Remember

      Время шло. И дело тоже не стояло на месте, неторопливо, маленькими шажками, оно уверенно шло вперёд. С каждой новой встречей, с каждым новым известием Кэрин всё больше доказывала свою профессиональность: её продуманные и уверенные действия, её четкие и ясные слова, – следователь знала, что делает и это было видно. Кэрин умело подбадривала и успокаивала, не давала пустых обещаний и всегда обо всём сообщала, напоминала об их правах и ответственности. Кэтрин не могла передать словами, как она благодарна Марте, Кэрин и мадам Рене за всё то, что они сделали; за всю ту оказанную профессиональную помощь, за эту отзывчивость и неравнодушие. Возможность видеть, как Юджину становится лучше, уже является бесценным подарком, а мысли, что Джек получит по заслугам, ответит за всё зло, что он причинил, успокаивали измученную душу. Беседы с психологом, которого так любезно подсказала Кэрин, начали помогать и с каждым разом Кэтрин всё лучше справлялась с тревогой, навязчивыми мыслями и паническим страхом; отношения с мужем (который тоже начал потихоньку работать со специалистом) стали чуточку спокойнее. Сам Юджин предпочел пока обойтись беседами с мадам Рене и Кэтрин не стала давить на него.       Звонки сменялись встречами, встречи беседами... Так проходили дни. Вскоре, одним ранним утром, Кэрин оповестила, что на днях должен состояться суд. Благодаря наличию записи допроса Юджина не пришлось вызывать в суд и вновь расспрашивать его о деталях пережитого насилия. В этот день все были напряжены и взволнованы, но Кэрин удалось более или менее успокоить их и настроить на положительный исход.       — У нас есть доказательства и у нас есть шанс выиграть это дело. — успокаивающе и уверенно говорит следователь, плавно переводя взгляд с Кэтрин на Тима. — В день преступления Джек находился рядом с Юджином, и что тогда произошло, знают точно только они двое. Ему некуда прятаться, а если он продолжит молчать – это не пойдет ему на пользу.       Выиграть дело.       Задача не невыполнимая, но и не лёгкая.       Но если приложить достаточно сил, то всё может получиться. Должно получиться.

Да будь проклят этот мальчишка! Нужно было прикончить этого сопляка сразу после того, как я отымел его в той долбанной машине. Тогда, три чёртовых года назад.

      Свои собственные слова больно бились о корку головного мозга и раздражали, раздражали, раздражали... Они крутились в голове как сломанная пластинка, повторялись вновь и вновь. И из-за этого перестали иметь какой-то смысл. За всё то время, что его так рьяно допрашивали и о чём-то говорили (он уже и не помнит), многое перестало иметь смысл. Хотелось спокойствия и тишины, хотелось, чтобы его перестали дергать и о чём-то спрашивать. Его не задевали презрительные и полные отвращения взгляды, он не чувствовал вины или раскаяния. Он чувствовал лишь мерзкую тяжесть на плечах и усталость, а этот детский взгляд карих глаз и дрожащий голосок преследовали в кошмарах.       А, возможно, и наяву тоже. Маленький поломанный мальчишка, а именно его измученный призрак, подстерегал мужчину на каждом шагу и постоянно задавал один и тот же вопрос: "Почему?" Хотелось избавиться от этого кошмара, но не выходило, и тогда голову посетила невеселая мысль: может, его оставят в покое, если он признается? Может, его мукам придет конец в тюрьме, где за содеянное его не слабо отделают и, возможно, перегнув палку, случайно убьют? Эта идея всё маячила перед глазами и с каждым новым разом становилась всё логичнее и желаннее. Всё равно ему некуда бежать и отпираться бессмысленно, – у него нет доказательств своей невиновности. У него нет ничего. Ничего и никого. Это конец. Он облегчит свои мучения, если просто признается. И поэтому, когда на суде до него доходит очередь, Джек, до этого момента равнодушный ко всему и всем, холодно, медленно и громко произносит:       — Я признаю свою вину. Я совершил это преступление. — кажется, никто не ожидал такого, поэтому весь зал замер и замолк. Наверное, Тим и Кэтрин просто побледнели и их лица от неожиданности и растерянности вытянулись, но Джеку на это было плевать. Ему было плевать на всё. Он смотрел пустым взглядом на какую-то воображаемую точку на противоположной стене стола и не двигался. — Изнасиловал мальчишку, а потом наговорил ему всяких гадостей, чтобы у него даже в мыслях не промелькнула идея попросить о помощи. Потом заявился на его день рождения, чтобы окончательно надавить и довести до самоубийства. — зал по-прежнему молчал, будто был пуст. И вот такая же тишина, мерзкая и давящая, такая же отвратительная пустота царила внутри мужчины. Ему плевать на всех этих людей и на себя, в том числе. — Хотите знать, почему я это сделал? Захотел и сделал. Сопляк сам виноват, что оказался таким слабеньким, миленьким и доверчивым. — что-то резко скрипнуло, но Джек даже не посмотрел в ту сторону, – мужчина знал, что это подорвался его бесхребетный младший брат, которого, наверное, лишь чудом удерживала его эгоистичная жёнушка. — Знаете что? — голос звучал всё также холодно, но на лице появилось нечто вроде оскала. Насмешливого и довольного звериного оскала. Жестокого и бесчеловечного. Джек посмотрел на судью будто бы сверху вниз. — Вот такие хрупкие и смазливые мальчики и заводят. Я ни о чём не сожалею и раскаиваться не собираюсь! Ни о совершенном мною преступлении ни об этих словах. Вам всем ясно?!       Кэтрин с трудом удалось удержать разъяренного Тима и унять собственный гнев. Хотелось накинуться на Джека и лично заставить его ответить за всё зло, что он причинил им. Хотелось расцарапать отвратительное лицо подонка, и удерживал её от этого шага болезненный, смешанный с тяжёлым гневом, ступор и какие никакие остатки самообладания. Да и Кэрин и Марта, что были рядом, смогли быстро среагировать на ситуацию и начали быстро говорить что-то, что помогало если не успокоиться, то хотя бы взять себя в руки. Когда все успокоились, судья вынес приговор...       — Капюшончик, смотри, что я нарисовала! — весело зовёт парня Финли и показывает ему свой рисунок, но юноша не обращает на неё никакого внимания. Задумчивый взгляд карих глаз "приклеился" к стене, пока сам Юджин активно болтал ногами и подпирал правой рукой голову. Девочку такой расклад не устроил и поэтому она предприняла новую попытку привлечь внимание подростка. — Юджин! Юджин! — она коснулась покоящейся на столе руки Юджина и подёргала за рукав толстовки. На этот раз ей удалось обратить на себя внимание: сморгнув, и даже слабо вздрогнув, Юджин наконец смотрит на Финли и тогда она протягивает ему рисунок. — Смотри. — когда лист оказывается в руках парня, Финли чуть приподнимается на стуле и начинает пальчиком показывать на забавных ярких человечков. — Я тебя нарисовала, меня, Татума, маму и того забавного парня в жёлтой толстовке. — тут девочка замолчала, но скоро очень печально вздохнула, и тогда Юджин внимательно на неё посмотрел, с интересом ожидая услышать, что могло эту кроху расстроить. — Марту, твою маму и Линду я не нарисовала. Они на листике не уместились.       Это выглядело так мило и забавно одновременно, что Юджин не удержался от доброй улыбки. Как же это прекрасно, когда единственной заботой и проблемой ребенка является именно то, что на листе уместились не все люди, которых он хотел нарисовать. Подросток тихо засмеялся и взлохматил темные волосы девочки.       — Ничего страшного. Посмотри, сколько здесь листов! — Юджин провел по небольшой стопке белоснежной бумаги. — У тебя получится нарисовать всех.       — Ой. — на детском лице на мгновение появляется растерянность, которая тут же сменяется веселой улыбкой и блестящими карими глазками. — И правда!       Звонкий детский смех и Финли мгновенно берет новый лист и принимается выводить неровные и по-детски нелепые, но от этого и замечательные, разноцветные лица, от чего улыбка на юношеском лице становится шире. Юджин чуть поворачивается и смотрит на Линду и Татума, что возились с каким-то цветком; мальчишка задавал очень много вопросов, а глаза его горели от любопытства и восторга, сама Линда с удовольствием отвечала на все вопросы малыша и с добрым смехом реагировала на забавные ответы мальчишки и то, как он весело строил удивлённые, искрение рожицы с её слов. Вот Юджин смотрит на часы и мысленно замечает, что с минуты на минуту должен прийти Люк. Он обещал прийти после школы, чтобы поддержать, помочь Линде, если это будет необходимо и помочь с малышами.       И, как и ожидалось, тишину нарушает звонкий колокольчик и когда Юджин оборачивается, то видит перед собой спортсмена. Парень здоровается с Линдой, после чего к нему подбегают Финли и Татум и едва ли не сбивают с ног, набрасываясь на спортсмена с объятиями. Но вот Люк поднимается на ноги и смотрит на Юджина, который тоже встаёт со стула и первым (совсем бездумно, словно по привычке) заключает друга в крепкие объятия.       — Как ты? — спрашивает Люк, обнимая парня в ответ.       — Всё было нормально, а сейчас ещё лучше. — и вновь, будто бы совсем не подумав, признается Юджин. — С тобой как-то спокойнее.       Последующие минуты ожидания ощущались как целая вечность. Невыносимая вечность, что совсем не двигалась и продолжала стоять на месте. Но присутствие Люка смягчало тревогу Юджина и намного лучше помогало отвлекаться от многих мыслей, не позволяло уходить в себя. Разговоры, нелепые и забавные попытки что-то нарисовать, помощь Линде... За всеми этими делами время пролетело на удивление незаметно. Финли и Татум уже давно спали, как вдруг колокольчик вновь зазвенел и в магазинчик зашла Марта. Выглядела она устало и как-то странно; не сказав ни слова, женщина лишь молча кивнула парням и скрылась в небольшой комнатке, чтобы выпить воды. Это очень напрягло и даже напугало Люка и Юджина и они нервно переглянулись, опасаясь, что случилось самое худшее. Сердце в груди юноши бешено забилось и тогда он как-то судорожно взял Люка за руку и крепко сжал, чувствуя, как липкий страх бьётся с сердцем в унисон прямо в горле.       Но вот колокольчик вновь зазвенел и в помещение вошла Кэрин, вид которой тоже был каким-то странным, только на её лице, всё же, покоилась мягкая и даже успокаивающая улыбка, что позволила хрупкой и почти что погасшей надежде подростков воспылать с новой силой. Линда, что всё это время тихо стояла за столом, тоже затаила дыхание и с волнением ожидала последующих слов следователя. Кэрин подошла к столу и, встав перед парнями и цветочницей, слышно, медленно и чётко произнесла:       — Юджин, мы смогли. Джека признали виновным.       Кэрин замолчала, но больше, кажется, говорить ничего не стоило. Линда с облегчением выдохнула и тихо поблагодарила следователя. Юджин, на мгновение застывший, резко вздохнул и тут же прижался к спортсмену, уткнулся в его плечо и сделал несколько быстрых вдохов, после чего послышался тихий всхлип. Потом ещё один. На Юджина накатило слишком много чувств, большую часть которых он понять не смог, но этого было и не нужно. Один из камней упал с души и подросток смог почувствовать облегчение. Люк прикрыл глаза и коснулся ладонью затылка друга, после чего открыл глаза и, посмотрев на Кэрин, одними губами поблагодарил женщину. Следователь кивнула и также молча поблагодарила спортсмена в ответ. Юджин отстранился от Люка и, отпустив его руку, вытер слёзы, после чего поднялся и подошёл к женщине. Он посмотрел на неё с такой лёгкой и безграничной благодарностью, что Кэрин на мгновение показалось, что ещё немного, и она сама тут расплачется. Слишком уж сильно её тронул этот парнишка.       — С-спасибо вам. Огромное спасибо. — полушепотом благодарит Юджин и, видимо на эмоциях, обнимает следователя. Кэрин лишь утешающе хлопает парнишку по плечам, а когда он отстраняется, следователь уже догадывается, о чём он хочет спросить. — А где родители? Почему они не заходят? Случилось что-то плохое?       — Мм, как сказать... — кажется, впервые за всё их общение Юджину удалось поймать растерянность и неуверенность на лице следователя, что немного его удивило. — На суде произошел один неприятный инцидент, который нас всех неприятно поразил. И сейчас твоим родителям нужно время, чтобы прийти в себя и успокоиться. Дай им побыть наедине, они обязательно придут за тобой как только им станет лучше. Хорошо? — слабого кивка оказывается достаточно. — Вот и славно. Что ж, я благодарю всех за помощь и участие, мне было очень приятно с вами работать. Вскоре мы с вами ещё свяжемся и обговорим оставшиеся детали, а пока набирайтесь сил и продолжайте восстанавливаться. До встречи!