Как похудеть за неделю?

Чувства не те. ... Итак, какие выводы у Чимина? Он потерял в итоге 4 килограмма с таблетками и набрал 5, с голодовкой — 6 кило и набрал 3, с рвотой он скинул 2 и набрал 3... В итоге он потерял лишь один килограмм. Он стал слишком немым для того, чтобы описать свои чувства. Боль? Разочарование? Тот момент жизни, когда сердце рвется на куски и птицей летит из груди от осознания того, что ты все потратил зря. Когда хочется спрятать свою душу под подушкой, чтобы никто ее не выматывал. Чтобы ее не выматывал ты сам. Когда ноги дрожат, все тело зудит, кулаки крепче сжимаются, потому что Я. Потратил. Все. Зря. Боль ли это? Или разочарование? Когда не остается ничего. Ни нервов, ни сил, ни голоса. Ни желания, ни искры, ни цели. Ты все забыл. Забыл то, кем ты был до. И хочется забыть то, кем ты стал после. Что же это? Боль? Разочарование? Кричать? Изливать душу? Плакать? Что тебе хочется, Чимин, лишь скажи. Хочешь, ударь стену, разбей кулаки до крови и ломай себе пальцы. Хочешь, достану тебе солнце или небо? Хоть все, что пожелаешь. Я тебе достану все, Чимин. Я подарю тебе все, кроме тебя самого. ... Чимин вспоминал каждый шаг и каждую дыру в душе, которую будто бы острой иглой ковыряли. Он открыл свой ежедневник, делал там заметки раз в год. И прочел под нос заметку 24.07.2014, еле сдерживая слезы, которая так и светилась перед глазами. "Я и не заметил, как фраза "да ладно, мне все равно" в моей голове продолжилась, как "все равно лишь наберу вес, сколько бы ни старался". Так же быстро я не заметил, что нахожусь в танцевальной студии один на один со своим телом. Многое можно простить себе под предлогом "не заметил". Например, что я не заметил, как уже на часах было 4 утра. И то, что все мое тело в крови. И то, как я не заметил бритву, которая и стала причиной моей сбегаемой по торсу крови. Ведь с кем не бывает? А еще я нахожусь уж далеко не в кровати своей. Но как же я не заметил, что, несмотря на все это, я все еще танцую?" ... — Кто сегодня во дворе прокатиться хочет? — держа за одну руку Сви, а другой держа мороженое, спросил Тэмин. Они шли со двора красного здания, которую называли "школой", проходя чёрные, вечно открытые ворота, домой, находившиеся на две остановки дальше школы. Только Сви жила немного дальше остальных: ей, пройдя дома друзей, проходить ещё пол-остановки. — Мелочь, когда вы повзрослеете? — заинтересовался Ген. — Слушай, вы, как родители. Ген Хи — папа, а Чимин — мама. — Думаю, в нашем случае все наоборот, — отвечает Чимин. — 😳 — 😳 — да, автор решил использовать эмодзи для описания мимики персонажа. Ха-ха, шах и мат. — Ты отец? Представляешь себя как актива? — открыто спрашивает Сви. — Оу, к чему такие вопросы, — перебивает ее Сан. Но тут Чимин уверенно: — Так и есть. — Кстати, скоро экзамены, — заметила Сви, побыстрее меняя тему, поняв намек Сана. — Бли-и-и-н, там надо выбирать предмет. Тэмин, которому экзамены сдавать еще нескоро, в следующем году, улыбаясь, как малыш, жевал свое мороженое. — Какой предмет выберешь, Сан? — Географию, наверное. — Чего, географом хочешь стать? — Ага, и открыть тебе Америку, Чимок, ибо для маркетинга география нужна. — Я думал, ты пойдешь в спорт. — Постараюсь держать обе категории. Чимок, а ты все еще айдолом хочешь стать? — Думаю, что да. С оценками — полный провал. Учусь всю ночь, результатов — ноль. — Ого, а я вот думаю пойти на юриста. Ген-и, какой мне предмет выбрать? — положив тому на плечи свою ладонь с новым маникюром, спросила Сурин. — Всемирная история. — Ген, а ты сам-то кем хочешь стать? — Врачом. — Воу, круто. Не страшно ли? — Я в себе уверен на все сто. — Этот парень слишком крут, — смеется Тэмин. ... — Хен? — язык вторгался между пухлыми губами младшего. У младшего губы всегда были замазаны бальзамом и в любом помещении светились, и создавался блик. А еще они были очень пухлыми и сочными на цвет и на вкус (у Юнги, к счастью, возник шанс это понять). С кем не бывает, конечно, в темном коридоре квартиры вот так вот зажимать своего коллегу по работе в четыре часа ночи либо утра. Но в любом случае поцелуй больше был похож на обычный чмок. И то на случайный. Но все же страсти было немало. В темном помещении глаза старшего горели обиженным огнем. Так и читалась обида за то, что Пак не слушает все его истории, хоть и при этом инициатор каждой из них. Внутри Чимина все загорелось и сжалось. Так и желание ответить угасло, как и надежда на что-то большее: необязательно секс, а лишь хотя бы то, что они могут стать друг для друга кем-то большим, чем просто врагами, коллегами, знакомыми; Юнги, оторвавшись, быстро и просто ушел в свою комнату. Без лишних слов. Чимин вообще думал, что Юнги придет и кулаком набьет ему морду. А еще Чимин думал, что сам набьет хену морду за все его намеки на похудение. То есть в мыслях у Чимина они дерутся непонятно за что. Чимин перестал искать связь между собой и своим телом. И губы его, зацелованные, будто и вовсе не ему принадлежат. Все его тело сейчас не под его воздействием. И безразличия в его жизни оказалось больше любого другого чувства. Пусть целует, а пусть и после убежит, возненавидит, ударит и убьет. Чимин все равно хотел бы подарить своему хену свои губы, они ведь стали слишком себе ненужными. В уголке мыслей Чимину хочется побежать в комнату старшего и надавить на него, какой он ужасный хен, и то, как младший его ненавидит. Но Чимин знает, что, если бы он так сказал, он бы солгал. ... Чимин по-человечески устал (нет, блять, по-животному). Никто, кроме него, не завершит этот план с похудением. Так что ничего не остается, кроме последнего шага. Итак, шаг 4: принятие. Хоть и план вначале был "похудением за неделю", перешел он в месяца. Чимин, хватаясь за свою голову, понимает, что покупал он таблетки еще в апреле? А сейчас, к слову, почти октябрь. Стойте, стойте, прошло сколько, 5 месяцев? Или у автора все плохо с математикой. Почти полгода Чимин не отдыхал, если не считать того давнего визита в больницу. 5 гребаных месяцев.. И вроде бы все текло так медленно, все прошло прямо через твое тело, душу и не оставило после себя ничего. Лишь пустое место. И, казалось бы, хотелось так стать лучшей версией, но когда-то ты, осознавая, расплачешься, ведь все, чего ты хотел на самом деле, — полюбить себя. Тебе было слишком страшно полюбить себя таким, какой ты есть. Сложно, когда ты не идеал в своей голове, когда ты не тот, кого хочется обнимать, целовать и прижимать к себе, поддерживать. Для себя ты никогда не станешь для кого-то любимым. А ведь каждую ночь ты мечтаешь о чем-то большем, громком, о чем-то невозможном. Каждую ночь представляешь себя идеальным, себя, который смог пройти этот путь. Ты так четко представляешь тот момент, когда будешь себя любить. Себя в конце этого гнилого туннеля. Засыпая с этой мелодией, что все будет хорошо, не хочется больше просыпаться. Ведь сон и реальность — слишком разные вещи. Просыпаясь ото сна, ты попадаешь в реальность, где в отражении зеркала, в отражении глаз — лишь пустое место. Ты через многое прошел. Возможно, ты разбился, возможно, ты разочарован в себе, возможно, ты слишком опустошен этой дорогой. Хочешь побыстрее с этим покончить, но никак не можешь оторваться от зеркала, разглядывая себя, свои недостатки. Ты уже ничего не чувствуешь, но вся боль так жгучей слезой скатывается по твоим щекам. Устал. Ты просто слишком устал. Пойми, конец пути один и тот же. Твоя цель была полюбить себя, и ты пробудешь всю жизнь в этом гребаном туннеле, если не завершишь начатое. Достигни своей цели. Прими себя. И выйди из этого гребаного туннеля. Чимин не хотел себя ненавидеть. Не хотел. Он сильно себя любил и уважал. Но ведь заглянул он сюда ради Арми Юнги. Чимин устал, и он обещает себе не продолжать. Он закончит все, достигая своей цели. Он обещает себя любить. Основные шаги принятия себя, или разрушение замкнутого круга в своей голове, как "ненависть—давление—ограничение—переедание" — и так бесконечно. Но стоит сохранить в голове то, что после всех пунктов один из них останется решающим и неизменимым — это принятие себя: 1) Ешьте все, что вы хотите. Да, Чимин сейчас не спеша идёт на кухню, осматривая гарнитуру и нет ли там кого-либо, кто может вдруг спалить. Тихо открывает холодильник и находит там пельмени со специями в старой кастрюле. Включив газ, он поставил туда свою любовь и начал не спеша перемешивать, чувствуя аромат его любимых специй. 2) Не ограничивайте себя завтра, послезавтра и вообще никогда. Уже после приёма позднего ужина Пак вновь забрался на свою кровать, силой останавливая себя, чтобы не выплеснуть все обратно наружу, как он уже привык. Завтра он будет есть так же много, считая свою диету. И послезавтра будет кушать. И всегда. Кушать. Будет. И любить себя тоже, кстати. А сейчас надо бы подумать, как помыть посуду, не разбудив остальных обитателей. ... Утром после ночи восхищения собой Чимин встал поздно, ему разрешали. Его поздно — это 10 часов утра. Он позавтракал! Представляете, кушал! С удовольствием! У него не было неприязни к пище. Он каждый раз хотел кушать при виде этих аппетитных блюд (спасибо Джину). За завтраком лидеру позвонили. С задумчивым лицом, несколько раз кивая, Намджун скинул трубку и обратился к группе: — Итак, ребятки, сегодня у нас репетиция. Генеральная, — выделил он последнее слово. — Какая еще генеральная репетиция? Для чего? — заинтересовался Хоби. — Для небольшого концерта. Бан Шихек ПиДи пригласил на оценивание новых групп. — Для МАМА? — с восторгом спросил младший. — Да, для МАМА. Так что после завтрака собираемся и шагаем в зал. А я до вас уже кушал. Приятного аппетита, — вставая со своего места, резко остановился. — Еще кое-что. Чимин-и, ты шикарно выглядишь сегодня, — подмигнул старший и пошел выполнять по 4847483 дел за час. Чимин был немного смущен, все посмеялись, и Джин добавил: — А ведь реально, Чимин-а, ты у нас такой шикарный! Хм-м, может, они знали о всех его делах за последние 5 месяцев? — Спасибо, хен! — мило улыбнувшись, ответил наш прекрасный герой. — Ну ладно, дети, я пошел. У меня дел по горло, хочу Намджуну помочь. На самом деле, между Намджун-хеном и Джин-хеном витало какое-то напряжение. Они как будто бы ненавидели друг друга. Ну, это не личное дело Чимина. — А еще помойте посуду. Я через полчаса проверю кухню, чтобы все блестело. Все от страха закивали и продолжили свою трапезу. Репетиция так репетиция. ... Они оба стояли в комнате Чимина, пока тот ревел. И Ген правда хотел бы уладить его жизнь. — Да потому что я устал! Я устал от этой никчемной жизни! Устал каждый раз искать в ней вкус и цвет! Я не хочу больше продолжать все это! Никоим боком! — почти кричал светловолосый. Не почти, а реально орал. Кричал посередине своей же комнаты, уткнувшись в свое черное худи с замком. Чимин не был похож на того саркастичного и веселого милого парня из их компании "гебияк". Для него были сложные времена и стресс от вопроса "учеба или стажерство?" Он пропустил тот кастинг, который должен был быть в четверг. Потому что побоялся. Но вчера открыли новый кастинг, и Чимин упал в яму, что состоит из всего, кроме нервов. — И что ты собираешься сделать? — раздался голос рядом. — Не знаю... Я не знаю! Может, просто выскочу через это окно! — Чимин.. ты живешь на первом этаже. — Тогда найду мост и спрыгну! — опять перешел на крик, чуть успокоившись, подросток. — Тебе всего 16, и твоя жизнь совсем не ценна? — с удивительно спокойным голосом спросил Ген Хи. — Нет! — сошло с уст сразу, даже без раздумий. — Ну так почему бы тебе не попробовать стать айдолом? — голос все так же оставался спокойным, будто призывал к чему-то большему. На его лице не было не единой эмоции. Он реально был нечитаемым. И тут Чимин остановился. Замолчал. Вся эта каша, что творилась в его жизни, будто бы расплавилась и жизнь замерла. Пару секунд помолчав, опустил голову в капюшоне и выдохнул: — Что для этого нужно сделать? — Я знаю, что ты очень хорошо знаешь, что нужно сделать, — проговорил Ген Хи, отдал тот самый листок и молча ушел, закрыв за собой дверь. ... Изменилась ли жизнь Чимина после этого? После того как он стал айдолом, как и сказал Ген? Как он просто продал свою жизнь и стал марионеткой для продюсеров и менеджеров? Для своего агентства. Как лишился всей свободы и стал зависим от мнения окружающих? От мнения своего начальника. От мнения публики. И от никому не нужного мнения Мин Юнги. Да, его жизнь реально изменилась. И Чимин не жалеет о своем выборе. Ни капли сожаления. Правда, теперь жизнь его не безвкусная, теперь она со вкусом боли. И его голова не пустует, как когда-то, она теперь наполнена проблемами и их разгадкой. Но он все равно не жалеет. И даже сейчас, стоя в большом зале для репетиции и ища глазами Юнги, он не жалеет. Если даже этот взгляд размажет его по стулу и ударит его со всей силы. Даже если его взгляд просто отобьет желание жить. Чимин все равно ищет. Ищет и твердо ждет столкновения. Потому что хочет. Чего именно он хочет? Возможно, быть размазанным по стулу или перестать жить. А возможно, просто еще раз попробовать прочитать его взгляд. Потому что там слишком много чего тайного. Он хочет наконец понять, что они и кто они друг другу. ... Прошло полчаса. Репетиция только начала разгораться. Шум и гул с разных сторон и одна маленькая часть музыки, которая повторяется уже сотый раз. Чимин и его номер уже были повторены. Хореография в порядке и всех похвалили. Их отправили поработать с мимикой, а сейчас центр зала занимают бэк-танцоры, которые довольно много раз ошиблись на прошлой тренировке. Однако Юнги... не пришел. И Чимин не знает почему. Как же любопытно, почему же? Оглядывая все стороны репетиционного зала, в одном углу он видит зажатых (в другом смысле) Тэхена с Чонгуком, которым не очень-то и хочется мешать, а в другом углу — спокойно сидящий и читающий книгу Намджун. Вот и цель. Тихо пробираясь через разные костюмы, Чимин замирает и понимает, что план не удался, хоть и изначального плана не было. Короче, отмена. Ибо к лидеру подсаживается не кто иной, как Джин, и они, как два серьёзных взрослых человека в группе, начинают по-взрослому ржать над мемом в инстаграме. Помирились, наверное. Эх, Чимину тоже сейчас хочется успокоиться и ржать с ними над каким-то там мемом про котят или про что-то еще. Просто расслабиться. Но еще больше ему хочется узнать, где Юнги. Поэтому он и направляется сейчас в сторону Хосока. Тот сидит в гримерке, читает что-то на телефоне и подправляет свою челку. — Что-то случилось? — сразу встревает Хосок и улыбается во все 32. — Хен, я на данный момент не снимаю, — напоказ ставя обе руки перед Хосоком, намекая, что в руках нет камеры, говорит Чимин. Выражение лица старшего заметно изменяется. Улыбка покидает и взгляд успокоенно опускается. — Так что тебе нужно? — говорит Чон. И Чимин реально задумался. А что ему нужно-то? Или, точнее, кто? Ему и вправду нужен Юнги? Но для чего? Ладно. Без вопросов. Просто нужен, и все. Точка. Но как задать вопрос так, чтоб Хосок не понял всей сути. Чтоб Хосок не догадался, что Чимину нужен Юнги? Хм, звучит, как загадка пророчества. Может задать вопрос "Не знаешь, где Юнги?"? Этот вопрос звучит так, будто Чимин ради Юнги пришел сюда и теперь ищет только его. Хотя так и есть. Чимина из его раздумий выводит голос Хосока: — Ты че, забыл, зачем пришел или че? — А, ой! Просто хотел спросить, как дела? — Ради этого ты так задумался? Я уже думал, ты там рэп сочиняешь, — усмехается старший. — Да все хорошо, чуточку устал, надеюсь, скоро будет обед. — О да, — пытаясь поддержать разговор, Чимин дальше продолжает, — все так трудятся. Кстати, а где Юнги? Он там отдыхает, что ли? — как бы невзначай спросил младший. — А, нет, Юнги не отдыхает. Его, наоборот, нагрузили работой, хлеще нас с тобой. — Какая работа? — Зачем тебе? — вскинул бровь. — Да так, интересно, а что? — улыбнулся. — А, ну.. Ему дали какую-то песню дописать. — Прямо перед концертами? — Прям перед концертами, — кивая и прикрывая глаза, говорит. — Главный продюсер что-то задумал, и это точно, — поправляя свою красную футболку, поднялся со стула и положил руку на плечо младшего. — Только я не знаю, где именно Юнги, однако думаю, что он сейчас в своей студии. Один. Ну это я так, на всякий случай говорю, — одним уголком губ улыбаясь, проговорил старший. Хоть он и недолюбливал младшего, то все равно видел, как у того глаза горели при виде Мина. И эти глаза вновь загорели. Потому что Чимин убежал из зала, вызвал такси на последние карманные деньги и поехал в студию. Глаза загорелись, когда он столкнулся со взглядом Юнги. ... Глаза загорелись, когда он столкнулся со взглядом незнакомца. Чимин, после слов старшего, согласовал всё с родителями и улетел далеко-далеко в Сеул. Его родители были вначале против всего этого. А как только сын перекрасился в пепельный и дал понять им, что его намерения серьезны, они поняли. Поддержали. И гордились его бесстрашием. В чужом городе было страшно. Очень-очень нервно вздохнув и подъехав на такси к небольшому зданию БигХит Интэртэмент, он стоял в ступоре, не зная, с какой стороны зайти. Он заметил дверь рядом со стоящими ларьками с мороженым и напитками. Значит, эта дверь и есть главный вход. Пробираясь в этой двери, он застыл, осматривая одного паренька. Незнакомец стоял в черной кепке, в шортах и в белой футболке. Покупал воду и улыбался, крутя своими каштановыми волосами туда-сюда. Красивый. Очень. Кажется, он стажер тут. Рассматривал парня до того момента, пока тот не повернулся к нему. Их взгляды столкнулись. Глаза загорелись, когда он столкнулся со взглядом незнакомца. И Чимин понял, что влюбился в этого незнакомца по имени Юнги с первого взгляда.