***
Как только они скрылись из виду, Селестия тяжело вздохнула и упала на круп. Рейвен сразу бросилась к ней. — Принцесса! Вы в порядке?! — спросила она, сморщив мордочку от беспокойства. — Я в порядке, Рейвен. Просто вымотана после всего, что произошло сегодня. Я понятия не имела, что рейнский корень так сильно на него подействует. Он был полностью опьянен в течение этих нескольких минут. — покачала головой Селестия. — Это моя вина, принцесса. Я должна была убедиться, что он не выпьет слишком много. Я просто… Отвлеклась на мгновение, как вдруг он выпил всю кружку. — покачала головой Рейвен, когда её глаза были прикованы к полу от стыда. Селестия усмехнулась: — Ну, надеюсь, мы больше не совершим тех же ошибок, — ответила она, прежде чем повернуться и посмотреть на Луну. — Если я выпущу тебя из этого пузыря, ты успокоишься? Луна села на круп и скрестила передние ноги. Она сердито надулась, когда Селестия нахмурила брови. В конце концов лунный аликорн закатила глаза и кивнула. Селестия слабо улыбнулась, прежде чем сбросить заклинание. — Как раз вовремя, сестра. — с горечью заявила Луна. Теперь настала очередь Селестии закатить глаза: — Вот только не надо мне тут этого. Ты прекрасно знаешь, что повела себя как ребенок. Крылья Луны вспыхнули в оборонительном жесте: — Я…Мы не делали этого! Это… Этот человеко-зверь напал на нас перед толпой из сотен пони! — воскликнула она. — Во-первых, то, что сделал Анон, было полностью моей ошибкой, а не его. Я не знала, что рейнский корень сделает его полностью пьяным от одной чашки чая. Во-вторых, ты бессмертный аликорн, который может двигать небесное тело. А Анон просто поцеловал тебя, а не ударил. Хватит так остро реагировать. — выкрикнула Селестия в ответ. Луна отпрянула: -М-мы не имели в виду физическое насилие… Мы… Мы не были готовы к тому, что он… Поцелует нас так глубоко. — призналась она, и на её щеках появился тёмный румянец. Суровый взгляд Селестии смягчился, и она тихо вздохнула: — Я тоже. Оказалось, в своем пьяном состоянии Анонимус может быть довольно напористым. Я не ожидала от него этого. Возможно, такое могла сделать кобыла, но не жеребец. — покачала она головой. — Ну… Если я могу добавить немного информации, принцесса, — заговорила Рейвен, привлекая внимание обеих аликорнов к себе, — То Анонимус — это другой вид. Даже если он жеребец, его вид может вести себя не так, как пони, когда он доходит до проявлений привязанности. Кроме того, он был невероятно пьян, и я искренне удивлена, что он вообще мог стоять, не говоря уже о том, чтобы целовать вас обеих перед всей толпой. — объяснила она. — Мисс Инквелл поднимает верную мысль. Анонимус может быть жеребцом, но он не такой жеребец, которого мы когда-либо видели раньше. — призналась Селестия. — Ты всё ещё уверена, что он был правильным выбором, сестра? — спросила Луна, приподняв бровь. — Он пообещал держать наши отношения в секрете. Помимо зрелища, которое мы сегодня устроили, я думаю, что первый день прошел довольно хорошо. Могла бы сказать, что любой другой жеребец хотел бы сегодня быть на его месте. — покачала головой Селестия. — Как бы то ни было, принцесса, пони, кажется, довольно хорошо восприняли то, что произошло. Анонимус, целующийся с Вами и принцессой Луной с такой агрессией, действительно подал мысль о том, что вы обе на самом деле любите его. — Да, ну… Пока нашей репутации не нанесен реальный ущерб, я полагаю, всё идёт лучше, чем ожидалось. — ответила Луна, а её мордочка задумчиво сморщилась. — Я только надеюсь, что моё решение дать ему рейнский корень не повлияло на его готовность сдержать своё обещание. — продолжила Селестия, закусив губу от беспокойства. — Если он знает, что для него хорошо, он сдержит своё слово. — сказала Луна, и на её мордочке появилось хмурое выражение. — Как бы то ни было, нам придется поговорить об этом подробнее за ужином. К тому же, мне нужно снять это платье и надеть свои регалии. Солнце должно зайти в течение следующих шести часов. В этот раз и посмотрим, присоединится ли он к нам. — проговорила Селестия, вставая во весь рост. — Конечно, принцесса. — ответила Рейвен, поспешно выходя за дверь. — Полагаю, тогда я увижу тебя за ужином, Тия. — сказала Луна, поворачиваясь к своей спальне. — Конечно. Спасибо за разумность, Лулу. Я знаю, что сегодня было тяжело, но теперь мы можем забыть об этом. — любезно ответила Селестия. — Я надеюсь, что это так. — прошептала Луна.***
Анона разбудил лёгкий стук в дверь. Он со стоном скатился с кровати и встал на ноги. Один взгляд в окно сказал ему, что Солнце садится. Он протёр сонливость с глаз, прежде чем подойти к двери и открыть её, чтобы за ней увидеть Рейвен. — Аноним. Рада видеть, что Вы больше не пьяны. — улыбнулась Рейвен. Анон потер виски: — Да… Что, чёрт возьми, было в том напитке, который ты мне дала? Ты пыталась напоить меня перед церемонией? — спросил он. Рейвен тут же побледнела от такого утверждения: — Ч-что? Конечно, нет! Принцесса Селестия думала, что чашка чая с рейнским корнем поможет Вам расслабиться и успокоить нервы перед церемонией. Никто из нас не знал, что это так сильно на тебя подействует. — защищалась она. Анон вздрогнул от того, что она сильно громко запротестовала: — Хорошо, хорошо. Думаю, я понял, что ты пыталась сделать… Но почему ты просто не сказала мне, что было в напитке? У меня теперь смертельная головная боль. Будто у меня похмелье, хоть и прошло всего несколько часов. Рэйвен сдулась и вздохнула: — Я… Извиняюсь за это, Анонимус. Я думала, что было бы легче, если бы Вы не знали этого. У нас было не так много времени, чтобы подготовить Вас к церемонии, и я подумала, что если бы Вы знали, что было в напитке, то не захотели бы его пить. Анон ущипнул себя за переносицу: — Ты… Понимаешь, что от этого звучит только хуже, да? Взгляд Рейвен опустился в пол: — Я… Я знаю. Мне очень жаль, сэр. — извинилась она. Анон несколько мгновений наблюдал за ней, прежде чем тяжело вздохнуть: — Ладно… Только не делай такой херни снова. Мне не нравится идея накачиваться наркотиками каждый раз, когда я принимаю от тебя чай или кофе. — Конечно, сэр. Я обещаю, что это больше никогда не повторится. Даю слово. — ответила Рейвен с лёгким поклоном. Анон кивнул, прежде чем высунуться из дверного проема и бросить взгляд в коридор, заметив пару гвардейцев, стоящих за его дверью: — Так зачем ты здесь? Просто посмотреть, не помер ли я? — Н-нет! Конечно, я хотела убедиться, что с Вами всё в порядке, но… Меня также попросили посмотреть, будете ли Вы присутствовать на ужине. — поспешно ответила Рейвен, а её глаза расширились от тревоги. Анон облизнул губы: — Еда… Звучит довольно неплохо прямо сейчас. Я сегодня мало ел. А тебе я больше не доверяю… Но я пойду ужинать. Рейвен нахмурилась, когда её взгляд скользнул по полу: — Я… Я понимаю, сэр. Мне очень жаль. Я сделаю всё, чтобы это исправить. — уныло ответила она, низко опустив голову. Анон смотрел на пони почти минуту, прежде чем вздохнуть и покачать головой. — Чёрт возьми. Перестань так делать. Я не могу злиться на вас, пони, когда вы выглядите такими грустными. Рейвен посмотрела на него с недоумением на мордочке: — Ч-что? Анон прислонился к дверному проему: — Я… Подумаю о том, чтобы простить тебя. Только не начинай тут рутину с щенячьими глазами. Клянусь, ты, как пони, всегда заставляешь меня чувствовать себя самого виноватым, когда выглядишь такой грустной. — Я… я даже и не знаю, как к этому относиться. — склонила голову набок Рейвен. — А тебе и не нужно ничего чувствовать по этому поводу. Давай, пойдём просто пообедаем. Я как никак всё ещё голоден. — покачал головой Анон, когда у него заурчало в животе. Рейвен значительно оживилась и отступила в сторону, когда Анон вышел из своей спальни: — Столовая недалеко. Я отведу Вас туда. — Спасибо. Рейвен улыбнулась, прежде чем повернуться и повести Анона по коридору к столовой. Охранники последовали за ними, когда пара шла через несколько коридоров и достигла тронного зала. Анон слегка помахал Джавелину, когда достиг массивного дверного проёма в дальнем конце комнаты. Джавелин ответил, почти, незаметным кивком, когда Рейвен ввела Анона внутрь. Как только Анон вошёл в столовую, он увидел Селестию и Луну, уже сидящих за обеденным столом на своих стульях, а также нескольких других охранников, стоящих вокруг комнаты. Селестия сразу же обратила внимание на Анона и Рейвен, когда они подошли к столу. — Аноним, Рэйвен. Рада видеть тебя снова на копытах. — поздоровалась Селестия с дружелюбной улыбкой на мордочке. — Ноги. — поправил Анон. — Что, прости? — склонила голову набок Селестия. — У меня нет копыт. У меня есть ноги. — ответил Анон, слегка приподняв ногу, чтобы привлечь внимание к своей ступне. — Ах, я не могу сказать, что когда-либо слышала о них раньше. Я уже знаю, что у вас есть руки. У минотавров они тоже есть, но у них копыта вместо ног. — признала Селестия. — Это, конечно, очень интересный разговор, сестра, однако, мы договорились обсудить некоторые довольно важные дела за ужином, не так ли? — внезапно вмешалась Луна со своей стороны стола. Селестия, Анон и Рейвен посмотрели на лунного аликорна, сгорбившегося на стуле и выглядевшей скучающей. — Да, конечно, — ответила Селестия, прежде чем снова повернуться к Анону, — Аноним, не могли бы Вы присесть? Нам нужно многое обсудить. — Да, я думаю, что это можно сделать. — ответил Анон, садясь на своё место. Селестия кивнула охранникам, побуждая их всех покинуть комнату, прежде чем она сосредоточила своё внимание на Аноне. — Хорошо, Анонимус. Во-первых, я хотела извиниться за то, что Рейвен напоила Вас этой злополучной чашкой чая. Я не думала, что это окажет на Вас такой эффект. — Я понимаю, почему Вы это сделали. Я уже обсудил это с Рейвен. — коротко ответил Анон. Селестия медленно кивнула: — Понятно. Думаю, можно с уверенностью предположить, что Вы недовольны всей этой ситуацией. — Помимо не радости, накачать кого-то наркотиками — серьёзное преступление в моём мире. Селестия нахмурилась: — Я понимаю. Пожалуйста, поймите также, что рейнский корень — лекарство, как и любой другой вид корня имбиря. Он просто обладает более успокаивающими свойствами, чем большинство других. — ответила она, склонив голову извиняющимся тоном. Анон кивнул: — Как я уже сказал, я понимаю, почему Вы это сделали. Я просто не доволен тем, что мне солгали об этом. — ответил он, скрестив руки. — Кто солгал тебе? — спросила Селестия. — Скрывать правду — то же самое, что и лгать, принцесса. — ответил Анон. Селестия и Луна обменялись взглядами, прежде чем первая слегка опустила плечи и покачала головой. — Я понимаю ваше разочарование, Аноним. Пожалуйста, поймите, что я никогда не позволю чему-то подобному ещё раз повториться. Независимо от того, как Вы относитесь ко мне или моей сестре, мы хотим, чтобы Вы были счастливы и здоровы. — ответила Селестия. — Говори только за себя, сестра. — пробормотала Луна себе под нос. Глаза Селестии метнулись к меньшему аликорну. Она бросила взгляд на неё на короткое мгновение, прежде чем снова обратить своё внимание на Анона. — Очевидно, что мы ещё не заслужили вашего доверия. Я это понимаю. Последние двадцать четыре часа были тяжелым испытанием для всех нас. Сказав это, я думаю, что худшее уже позади, по крайней мере, на данный момент. — предложила Селестия. — Если Вы так говорите… В любом случае, насколько плохо я себя выставил? Насколько плохо я заставил вас обеих выглядеть? — спросил Анон, скрестив руки на груди, откинувшись на спинку стула. — Напившись, я становлюсь немного… Сомнительным. — Если Вы имеете в виду, когда Вы приставали к нам на глазах у наших подданных, тогда да. Пьяный Вы довольно немного «сомнительный». — заговорила Луна со своей стороны стола. — Что?! — воскликнул Анон, мгновенно садясь прямо. — Луна, пожалуйста! — поморщилась Селестия, — Аноним, расслабься. Ты ничего подобного не делал. Анон вздохнул с облегчением, прежде чем Луна ответила. — Ну, как бы ты назвала это, сестра?! — заявила она, обвиняюще указывая копытом на солнечного аликорна. — Это был поцелуй! Да, он был более настойчивым в этом. Но это не значит, что он прижал тебя к земле и насиловал! Не говоря уже о том, что это ты должна была его поцеловать! Перестань вести себя так, как будто он напал на тебя. — закричала Селестия окончательным тоном, которой заставил Луну откинуться на спинку стула и надуться. Анон наблюдал за обменом мнениями с озабоченным выражением лица. Несколько мгновений он крутил пальцами, обдумывая всё, что услышал. — Итак… Я довольно агрессивно поцеловал Луну? Это всё? Или я сделал ещё больше глупостей? — спросил Анон. — Нет, Аноним. По большей части Вы были относительно спокойным. Хоть Вы очень заметно шатались, но, частично, Вам удавалось не выглядеть полностью пьяным всё время. — ответила Селестия, бросив более дружелюбный взгляд в сторону Анона. Анон кивнул: — Итак… Я не снимал с себя одежду или что-то в этом роде, верно? Селестия и Луна посмотрели на Анона так, словно у него выросла вторая голова. — Эм… Нет, я не припомню, чтобы видела Вас голым. Есть… Есть ли причина, по которой Вы раздеваетесь? До сих пор я видела Вас только в одежде. — медленно ответила Селестия. — Нет, нет. Я просто… Как я уже сказал, пьяный я… Сомнительно веду себя. Пока я не раздеваюсь, значит всё хорошо. — с облегчением вздохнул Анон. — Обнажаться для тебя — табу? — спросила Луна, с любопытством оглядывая Анона. — В высшей степени так. В моём мире, почти, всё время носят одежду. Мы даже дошли до того, что быть голым на улице незаконно, почти, в каждом городе, откуда я родом. — ответил Анон. Луна и Селестия переглянулись. — Почему? — спросила Селестия. — Ну… Есть куча причин. Самая главная из них — непорядочность. — пожал плечами Анон. — Неприлично быть не одетым в вашем мире? — спросила Луна с недоумением на мордочке. — Ну да. Мы не такие, как вы, пони. У нас нет хвостов, чтобы что-то прикрывать, или меха, чтобы скрывать свои писюны. — ответил Анон. — У Вас нет чехла? — спросила Селестия. Анон слегка покраснел: — Э-э, разве это не совсем… Обеденный разговор? — Чепуха! Мы заинтригованы. Расскажите нам больше, Анонимус. — приказала Луна. Анон посмотрел на Селестию в поисках помощи, но обнаружил, что она ободряюще кивает, чтобы он продолжил. Выражение её мордочки подтверждало интерес к этой теме. — Ну… Нет. У нас нет чехла или чего-то подобного. Всё это просто как бы… Болтается. Так что одежда помогает уберечь его от повреждения чем-то. Также это просто приличие — держать свои причиндалы вне поля зрения, когда вокруг дети или другие люди. — признался Анон. Селестия кивнула, явно удовлетворённая ответом. Луна задумчиво хмыкнула, прежде чем пожать плечами и вернуться в своё сгорбленное положение на стуле. В комнате быстро воцарилась неловкая тишина, когда Анон переводил взгляд с двух принцесс туда-сюда. — Итак, э… Что теперь происходит? — спросил он. — Ужин. — немедленно ответила Луна. — Я имел в виду общую картину. Что я должен жениться на вас, стать там принцем и делать принцесские дела? Я должен помогать управлять королевством или как? — нажимал Анон. Селестия опёрлась подбородком на копыто и поджала губы, размышляя над вопросом Анона: — Что касается Вашей роли, у Вас не будет никаких королевских обязанностей или дел, пока Вы не станете принцем. А чтобы стать принцем, вам потребуется наше одобрение, по крайней мере, двумя голосами против одного, чтобы принять что-либо. Вы будете жить в замке и будете вольны делать всё, что вам угодно, пока Вы не нарушаете приличий. — ответила она. — Итак… Что это значит для нас в целом? — спросил Анон. — Нет никаких «нас», Аноним. Есть только моя сестра и я. Ты всего лишь инструмент, помогающий нам ниспровергнуть закон, по глупости подписанный моей сестрой семьсот лет назад. — заговорила Луна. Анон поджал губы: — Ладно… Хоть и немного грубо, но, думаю, я вас понимаю. А что насчёт того, чтобы пони не задавали вопросов о том, почему я никогда не бываю с вами, или почему мы никогда не делаем то, что делают нормальные пары на публике? — спросил он. — Ваше маленькое представление на церемонии определенно произвело впечатление на всех присутствующих. Насколько мне известно, они искренне убеждены, что Вы любите нас, а мы Вас. Эквестрия справедлива, но, надеюсь, с этого момента не будет необходимости во многих публичных проявлениях привязанности. — ответила Селестия. Анон кивнул: — Итак… Если я правильно понял… Вы обе ничего ко мне не чувствуете, и это нормально. Но мы собираемся пожениться, и нам даже не придется притворяться, что мы любим друг друга на публике, чтобы убедить пони, что мы на самом деле влюблены. — предположил он. — Точно. — ответила Луна. — Итак… Что произойдет, если я захочу быть с кем-то? Я не хочу умереть здесь в одиночестве. — скрестил руки Анон. Селестия и Луна переглянулись. — Ну… Если ты хочешь отношений с кобылой, я уверена, что это можно устроить… Но это должно храниться в полной тайне. Кроме того, кобыла должна уметь хранить и нашу тайну. — ответила Селестия. — Хорошо… И если я нашёл идеальную кобылу, но она не могла переехать в замок и помочь мне сохранить твои секреты… Тогда что? Я должен просто потерять её и продолжать притворяться, что люблю вас двоих, когда вокруг есть другие пони? Потому что, если здесь такая ситуация, то я выхожу из игры. — твердо заявил Анон. — Аноним, пожалуйста, поймите нашу ситуацию. Если вас поймают с другой кобылой, это может означать катастрофу для всего, что мы пытались здесь сделать в первую очередь. — предложила Селестия, успокаивающе подняв копыто. — Всё, что я слышу здесь, это то, что вам двоим может быть ещё хуже. А как насчет того, как это влияет на меня? Теперь вы ожидаете, что я буду жить без любви в мире, который не принадлежит мне, только для того, чтобы вы двое могли продолжать свой инцест? — спросил Анон, и в его тоне быстро проскользнуло немного гнева. — Аноним, пожалуйста, успокойтесь. Ситуация гораздо сложнее, чем… — начала Селестия. — Тогда не усложняйте. — оборвал её Анон. Луна стукнула копытами по столу: — Не поднимай голос на мою сестру, щенок! — закричала она. — Всё, отъебись! Я чертовски устал от твоего проклятого отношения! С тех пор, как я пришел сюда, ты была для меня полной сукой! И это твоя грёбаная вина, что я здесь в первую очередь! — яростно закричал Анон, обвиняюще указывая пальцем на Луну. — Анон! Найтмер Мун вернулась и затащила тебя в наш мир не по вине Луны! — воскликнула Селестия. — Это была ошибка. Мы сделали всё, что в наших силах, чтобы исправить, и я была бы признательна, если бы Вы не поднимали этот вопрос в такой обвинительной манере. — объяснила она. — Нет, нет, нет. Всё, я покончил с этим дерьмом, мистером славным парнем. Я был настолько вежлив и учтив, насколько мог. Но теперь я подведу черту, когда ты сказала умереть в одиночестве, чтобы вы, двое дегенератов, могли трахаться без последствий! — продолжал кричать Анон, отодвигая стул и вставая на ноги. — Анон… — запротестовала Селестия. Анон вскочил и направился к двери. — Анон, пожалуйста! — взмолилась Селестия, телепортировавшись рядом с ним. — Я закончил говорить с вами сегодня вечером. Если вы не можете дать мне лучший ответ, тогда я покончил с вами обеими. — холодно ответил Анон, распахнув дверь и выйдя из комнаты. Все охранники, стоявшие снаружи, быстро вернулись на свои посты в тщетной попытке сделать вид, что не подслушивают. Анон пронёсся мимо них, оставив даже Джавелина безмолвным, исчезнув по коридору к своей комнате. Селестия подняла переднюю ногу в знак протеста против его ухода, но только на мгновение. Она тяжело вздохнула и опустила переднюю ногу на пол, громкий цок эхом разнёсся по оглушительно тихим залам. — Сержант Джавелин. -заговорила Селестия. Её голос сейчас был тише обычного. — Да Ваше Высочество! — немедленно отреагировал Джавелин, ворвавшись в столовую и быстро отдав честь. — Пожалуйста, иди и убедись, что с Анонимусом всё в порядке. Что касается остальных, вы все свободны. Мне нужно немного побыть наедине с моей сестрой. — ответила Селестия. — Да, принцесса! — ответили хором все охранники. Джавелин быстро ускакал прочь, а остальные охранники разошлись и направились к казармам на ночь. Когда они ушли, Селестия вернулась в столовую и обнаружила Луну, всё ещё сидящую на своём стуле с опущенной головой и гривой, закрывающей мордочку. Большой аликорн быстро подошла к сестре и успокаивающе положила копыто на её холку. — Я… прости, Лулу. — прошептала она. Луна медленно посмотрела на Селестию. Её грива соскользнула с мордочки и обнажила две полосы слёз, стекающих по её щекам. Селестия мгновенно почувствовала, как её сердце разрывается при виде этого зрелища, и быстро обняла маленького аликорна. — Он не должен был говорить такие вещи, Луна. Это не твоя вина. — стала утешать Селестия. — Н-нет… Он был прав… Он был совершенно прав. — прохрипела Луна. — Лулу… — Я решила стать Найтмер Мун. Моё возвращение привело Анонимуса сюда против его воли. Я… Я была так жестока с ним, и это моя вина, что он вообще здесь. — прошептала Луна, прежде чем полились новые слёзы. — Это был несчастный случай. Ты не собиралась приводить его сюда и не собиралась становиться Найтмер. Это была моя вина, что я не послушалась, когда должна была это сделать. — ответила Селестия. — Тия… Мы эгоистичны? — спросила Луна. Селестия на мгновение отвела взгляд. — В этом отношении… Да. Я считаю, что мы довольно эгоистичны. — призналась она. — Я не хочу ничего, кроме как быть с тобой до конца наших дней… Так почему это должно быть так тяжело? — спросила Луна, а её рыдания превратились в всхлипы. — Смертные коварны, сестра… Их любовь горит ярче, чем любая другая… Но так же быстро и сгорает. — ответила Селестия. Луна надолго замолчала. В конце концов Селестия посмотрела на свою сестру, когда она, наконец, снова заговорила. — Разве это не то, что Найтмер сделала бы? Отказать смертному существу в любви только для того, чтобы оно само могло вместо него любить? — спросила Луна. Селестия была ошарашена вопросом. Она долго думала, прежде чем, наконец, пришла к ответу. — Наверное, да… Тогда что ты предлагаешь, сестра? — спросила она.