Зеркальные миры. Становление

      Руки тряслись. Горло сдавливало в спазме.       Да что такое?!       Ринар отпустил тетиву, норовящую сорваться с дрожащих пальцев, — короткий свист — и стрела исчезла где-то в кустах. В полуметре от края мишени.        — Великая Бездна!       Он скрипнул зубами и посмотрел на свою руку, сжимающую древко лука, как на главного предателя. Неважно сколько Рин занимался стрельбой, надеясь вернуть утраченный навык, глупое тело не желало подчиняться. Иррациональный страх сковывал внутренности, била крупная дрожь. И всё из-за того, чего он даже толком не помнил!       — Ну? Как успехи?       Ринар даже не обернулся, мгновенно узнавая шаги и голос дяди.       — Никак. Сам знаешь, — вместо злости в слова просочилось разочарование.       Олай хмыкнул. Приблизился, ощутимо прихрамывая на левую ногу, — Рин выцепил его боковым зрением. В последнее время дядя куда чаще пропал куда-то на несколько дней и неизменно возвращался с новыми ранениями. На все вопросы отшучивался, но взгляд застывал непривычной жёсткостью, стоило чуть надавить.       Тот «месяц», на который Ринар был отправлен в Ульвдалир, растянулся почти на полтора года. Первое очарование новыми обстоятельствами спало уже спустя пару недель. Нет, дядя не изменился — неунывающий, полный неуёмной энергии, он был везде и сразу, заполняя целый мир, даже несмотря на частые отлучки. Но вместе с тем образ стал дополняться деталями, ранее незаметными и неуловимыми.       Олай был скрытен, до крайности прямолинеен и невыносимо упрям, когда дело касалось его идей. Дважды они умудрились разругаться так, что Рин выскакивал в лес с твёрдым намерением в том и сгинуть. В первый раз его привёл обратно дядя. Во второй — вернулся сам, чуть поостыв. К счастью, Олай довольно быстро шёл мириться. У него словно перещёлкивало: ядовитый оскал сменялся добродушной улыбкой, а обидные слова превращались в шутку.       Ринар поёжился под пристальным взглядом.       — Да ладно! — Олай тяжело опустил ладонь ему на макушку. — Хватит себя насиловать. Нет так нет — так Данну и передам.       Рин скептически поднял брови и скривился, ясно представив реакцию отца. Тот не уставал повторять, что даже самый мелкий навык мог крупно пригодиться в жизни. Особенно, если хотелось, чтобы та была долгой. А тут выпадало всё стрелковое оружие! Как ни гадко было с отцом соглашаться, Рин и сам понимал: рыцари таким не разбрасывались. Суровый отбор, постоянная опасность — несмотря на тяжёлые условия, в личной гвардии Короля редко случалось пополнение, и за каждое место разгоралась нешуточная борьба.       — Ну-ну, вот так однажды и останешься кривым… — Олай ткнул его в лоб двумя пальцами. — Подумаешь, стрелы! Ката говорит, с твоей подвижностью можно вообще голыми руками на врага бросаться.       — Так уж и говорит?       Рин едва сумел сдержать расползающуюся улыбку. Ацтката никогда не скупилась на похвалу, но каждый раз — без исключения — её искренние эмоции заставляли млеть и таять маслом на солнце.       — А кто сказал, что я ей на слово верю?       Неожиданный удар вскользь задел плечо. Перед взглядом мелькнула широкая, клыкастая ухмылка Олая. Рин провернулся и отклонил второй кулак, метивший в живот.       — Ты же ранен!       — Ранен, но не мёртв, — Олай благосклонно позволил вернуть дистанцию. — Всё равно не достанешь!       Синие глаза безумно блестели. Он дёрнул головой, всласть прохрустев шеей. Рин фыркнул и прыгнул вперёд. Спорить с дядей, затеявшим драку, было бесполезно. Своеобразная проверка явно доставляла ему удовольствие… Впрочем, их недолгие спарринги нисколько не походили на пытки, учиняемые отцом. Те даже тренировочным боем назвать было сложно — скорее избиением с язвительными замечаниями.       Провернуться на месте. Ногой — в правый бок. Заставить оступиться, перенести вес на раненую сторону.       — Жулик! Это кто тебя такому учил?       Вопреки словам, Олай расхохотался и довольно прищурился. Мгновение было упущено — он перешёл в атаку. Ринар оскалился, когда чужие пальцы ощутимо сдавили хвост. Метнулся вперёд, толкая плечом, но добился лишь того, что руку перехватили и завели за спину.       — Сдавайся. — Острые зубы показательно щёлкнули возле шеи.       Рин обманчиво расслабился и вдруг толкнулся от земли, заваливая Олая на спину. Хвост, ощутив ослабевшую хватку, обернулся вокруг его рук, стягивая вместе. В одно мгновение положение поменялось. Ринар тяжело выдохнул, разворачиваясь к дяде лицом. Ногами прижимая чужие бёдра, упёр ладонь в лоб, не давая подняться. Второй надавил на грудную клетку.       — Достал!       Взгляд Олая сделался странным. Вязким, изучающим. Рин замер под ним, вдруг ощутив себя одним из отцовских подопытных.       — Надо же… Кажется, Ката и впрямь не врала.       — А ты ещё не верил! — Ринар фыркнул, скатываясь с дяди; спину всё ещё покалывало мурашками от чего-то неясного.       — Доверяй, но проверяй. Главный демонический закон, между прочим.       Рин с сомнением прищурился:       — Как-то там не так говорилось…       — Ну-ну! Поспорь мне ещё! — И Олай, ощутимо опёршись на его плечо, поднялся на ноги.       — Опять уходишь сегодня? — Рин подниматься не спешил, только запрокинул голову, смотря дяде в лицо.       Тот кивнул и помассировал шею, но на выжидающий взгляд ничего больше не ответил.       — Может… Я с тобой пойду?       — Со мной? — Олай чуть склонился, удивлённо рассматривая его. — И даже не зная, куда и зачем?       Ринар пожал плечами:       — Это же ты… Я тебе верю.       На мгновение взгляд Олая изменился. Рина словно наполнили крупной пеной, которая набухала и лопалась внутри, заставляя задерживать дыхание. Так — с восхищением и довольствием — обычно смотрела на него только Ката.       — Спасибо, — чужие губы шевельнулись, складываясь в непривычное слово, но ни звука с них не сорвалось.       Рин поражённо моргнул.       — Так можно?       — Когда-нибудь обязательно тебе это припомню, — Олай вновь положил ладонь на его макушку. — А пока рано.       — Только попробуй не дожить до этого «когда-нибудь», — Рин тут же насупился.       Олай не ответил. Только широко улыбнулся и стремительно зашагал к дому.       — О! Чуть не забыл! — Он затормозил на полпути, обернувшись. — Каты сегодня не будет. Ты сам по себе.       Ринар, уже принявшийся подниматься с холодного песка, застыл.       — Почему?       — Ну, не жадничай! — Олай коротко рассмеялся. — Она мне самому нужна.       Рин покачал головой. Если дядя так говорил, то, видно, у них намечались какие-то серьёзные дела. Но как же бесило, что никаких подробностей вызнать не получалось! Даже чрезмерно разговорчивая Ката смолкала, стоило начать выспрашивать что-либо на эту тему.       Лук так и остался сиротливо лежать в стороне. Рин, посверлив его взглядом, всё же занёс оружие в дом. Заниматься больше не хотелось. Солнце — слишком яркое для поздней осени — скрылось за тучами, и оттого на улице неприятно тянуло промозглостью. Ринар недовольно поморщился, вспомнив зиму. В этой части Ульвдалира она казалась суровой даже обычному демону, а уж ему и подавно. С пробуждением пламени холод ощущался ещё сильнее.       Послонявшись по дому некоторое время, бесцельно заходя в каждую комнату и выглядывая из окон, Рин наконец снова вышел к кухне. Есть хотелось не так уж и сильно, но куда больше всего остального. Надежды занять себя хотя бы едой, правда, разбились сразу же. Сунувшись в ящик, он наморщил нос: две чахлые морковки, кулёк какой-то крупы… и полное отсутствие чего-то готового или пригодного для быстрого перекуса.       Продукты всегда приносил Олай, выменивая их в соседней деревне. Как ни странно, его природное обаяние действовало даже на низших двуликих , которые больше демонов не любили только свартов. Оно и понятно! Демоны-то были далеко, не особо покушаясь на территории Ульвдалира, а вот со свартами у двуликих сложилась историческая вражда. Шутка ли! Две разумные расы, запертые в одном мире, которые за тысячелетия так и не разрешили вопрос главенства.       Рину же в деревню, хоть и не запрещали ходить, но очень не советовали. В этом, правда, он с дядей был солидарен. Двуликие не просто провожали чужака глазами. Они наблюдали, подмечая каждый жест, держась при этом на почтительном расстоянии. Стоило только Рину с кем-то хотя бы взглядами пересечься, как этот кто-то спешно пропадал из виду. Ощущение слежки, впрочем, оставалось.       Он торопливо растёр плечи, словно наяву ощутив неприятное чувство. Нет, в деревню Ринар пойдёт только в самом крайнем случае. Да и было бы с чем! Демонических денег двуликие не признавали, а меняться с ними у него получилось бы только на дичь…       Точно! Дичь!       Рин тут же воспрял духом и метнулся в комнату. Охота не только могла вознаградить его мясом, но и прекрасно скрашивала скуку от ничегонеделания. А уж освежевать и поджарить тушку умений у него хватит. Не зря же дядя натаскивал.       Пара ножей, короткий меч, пузырёк с чернилами… Рин на пару мгновение замер и, мотнув головой, решительно вытащил из кармана последний. В охоте тот только мешаться будет — ровные поверхности в лесу всё равно отыскать было сложно. Разобьёт ещё — и от Ацткаты попадёт. Пузырьки и без того постоянно уничтожались на занятиях: то смахнутся со стола в ходе бурного обсуждения, то лопнут, нагревшись от вспыхнувшего пламени при особо затяжных провалах. Ката с видом таинственного мага вытаскивала откуда-то новые ёмкости с чернилами и каждый раз, без исключения, грозилась, что этот — последний.       Ринар хмыкнул и убрал отросшие волосы в короткий хвост на затылке — чтобы в глаза не лезли. Половина прядей, ещё недостаточно длинных, выпали из него уже через пару секунд и защекотали шею. Он почти скучал по своей короткой причёске, но Олай, в первый раз взявший в руки ножницы, заявил непреклонно, что может резать только по прямой. Поэтому с тех пор Рин довольствовался лишь подравниванием волос, которые отрастали ниже середины шеи. Ладно хоть резинку нашёл — и то удача.       Заплечный мешок был полупустым: моток верёвки да фляга с водой; а потому почти не ощущался. Надев охотничью куртку — слегка великоватую, — Рин вышел на задний двор. Если повезёт, то не придётся впроголодь дожидаться возвращения Олая, который на своих отлучках мог пропасть на несколько дней. Странно только… Если дядя куда-то собирался надолго, то всегда убеждался, что Ринар мог самостоятельно накормить и себя, и химеру.       Хорошо ещё, что Олай не отправлял его обратно в поместье, как бы долго ни отсутствовал. Домой — к отцу — Рин перемещался неизменно в сопровождении дяди и также уходил вместе с ним. Данна, казалось, такое положение устраивало. Равнодушные фразы, короткие кивки — больше ничего. Интересно, знал ли тот вообще обо всём, что происходило в Ульвдалире?       Ринар замотал головой. Ну конечно нет! Если бы знал, сам бы примчался вызволять драгоценного наследника под привычное крыло. Вновь ограничить свободу. Посадить под замок. И никакой Олай бы его не убедил на этот раз.       Над головой смыкались деревья. Тёрлись голыми ветками, скрипели на ветру. Мысли путались, посторонние звуки вытесняли слова. Рин шёл вперёд, а взгляд привычно скользил по земле и деревьям — не мелькнёт ли зазевавшийся зверь или птица? Горло сдавливало с каждым шагом. Сердце замирало от предвкушения чего-то неясного, а в голове тихо-тихо звучала навязчивая мелодия.       

***

      Ринар бежал между деревьев. Тьма сгущалась, ветер дул в лицо, заставляя замирать дыхание и слезиться глаза. О пояс бился холщовый мешок с тушкой зайца, пойманного в ловушку уже на обратном пути. Охота затянулась до самой ночи — зверьё словно чувствовало присутствие демона и успевало укрыться в норах или убежать подальше.       Хорошо хоть догадался ловушки расставить! Возвращаться домой ни с чем было бы совсем тоскливо… и голодно. Перспектива разделки добычи, а потом ещё и её готовки, правда, тоже совсем не вдохновляла. Ринар устал настолько, что ноги заплетались на ходу, и даже необъяснимая тревога больше не захватывала сознание.       Окна дома были ещё темны. Рин привычно перелез через забор — идти до калитки было бы минуты на две дольше. Сбросив мешки с добычей и снаряжением у крыльца, он вдруг застыл, так и не дёрнув на себя дверь. Было слишком тихо. Даже химера не буйствовала в стойле, хотя обычно бурно требовала внимания, если чуяла, что кто-то вернулся.       По спине пробежались мурашки.       Ступая так тихо, как только мог, Ринар направился к загону. В воздухе, по мере приближения, всё больше сгущался навязчивый, кислый запах. В носу засвербело. Пристав на цыпочки, Рин заглянул в запылённое окно. Бесполезно — слишком темно. Обошёл строение кругом. Лязгнул засов.       Протиснувшись в едва приоткрытые ворота, Рин зажмурился на пару секунд, привыкая к кромешной тьме.       Свист. Глухой удар.       Он рефлекторно дёрнулся, и тяжёлые ворота захлопнулись, толкнув в спину. Пальцы наткнулись на рукоять ножа, глубоко вошедшего в деревянную подпорку. Неизвестный метил точно в висок. Кровь отхлынула от конечностей: малейшее промедление — и он уже был бы мёртв.       Снова громыхнул засов, запирая его снаружи. Рин отшатнулся от ворот и попятился. Ни голосов, ни звука шагов — будто духи из Хеля выбрались, чтобы получить его шкуру. Он едва не запнулся обо что-то в темноте, но, схватившись за подпорку, устоял. Нагнулся и прищурился, вглядываясь в подвернувшееся под ноги нечто.       Вздох облегчения — всего лишь перевёрнутое ведро.       Он фыркнул. К странному запаху примешивался далёкий отголосок дыма. Чуть погодя послышался и треск. Ринар нахмурился — костёр они снаружи, что ли, решили развести? — и вновь подкрался к окну. Рыжеватые отсветы и впрямь озаряли задний двор.       Две тени мелькнули и исчезли в доме.       Стало светлее. Или же это глаза, наконец, приспособились к полумраку? Рин бросил взгляд за перегородку. Только сейчас пришло осознание, что химера, темневшая неясным силуэтом в углу, не двигалась. И не дышала.       Рин в одно движение перескочил через стенку. Протянул руку и тут же отдёрнул. Он всё понял и так. Химера была мертва. Запах крови, теперь уже перебивающийся дымом, прочно осел на языке. Сердце сжалось, и глаза обожгло.       Да кто эти твари?!       Ринар закашлялся. Воздуха катастрофически не хватало. Он метнулся к окну, но то вдруг само брызнуло осколками. Рыжие языки ворвались вовнутрь.       Подожгли! Они подожгли загон!       Смешок вырвался против воли. И хотя нос щипало от подкатывающих слёз, губы вдруг растянулись в улыбке. Его же явно списали со счетов! Вот только огонь Рину страшен не был. Улыбка увяла в одно мгновение. Чуть было не вырвавшаяся благодарность родовому дару, доставшемуся от отца, мигом остудила чувство превосходства.       Ещё раз выглянув из окна и убедившись, что никто не остался на заднем дворе, Ринар схватился за раму. Огонь объял руки, опаляя ткань. Бездна! Рин сдёрнул с себя занявшуюся от пламени куртку — совсем забыл, что на ней они с Ацткатой не вышили рунную защиту. После того, как пару раз после неудачных тренировок он остался без одежды, это была первая серьёзная практика по рунам. Зато теперь Ринар мог не бояться собственным пламенем подпалить исподнее.       Перемахнув через карниз, он остановился всего на мгновение. Что делать? Бежать в деревню? Просить помощи? Это звучало логично и правильно… Но что, если Олай вернётся раньше и угодит в западню? Враги явно ведь скрывались в доме не просто так.       Уже занеся ногу, чтобы перемахнуть через забор, Ринар мотнул головой и крадучись двинулся к задней двери. Нашёл у крыльца оставленные вещи, которые незнакомцев, видно, не заинтересовали. Что ж, теперь, по крайней мере, меч при нём, а наличие оружия существенно добавляло уверенности. Он ведь сможет!       Лезвие поймало отблеск пламени, охватившего уже всё строение. Ещё немного — и перекинется на дом. Нужно спешить.       Беззвучно протиснувшись в дверь, Рин прислушался. Тихие — на грани слуха — шорохи доносились со второго этажа. Словно ветер изредка шелестел бумагами. Затаились незнакомцы или же что-то искали, сказать было сложно.       Удар под дых согнул, заставляя судорожно хватать воздух ртом. Без единого звука из темноты вырос силуэт. Вторая рука схватила за волосы. Зрение помутилось. Рин рефлекторно сжал чужое запястье — противник дёрнулся и вскрикнул, разжимая пальцы.       Запахло палёной кожей.       Боднуть головой. Ногой — в колено. И тут же — вогнать лезвие в грудь. Рин неверяще отступил, когда враг начал заваливаться на пол, неловко пытаясь зажать рану. Руки затряслись. Липкая и тёплая кровь противно растекалась по кисти и капала с пальцев. Всё произошло настолько быстро, что разум не сразу поспел за картинкой.       Второго противника Рин заметил краем глаза: тот застыл на лестнице, не решаясь спуститься до конца. На мгновение они встретились взглядами. Уже в следующее — пальцы незнакомца в длинном одеянии сложились в несколько неуловимых знаков. Рин кинулся в сторону. Бедро ощутимо ужалило. Заклятие всё-таки зацепило по касательной.       Рывок вперёд. Его отбросило волной магии. Следующее заклятие встретило уже чёрное пламя. Всего на краткий миг оно взметнулось перед Рином, поглощая магию, — контроля хватило только на это.       — Ифрит! — Маг размашисто взмахнул обеими руками.       Рин попытался вздохнуть, но тело не подчинялось. Когда успел? Ни вспышки, ни дуновения — он не ощутил ничего, что обычно сопровождало колдовство. Тело просто в одну секунду отключилось. Воздух словно превратился в застывшие частички льда.       Пламя объяло руки, переползая выше. Уничтожить чужеродное воздействие, растопить лёд… Дёрнулся хвост. Ещё чуть-чуть! Достать бы только до ножа на поясе.       Второе заклинание заставило вскрикнуть от мертвенного холода, коснувшегося груди. Пламя едва продолжало теплиться на пальцах, не в силах перебороть чужую стихию.       — Живые вы? — со второго этажа донёсся голос.       — Я да.       Рин вскинул взгляд. Незнакомцы, видно, расслабившись, перестали скрываться. Звука шагов, впрочем, он всё равно не услышал, когда в поле зрения возник ещё один противник. Изогнутый меч наголо; лицо скрыто намотанной тёмной тканью так, что только узкая прорезь для глаз оставалась. Так же, как и у тех двоих.       — Тогда действуем по плану. Этот всё равно про запас был.       Мечник двинулся было к Рину, едва удостоив кивком павшего товарища, но маг его остановил. Выставил руку вперёд, не подпуская ближе, словно опасался чего-то. Ринар снова попытался дёрнуться в намертво смёрзшихся оковах — тщетно. Сердце забилось чаще. Горло пересохло.       — Мал ещё. — Казалось, в голосе мечника проскользнула жалость.       Маг только плечами пожал и соединил кончики пальцев. Рин вдруг понял — это заклятие станет последним. Он зажмурился от яркой вспышки. Что-то с противным звуком шлёпнулось на пол. Кто-то захрипел.       Но больно не было.       Рин приоткрыл слезящиеся глаза. Маг, покачиваясь, стоял на том же месте. Он снова издал булькающий звук и повалился навзничь. Что-то тонко свистнуло. Рина обдало волной потревоженного воздуха, и лезвия столкнулись, проскрежетав друг об друга.       — Дядя!       — Забейся в угол, малец. — Олай рубанул перед собой шестом, но тот разрезал пустоту. — И не мешай.       Рин хотел по привычке возмутиться, но ноги, едва ощутив способность двигаться, сами собой отступили к стене. Что-то неуловимое в тоне Олая заставило повиноваться без раздумий.       Глаза постепенно снова привыкали к темноте. Из окна лился оранжевый свет, выхватывающий из мрака то один силуэт, то другой. Рин едва успевал за противниками. Вражеский мечник молчал, но избегал или парировал любые выпады Олая, который шипел и ругался, наступая.       Бесконечные прыжки по стенам и потолку превращали его в смазанную тень. Олай перемещался совершенно непредсказуемым образом. Мелькал вокруг него шест, увенчанный лезвием. Рин ощутил дрожь. Это не шло ни в какое сравнение с их недавним спаррингом.       — Что, нечего сказать? А, Иле́т?       Мечник замешкался на долю секунды — и заточенное лезвие прошлось по горлу. Олай зло пнул его в грудь, отбрасывая к противоположной стене. Звякнула посуда в навесных ящиках. Череда щелчков — дядя сложил оружие и выругался.       — Ну так и унеси в Хель свои тайны, выродок.       Когда Олай повернулся в сторону Рина, тот непроизвольно сжался.       — Цел?       Сил хватило только на то, чтобы мелко закивать. В следующую секунду Рин ткнулся носом в плечо, пахнувшее гарью, кровью и потом.       — Слава всему, — руки крепко сжали его в объятиях. — Ты молодец.       Комок подкатил к горлу. Рин закусил губу, но всё-таки позорно шмыгнул носом.       — Т-там, в загоне… И я…       Хриплый смешок Олая ощутился всем телом.       — Ну, с почином тебя, Рин.       С улицы доносились голоса, шипела вода и лязгала калитка. Зарево от гигантского костра, в который превратился загон для химеры, постепенно затухало. Когда Рин снова почувствовал свободу — дядя отстранился, — взгляд тут же притянулся к неподвижным телам. Маг лежал ничком с проткнутой насквозь шеей. Его руки, отрубленные по локоть, обнаружились чуть поодаль.       — Ты… знал их?       Олай шумно выдохнул, проследив за взглядом, и оскалился.       — Имел глупость. Странно, что они, зная меня, сунулись такими неподготовленными.       Рин покосился на дядю. Тот вновь стоял, опираясь на одну ногу. Но тогда, в разгар боя, даже и не вспомнить было, что он ранен.       — Лидер! Огонь мы потушили, тут нужно ещё прибрать? — Через заднюю дверь ввалился неопрятного вида демон, весь обвешанный метательными ножами.       Олай резко вскинулся и сощурил глаза. Мужчина, запнувшись об его взгляд, запоздало поджал губы.       — Тысяча извинений! Я попозже…       — Да заходи уж, раз начал, — Олай коротко дёрнул подбородком и сжал плечо Рина, привлекая внимание. — Данну ни слова. Я сам с ним поговорю.       Тот кивнул. Не то что бы ему вообще хотелось видеться с отцом, а уж делиться последними событиями и подавно. Олай сощурился, словно что-то прикидывая в голове.       — Мы все из одной группы. Коллеги по работе, считай… — Он кивнул в сторону незнакомца, который всё ещё мялся на пороге: — Это вот Рат. Рат, это Рин.       — Наслышан, — тот растянул губы в улыбке и обозначил поклон.       Рин удивлённо моргнул, но на поклон ответил выверенным кивком. Неужели высший? Он снова осмотрел демона, подмечая покрытое сажей лицо и разорванную в нескольких местах одежду. Безрукавка и штаны спереди были выпачканы чем-то более тёмным чем ткань. Ледяной взгляд и неуловимые движения — как тот держал осанку, как перебирал пальцами, скользя безотчётно по рукояткам ножей, — выдавали в нём аристократа. Рин подумал, что стоило и ему вспомнить о приличиях.       При первом знакомстве непременно стоило выяснить имя рода и положение демона в нём.       — Эр?..       Улыбка Рата застыла, глаза потемнели. Он бросил взгляд на Олая, словно ожидая дозволения. Тот махнул рукой.       — Аэрлит, — нехотя выдавил из себя Рат. Потенциальный наследник рода Лит. — Однако настоятельно не рекомендую демонстрировать наше знакомство при встрече в Льётхейме, юный Аэрхель.       — Ты бы лучше делом занялся, — в голосе Олая затаилась угроза. — И этих, с улицы позови. Я ещё рассчитываю поспать до рассвета в своём доме.       Внимание Рата мгновенно переключилось на него.       — Сделаем. — И не одарив Рина даже взглядом, он поспешил на задний двор.       Олай же направился наверх. Уже дойдя до лестницы, перешагнув через валяющуюся на пути руку мага, он махнул, призывая следовать за собой. Рину особого приглашения нужно не было — любой повод сгодился бы, чтобы убраться с первого этажа.       — Ты как вообще? Порядок? — Они зашли в его комнату, когда Олай вновь подал голос.       Рин пожал плечами, не сразу найдясь с ответом.       — Почему ты спрашиваешь?       Олай одарил его долгим взглядом и тяжело опустился на кровать.       — Видок у тебя паршивый, дружище, вот что.       Усталость, сквозящая в каждом слове, прошибла разрядом молнии. Рин опустил голову, уставившись в потёртый ковёр. То, что он минуту назад брезгливо кривился на состояние Рата, показалось насмешкой. Сам выглядел не лучше: та же сажа, те же тёмные пятна, ладони в подсохшей крови…       Рина передёрнуло. К горлу подкатила тошнота.       — Сейчас парни уберутся, и пойдём мыться. Потерпи… — Олай хохотнул. — Хотя, тебе стоило бы привыкать к такому. Рыцари не только на парадах красуются…       — Да знаю я!       Отчего-то беззлобные подначки Олая сейчас только раздражали. Кожу неприятно тянуло, а внутри на смену голоду разгорался пожар.       — И что мы теперь будем делать?       — «Мы»? — Олай вскинул брови, но поймав взгляд, вдруг сник, зарываясь пальцами в волосы. — Отправлю тебя к отцу. Тут теперь опаснее…       — Нет, — Рин встрепенулся.       — Что?       — Я останусь с тобой.       — Ринар, — тон Олая сделался жёстким.       — Я смогу постоять за себя! Смогу тебе помочь!       В груди ощущалась непоколебимая уверенность. Рин не знал, откуда та бралась, но чувствовал — сейчас ему удастся всё что угодно. Даже убедить дядю.       — Почему ты мне не доверяешь? — он шагнул вперёд. — Я же выжил. Я убил демона!       — И готов сделать это ещё раз?       Ринар словно споткнулся, налетев на взгляд Олая. Воздух в комнате загустел, сделался тяжёлым и колючим.       — Они первые напали…       — Что, если я это заслужил?       Тишина зазвенела в ушах. Рин сухо сглотнул. Он знал это. Давно догадывался, что дядя вовсе не охотой промышлял и не входил в отряды добровольной охраны городов, как ему говорили. Пальцы мелко задрожали, но голос остался неожиданно твёрдым:       — И что? — Рин упрямо сжал зубы. — Я же сказал, что верю тебе, поэтому… хочу остаться. Не прогоняй меня обратно к отцу.       Голос терял силы с каждым новым словом, пока не превратился в невнятное сипение. Олай беззвучно открывал и закрывал рот. Взгляд никак не желал остановиться на чём-то одном. Рин уставился в пол, с силой выдыхая. Повисшее молчание пригибало к земле.       — Я не смогу за тобой приглядывать. Сегодня вот чуть было не опоздал.       Рин резко вскинул голову. Олай выглядел настолько чужим — жалким, разбитым, — что он сократил расстояние между ними и упал на ковёр, обнимая чужие колени. Нечто щемящее появилось в груди. Нужные слова не приходили. Они все казались нелепыми и глупыми. Недостойными произнесения.       — Мы не сможем больше здесь отсиживаться. — Ринар вздрогнул от голоса Олая, раздавшегося слишком близко. Он чуть повернулся и едва не столкнулся нос к носу с ним. — Учиться и выживать придётся на ходу.       — Хорошо… Я понимаю.       — Дурачина ты, — Олай рывком распрямился и зашёлся смехом. — Даже не представляешь во что пытаешься ввязаться.       — Мне всё равно. Лишь бы с тобой.       

***

      Олай поморщился и откинулся назад, находя затылком косяк. Обугленные остатки загона выглядели посреди аккуратного двора чужеродно. За дверью плескалась вода — Рин, кажется, мылся по второму кругу. Олай его и не торопил, хотя прекрасно знал, что всё было бесполезно — первое убийство смывалось только ещё большей кровью.       Он покачал головой. Столько сил было вложено в то, чтобы привязать к себе мальчишку… Почему же сейчас внутренности словно ульвы драли? Рин шагал именно туда, куда он вымащивал дорогу не первый год, но это больше не казалось наградой. Что-то предательски тянуло спрятать его ото всех, оградить от опасностей.       Не поэтому-то Данн заперся в итоге с сыном в поместье, разорвав большую часть связей с внешним миром? Даже самые близкие соратники могли предать в любое мгновение. Олай скрипнул зубами и поморщился. Отговаривать Рина теперь не было сил.       Остальные лидеры ещё пожалеют, что сунулись к ним. Больше никакого совета и быть не могло. Решившийся на предательство однажды ударит в спину и снова. Даже точно вычислять заговорщиков не имело смысла — Олай уже придумал как лишить власти и поддержки всех разом. Разве что… Подчинённых стоило всё-таки проверить. Подозрения, от которых он воротил нос уже давно, вспыхнули с новой силой.       Слепая преданность Рина могла в этом пригодиться. А там останется всего пара шагов, чтобы обернуть его веру в Короля и рыцарей против них же. И ещё один рывок до победы.