Цена игрушечной жизни

      — Агент Смит, это опасно! Нам надо уходить.       — Предлагаете взять и сбежать, инспектор Джонс?       В какой раз порадовался ширине школьных скамеек. С сумкой под головой и телефоном в руке, лежать на них было весьма удобно, даже ноги не свисали. Жаль только, подремать не получится. И давящую на затылок резинку пришлось снять.       Относительную тишину класса заполняет вопль Милен, и виски начинают предупреждающе пульсировать. Ещё несколько таких криков, и моя мигрень решит проявить себя во всей красе. Это в какой раз уже? Четырнадцатый?       Если отвести глаза от телефона, то взгляд наткнётся на закрытую дверь, которая кажется сейчас невероятно привлекательной. Я бы с радостью оказался на другом конце города и занялся куда более важными и полезными вещами, чем сомнительное участие в съёмках на редкость бездарного фильма для парижского фестиваля. Но мадам Бюстье была весьма убедительна, когда в приватной беседе популярно объясняла мне, почему на этих съёмках должен присутствовать весь коллектив. Из двух зол пришлось выбирать меньшее.       Занимаемая мною здесь должность официально называлась «Помощник костюмера», но я всеми силами старался игнорировать возложенные на меня обязанности. Несколько раз Джулека неуверенно застывала напротив, явно желая попросить о помощи, но, так и не решившись, раз за разом бросала полные неловкости взгляды и оставляла меня в покое.       Провожаю убегающую в слезах Милен уставшим взглядом. Прекрасно. Теперь всё это ещё и затянется на неопределённое время.       — Блеск, Хлоя. Просто блеск. И что мы теперь будем делать без главной героини?       — Да кому она нужна с её ужасной игрой?       Голова взрывается тупой раздражающей болью. Не такой сильной, как могла бы быть, но весьма ощутимой. И махающая руками в попытке всех успокоить Маринетт её совсем не умаляла.       — Скажи, тебе действительно это нравится? — спросил я у тихо севшего на край скамейки Адриана. Пару дней назад, когда ему только предложили одну из главных ролей, он буквально светился энтузиазмом. Мол, классные мероприятия — это очень интересная вещь. И тут же принялся расписывать мне все плюсы прошедшего совсем недавно родительского дня, мастерски игнорируя то, чем этот самый день в итоге закончился.       А именно неопровержимым доказательством того, что у всех парижских власть имущих есть свой особый пунктик на возрождение тоталитарной машины. Ещё немного, и для меня это превратится в конспирологическую и весьма убедительную теорию.       — Я не думал, что всё это будет так, — Адриан неловко замолк и сделал неопределённый жест рукой, явно не в силах подобрать подходящее к ситуации слово.       Потерев нудящие виски, я усилием заставил себя подняться с лавки, всё же, несмотря на относительный комфорт, твёрдое дерево изрядно натирало спину. В делах класса я почти не участвую, а потому мне самому было невдомёк, почему этот дурацкий фильм начали снимать за сутки до дедлайна.       — Сок? — произнесла подошедшая к нам блондинка в розовом, протягивая круглый поднос с двумя пластиковыми стаканчиками.       — Спасибо, Роуз, — улыбнулся в ответ Агрест, беря сразу два напитка и тут же протягивая один мне. Я не отказываюсь.       Потягивая персиковый сок, от скуки глазел на спорящих одноклассников. Из класса куда-то делась Хлоя. Впрочем, волновало меня это в самую последнюю очередь. Взгляд скользнул по лежавшим на задней парте слоёным булочкам с маком, любезно принесёнными Роуз. Несколько из них уже лежало на дне моей сумки, но никто же не запретит мне взять ещё, верно?       Новостная лента встретила меня порядком надоевшими новостями. Кажется, будто после появления в нашей действительности героев, все остальные темы решили пропасть из широкого обсуждения. Раньше, до всего этого, я любил новости. Их чтение внушало пусть и лживое, но стойкое чувство осведомлённости, позволяющее спокойно спать по ночам с мыслью, что хоть какая-то часть моей жизни, пусть и столь ничтожная, находится под моим полным контролем. Видимо, теперь нужно отучать себя от дурной привычки думать, что подобные знания — гарант моей безопасности.       Звуки внутри класса молниеносно затихли. Я быстро отвёл взгляд от телефона и перевёл его на чуть приоткрытую дверь, по ту сторону которой пространство сотрясали громкие мужские крики.       Буквально через пару секунд они повторились вновь. И теперь в них отчётливо слышался неподдельный страх. Что-то мне подсказывало, а это что-то ошибалось крайне редко и только на тестах по литературе, что не так давно покинувшая класс Милен стала «жертвой» очередной аккумы. Что ещё могло вызвать такие вопли, я не знал.       Руки непроизвольно сжали сумку, и я почувствовал, как что-то в животе медленно холодеет. Вкус спрея привычно вызывает неприятную горечь во рту. Избавиться от неприятных ощущений это не помогло, но немного их притупило. Всё же, видеть злодеев по новостям и иметь все шансы встретиться с ними лицом к лицу — абсолютно разные вещи. Последняя вызывала рациональный страх.       — Я тоже это слышала. Надо посмотреть, что там, — сказала Маринетт и быстро побежала на звук.       Оставаться одному в пустом классе было идеей скверной. Даже хуже, чем бежать всей толпой на чужой крик.       Только выйдя во внутренний двор, я заметил кислотное, неестественное, ярко-розовое пятно.       — Они исчезли!       — Или они решили неудачно пошутить.       Скорее по привычке, чем по надобности, я поправил висящую на плече сумку и наконец оторвал взгляд от пятен. В природе их происхождения больше сомнений не возникало. Как и не возникало никакого желания встретиться с очередным одержимым. Решение внутренней дилеммы пришло само собой.       — Стой! Ты куда собрался? — донёсся мне в спину удивлённый голос очкастого мулата. Я не ответил.       — Что, просто сбежишь, как трус? — зло крикнула вслед Аликс, и я раздражённо закатил глаза.       — И вам советую.       Я быстрым шагом направлялся к двери, не желая задерживаться здесь ни на минуту. Думаю, произошедшее станет хорошей причиной прогула сегодняшней сьёмки.       — У нас нет на это времени. Нужно рассказать обо всём директору Дамоклю, — произнесла Маринетт, и позади послышались быстрые удаляющиеся шаги. Странно, что никто не последовал моему примеру. Не думал, что весь мой класс привлекает перспектива остаться в одном здании со злодеем.       Тяну дверную ручку и на пару секунд впадаю в ступор. Дверь не открывается. Кидаю взгляд на замок и понимаю, что она не заперта. Шаг назад делается неосознанно и ошибочно.       Позади стоит нечто. Ярко-розовое, ростом достигающее двух метров. Своим видом страха оно не вызывало: больше напоминало склизкую мягкую игрушку. Скорее мерзкое, чем внушающее ужас. Впрочем, вид этого чудовища явно не умалял его физической силы.       Розовый монстр пришёл в движение. Буквально отпрыгиваю в сторону и кидаю быстрый взгляд туда, где находился мгновение назад. На полу растекалась медленно застывающая лужа мерзкой слизи, и моя брезгливость заставляет лицо скривиться в отвращении. Чуть не роняю сумку.       Глаза пытаются оценивать ситуацию, отрицая собственную явную беспомощность. Надо бы бежать к другому краю двора, вверх по лестнице, к остальным, но спасительный путь был отрезан большой мерзкой тушей. Оббежать этого монстра с моей физической подготовкой у меня нет ни единого шанса, даже надеяться не стоит. Грудная клетка чудовища медленно расширяется, готовясь выплеснуть новую порцию слизи. От этого потока мне по прямой точно не сбежать.       Делаю резкий рывок в сторону, проклиная себя за свою ненависть к физкультуре. Слух режет громкий тошнотворный звук за спиной, и я понимаю, что через пару секунд меня настигнет изрыгаемый чудищем слизевой поток. Мысли приходят в беспорядочное движение.       Бегать я не умел. И адреналин, выброшенный организмом в кровь, помочь с этим совершенно не мог.       Буквально влетаю в класс, хлопая и одновременно с этим запирая дверь стулом, и бегу к окнам. Впрочем, понимание бесполезности этих действий пришло довольно быстро, стоило только поднять взгляд. Окна были покрыты всё той же слизью, уже изрядно застывшей и напоминающей непробиваемый панцирь. С губ срывается грубое ругательство. Дверь в класс отлетает в сторону стены, и я медленно разворачиваюсь.       В голове роятся мысли. Я закусываю губу и с каким-то странным спокойствием осматриваю чудище. Больше всего внимание привлекают три больших жёлтых глаза, смотрящие на меня с неподдельной яростью и явным наслаждением. Мысли сворачивают совершенно не в ту сторону, и мне хочется неуместно хихикнуть. А ведь эти глаза принадлежат милой малышке Милен.       Оно делает первый шаг, и я ожидаемо пячусь, стараясь одновременно следить и за его вздымающейся грудью, и за крутящимся из стороны в сторону хвостом. Что-то подсказывало, что последний тоже представляет опасность. В голову приходит только одна дельная мысль.       Я медленно делаю ещё один шаг назад, наблюдая за тем, как оно неотрывно смотрит на меня. Ещё пара секунд, и оно нападёт.       В моей сумке много вещей: от предметов первой необходимости до откровенного мусора. Шаря в ней рукой и стараясь делать это как можно незаметнее, я пытаюсь найти на дне небольшой, но весьма острый нож для бумаги.       Пальцы твёрдо и уверенно сжимают деревянную рукоять, и я задерживаю дыхание, стараясь замедлить ритм сердца. Дрожащие руки мне сейчас ни к чему. Страх уходит глубоко на задний план, и мысли разом неестественно проясняются. Глаз ловит чужое движение, и тело самостоятельно делает рывок.       Нож проходит сквозь склеру слишком быстро, и это на короткую секунду сбивает с толку. Отпустить своё единственное оружие руки не в силах, а потому нож выскальзывает из глаза с неприятным, бьющим по ушам хлюпаньем. Чудовище издаёт квакающий звук, в котором шок смешался с ещё не проявившей себя дикой болью. Впрочем, это состояние не продержалось и пары мгновений.       Оно глухо завопило. Мотало головой и закрывало кровоточащую дыру ладонями рук, потеряло всякую способность контролировать себя и противостоять боли. Два оставшихся по бокам глаза глядели с бесконечным ужасом, и монстр наконец-то стал напоминать трусишку Милен.       Хватка на рукояти усилилась, и я вдруг чётко ощутил желание продолжить. Желание добить это уродливое чудовище к чёртовой матери. Ещё минуту назад оно хотело меня прикончить, и плевать ему было, что я не имел никакого отношения к утренней ситуации. Не так давно оно гнало меня по коридору, как свинью на убой. И сделать оно хотело со мной то же, что делают с мясными свиньями. Без жалости, без сожаления, без треклятой гуманности.       Но смотря на извивающегося в болевых конвульсиях и стремительно уменьшающегося в размерах монстра, я не двигался с места. Убийцы обитают в тюрьмах, а не осуществляют жизненные планы.       Чудовище, отошедшее от первого шока и пытавшееся ползти к выходу, выглядело жалко. И где же тот свирепый монстр, что без страха и упрёка удовлетворял свою потребность в мести за счёт невинных жизней?       Наступаю Милен на хвост и, стараясь давить его как можно сильнее, с опаской наклонился к ставшему безвредным монстру. Посреди сморщенного лба зияла тёмная сокращающаяся дыра, и я не смог подавить навязчивое желание рассмотреть её поближе. Пальцы трепетно прошлись по влажным неровным краям, почти поглаживая обнажённую плоть. В животе растеклось волнительное тепло.       Теперь ясно стал виден чёрный значок на розовой макушке, который тут же оказался в моих немного подрагивающих руках. Чудовище совсем сжалось и жалостливо заскулило.       Выглядело оно и в правду ущербно. На лице, залитом странной субстанцией и застывшими слезами, особенно чётко выделялись полные дикой паники и боли глаза. Поддавшись странному порыву, я аккуратно, со лживой нежностью огладил лицо страшилы. Какое же оно всё-таки жалкое.       Я разжимаю ладонь, и значок падает на пол. Впрочем, в целостности он находится недолго. Каблук давит чёрный хрупкий пластик, и я наяву наблюдаю, как из сломанного предмета вылетает аккума. Я ловлю её и прячу в ладонь, чувствуя, как крылья бабочки щекочут поверхность руки.       Милен, уже полностью ставшая собой, издаёт болезненный стон. Странно, но, в отличие от предыдущих одержимых, она не приходит в сознание, всё так же лежа на полу в разгромлённом классе. В голову приходит страшная догадка, и я тут же опускаюсь перед девушкой на колени, вытирая ставшими потными руки о штаны. Нравится мне то или нет, если мои действия её серьёзно ранили…       Закончить мысль я не успеваю. Где-то в коридоре раздаются быстрые шаги, и мой нож тут же летит на дно сумки. Короткий взгляд на девушку даёт понять, что глазные яблоки у неё на месте и вполне себе округляют крепко сомкнутые веки. Значит, не повреждены. Хорошо, что я додумался предать Милен человеческий вид раньше.       — Не думаешь, что сейчас не лучшее время, чтобы ходить в одиночестве? — произнёс за спиной до боли знакомый голос, но стоило Супер Коту бросить взгляд на лежащую на полу Милен, как его тон мгновенно потерял весёлый тон. — Что с ней случилось?       — В неё вселился аккума, — ответил я, хмуро наблюдая за тем, как супергерой взволнованно осматривает лежащую на полу девушку. Напряжённость всё ещё не прошла, только теперь у неё был другой повод: казалось, будто Адриан мог заметить следы моего преступления. Уголовный кодекс висел надо мной и моим будущим наковальней.       Я разжал ладонь, и бабочка выпорхнула наружу. Впрочем, очень быстро она оказалась в руках обескураженного Супер Кота.       — Она сидела вот в этом, — я ткнул пальцем в осколки значка на полу, стараясь придумать наиболее жизнеспособную версию события. — Ударил сумкой, и значок разбился.       — Тебе определённо не стоило так рисковать, — нахмурившись, сказал блондин. В чужом голосе сквозило неподдельное беспокойство, и я с трудом подавил желание закатить глаза, понимая, откуда оно взялось и что меня до сих пор трясёт. Адреналин постепенно покидал кровь, заставляя во всей красе прочувствовать дикую боль в ногах и дрожащих запястьях. Я растирал ладони, когда ощутил прикосновение к плечу. — Ты молодец. Если бы не ты… — Супер Кот замолк, внимательно меня осматривая. — А впрочем, не будем о грустном. Нам нужно найти миледи. Только она может исправить всё то, что натворил Бражник.       Особого выбора у меня не было. Из здания не выйти, пока оно всё покрыто мерзкой застывшей жижей. Кот взял на руки всё ещё не пришедшую в сознание Милен и направился к выходу из класса.       Я шёл за Супер Котом, который окончательно нацепил на себя маску шута и потерял всякую схожесть со знакомым мне блондином. Изменилось всё: и походка, и взгляд, и манера общения, ставшая до ужаса раздражающей.       — Вот здорово бы было, если бы всех злодеев побеждал кто-то другой. Представь, сколько бы свободного времени появилось у нас с миледи, — Супер Кот совершенно по-идиотски подмигнул мне, и я вновь почувствовал подступающую мигрень.       — Клоунский костюм тебе не идёт. Смени его на нечто более презентабельное.       — А тебе не стоит плеваться на всех ядом, — ответили мне тоном, который я ещё ни разу от блондина не слышал.       Я смерил Супер Кота недобрым взглядом. Так вот он каков, наш паинька и тихоня Агрест. Интересно, а он сможет это повторить мне без своей маски? Глаза натыкаются на Милен, всё ещё пребывающую в бессознательном состоянии, и ядовитый ответ застревает в горле. С блондином стоит разобраться несколько позже.       — Супер Кот!       Где-то со второго этажа к нам спрыгнула супергероиня. Я метнул взгляд наверх, откуда к нам спешили остальные одноклассники. Видимо, недавно были в директорском кабинете. Маринетт среди них ожидаемо не оказалось.       — Что произошло? Я решила, что ты не сможешь пробраться в школу, поэтому уже использовала Супер-Шанс, — Леди Баг продемонстрировала нам моток тонких струн. Как его можно было использовать против гигантского монстра, я не имел ни малейшего понятия.       — Я не мог оставить тебя одну, миледи, — блондин обаятельно улыбнулся, и мне захотелось удариться головой о стену. Раздражение, смешанное со страхом быть уличённым в нанесении травм, в моей реальности совершенно не сочеталось с неловким флиртом в исполнении двух подростков в латексе. Голова снова заболела, и руки чуть не потянулись к лежащему в сумке спрею.       — Супер Кот спас меня и уже обезвредил аккуматизированного, — я кивком указал на лежащую в чужих руках девушку, молясь о том, чтобы блондин держал свой рот на замке.       К счастью, Агресту хватило ума промолчать. Удивление на его лице осталось никем кроме меня не замеченным. Взгляд зелёных глаз, направленных на меня, стал удивлённым и растерянным.       — Молодец, Котик, — Леди Баг зарылась рукой в блондинистые волосы в похвальном, но таком унизительном жесте. Будто собаку за принесённые тапки хвалит.       Героиня подбросила моток вверх, и я воочию наблюдал, как все принесённые монстром разрушения мгновенно исчезают. Впрочем, это меня мало интересовало. Всё внимание было направлено на Милен. Я с трудом подавил вздох облегчения, когда та, которую я ещё несколько минут назад хотел убить, открыла глаза и удивлённо оглянулась.       Как только мерзкая жижа перестала быть препятствием, я направился к двери, игнорируя презрительный хмык коротышки. Голова гудела, мышцы ныли настолько сильно, что я не представлял, как доползу к автобусной остановке.       — Постой!       Я не обернулся, продолжая идти по улице. Всё, что я сейчас хотел — просто оказаться в своей комнате в приюте.       — Почему ты не сказал правду? Мишель! — Супер Кот быстро поравнялся со мной. — Ты же всех спас!       — Я никого и никогда не спасал, — сквозь зубы ответил я, стараясь вложить в свой голос всё накопленное за этот проклятый день раздражение.       — И, тем не менее, помог всем именно ты.       — Чего ты от меня хочешь? — после короткого молчания я уставился на супергероя, даже не пытаясь скрыть всю свою усталость. На секунду Агрест растерялся.       — Просто… — Агрест потеряно потёр рукой шею, напоминая мне себя без костюма. Голова загудела от полного непонимания того, как столь полярные личности могут сочетаться в одном единственном человеке. Странно, но то, о чём я раньше не волновался, теперь казалось весьма значительной деталью. — Просто я подумал, что ты считаешь себя худшим человеком, чем являешься на самом деле.       Я остановился и тупо уставился на стоящего рядом блондина, стараясь скрыть рвущийся наружу истерический смех, но получалось весьма паршиво. Интересно, что бы он сказал обо мне, зная, что я всадил нож в чужую глазницу? Почему-то очень захотелось поделиться с ним этим биографическим фактом, но остатки здравомыслия надёжно держали язык приклеенным к нёбу.       — Удивительно, но ты опять ошибся. И разучись уже думать. Блондинам ни к чему.       Я возобновил движение, невольно прислушиваясь к звуку шагов за спиной.