Зеркальные миры. Становление

      Всё тело было слабым и казалось ненастоящим. Во рту прочно поселился вкус крови и чего-то едко-горького. Рин попытался открыть глаза, но веки словно присохли друг к другу.       — Проснулся? — Смутно знакомый голос слился с его тихим стоном. — Ну, слава всему!       Подгибающиеся под тяжестью веса руки не слушались. Ринар не мог сказать, с какой попытки удалось приподняться — и то, только потому что спаситель вновь пришёл на помощь.       — Ну-ну, не торопись, малец.       Рин потёр ладонью глаза, и из темноты выплыло улыбающееся лицо Олая.       — Дядя! — Он попытался улыбнуться, но кашель заставил уткнуться лбом в колени.       Тёплая ладонь гладила по спине, пока приступ не прошёл. Ринар стёр выступившие слёзы и поморщился: повязки так плотно стягивали тело, что не позволяли даже глубоко вздохнуть.       — Что… случилось?       Олай насторожённо прищурился:       — Совсем ничего не помнишь?       — Помню… лес. И однороги взбесились. А потом… — Рин зажмурился, пытаясь восстановить течение событий.       Навязчивая мелодия крутилась в мыслях. Ледяной взгляд отца. Жар его пламени. Неизмеримая боль. Ринар прижал ладонь ко рту, борясь с резко накатившей тошнотой.       — Я… проснулся здесь. Это всё.       Олай вновь окинул его странным взглядом, словно сомневался в чём-то.       — Мы с Данном вытащили тебя. Хотя… ты и сам неплохо справился.       Ринар недоверчиво скривился и вдруг подскочил:       — Это всё отец! Он специально это сделал, да?       — В любом случае, — Олай вздохнул, — зато теперь ты точно знаешь, на что способен. И, гляди-ка, всё-таки унаследовал крутую способность!       Ринар не ответил, лишь кинул в его сторону злобный взгляд.       — Твоё пламя будет грозным оружием, как только научишься им пользоваться.       — Не хочу я им пользоваться! — Рин обхватил себя руками.       Подтверждение того, что в нём проснулся-таки отцовский дар, неприятно саднило где-то внутри. И что с того, что он мог призывать пламя? Отцу это вовсе не помешало строить планы по устранению нежеланного наследника. И даже почти преуспеть в этом!        — Не забегай вперёд. Любая сила в будущем пригодится.       Ринар хмыкнул, уставившись на криво наложенные повязки. Их явно делал не отец.       — Это ты меня лечил?       — Что, так заметно? — Олай зарылся пальцами в угольные кудряшки и широко улыбнулся. — Ну не выходит у меня так ловко! Чего уж тут поделать…       — Не отец, и то ладно.       — Вам просто надо отдохнуть друг от друга. — Олай коротко рассмеялся, но взгляд его оставался печальным. — Дать немного времени…       — Ничего мне от него не надо!       На пару секунд повисла тишина.       — От родной крови так просто не отворачиваются.       — Точно! — Ринар оскалился. — Зато убить можно на раз-два попытаться.       Олай тяжело вздохнул, на мгновение крепко зажмурившись. И как только можно было объяснить всё мальчишке, ничего не рассказывая об очаге? Мантикора бы побрала этого Данна с его воспитательным процессом! Да, Ринар действительно не будет считать себя монстром… если место чудовища займёт отец.       — Это была проверка, которую ты прошёл не так гладко, малец. И кто тебе виноват, кроме себя самого?       Рин на этих словах мгновенно ощерился. Глаза недоверчиво блеснули.       — Так ты всё знал? И позволил… Бросить. Меня. Там?       Олай примирительно поднял ладони:       — Ну… не буду врать, я тоже немного виноват. И что, теперь мы тоже заклятые враги? — Он прищурился и картинно отвернулся. — Даже не поедешь со мной никуда?       Ринар колебался всего пару секунд: обида явно мешалась с любопытством. И хотя Олаю всё ещё совсем не нравилась та идея Данна, против воли друга он пойти не мог. Не в этот раз. Перед глазами снова стоял растерянный, молящий взгляд. Гениальный мастер над телами, лишившийся рук и даже привычной подвижности хвоста — главных рабочих инструментов. Беспомощный и хрупкий.       Может быть, тому просто было стыдно признавать своё поражение перед сыном?       — А куда… куда мы едем?       Олай тряхнул головой.       — Ко мне. Поживёшь немного там, пока вы с отцом, — он невольно усмехнулся, — не остынете оба.       — К тебе? Уехать из поместья? — Глаза Рина загорелись явно нездоровым энтузиазмом. — А когда? Когда?       — Как только сможешь подняться и пройтись без помощи.       Ринар тут же завозился, видно, намереваясь доказать, что уже сейчас на всё был способен. Олай легко толкнул его обратно на подушку.       — Не торопись. Успеется.       Тот недовольно фыркнул.       — С отцом не хочешь увидеться?       Лицо Ринара исказила мимолётная злоба:       — Нет.       — Слушай… — Олай дёрнулся было, но тут же себя остановил. — А впрочем, как знаешь. Он всё равно будет занят пока.       — Я могу… никогда больше не возвращаться сюда?       — Рин.       Руки мелко задрожали. Нет, не мог мальчишка настолько сильно измениться за то время, что они не виделись! Раньше он только побаивался строгости Данна да скулил от его требовательности. Но никогда ещё в движениях не сквозила неприкрытая злость и обида.       Неужели между ними произошло что-то ещё? Или… Ринар помнил куда больше, чем рассказывал?       — Отец решил, что тебе неплохо будет пока побыть у меня. Сменить обстановку…       — Так он меня просто выгоняет?       Олай едва подавил желание ударить самого себя за абсолютно неправильные слова. Хотя… возможно верных вариантов вовсе не существовало в разговоре с тринадцатилеткой, в котором явно проявлялись не только отцовские подарки, но и его скверный характер.       — Нет… Всё просто так сложилось. Сейчас тебе небезопасно оставаться здесь, а твой отец… занят важной работой. Он не может приглядывать за тобой, вот и попросил меня.       Ринар чуть успокоился, но взглядом всё так же метался по его лицу, словно ища, за что бы ещё уцепиться.       — Отдыхай. Я скажу Данну, что ты очнулся.       — А чего он сам не придёт?       Олай, уже отошедший к двери, обернулся:       — А тебе бы этого хотелось?       Рин, помедлив немного, решительно замотал головой. Олай только губы поджал и вышел из комнаты. Нет, они точно друг друга стоили. Отчётливо пришло осознание того, что он сам ни на что не влиял: совсем неважно было, что он скажет или сделает — и Данн, и Рин полагались только на свои чувства. И пока они не соизволят сделать шаг навстречу, ничего хорошего из их отношений не выйдет.       Зная Данна, правда, Олай почти был уверен, что сей чудесный момент рисковал не настать никогда. Разве что на смертном одре… Но и даже тогда не стоило ожидать благосклонности Ринара. Упрямством тот явно пошёл в отца.       

***

      Как Олай и предполагал, за те три дня, которые он провёл в поместье, отец и сын ни разу не пожелали встретиться лицом к лицу. Данн не хотел демонстрировать увечья, ныне скрытые под многослойными повязками и магической защитной плёнкой, а Рин продолжал копить обиды на самолично выдуманную попытку убийства. К исходу третьего дня хотелось покусать уже их обоих, и Олай не знал, как долго ещё сможет держаться.       По ночам приходилось вскакивать по любому шороху. Пару раз он ловил Рина, который во сне каким-то образом выбирался из комнаты и явно полз в направлении к очагу. Похоже страхи Данна и впрямь были обоснованы. Оставаться в поместье становилось тем опаснее, чем больше крепли силы Ринара.       Сам Данн приходил к сыну, только когда тот засыпал. Шипел и неизменно критиковал кривые повязки, наложенные Олаем, а потом качал головой и поражённо выдыхал — скорость регенерации Рина менялась каким-то непредсказуемым образом. Раны то принимались зарастать прямо на глазах, то мокли и расползались даже со всеми лечебными ухищрениями.       На утро четвёртого дня Ринар встретил Олая уже полностью одетый, стойко опираясь о спинку кровати. Довольная ухмылка то и дело норовила расползтись по лицу, хотя колени явно подрагивали.       — Уверен? — Олай и не пытался сдержать колкое сомнение в голосе. — До портала путь не близкий. Да и переход сразу через три мира.       Едва заслышав про портал, Ринар даже трястись перестал — вытянулся весь и подался вперёд.       — Мы правда перейдём? В другое отражение? Это же целое…       Олай жестом остановил поток вопросов и рассмеялся:       — Ну-ну, не такое уж и событие! Тут да Ульвдалира постоянно кто-нибудь да мотается. Бывает и не по разу на дню… С тех пор как портал прямой открыли.       — Да-а, кажется слышал, — Ринар поскрёб подбородок.       — «Слышал»! Хорошо, что Данна тут нет, огрёб бы по полному. Помнится, вы как раз недавно об этом говорили.       — Может говорили, может нет, — Рин повёл плечами. — Что я должен историю всех зеркальных миров помнить?       Повисло молчание. Он сел на кровать, принимаясь натягивать ботинки. Олай шумно выдохнул.       — Дурья ты башка.       Но Ринар тихих слов так и не услышал, пока воевал с одеждой. Хотелось поскорее покинуть душную спальню, окружившее его каменными стенами — словно западня — поместье. Глотнуть воздуха. И не чувствовать того тяжеленого якоря, который тянул куда-то вниз, сдавливая грудь.       — Дядь…       — М-м? — Олай, крепко о чём-то задумавшийся, мгновенно вскинул голову.       — Надолго мы уедем?       — Может, на пару недель… может, на несколько месяцев. Не знаю пока — как пойдёт.       К горлу подкатил ком. Ринар вскочил на ноги, не обращая внимания ни на тугие повязки, ни на лёгкую тошноту. Это звучало слишком потрясающе, чтобы быть правдой.       Олай, явно подметив восторг, прыснул со смеху.       — Ты б так не радовался! Папка тебе, знаешь, какую программу накатал? Да и с меня три шкуры сдерут на опыты, если задвинем её… Так что придётся образовываться, вот как.       Ринар поморщился, но всё же кивнул. В данный момент он был готов на что угодно.       — Ну, ты сам согласился, малец! Даю полчаса на сборы — встречаемся в холле. — И, подмигнув в своей привычной манере, Олай выскочил из комнаты.       Вновь оставшись в одиночестве, Ринар несколько секунд просто смотрел ему вслед. Взгляд скользил по не до конца закрытой двери. Где-то внизу затихали торопливые шаги по лестнице. Заслышав, правда, хриплый, так не похожий на обычный, голос отца, он тут же подорвался с места, словно очнулся ото сна.       Бесцельно выдвигая ящики и скидывая вещи в кучу на кровати, только чтобы хоть чем-то себя занять, Ринар насторожённо прислушивался — не скрипнет ли дверь? Он то и дело оборачивался, опасаясь слишком поздно заметить застывшего в проходе отца. Того, что пришёл закончить начатое.       Ладони вспотели, а горло пересохло.       Ринар вновь бросил взгляд через плечо. Никого. Хотя все чувства кричали, что кто-то притаился за спиной, выжидая удобного момента для нападения. Зверь или же демон… Он встрепенулся, тщетно пытаясь отогнать непривычную мнительность. Пальцы, машинально сомкнувшиеся на древке лука, подаренном дядей в прошлом году, дрожали.       Сам не заметив, как допятился до стены, Ринар вскинул лук. Затаил дыхание.       Руки словно разом перестали слушаться. Наконечник стрелы ходил из стороны в сторону, тетива выскальзывала из пальцев. Шумное дыхание заполнило комнату. Топот копыт? Крадущиеся шаги? Треск пламени? Звуки и обрывки картин мешались меж собой, рождая первобытный ужас.       Выброшенный лук беззвучно упал на ковёр. Ринар зажал уши ладонями. Зажмурился. Уткнулся лбом в колени.              Даннар вздрогнул и нахмурился. С силой потянул зажатый зубами конец повязок. Выполнять привычные действия без рук было до отвратительности сложно. Если бы не хвост, который хоть и через боль, но двигался, жизнь окончательно скатилась бы в беспросветную бездну.       Накинув халат, пряча перевязанные от первых фаланг до плечевых суставов руки под тёмной тканью, Данн вышел из комнаты. Остро пахло гарью. Неужели Олай опять что-то натворил? Только же маячил перед глазами, отвлекая разговорами и бесконечными историями! И когда успел?       Беспокойство лишь усилилось, когда запах привёл Данна к комнате сына. Из-за приоткрытой двери маячили оранжевые отблески. Толкнув её плечом, он переступил порог и замер. Лицо обдало жаром.       Ринар сидел, положив щёку на колено, и неотрывно смотрел на догорающие остатки лука. Пламя уже успело перебросится на покрывало, растечься по ковру. Дым заполнил комнату. В глазах отражалось зарево, но взгляд был пуст и безразличен. Только пальцы дрожали, нервно стискивая плечи.       Магия взметнулась, повинуясь приказу. Данн повёл подбородком и вычертил хвостом в воздухе завершающий знак. Огонь обычный — должно хватить и простенького заклинания. Ограничить доступ к кислороду. Сократить площадь.       Олай влетел в комнату как раз в тот момент, когда потух последний очаг. Рин моргнул пару раз, словно только сейчас осознав, что взрослые нарушили его уединение. Тишина объяла пространство до противного звона в ушах. Данн тяжело выдохнул. Если б мог, с силой встряхнул бы дурного мальчишку.       Два удара сердца на то, чтобы вернуть самообладание и твёрдость голосу.       — И что ты устроил?       Рин ничего не ответил, лишь сжался ещё больше, словно пытаясь исчезнуть. Лицо побледнело, во взгляде явственно мешались ужас и что-то ещё, что нельзя было опознать. Олай проскочил мимо друга, легко переступив через горку угля. Скрипнула задвижка на окне — и в комнату хлынул морозный воздух.       — Фу… Ну и жуть!       — Ринар.       Данн шагнул вперёд. Ему требовались объяснения. Любые! Нечто, что подтвердило бы, что разум сына не захвачен очагом полностью. Что он ещё способен мыслить как демон, а не как живая стихия. Рин более всего походил на загнанного зверя, который готов был ногу себе отгрызть, лишь бы выбраться из западни.       — Да ну ладно тебе! — Олай, снова оказавшийся рядом, положил ладонь на лопатку, отвлекая от опасных мыслей. — Как будто ты ничего не поджигал в детстве! Ну подумаешь… случайно… Погоди-ка, — он подался вперёд, внимательно рассматривая почерневшую кучку обломков, — а не альвийский ли это лук, за которым я месяцами охотился?.. Ах ты ж! Вредитель!       Ринар закусил губу, переводя взгляд с дяди на сожжённый подарок. Вид у него был до того растерянный, что Данн едва одёрнул себя, чтобы не рассмеяться.       — «Ну подумаешь. Случайно», — он приподнял брови и качнул головой на явное негодование, проявившееся на лице Олая.       Собственное облегчение волной прокатилось по телу. Данн всё-таки фыркнул и, круто развернувшись, вышел из комнаты, оставляя выяснение всех обстоятельств другу. В его отсутствие разговорить Ринара будет куда проще.       — И чем это, скажи на милость, он тебе не угодил?       Рин покосился на Олая, всё ещё опасаясь смотреть ему в глаза. Стыд перехватил дыхание. Теперь уже и не вспомнить было истинную причину. Все страхи казались такими ненастоящими и глупыми.       — Я… не знаю как так вышло.       Глубокий вздох и скрип. Рин вновь бросил быстрый взгляд. Олай развалился на кровати, не обращая внимание на то, что кусок покрывала сморщился и почернел.       — Да-а-а, учиться тебе точно надо. Вот и как тебя теперь в гости вести?       — Я постараюсь…       — «Постараюсь»! — Олай хмыкнул. — Чтоб ты знал — дом у меня деревянный. Смекаешь? Вспыхнешь вот так ночью — и всё!       Ринар ощутил возвращающийся страх. За дядю, за одинаковых… Отцу-то хоть бы хны — голыми руками способен мешать пылающие угли в камине. Да и поместье дотла спалить вряд ли получится. В его стенах столько чар, что легко обороняться можно было хоть от гарпий, хоть от химер огнедышащих.       — Ты оставишь меня тут?       Олай рывком поднялся и положил ладонь ему на макушку.       — Балбес! Сказал же, что отец твой меня попросил. А друзей в таких делах я никогда не кидаю. Так-то!       Рваный вздох сам собой нарушил молчание. Ринар с готовностью схватился за предложенную руку. Тело всё ещё казалось слабым, но где-то внутри ощущались новые силы. Если уж сейчас дядя Олай не держал на него зла, то подставлять его дальше не хотелось.       Мысли споткнулись, когда перед глазами снова встал отец.       «И что ты устроил?»       Ринар помотал головой, намереваясь прогнать его, но ледяной голос никак не желал смолкать. Отец продолжал вести себя так, будто ничего не случилось. Словно не он пытался убить его всего несколько дней назад! Словно не он отсылал его за целых три отражения, прикрываясь занятостью!       — Мда-а-а… Это ты теперь не наденешь. — Олай развернулся и продемонстрировал сожжённую наполовину рубаху, губы его кривились в ехидной ухмылке. — Ого! Тоже на выброс.       Не обращая внимания на застывшего в раздумьях Ринара, он выкидывал через плечо вещи, которые особенно сильно пострадали от учинённого пожара. Те, что казались Олаю нормальными, складывались в условно аккуратную стопку.       — Это всё? Больше ничего не надо?       Рин пожал плечами. Он всё ещё судорожно пытался вспомнить, почему, а главное как, поджёг комнату.       — Ну-ну, так дело не пойдёт! Ты точно готов лететь сегодня? Может, ещё денёк…       — Нет! — Рин встрепенулся. — Я готов! Правда.       — Как знаешь.       С помощью Олая сборы в разы ускорились. Он громко комментировал каждую вещь, не давая уйти в мрачные мысли, и непреклонно сокращал число поклажи.       — Лучше потом ещё раз смотаться! Сам вот и потащишь это барахло, коль оно тебе так нужно.       Ринар особо и не возражал. Хотелось побыстрее убраться из комнаты, где всё напоминало не только недавний пожар, но и последние дни непрерывного лежания в кровати. Два заплечных мешка и маленький сундук для книг вполне устроили как его, так и Олая. Отец же, на счастье, к ним так и не вернулся.       На двери поместья Ринар всё-таки обернулся. Они закрылись с гулким звуком, словно на прощанье щёлкнув пастью. Повинуясь неясному чувству, поднял голову. В окне второго этажа угадывался силуэтом отец. Олай, тоже найдя того взглядом, задорно помахал рукой и, дождавшись отрывистого кивка, потянул Рина в сторону знакомой химеры.       Сердце заходилось в груди. Необъяснимая тоска тянула и щипала в носу. Ринар бросился к крепёжным ремням, чтобы работой отогнать неприятные чувства. Да что с ним такое? В голове навязчиво крутилась прилипчивая мелодия.       — Ты чего это размурлыкался?       Ринар непонимающе поднял голову на Олая и только в тот момент осознал, что невольно начал подпевать. Смущённо потёр нос.       — Не могу дождаться, чтобы портал своими глазами увидеть!       Олай хмыкнул и привычно уже подсадил его в седло.       — Маска справа, в сумке.       Ринар не глядя нащупал её и натянул на нижнюю часть лица. Наловчиться обходиться без маски всё никак не выходило. Он в нетерпении поёрзал на месте. Нечто внутри одновременно распирало восторгом и сжималось от тоски.       — Ну, полетели!       И они взмыли в необъятное небо, не оставив время на терзания. Впереди маячило только неизведанное и бесконечно прекрасное приключение.