, ПОЖАЛУЙСТА, ИНАЧЕ МНЕ ТОЖЕ СТАНЕТ ГРУСТНО, — раздался высокий механический голос. Кое-кто всё это время сидел на корточках рядом с новой воспитательницей. Та вздрогнула и чуть не выругалась, но, привыкшая к цензуре в садике, позволила себе лишь резкий вздох. —ОЙ-ОЙ, ИЗВИНИ, ПОЖАЛУЙСТА!!! Я НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ НАПУГАТЬ! Я СЛЫШАЛ, ЧТО ТЫ ПРИДЁШЬ, И ОЧЕНЬ ЖДАЛ!!! — робот замахал руками, ярко жестикулируя, видимо, он заменял этим эмоции на лице. Пенни всё ещё стояла в недоумении, держась за сердце. —Я, кстати, Сандроп. А ты-ы-ы…??? —Пенелопа Дэвис, новый сотрудник вашего… учреждения, — официально выпалила девушка, пытаясь сохранять спокойствие, однако выходило очень плохо: розовые щеки и дрожь в коленках говорили об обратном, — она дико волновалась и боялась осуждения. Хотя, он робот, у него не должно быть чувств. —Надеюсь, с детьми ты так не разговариваешь, а? — ехидно поинтересовался воспитатель будто не своим голосом и не со своим выражением лица. Девушка тактично промолчала, но смотрела прямо на коллегу, немного прищурившись, словно оценивая того взглядом и явно не доверяя. Он краем глаза оценивал ее наряд, интересовавшись, каждый ли день девушка будет ходить в этом коротком кожаном платьице? От таких интересных раздумий его отвлёк ребенок, разрушивший башню из больших плюшевых кубиков: —Ай-яй, беспорядок!!! Он начал собирать её обратно. Зачем, если башня все равно сломается через пару секунд? Пенни ухмыльнулась. Она поняла, что имеет дело с наивной железкой, выполнявшей функцию няньки. Точнее, она так думала. Но девушка ещё не знала, что теперь на уме у «наивного робота» и у его второй личности, которая, в отличие от первого, готова действовать.