Don't take people for granted

— Что происходит? — спросил Такемичи, выходя из магазина, он дрожал от холода. — И так уже два дня.       Аккун обернул свой шарф вокруг шеи Такемичи, чтобы согреть его: — Я слышал, что открывается новый магазин, — Такемичи все еще дрожал, поэтому Аккун обнял его сзади, ему немного не хотелось этого делать, но когда Такемичи заметно расслабился, он слегка улыбнулся и продолжил обнимать омегу. — Они начинают с сегодняшнего дня, вот что я слышал. — Что это за магазин? — Такемичи оглянулся через плечо на Аккуна, его большие голубые глаза сверлили Аккуна.       Аккун почувствовал, как учащается его сердцебиение. Он кашлянул, чтобы восстановить самообладание: — Может быть, это кафе и закусочная. — О-о-о, — Такемичи кивнул и посмотрел на коричневый фасад магазина. — Это так круто.       Аккун слегка сжал Такемичи: — Наша пекарня тоже классная, — надулся он.       Такемичи рассмеялся, поднес руку к лицу Аккуна и погладил его: — Да, это супер круто.       Это нехорошо для моего сердца.       Аккун закрыл глаза и почувствовал, как его сердце забилось быстрее. — Такемичи, твой горячий шоколад готов! — крикнул Такуя изнутри. — Хочешь войти? — спросил Аккун, но он не хотел отпускать Такемичи. — А-а-а-а, я не хочу, — Такемичи заскулил. — Хотел бы я, чтобы у нас были стулья и столы снаружи в саду, мы могли бы сидеть здесь и пить горячий кофе зимой и прохладные напитки летом, ох… — Это действительно хорошая идея, — Аккун посмотрел вниз и увидел, как омега играет с его пальцами. — Что-то не так? — Это просто… — он заколебался, — когда я говорил о лете, мне просто пришло в голову, будет ли мне вообще хорошо остаться здесь, я и так для вас всех обуза, и я не хочу… — Ты не обуза, Такемичи, — Аккун отпустил его и подошел к нему. — Почему ты так думаешь? — он взял руки омеги в свои, они были холодными. — Ты часть этой пекарни, ты часть этой семьи, как ты можешь называть себя обузой?       Такемичи посмотрел на него широко раскрытыми глазами. Аккун был серьёзен.       Губы Такемичи расплылись в широкой улыбке: — Да, — он сжал руки Аккуна, — ты прав. Аккун тоже широко улыбнулся. — Ну-ну, я чему-то помешал?       Бета и омега посмотрели в ту сторону, откуда доносился голос. — Ханма-кун! Такемичи весело помахал ему.       Аккун закатил глаза в присутствии мужчины.       Ханма подошел к ним с нахальной улыбкой: — Как ты себя сегодня чувствуешь, Такемичи-кун? — Я в порядке! — Я принёс пирожные, — Ханма показал им сумку. — Это же кондитерская, сюда не надо приносить выпечку, — пробормотал Аккун. — Я сделал это сам, — Ханма передал пакет Такемичи, который взял его с зубастой улыбкой.       Милый.       Ханма улыбнулся, его высокая фигура делала Такемичи похожим на ребенка. — Твой горячий шоколад остывает! — Пойдем внутрь, — сказал Такемичи, горячий шоколад лучше всего, когда он горячий. Он вошёл, и Аккун впился взглядом в более высокого мужчину. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, — сказал он. — Ну, во-первых, я ничего не пытался скрыть, — Ханма ухмыльнулся и вошел. — Этот высокий ублюдок.

***

— Такемичи, что ты делаешь? — спросила Хина, увидев другого омегу, стоящего на табурете рядом с дверью и что-то делающего. — А, это? — Такемичи забил гвоздь. — Мне показалось, что колокольчик на дверь подойдёт. — Я вижу это, но ты мог попросить об этом Аккуна или других, ты не должен делать это сам.       Такемичи надул щеки: — Но я хотел сделать это, ты снова меня ругаешь?       Я не это имела в виду.       Хина отступила, она не хочет, чтобы беременная омега расплакалась. — Нет, нет, продолжай. Я просто позову Аккуна, если тебе понадобится его помощь. — Хорошо! — Такемичи радостно забил гвоздь.       Беременные омеги пугают. Быстрая смена настроения — это страшно.       Хина вошла внутрь, чтобы позвонить Аккуну.       Такемичи забил последний гвоздь и с удовлетворением посмотрел на колокольчик. Он толкнул дверь и услышал звон колокольчиков. — Вот как я себе это представлял, — он попытался встать, но тут его нога подвернулась на стуле, и тело упало вправо. — Такемичи-кун, будь осторожен…       Такемичи держал глаза закрытыми, его сердце бешено колотилось. Когда он перестал чувствовать боль, он открыл один глаз и увидел Ханму, который смотрел на него сверху вниз. — Ханма-кун, — слезы наполнили его глаза.       Ханма усмехнулся: — Ты много плачешь.       Такемичи вцепился в пальто Ханмы и фыркнул: — Спасибо, — он был рад, что не упал, а что если бы случилось что-то плохое?       Ханма пожал плечами: — Полагаю, мне повезло, у меня есть шанс получить прекрасную омегу в свои руки.       Такемичи покраснел от этого заявления. — Эм-м…       Ханма и Такемичи посмотрели на только что прибывших людей. Их было четверо, и у них, казалось, было смешанное выражение на лицах. Такемичи понял, что все еще находится в объятиях Ханмы, покраснел еще больше. Ханма посмотрела вниз на красное лицо Такемичи. — Теперь ты можешь оставить меня. — О, не говори так, — Ханма мягко отпустил его на землю. — Я не хочу покидать тебя.       Такемичи хлопнул Ханму по рукам, но тот только рассмеялся.       Такемичи оглянулся на четверых мужчин: — Пожалуйста, входите, — он уступил им дорогу. Какое-то время они не двигались, а затем вошли в пекарню. Все бросили быстрый взгляд на Такемичи.       Когда все вошли, Такемичи открыл и закрыл дверь и посмотрел на Ханму блестящими глазами. — Что? — он спросил.       Такемичи повторил действие снова, и Ханма услышал звон колокольчиков. Он не мог удержаться от смеха. — Почему ты смеёшься? — Такемичи надулся. — Тебе это не нравится? — Нет, дело не в этом, — Ханма положил руки на колени, чтобы успокоиться, — ты просто слишком милый.       Лицо Такемичи покраснело. Он хмыкнул и вошел. — Подожди меня! — Ханма последовал за ним.

***

      Четверо мужчин прожигали дыры в голове Такемичи, но, похоже, он был единственным, кто не обращал на это внимания. — Ты остаешься здесь чаще, чем в своей собственной пекарне, — Такуя посмотрел на Ханму краем глаза. — Что я могу сделать? В моей пекарне нет того, что есть здесь, — сказал он, глядя на Такемичи, который был на месте кассира. Омега больше не нервничал, работая кассиром.       Бета-версии уставились на альфу. — Казуши, перестань пялиться и иди обслужи тот стол, — Хина протянула ему поднос. — Почему я? — Казуши посмотрел на стол, от смертоносной ауры у него мурашки побежали по коже. — Просто иди, — Хина слегка толкнула его. — Ладно-ладно, — он подошел к столу. Чем ближе он подходил, тем больше понимал, что эти мужчины свирепо смотрят на Ханму. — Вот Ваш заказ, — Казуши оставил тарелку, и когда он уже собирался повернуться и уйти, один из мужчин позвал его. — Да? — он повернулся и изобразил улыбку. Человек с татуировкой дракона посмотрел на него. — Кто этот парень вон там, — спросил он, и Казуши обернулся и увидел, что он указывает на Ханму. — Ах, это, он, блядь, пиявка, — Казуши сделал сердитое лицо. — Останавливается здесь уже несколько дней, хотя у него своя пекарня. Очень хорошая, — последнее предложение ранило душу Казуши, но это была правда. — Этот ублюдок положил глаз на Такемити с тех пор, как увидел его, — тут Казуши понял, что говорит гадости о другом посетителе в присутствии клиента. Он поджал губы. — Хорошо, — это было очень убийственно «хорошо».       Казуши ушел и спрятался на кухне.       Это было страшно.

***

      Такемичи почувствовал небольшую боль в ноге, он попытался повернуть лодыжку, но боль усилилась. Он поморщился, когда поставь ногу на место. — Что случилось? — Аккун подошел ближе. — Я думаю, что у меня растяжение связок, — Такемичи потёр затылок. — Пока вешал колокольчик.       На другом конце прилавка он увидел, как Хина бросила на него острый взгляд. Он испуганно отвернулся. — Тогда тебе следует сесть, почему ты стоишь, — Аккун посмотрел на ногу Такемичи. — Пока я могу быть кассиром. — Все в порядке… — по их спине пробежали мурашки. Они оба посмотрели на Хину, смотрящую на них. Такемичи вспотел. — Думаю, я отдохну и надену грелку. — Скажи нам, если это серьезно, тогда мы пойдем к врачу, -сказал Аккун. — Теперь… — Сколько?       Оба посмотрели на покупателя. — Позвольте мне сделать это, — сказал Такемичи. — Ваши четыре пирожных с черникой и два шоколадных кекса, ваше имя, сэр? — спросил он с улыбкой.       Такемичи немного нахмурился, увидев опечаленное лицо покупателя. — Чифую, — сказал мужчина. — Чи…фу…ю, — Такемичи напечатал, но потом нахмурился. Это имя показалось ему знакомым, где он его услышал? Он пытался думать, но тут же в голове у него запульсировало. Одной рукой он вынул купюру и протянул ее покупателю.       Такемитчи! Вот вам лапша!       Он держал пульсирующую голову. Размытое изображение вызывает у него головную боль. — Я думаю, мне пора идти. — Подожди.       Такемичи сделал шаг, но все закружилось, и он почувствовал, как закатились глаза.

***

      Когда он проснулся и увидел слепящий свет, он понял, что снова в больнице. Он сел и увидел свою ногу, перевязанную креповой повязкой. — Ты проснулся.       Такемичи оглянулся и увидел Ханму, положившего голову на ладони. Он смотрел на него с забавной улыбкой. — Кажется, ты часто теряешь сознание. — дразнил он. Такемичи вздохнул: — Я ничего не могу с этим поделать. Моя амнезия вызывает у меня сильную головную боль. — У тебя амнезия? — Ханма спросил. — Я этого не знал. — Ну, Аккун, Хина и другие мне очень помогли, так как я беременен, они дали мне приют, — он почесал затылок, немного смущенный тем, что остался с ними только потому, что был беременным.       Так думал Такемичи. — Воу-воу, держись, — Ханма встал со стула. — Ты беременен? — его растерянное выражение заставило Такемичи рассмеяться. — Да, через несколько дней будет два месяца, — сказал он, потирая живот, и на его лице была милая улыбка.       Ханма внимательно наблюдал за ним. На его губах непреднамеренно образовалась небольшая дрожь. Зрелище было слишком прекрасным, чтобы не улыбнуться. — Я очень рад стать матерью, — Такемичи улыбнулся. — Я так много всего запланировал.       Такемичи говорил, и Ханма наблюдал за ним. Даже голос Такемичи был милым. То, как блестели его большие голубые глаза, как его глаза образовывали полумесяц, когда он широко улыбался, как он издавал милые голоса, когда был действительно взволнован, или как он болтал, когда нервничал — это было мило.       Ханма может часами смотреть на этого драгоценного омегу, и он ему не надоест. — Рад снова тебя видеть, Такемичи-кун, — вошел доктор с теплой улыбкой.       Такемичи покраснел: — Вы тоже меня дразните, доктор, это несправедливо.       Доктор рассмеялся: — Ладно, извините.       Такемичи фыркнул, а двое других мужчин захихикали. — С вашим ребенком все в порядке, но… — доктор постучал своей ручкой по перебинтованной ноге Такемичи, — …мать тоже должна быть в порядке. Я бы посоветовал вам не делать ничего авантюрного во время беременности. — Да, доктор, — играясь с пальцами, Такемичи кивнул. — С выпечкой проблем нет, но я надеюсь, что вы не будете брать тяжелые вещи, такие как эти большие сумки и все такое, просто не берите ничего большого. — Да, доктор, — сказал Ханма, что шокировало и Такемичи, и доктора. — Мы будем иметь это в виду. — Тогда это всё, — Доктор подарил им последнюю улыбку, прежде чем уйти. — Где Аккун и Хина? — спросил Такемичи. — Кстати о них, — Ханма посмотрел вверх и подумал. — О, теперь это многое объясняет. — Что? — спросил омега. — Похоже, есть несколько человек, которые, кажется, знают тебя, они здесь, и Хина вместе с этим бетой о чем-то с ними разговаривают.       Сердце Такемичи забилось быстрее. Есть люди, которые его знают! Так он сможет вспомнить свое прошлое! Наконец Бог услышал его молитвы. — Где они? — радостно спросил он. — Хочешь, я их позову?       Такемичи яростно закивал, и Ханма подавил смех и вышел позвать остальных. — Ну наконец-то, — волнение начало накапливаться в его животе. — Я встречусь с кем-то, кто меня знает.