Как похудеть за неделю?

Юнги зол. Ибо он уже второй день слышит, как Чимин блюет. ... Здесь так красиво. Было бы красивее, если бы тут был Чимин. Фейерверки, краски, светильники, ленты и много аттракционов. Ночной Сеул и куча веселья — это всегда красиво. Все-таки все вместе выбрались в выходной день. Они стали за последний год совместной работы хорошими знакомыми, приятелями, семьей, а самое главное, хорошей группой. Все бегали, веселились, играли. Смеялись и откровенно ржали от шуток старших. Младшие не шутили: их пугали осуждающие взгляды хенов. Пошли на один аттракцион, на другой, платили из собственных карманов. Только Джин купил Чонгуку с Тэхеном по мороженому под предлогом "для наших малышей не жалко". Джин понимал, что если бы эти "малыши" не выбирали путь айдолов, то сейчас проживали бы комфортную, всем нужную подростковую жизнь со своими друзьями. Гуляли чаще, любили бы и наслаждались жизнью, а не всеми этими обязанностями артиста. Они потратили свою молодость, все еще тратят, уверенно заявляя о том, что счастливы и так. Народу было много, все стояли в очереди, а Тэхен, стоявший позади Чонгука в очереди, открыл свой телефон и по-тихому написал Чимину: "Готовь свои комиксы, ведь ты проиграл". Усмехнулся своему сообщению и подошёл к остальным, ведь их очередь настала. ... [За день до выходных] Хм, стоит ли ему такое повторять? Ну он не кто-то там, а Пак-супер-гипер-активный-Чимин, ему не страшно такое повторять. — И-итак. Всем привет? Да, всем привет! Я установил камеру, потому что хочу посмотреть на себя со стороны, — говорит он, настраивая ракурс камеры своего телефона. — Сейчас, минутку. О, все готово! — улыбается камере, присаживаясь и подстраиваясь под нее. — Чимин-а, ключи оставить? Ты тут долго? — слышатся со стороны входа звуки и шаги. — Чонгук-и, да, оставь, пожалуйста, — все так же сидя и показывая камере свой профиль, кричит Пак. — Спасибо, — улыбается в ответ протянутой руке с ключами, сам хозяин которой умышленно не показывается на камеру. — Удачи, хен! — Спасибо, мелкий! Хореография была одной из легких (так считал только Чимин). То есть хореографии вовсе и не было, Чимин сам ее выдумал. Он плясал под EXO 2 часа, чтобы создать идеальный танец, который его удовлетворил бы. В его хореографии были и прыжки, и кружки, и трюки. Хоть на пол падай и там лежи. — Так-с, думаю, это 25-ая попытка? Я перестал считать, но я точно пересмотрю начало прошлого видео! — тяжело дыша, машет камере и, отодвигаясь назад, начинает лететь в воздухе, как перышко, называя это своим "лёгким танцем". — Давайте-ка посмотрим, — бормочет себе под нос Чимин, убрав телефон с зарядки, к которой она была подключена последние полчаса, когда он принимал душ, закончив все же свою хореографию. Вынул из зарядки, включил, открыл галерею, нажал на запуск видео. И сморщился. На записанном видео, где Чимин танцевал, были слишком неловкие движения. Слишком плохая атмосфера и слишком тяжелые шаги. "Почему я настолько плох?", — обнимая свои колени и все еще держа телефон в руках, думал Пак. В мыслях же он кидает этот телефон в настенное зеркало и кричит так, как хотел всю жизнь. Хотелось выкрикнуть всю свою обиду. На EXO, потому что песня была слишком танцевальной. На камеру, потому что каждый час надо было тащить ту на зарядку, а после заново ставить на правильный ракурс. На мышцы, которые онемели несколько раз, когда тот отдыхал. Обида была и на отдых, из-за чего он потратил несколько минут впустую. И на Чонгука, который бы станцевал 100% лучше него. И на Юнги, который не умеет поддерживать. И... И на себя. Выдох. Чимин не знал, какая из его мыслей выдуманная, какая из них ненужная, а какая из них наводит грусть. Он не знал, которая из мыслей принадлежит именно ему. Чимин не останавливал свои мысли. Поскольку, само собой, не знал, как это делается. Чимину хотелось кричать, и он закричал. В голове он сильно наорал на стену, что зеркало треснуло. Его горло растянулось и голос сломался. Весь афронт из души вылился и оставил пустое место. Но ведь это все произошло лишь в его мыслях. А в реальности же все... ...слишком тихо. Вся та энергия, которую он должен был, по сути, выплеснуть криком в этом пустующем танцевальном зале, не осталась. Не осталось ни капли эмоций, и хотя он и крикнул, это было слишком серо. Вся мощность ушла на этот гребаный танец, даже не вышедший у него. И никаких сил на самый желанный крик не осталось. Он уже слишком устал, и кричать ему больше не хотелось. Ему больше ничего не хотелось. Чимин поднимается на ноги, чтобы вернуться домой к остальным мемберам, обнять их и на мягкой кровати провалиться в сон, молясь, что завтрашнего дня не станет. Уже стемнело, и вправду стоило поторапливаться. Однако вдруг его постигло то, что он не видит пола студии. Прямо-таки не видит. Он шагает на пробу, но в глазах все ещё темно. Не чувствует свои конечности, и голова быстро набирает колебания. На ватных ногах он шагает несколько раз, пока окончательно не падает. ... — Ген! Ну пожалуйста! Что, так жалко, что ли? — вся мучалась фиолетовоголовая. — Ну прости! — Сви, ты ведь понимаешь, что ситуация не в моих руках? — Ты ведь помнишь, как решал! — завопила девочка. — Всем доброго утра! — нежно улыбнулся присоединившийся собеседник. — Как у вас дела? — Все плохо! Ужасно! Жизнь — кошмар! — продолжила вопить та. — Что случилось, нуна? — с нежной улыбкой спросил Тэмин. — Я забыла сделать домашнее задание по математике, а этот Ген не дает мне списать! У меня урок через 5 минут начнется! — Женщина, поймите и вы меня! Я забыл свою тетрадь по математике, говорю ведь! — отозвался очкастый. — Нуна, Чимин-хен говорил, что делал это задание, может, спросишь? У вас ведь одно задание на всех?.. — Чимин? Он пришел? — оторвав свою руку от предплечья Ген Хи, девочка вырвалась в коридор искать Чимина. Тэмин так и стоял рядом с Ген Хи, обсуждая все и вся. Зазвенел звонок, а Сурин никто не видел. Через урок всей компанией они договорились встретиться в столовой, ибо их младшенький не завтракал. — Ну и как успеваемость, госпожа? — прервал тишину за столом Тэмин. — Спасибо Чимину, спас, — полной грудью выдохнув, проговорила девушка. — Ну да, он такой. — Слушай, Сан, эти двое случайно не встречаются? — резко повернула голову девушка на рядом сидящего парня. — Что? — отвлекаясь от еды, недопонимал. — Эти двое мелких всегда вместе и все друг о друге знают. — Я не спец, но думаю, что это называется дружбой, — с серьезным лицом, подправляя очки, проговорил Ген Хи, а после усмехнулся своим же словам. — Бро, хватит ревновать Тэмина. Сви же не всерьёз считает их парой. Хочешь, мы и тебе парня найдем, — хлопая по плечу, смеялся Сан. — Сан, ты и сам можешь стать ему парнем, а? — захихикала, закрывая лицо. — Хотя, — состроив задумчивое лицо, — вы не подходите. — По-твоему, мы все геи? — наконец оживился Чимин от раздумий. — О, Чимин, ты тоже тут? Я уже забыл, что ты с нами. Вечно в своих облаках витаешь, — усмехнулся Ген. — Короче, представляю вам пейринги, — презентабельно начав, — Чимин и Сан Ху, Тэмин и Ген Хи, — гордо закончила Сурин. — Ч-что за? — Пейринги! Пейринги нашей компашки. А я! Я с той красивой девушкой за соседним столиком, — ухмыльнулась. — Ты в курсе, что она учитель? — Напишите фанфик про меня и про эту горячую учительницу, — подмигнула. — Господи, по-твоему, мы кучка гомосексуалов? — Назовем себя "гомо"! — "Гебияками", — предложил Сан, и все на всю столовую расхохотались. ... "Г-где я?", — подумал наш главный герой. "В Раю", — подумал автор. Ха-ха, ладно, не смешно. После вчерашнего случая с танцами Чимин очнулся только сейчас, находя себя уткнувшимся взглядом в белоснежный потолок и с такими же белоснежными мыслями. Голова ломалась на маленькие кусочки, сердце бьется со скоростью интернета их общежития. То есть его сердце замерло. Ха-ха. Оглядываясь, он признал, что лежит вовсе не в обычной больнице. Чем-то похоже на мед. отделение их агентства (а такое есть?). Палата не была чисто белой, как в кино. Как самая обычная комната. Никакие препараты не вколоты в предплечье. Подвигал конечностями — вроде ушиба нет, ничего не болит, за это спасибо. Через минуту в палату зашел один мужчина из стаффа и уведомил его об отдыхе в палате, и никаких выходов на улицу. Сказал, что нашел того в танцевальной студии без сознания и перепугался. А Чимин слушал, но не слышал этого мужчину, стоящего напротив, и с волнением перебирающего слова. Все звуки просто проходили мимо, а он, садясь поудобнее, лишь таращился на окно напротив. Еще через время, когда стафф пожелал скорейшего выздоровления и ушёл, зашла медсестра отделения в белом халате и преподнесла Чимину кашу: его организм не может восстановиться без еды. На жест работника Чимин лишь вежливо качнул отрицательно головой и отказался. А медсестра начала ему угрожать, нахмурив брови, что если Пак не съест кашу, то вызовет главного доктора, который будет весь день пристально следить за больным, лишь бы доел. А возможно, и директора агентства сюда посадит, чтобы все вместе глаз не спускали с Чимина. Будто он больной. Будто бы все вокруг знали о желании Чимина похудеть. Все знали и все пристально следили за ним, возможно, с отвращением. Ведь кто захочет смотреть на этого Чимина, с большими щечками, обвисшими, с жалостливыми глазами, что плачут при любом удобном случае, и с намерениями похудеть, что больше похоже на самоубийство. Медсестра покинула палату, напоследок предупредив, что проверит его через 10 минут, и чтобы к её приходу поставленная перед Чимином тарелка оказалась пустой. А что Чимину остается делать? Съест он эту гребаную кашу. ... — Не могу поверить, что ты проебал выходной, — с улыбкой зашел в палату его наилучший друг и поддержка. — Вау, спасибо, конечно, — закатил глаза рыжий. — Да ладно тебе, прости, — приобнял сидящего Чимина Тэхен. — Как ты? Как твоё самочувствие? Все хорошо? А я все еще не понял, как так случилось? Расскажи, что произошло? Чимин спрятал взгляд. Стыдно. — Я переусердствовал. — Зачем? — Фиг его, просто танцевать захотелось, — смотря на то же окно палатки, проговорил. — Ну и страдай тут. Кстати, о страданиях. Ты мне должен, — поднимая взгляд на белый потолок палаты. — Ты мне должен, хм, — задумываясь. — А! Ты мне должен мороженое! Вместе с комиксами! — Как я понял, ты это только что придумал? — уточнил Пак и в ответ получил милый кивок от младшего. — Ты наверняка наелся мороженого и вчера. И вообще с какой стати я тебе мороженое должен? — С такой стати, что ты проиграл спор. Я думал спросить с тебя комиксы, но передумал. Это с тебя слишком мало. Ведь вчера Юнсоки юнсокались! — Ч-чего? На каком это только что было языке? — Ты в твиттер хоть раз заходишь? Фанаты сделали фан-базу шипперов Юнги с Хосоком, и называют их вместе Юнсоками. Я даже не могу поверить, что мы настолько популярны или настолько похожи на голубых, что нас между собой вот так вот шипперят! — Значит, они вместе были типа? — Не типа, а да! — Хорошо-хорошо, куплю я тебе это мороженое. Ты лучше расскажи, как отдых провели, пока я тут лежал весь день и мультики смотрел. — Мультики? — Ничего личного. Тэхен где-то час рассказывал, как они провели этот вечер. Как они чуть ли не сорвали голос на аттракционах, какой был вид на город, когда те сидели на колесе обозрения, и Джин пискнул от страха. А еще, как они играли в одну очень интересную игру, где каждый рассказал по одному фетишу. — Так вот, я ловлю этот взгляд Чонгука! Понимаешь, прям он точно что-то хотел мне сказать этим! Намек, мне кажется, был там намек! Я ведь говорил, Чонгук сто процентов в меня втюрился! — все не прекращая вертеть своими руками и демонстрировать взгляд Чонгука, взрывался Тэхен. — Ну так в лоб спроси "че там, мелкий, ищешь себя папика?" — развлекся Чимин. С Тэхеном ему становилось легче. — Да не нужен ему никакой папик. И я далеко не папик. И вообще у него фетиш на красивую талию. Не думаю, что человек, ищущий себе партнера постарше, обратит внимание на талию человека. В любом случае, думаю, он имел в виду мою талию, когда говорил. — Тут не он втюрился, а ты, раз ищешь везде намеки, — толкнул плечо Кима, смеясь, а тот лишь глаза закатил. — Кстати, а что сказали наши Юнсоки? — Слышал, что Хосок сказал, что у него фетиш на позитив. Это было понятно, но все же настораживает. Однако в этом деле наш угрюмый дед Юнги ему вовсе не пара. А когда пришла очередь Юнги, оказалось, у него фетиш на скулы. Это ведь так странно — смотреть на скулы человека. Я считал Мина мудрецом, кто смотрит в душу. На скулы. У Чимина нет скул. У него лишь щечки. Полные и жирные щечки. ... Чимина выписали уже вечером, предложив несколько таблеток и план на неделю от врача напоследок. Когда все ложились спать, сидя на своей кровати, Чимин подумал, что зря съел эту гребаную кашу. Вся голова была в тревоге и в мыслях "что, если я набрал вес?". Это первый признак Ограничительного расстройства пищевого поведения (ОРПП). Вкратце это звучит примерно так: Человек ограничивает себя в еде и в счастье, зациклено ища изъяны своего тела, своей фигуры. После ограничений организм, как правило, не может вытерпеть нагрузки и срывается на какую-либо еду, просто лежавшую перед глазами. Срыв несёт собой виновато опущенную голову заболевшего ОРПП человека и его мысли "я должен стать лучше" вместе с новой волной ненависти к себе. Как только ненависть впитывается в тело и в разум, человек заново ставит для себя ограничения. ОРПП — имеет разделы, как: анорексия, орторексия, булимия и компульсивное переедание. У любого из типов ОРПП имеется одна общая черта — анорексичный голос, который со временем пожирает собственный, внутренний голос человека и заполучает его разум. Лишь огромная работа против этого голоса поможет любому человеку выбраться из глубокой ямы, которую мы себе же копаем в надежде стать лучше. Но Чимин ведь другой. Его ситуация иначе, и анорексичный голос ещё давно запутался с настоящим Чимином. На данный момент они — одно целое. Пак обязан выглядеть перед диванными критиками и нетизенами на все сто. У него есть весомая причина страдать — по крайней мере, так считал сам рыжий. После раздумий над своей фигурой Чимин, встав, включил свет, подошёл к зеркалу, начал себя оглядывать и понял, что живот немного стал больше, а лицо начало отекать. Подошел к весам, измерил свой вес и увидел там цифру 56. Что?! Как так? А ведь неделю назад он был 54 кило. Это. Все. Из-за. Каши. Что это все означает? Это означает, что пора переходить к 3 шагу. Хотя стоило просто перестать переживать. ... Прошло полторы недели с того момента, как Чимин перешел к третьему шагу. Каждую ночь в надежде, что его не услышат, Чимин тихо крался в туалет и громко испускал все, что содержалось в желудке. К этому способу он пришел тем, что в детстве, наевшись вкусностей в виде конфет или печенья, у него сильно мог болеть живот или желудок. И в таких ситуациях мама говорила ему попробовать вызвать рвоту, чтобы смягчить острые боли и выплеснуть наружу все свои сборы, что нахомячил. Два пальца не спасение. Чимин просто еще не пришел к правильному выводу. И каждую ночь эти же два пальца (указательный и средний) он с болью запихивал в горло, сидя перед унитазом, и очищался от лишних калорий. Запихивал пальцы в горло и долго держал их внутри, пока стенки горла сжимались. Каждый раз обещая, что это в последний. В глубине души он все равно знал, что последний раз он совершит слишком поздно. Юнги-хену фанатам нравятся худенькие. Блевал неконтролируемо очень громко. Горло жгло, желудочная кислота так и несла свой запах в уборной. Смотря на загрязненный своей же блевотой унитаз, он тихо мыл руки и стирал поступившие на глазах за процесс очищения организма слезы, а после и те слезы, что просто не смог сдержать при виде себя. До чего я докатился? Чимин-а, как так вышло? Что с тобой случилось, что ты сидишь перед унитазом каждую ночь и молишься, чтобы щеки ушли? Чимин не хотел думать и раздумывать свои действия. Страдает так страдает. Никто не останавливает его, вот и самому останавливаться нет причин. ... В коридоре темно. Чимину бы после очередного ночного очищения побыстрее уйти в комнату, пока никто не заметил и не проснулся. Но вот посторонние шаги из темного угла дают о себе знать. Ох, как дают. Одно движение, и сердце Пака выпрыгнуло вместе с надеждой, что его никто не застукает. А руки его так неожиданно оказались чувствительными, ведь сильная хватка так и ощущается насыщенно. Какую картину мы видим? Трясущийся и дрожащий Чимин, кто прижат к стене. И хмурый Юнги, взгляд которого несет с собой анекдот "ненавижу все, что движется, а что не движется — я двигаю". И естественно, он и есть тот, кто прижимает. — Какого черта, Пак? — Черт, — невинно хлопает ресницами Чимин. — Какого? Красивого? — в ступоре начинает что-то выстраивать. И как он мог забыть, что пока все спят, Юнги до утра работает и наверняка все слышит. — Ты, чертов мальчик, не даешь мне нормально работать по ночам! — чуть ли не рычит старший. Хм, звучало двусмысленно. — Х-хен, ч-что ты? — А ты что, Пак Чимин?! Какого хуя я слышу каждый день твои вопли, сопли и то, как ты блюешь каждую, сука, ночь? Я композитор, знаешь такое? И вот я сижу перед своим рабочим местом, появляется у меня вдохновение, я с трепетом беру в руки ноутбук. Но на следующей секунде я слышу твою блевоту, и все! Все! Все мои идеи растворяются! — Хен, п-прости? Но не говори это нико... — Да кому ты нужен, Пак Чимин? Кому? Юнги еще минуты жалуется ему о своих несделанных делах, о плывучем времени и о проблемах с настроением. Но у Чимина в голове пусто. Там звучит лишь: "он знал, чем я занимаюсь каждую ночь и даже не заинтересовался о моем здоровье, о моем положении. Он пришёл сюда не ради меня, он подумал лишь о себе". Но мысли перебивает язык, который с такой агрессией врывается и оказывается между чиминовыми губами.