***
В такси жарко, водитель включил печку, и окна мигом запотели, покрывшись конденсатом. Питер сидит беспокойно, нервно перебирает большими пальцами на коленях, терзает нижнюю губу зубами. Он снова проверяет время на своем телефоне: ещё только без четверти пять. Его подарок для тёти Мэй — светло-жёлтый свитер, который он купил в комиссионном магазине несколько месяцев назад, с вышитыми красными цветочками у воротника — лежит на потёртом старом кожаном сиденье сбоку, завёрнутый в красно-зеленую полосатую бумагу. А рядом сидит Пит и смотрит на Питера со спокойствием и лёгкой улыбкой во взгляде. — Не волнуйся ты так, всё будет отлично, — успокаивает его Пит и протягивает руку, чтобы ободряюще сжать его колено, поглаживая пальцами сквозь джинсы. Питер робко улыбается в ответ и краснеет, глядя Питу в глаза. — Знаю, знаю. Ты ей понравишься, я уверен. Просто… я, ну… — сбивчиво отвечает он, Пит терпеливо смотрит на него. — Я никогда не говорил ей, что я… по мальчикам. Честно говоря, я никогда и не интересовался парнями, пока не… — он не находит в себе сил продолжить и лишь снова прикусывает губу, чувствуя себя неловко, плюс ещё нервная дрожь в теле добивает, но Пит качает головой, крепко удерживая его колено ладонью. — Это же тётя Мэй. Она поймёт. Она любит тебя, Питер, так же, как и я. Питер чувствует, как моментально вспыхивают щёки. Он опускает взгляд. — Ну, надеюсь, что уж точно не так, как ты, — бормочет он и не может сдержать улыбки, Пит притворно раздражённо стонет, запрокидывая голову на подголовник сиденья. Вскоре они приезжают на место, останавливаясь на обочине перед знакомым домом, где Питер провёл большую часть своего детства и юности, Пит оплачивает проезд, пока Питер берёт подарок во вспотевшие руки и выбирается с заднего сиденья. Такси уезжает, гул мотора исчезает вдалеке, и Пит подходит к Питеру, берёт его за руку и легонько пихает плечом, привлекая внимание, потому что Питер просто смотрит на дом с отрешённым выражением лица. — Я буду рядом, милый, — мягко говорит Пит, поймав встревоженный взгляд Питера. — И это же всего лишь Мэй. Мы прекрасно проведём вечер. Питер тяжело вздыхает, не понимая, как Пит может быть таким спокойным в данный момент, когда вот-вот встретится с двойником своей тёти. Но Пит лишь нежно касается губами его щеки и, поднявшись по лестнице, вежливо стучит в дверь. Питер сосредотачивается на ровном дыхании, сжимая подарок в руках с такой силой, что кажется, он порвёт обёртку, и эта пара секунд, пока Мэй подходит к двери, кажется вечностью и пыткой. Но вот он видит её за стеклом, широко улыбающуюся, и Питер наконец расслабляется. — Питер! Как давно я тебя не видела! — восклицает она, резво распахивая дверь и бросаясь к Питеру с объятиями. Тот обнимает её в ответ, закрывая глаза и наслаждаясь тёплотой прикосновения. Они действительно так давно не виделись, он обещает себе, что больше не будет растягивать их расставание на несколько месяцев. Она отстраняется с улыбкой на лице, и он замечает новые морщинки на её лице, новые седые волоски, но она всё равно выглядит так же, как и всегда, так же прекрасно. — Тётя Мэй, это, кхм, это Пит, — говорит он, указывая на стоящего рядом Пита, губы которого неизменно украшает лёгкая улыбка. Мэй одаривает его тёплым взглядом, дружелюбно протягивая руку. Пит нежно берёт её ладонь в свою, и Питер видит, как влажно блестят его голубые глаза — не от грозящих пролиться слёз, а от бури эмоций, затопивших душу. — Ах, да, твой сосед! — радостно спохватывается Мэй. — Очень приятно познакомиться, мэм. — Кивает Пит, аккуратно пожимая её руку чуть дольше, чем предписывает этикет, и отпуская. Питер крепче сжимает в руках подарок, тяжело сглатывает, борясь с нервозностью. Он прочищает горло. — На самом деле, Мэй, эм, мы с Питом… — Он переводит взгляд на Пита и, увидев одобрение в его глазах, продолжает: — Мы вместе. Типа встречаемся, — поясняет он как можно спокойнее, и выражение лица Мэй мгновенно меняется с радостного на восторженное, она вскидывает брови и широко улыбается, не веря своему счастью, её взгляд мечется с одного Питера на другого и наконец останавливается на племяннике: — О Питер, это же прекрасно! Я так рада это слышать. — Она вновь оборачивается к Питу. — Он вообще мне ничего не рассказывает. Но я так рада с тобой познакомиться, дорогой. Пожалуйста, давайте, заходите, на улице так холодно! Жаркое уже почти готово… — Мэй распахивает дверь и возвращается в дом, и Пит лучезарно смотрит на Питера, буквально крича взглядом: «Я же говорил». Питер лишь издаёт короткий смешок, чувствуя, как глубоко в душе разливается облегчение: самая тяжёлая часть вечера позади, он проходит в дом вслед за Питом, осторожно закрывая за собой дверь.***
— Ну, Пит, как вы познакомились? — с улыбкой спрашивает Мэй, сидя напротив двух мужчин за обеденным столом. После того, как Питер отдал Мэй её подарок, от которого она пришла в полный восторг, они сели ужинать. Сейчас они потягивают горячий шоколад, и Мэй наконец решает поднять тему, которая, вне всяких сомнений, не давала ей покоя весь вечер. Питер осекается, внутри вновь зарождается паника: они же не обсудили, как будут объяснять свою встречу! Но Пит лишь расслабленно улыбается в своей привычной манере, спокойный, как и всегда. — Мы встретились на работе. Работали над одним проектом, — невозмутимо говорит он, отпивая горячий шоколад и ловя взгляд Питера, скрыв половину лица за кружкой. Питер коротко усмехается и кивает Мэй, мысленно радуясь тому, что его парень так быстро придумал убедительную историю. И даже в принципе не соврал. — Как мило. То есть ты тоже работаешь в лаборатории? — спрашивает Мэй, и Пит скромно улыбается, мотая головой и глотая напиток. — Больше нет. Я фотограф, работаю во фрилансе. В лабораторию устраивался на время. Взгляд Мэй загорается. — Ох, Питер тоже как-то занимался фотографией. Он не рассказывал тебе? Он фотографировал Человека-паука для газеты, правда, Питер? — Питер заливается краской, неловко потирая шею, и кивает. Пит, кажется, заинтригован новой информацией о своём парне, его улыбка становится шире. — Не поверите, он ни разу об этом не говорил, — отвечает он, и обожание в его голосе буквально можно ощутить кожей. Мэй продолжает, ликуя: — Правда, он бросил несколько лет назад. И, кажется, к этому парню больше никто не мог подобраться так близко, чтобы сфотографировать. Ну, до сегодняшнего дня. Теперь их двое, кстати, и я не думаю, что они братья, судя по фото. Питер вздрагивает. Он замечает, как слегка напрягается Пит, расправляя плечи под рубашкой. — Ты о чём? — спрашивает Питер, придвигаясь ближе к столу, а Мэй лишь машет рукой в сторону кухонной тумбы. Питер встаёт, идёт в указанном направлении и видит сегодняшний выпуск «Дейли Бьюгл». Он забывает, как дышать, когда видит огромное фото на самой первой странице. Сжав газету вмиг вспотевшими пальцами, он возвращается к столу, останавливаясь рядом с Питом, и протягивает её ему. Это фото, уверен Питер, было сделано с помощью длиннофокусного объектива, на нём они с Питом стоят на крыше «Оскорп» и нежно целуются, задрав маски на пол-лица. Руки Питера обнимают Пита за пояс, между их телами почти нет зазора, костюмы усеяны снежинками. Заголовок, написанный огромным жирным шрифтом, гласит: «ПАУКИ-ЛЮБОВНИКИ ЗАМЕЧЕНЫ В КАНУН РОЖДЕСТВА». Пит ловко присвистывает, указывая на Питера на фото: — Тот, что справа довольно милый, как думаешь, дорогой? Питер мигом становится красным, как помидор, и, захлёбываясь воздухом, едва не вырывает газету у него из рук, отчего Пит заливается смехом и успокаивающе опускает ладонь на его бедро. Мэй тоже смеётся, закатывая глаза от заигрываний своего племянника и его парня. Питер лишь встряхивает головой и опускается на стул, отшвыривая газету и присоединяясь ко всеобщему веселью, успокоив бешено стучащее сердце. Вскоре они меняют тему, позабыв об этом инциденте. Питер придвигается ближе к Питу, сам того не замечая, и переплетает пальцы, нежно сжимая его ладонь в своей. В мягком свете кухни тёти Мэй, с хорошей едой и тёплым рождественским весельем, всё становится очень простым.***
— Ты бы видел своё лицо, когда она показала фото, — дразнится Пит, пропуская каштановые пряди сквозь пальцы, и эти движения успокаивают и вгоняют Питера в транс. Они дома, в постели, обнажённые, наполовину укрытые одеялом. Доказательство их любви медленно впитывается в простынь — завтра точно нужно будет её постирать. В комнате царит мрак, лишь зелёный неоновый свет от здания напротив льётся сквозь незанавешенные окна, озаряя их обоих лёгким сиянием. Питер лежит на боку и смотрит на Пита с немного смущённой улыбкой, его сердце трепещет от нежных прикосновений. — Всё никак не могу поверить, что кому-то удалось нас заснять, — вздыхает он, немного ближе подбираясь к Питу, чтобы их тела полностью соприкасались, сплетаясь ногами, сталкиваясь острыми коленями, и согревая друг друга теплом. Пит скользит ладонью по щеке Питера, поглаживая большим пальцем нежную кожу век, в его взгляде заметен сентиментальный блеск. — Я рад, что кто-то это сделал. Теперь все знают, что ты мой. Питер прячет лицо на груди Пита, обхватывая того всеми конечностями. — Ты не можешь быть в этом так уверен, чувак, — скулит он, и Пит лишь сцепляет руки у него на спине, тихо хмыкая. — Могу. Потому что это правда. Ты мой, малыш. А я весь твой. Питер выдыхает ему в грудь, позволяя себе раствориться в этих словах, чувствуя в них твёрдую уверенность. — Понравилось Рождество? — спустя пару мгновений спрашивает он. Пит кивает, оставляя на волосах Питера короткий поцелуй. — Да. Твоя тётя прекрасна. Тебе очень повезло с ней. Питер замирает, сердце болезненно сжимается от едва уловимой меланхолии в голосе Пита. Во всём происходящем так легко забыть, что Пит не должен был оказаться здесь. Что его присутствие в этой вселенной — не что иное, как случайная ошибка. Питер трётся щекой о грудь Пита, слегка сжимая объятия, хватаясь за него с силой, чуть меньшей, чем заполоняющее его отчаяние. — Я люблю тебя, — говорит он, закрывая глаза, слова срываются с губ на одном дыхании, мягко, беспрепятственно. Он не хочет думать о неопределённости между ними и пока отбрасывает все мысли о ней в сторону. Все мысли о том, что они не знают, исправит ли вселенная — или этот странный маг — ситуацию, в которой они оказались, или нет. Он не хочет думать о неопределённостях, потому что для него Пит — не что иное, как твёрдая уверенность и гарантия. Его присутствие рядом гарантировано, его любовь безгранична. Хотя Питер знает, что это не так. Не существует безграничной любви — и нет никакой гарантии ни в его присутствии, ни в чьём-либо ещё. Он это знает. Он усвоил это очень давно. Но по какой-то причине, которую Питер не может постичь, Пит кажется совершенно другим. И, возможно, это всего лишь уловка его глупого сердца, облекающего его возлюбленного в поразительный оплот стабильности, но, возможно, лишь возможно, и нет. Возможно, — думает Питер, омытый зелёным неоновым светом, вдыхая умиротворяющий запах Пита, зарываясь в его надёжные объятия, — они смогут это сохранить. Пит притягивает его к себе ближе, любовно поглаживая обнажённую кожу на боку, горячо выдыхая в макушку Питера, их тела жмутся друг к другу как можно сильнее, словно оба боятся оставить между собой хоть миллиметр расстояния. — Я тоже тебя люблю. Безумно люблю, — шепчет он и целует Питера в висок. Питер действует на эмоциях, разрывающих грудь, вскидывает голову и вовлекает Пита в головокружительный поцелуй, чувствуя крепкую хватку Пита на поясе. Они упиваются друг другом, сливаясь воедино и растворяясь друг в друге, мелкие искры вспыхивают от каждого прикосновения рук и языков, от мягких покусываний припухших губ. И, возможно, их долго и счастливо не гарантировано — возможно, ни у кого нет такой гарантии. Но они есть друг у друга, и видит бог, этого достаточно.