Только моя

Кто вообще додумался делать роботу-воспитателю член? Они там в своём уме? Блять, он ещё такой огромный. Только не говорите, что этот член с подогревом и имитацией спермы… О, через его штаны просачивается какая-то теплая жидкость, что ж… Этот мир прогнил и в нём не осталось ничего, кроме страданий. Пенни оставалось лежать и не двигаться, мало ли что ещё приспичит этому ненормальному: от него всего можно ожидать. Например того, что Сан начнет бить себя и орать как потерпевший: — Нет, так нельзя! Так нельзя делать! Это плохо, очень-очень плохо!!! — Солнышко закрывал свое лицо руками, его лучики хаотично задвигались и выдвигались. Он сел на пол, беспомощно хныча. — Можно! Мы совершенно одни, нас никто не услышит, а ей никто не поверит, — будто другим голосом начал говорить воспитатель. Тем голосом, который Пенелопа узнает из тысячи. Под влиянием Муна, Сан снова стал тянуть руки к напарнице. Понимая, что ему будет сложно её даже тронуть пальцем, девушка отодвинулась подальше, закрываясь рандомной подушкой. — Нельзя, она не игрушка. У неё тоже есть чувства! Вдруг Пенни не хочет этого, не любит меня? — Может она любит меня? — Вспомни, что ты с ней делал тогда и что делаешь сейчас. Как после этого можно любить? — голос лунного робота затих. Видимо, он задумался, либо закончились хоть какие-то аргументы. В это время Сандроп, когда почувствовал, что снова максимально может владеть своим телом, упал на колени перед воспитательницей. — Прошу, прости меня! Это были эмоции и Мундроп. В основном он, кстати, — последнее предложение аниматроник проговорил тихо. Непонятно зачем — Мун всё равно его слышит и в данный момент дико негодует. — Я не знаю, что со мной. Меня тянет к тебе, Пенни. Почему я хочу быть с тобой рядом, почему хочу быть с тобой одним целым? — солнечный робот откинул щит в виде подушки, за которым пряталась девушка, и обнял напарницу за талию, упираясь лицом в живот, чтобы не встретиться с шатенкой взглядом. Воспитатель подумал, что он сейчас получит по своей лучистой голове, либо голубоглазая просто встанет и уйдет, что в данный момент было бы очень логично, но Пенелопа аккуратно положила руку на голову напарнику и мягко поглаживала. — Всё хорошо. Просто я тебе понравилась. Тебе же нравятся люди, их дети? Вот и я тоже, — Солнышко начал крутить головой туда-сюда и в своей манере визжать: — Не-е-ет! Я их люблю по-другому. Я люблю тебя как… Принц принцессу! Хочу спасти тебя, обнять, поцеловать, сыграть свадьбу, — если бы эмоции на лице аниматроника менялись, он бы сейчас начал громко рыдать, а так, это можно было понять лишь по характерным звукам. И что ему сказать? Что сказать роботу, который в тебя влюбился по уши? Ой, извини, а у меня уже есть «принц». Ну что, пока! Ещё учитывая то, что Пенни пиздец боится его неуравновешенности: вдруг психанет или чего похуже… — Дорогой, это… Невозможно. Ты робот, я человек. Понимаешь? — шатенка продолжала гладить того по железной голове, пока аниматроник резко не выпрямился. — Но любовь не знает границ. Ты ведь любишь меня? — Господи, да он как ребёнок. Ну вот как можно полюбить за два дня? Особенно не человека. Пенелопа на технофилку похожа? (Да.) С другой стороны, Сандроп был таким милым. Воспитательница ещё нигде не видела таких парней. Как он ухаживал за ней весь этот небольшой промежуток времени. Может, правда, что аниматроник так сильно полюбил. Даже несмотря на то, что он не живой, щёки девушки густо покраснели. Честно, её огромная неприязнь ушла на последний план, когда перед ней мило играл с детишками их любимый воспитатель. Он такой милый, заботливый, добрый… Но Пенни сильно опасалась того, что это не чувства, а обычная психология. Просто способ отвлечься от серых будней с женихом. А ведь она свято верила — после свадьбы будет лучше. — Я… Люблю тебя тоже, — зачем она это сказала? Вот нахуя? Только врёт себе, Солнышку и Майклу. Ну всё, пути назад уже нет. Сана начало всего трясти, механизмы внутри него забарахлили. Он не знал, как реагировать: то держался за лицо, то зарывался в подушки и жутко хихикал. А потом просто взял Пенни за талию, встал во весь свой рост и начал кружить, попутно обнимая. — Я ТЕБЯ ТАК ЛЮБЛЮ, ТАК ЛЮБЛЮ! ТЫ ЛУЧШЕЕ, ЧТО СЛУЧАЛОСЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ! — эти слова свели воспитательницу с ума. Ни один её парень, даже тот, с которым она планировала провести всю жизнь, не говорил таких слов. В порыве чувств шатенка взяла за лицо Солнышко и впилась нежным поцелуем. Аниматроник был обескуражен: он не думал, что это случается с ним. Воспитатель аккуратно поставил возлюбленную, чтобы та чувствовала твердую поверхность под ногами, но шатенка решила резко лечь в подушки, наваленные рядышком. Сандроп чуть не задавил своей массой Пенелопу, но вовремя поставил руки перед собой и теперь слегка нависал над ней. Воспитательница обвила руками длинную шею. С ним она чувствовала себя в безопасности, только с ним она могла себе позволить быть нежной. Но всё-таки хотелось большего, хотелось дать роботу то, чего он так вожделел и видел лишь в самых грязных фантазиях (может быть кем-то навязанных). — Ты можешь открыть ротик? — сквозь долгий поцелуй произнесла шатенка. Ей хотелось почувствовать хоть что-то, губ у него нет, но может язык будет. Он ведь как-то хавает клей с блёстками. Сан покорно это сделал. Его язык был размером больше члена любого парня, от чего Пенелопа немного обескуражилась. Но чтобы не нервировать и так беспокойного партнёра, она не стала делать на этом акцент и останавливаться. А вот робот не знал, что делать ему в такой ситуации. Поэтому язычок девушки показал тому на примере, нежно исследуя рот аниматроника, огибая его действительно огромный язык. Солнышку оставалось лишь повторять за возлюбленной. Неумело, аккуратно, медленно… Аниматроник сомневался, что делает всё правильно, но тихий стон воспитательницы дал понять, что всё так как надо. Почувствовав во время долгого французского поцелуя не только то, что девушка была полностью сырая, но и нехилое возбуждение солнечного аниматроника, голова окончательно пошла кругом. Разум затуманился: сейчас шатенкой управляло только дикое желание, чтобы ей овладели. И не кто-то, а именно Сан. Её возбуждало всё: его непропорциональная худощавость, лицо с жуткой улыбкой, высокий голос, пышные клоунские штаны, бубенчики на запястьях. О, Господи, она сейчас будет трахаться с кумиром её маленьких воспитанников. Пенелопа не стала медлить и строить из себя недотрогу. Девушка положила свою руку на член и начала гладить его по всей длине. Солнышко испугался такой выходки воспитательницы и взвизгнул. Это немного сбило с толку, шатенка не поняла, нравится ему или нет, но половой орган дёрнулся ей навстречу, что означало лишь одно. Пенни, на удивление резко и грубо, повалила воспитателя на пол, и сама устроилась между его ног, наблюдая за реакцией напарника. Тот лишь тяжело дышал и испуганно смотрел в ответ. Сандроп думал, правильно ли это и стоит ли это всё прекратить, но сказать вслух не решался: вдруг это его единственный шанс сблизиться со своей «Звёздочкой». Пока он думал, Пенелопа уже достала его член, удивлённо смотря то на Солнышко, то на вещь в её руках. — Ты всё-таки объяснишь, почему он у тебя есть? — воспитатель осуждающе, как показалось девушке, посмотрел на неё. Понятно, интимные вопросы во время первого секса не задают. Голубоглазая легонько водила силиконовую «крайнюю плоть» вверх и вниз, оценивая размеры и свои возможности. Даже от одного прикосновения девственный аниматроник сходил с ума, но когда Пенни дотронулась губками до его влажной головки, Сандроп не смог удержать сладкого протяжного стона. Он рефлекторно уронил руку на голову воспитательнице, даже не зная, что она расценит это как просьбу перейти сразу к делу. Пенелопа, по мере своих возможностей, взяла в рот огромный орган робота, еле доходя до половины. Но даже этого хватило, чтобы Солнышко звонко ахнул и излился девушке в рот. Шатенка сразу проглотила эту непонятную жидкость и удивлённо посмотрела на напарника. И всё? Аниматроник задрал свою тяжёлую голову, смотря на потолок и пытаясь отдышаться. Он хотел что-то сказать, но его прервал щелчок, который говорил о выключении света. Пенелопа рефлекторно взвизгнула и попятилась назад. — Я так и знал, что свет выключат с минуты на минуту, — на месте Сана оказался ночной аниматроник, который сразу же вскочил на ноги и мгновенно оказался рядом с воспитательницей. Он присел на корточки, заглядывая той в лицо. — Теперь моя очередь? — хитрая улыбка Муна застыла на его лице, в то время как на лице Пенни оставался лишь страх. Она хорошо относилась к Луне, он не делал ничего плохого. Не считая того, что он натворил в прошлый раз… Да и что сегодня было, тоже странновато. — Почему ты так решил? Я сделала приятное Солнышку, моя миссия окончена, — Пенелопа уткнулась спиной в пластмассовую горку, ночной воспитатель же был всё ближе и ближе. Ничего не напоминает? — Ну, смотри, как-то несправедливо выходит. Солнышку приятно, а мне ничего. Дай мне хоть закончить начатое, — Мун грубой хваткой вцепился в белоснежные плечи шатенки, оставляя на них красные линии. Ммм, спасибо, вот что только говорить Майклу об этом? — Я же знаю, ты любишь и хочешь меня тоже, — робот провёл своим когтистым указательным пальцем по рубашке. Пуговицы одна за другой разлетались в разные стороны. Теперь перед аниматроником открылся вид на чёрный лиф с милым маленьким бантиком. Пенелопа сразу же прикрыла грудь рукой, что помешало Мундропу разглядеть эту картину получше. — Эй, что за странные выводы. Мы с тобой второй раз в жизни видимся, — Пенни тянула время, пока взглядом искала ближайший выключатель. — А с Солнышком ты будто вечность знакома, — лунный аниматроник иронично взглянул на девушку. Ну да, он прав. Тоже поторопилась. Воспитательница решила с ним не разговаривать. Она продолжала взглядом выискивать этот злосчастный источник света. Мун заметил, что та щуриться, оглядывая всё вокруг. — Даже не пытайся, чтобы включить тут свет, нужно найти пять генераторов. Будешь пробовать? Я могу подыграть. Вот только, если не успеешь, то тебе будет очень больно… Ну что, сыграем? — глаза Луны загорелись ярче обычного. В нем проснулся азартный игрок, который был готов поставить на кон даже своё существование, своё владение телом. — Да не, мне лень, — Луна прихуел с такого исхода. Может она реально просто его хочет, но ломается? В принципе, частично это так и было. Мун тоже симпатизировал Пенни, хоть и был абсолютной противоположностью её возлюбленного. Но если Сан для девушки является открытой книгой, то Мундроп уже — интрига. Ночной аниматроник расценил это как вызов: он грубо разорвал рубашку и брюки на теле Пенелопы, пытаясь не задеть само тело, чтобы не распороть и его тоже. Шатенка не дёргалась, было видно, ей интересно, что будет дальше. Хоть и жалко вещи, всё-таки брендовые были. Оставшись в одном нижнем белье, Пенни смотрела на Луну, который стоял над ней и с гордостью оглядывал проделанную работу. — Так долго собираешься с мыслями? — воспитательница подняла одну бровь, облизывая вишнёвые губки. — Да нет, просто думаю, в какой позе мы будем трахаться, — девушка многое слышала в своей жизни, но она и то сильно покраснела от такой честности. Всё-таки виднелся огромный контраст между этими двумя. Мун долго думать не стал, схватил Пенелопу за руку (кстати довольно нежно!!!) и направился на выход из садика. — Что ты делаешь, куда мы идём? — шатенка не стала сопротивляться и покорно шла за ночным воспитателем. Она понимала, что у него всё под контролем. — Меня бесит этот музон в садике, а как выключить не знаю, — полуголая девушка и огромный аниматроник дошли до коридора. Это всё ещё территория садика, но тут уже было намного опаснее. Зато тихо. Пенни не успела ничего сказать, как воспитатель прижал её лицом к стене. Мундроп бесцеремонно отодвинул насквозь мокрые трусики и прикоснулся пальцами к её влагалищу. Холодный металл обжёг нежные складочки, от чего воспитательнице пришлось лишь сладко ахнуть, непроизвольно насаживаясь на длинные пальчики. Луна усмехнулся, ему было приятно, что его возлюбленная кайфует от времяпровождения именно с ним, но аниматроник сам вожделел почувствовать то же самое. Всё произошло не как с Солнышком: не долго, не тепло, не безопасно. Пенни чувствовала себя подростком, который делает это в первый раз и делает там, где за стенкой подслушивает строгая мать. Девушке нельзя было громко стонать, нужно делать все быстро и аккуратно, чтобы никто не услышал, так как даже вздохи превращались в громкое эхо. К тому же шатенка мёрзла, в коридоре стоял прохладный ветерок, да и вдобавок член Мундропа, в отличие от Сана, был ультра ледяным. Будто и не силиконовый, а как обычная железная палка. На удивление, Луна был предельно аккуратным, он входил не торопясь. Может, этим он заменил прелюдии? Правда, размеры все равно давали о себе знать, половой орган еле входил в хрупкую девушку, но зато приятно касался её стеночек. Кроткие толчки расходились теплом по всему телу, становилось намного комфортнее. Из уст вылетал то один, то второй, то третий стон и каждый из них громче предыдущего. Мундроп не скрывал того, что его дико возбуждал голос девушки, её просьбы продолжить, да даже обычные вздохи удовольствия грели его душу. К сожалению, рисковать не стоило, и именно поэтому Луна прикрыл рот своей напарнице. С каждой секундой толчки усиливались, а разум выходил из строя. Пенни не могла что-то говорить, просить, произносить имени своего повелителя, поэтому в порыве страсти лишь стукнула по стене, где был… Выключатель для коридора! Всего лишь мгновение и в ней уже оказался напуганный Солнышко. — Не останавливайся, прошу, продолжай! — Пенелопа жалостливо заскулила, продолжая бедрами задавать такт новому партнёру. В отличие от Мундропа, солнечный аниматроник не имел столько знаний об этом, ему было трудно сосредоточиться, понять, что всё-таки происходит, но он старался и было настолько же приятно, сколько с Муном. Учитывая ещё ту теплоту, которая исходила от Сандропа. Теперь секс был нежным, слегка неумелым, но дико чувственным. Вся пошлость и липкое желание ушло на второй план, оставалась лишь детская невинность. — Не против, если я сделаю так? — Пенни потянулась к выключателю, и в ней опять оказался Мун. Вот он ни капельки не смутился и продолжил энергичнее долбить воспитательницу. Девушка опять чувствовала лёгкую боль, граничащую с нереальным наслаждением. Ей было абсолютно всё равно, услышит ли их кто-нибудь. Сейчас главное — получать удовольствие от этих двух ненормальных, в которых Пенни влюбилась ни на шутку. Шатенка ещё много раз переключала свет, чтобы чувствовать их обоих в себе. Это продолжалось до тех пор, пока повторно не кончил Сан. Его сперма растеклась по узкому влагалищу, вытекая за его пределы. Там стало настолько влажно, тепло и приятно, что девушка не выдержала и тоже кончила, но уже одновременно с Муном, который не сдержался, почувствовав приятное сокращение внутри. Такого у Пенни ещё никогда в жизни не было, да и вряд ли у кого-то было что-то подобное. Девушка с радостью бы повторила все это, но она дико утомилась. Та беспомощно повисла на шее ночного аниматроника, целуя его щёчки. Мун умилился (но виду не подал!), он поднял воспитательницу и понёс в свою комнату, на мягкую, откуда-то спизженную кровать. В садике уже включили свет, поэтому миссию закончил именно Сандроп, который с самого начала решил прилечь рядом с заснувшей Пенелопой. Он всю ночь разглядывал её аккуратное личико. И опять же его мысли и реплики Луны не отличались друг от друга практически ничем. Они оба думали, как же любят эту странную девчушку. Такая идиллия продолжалась бы очень долго, если бы не один незваный гость, который с радостью всё разрушил…