Зеркальные миры. Становление

      От воды поднимался пар. Ринар откинул голову, прочёсывая пальцами мокрые волосы. Двигаться не хотелось. Звёзды заполняли целое небо. Скалы обступали со всех сторон, заключая россыпь источников в огромный колодец. И ни души вокруг. Наконец-то.       Он прикрыл глаза. Как там Кана учила?.. Выбросить все мысли, сконцентрироваться на одном звуке. Рин наморщил лоб. Пусть будет то далёкое гудение ветра между скалами.       Вдох. Выдох.       Рин невольно передёрнул плечами. Распахнул глаза. Обернулся. Казалось, кто-то стоял прямо за спиной. Стылое дыхание касалось уха.       Никого. Ринар сполз обратно в источник, наполненный едва ли не бурлящим кипятком. Захотелось вдруг нагреть тот ещё сильнее, только чтобы не чувствовать мороза по коже. Глаза защипало.       Когда… у Олая выйдет терпение, он…       Рин ополоснул лицо. Зажмурился и окунулся с головой. Вынырнул. Не думать о словах Ацткаты не выходило. С каждым днём становилось лишь тревожнее. Не получалось больше так просто отмахнуться, как по первому времени. Восприняв прощальное напутствие дяди в шутку, Ринар сам себе подготовил ту яму, в которую толкнула Ката.       Рат ему не врал. Где-то там, за несколько отражений отсюда, готовилась армия, желающая смерти Короля. И, несомненно, каждого из Стражей: хоть нынешнего, хоть будущего. Рин скрипнул зубами. Нет, дядя ни за что… Они ведь не могли! Сражаться не для проверки сил, а чтобы убить соперника.       Разум тут же подкинул чересчур реалистичную картинку, заставляя вновь уйти под воду. Распластанное на земле тело. Неизменная острозубая усмешка. Занесённый клинок. На этот раз Рин вынырнул, только когда желание сделать вдох пересилило страх.       «Пока Олай ждёт, что ты прибежишь к нему, поджав хвост».       Что же делать? Ринар продолжал тренироваться, узнавать новое от Ацткаты и Каны. Но… для чего? Чтобы стать сильнее? Пробиться вперёд?       Выжить.       Рин замотал головой, до цветных кругов прижимая веки пальцами. Эта цель казалась нелепой и ненастоящей. Бояться за свою жизнь? Да с ним никогда такого!..       Во мраке блеснул тонкий метательный нож. Ринар дёрнулся. Моргнул, прогоняя навязчивые воспоминания. Он всё ещё видел это. Бесконечные сны, в которых убегал от неизвестного то по переплетающимся улицам, то по удушливо горящему лесу. Враги множились и поджидали в тенях. Земля уходила из-под ног. Тело переставало слушаться.       Свист рассечённого лезвием воздуха помнился слишком отчётливо. Каждый раз удавалось проснуться лишь за мгновение до…       Рин подобрался. Что-то изменилось, выдёргивая из мыслей. Он застыл, прислушиваясь. Спустя мгновение поморщился. Шорох чешуи по камням он не спутал бы теперь ни с чем другим. Повернул голову, находя взглядом слишком знакомую черноволосую макушку. Следил тот за ним, что ли?       — Я тебя заметил, выползай.       Тяжёлый вздох. Следом — смущённое сопение. И наг, прижимающий к себе свёрнутую в несколько раз ткань, явился из-за валунов целиком.       — Думал, наги стараются укрыться с закатом.       Ринар с трудом отвёл взгляд, заставляя себя не отмечать каждое действие. Напряжение никуда не делось. Остатки воспоминаний не спешили рассеиваться по щелчку пальцев.       — Сиаххи блуждал. Только вернулся.       Краем взгляда Рин всё равно увидел, как тот торопливо скинул длинное одеяние, скользнул в воду и застыл у противоположного края. Ученик Каны, с которым они делили комнату уже несколько недель, казалось, боялся его… но отчего-то продолжал таскаться следом. Ринар подозревал, что это наставница того науськала. Кана с самого первого дня решила перезнакомить гостя со всем поселением разом. И особенно старалась подружить своих учеников.       Пока безуспешно.       Ринар фыркнул и дёрнул плечом, вдруг осознав, что всё это время пялился. Сиаххи принадлежал к новой расе нагов. Практически обычные для демона лицо и торс, а вот ниже — массивный змеиный хвост, прячущийся под плотной юбкой. Сейчас же многослойная закрытая одежда лежала на камнях, а короткие волосы едва прикрывали уши. Ничто не мешало разглядеть как начинающаяся на щеках чешуя спускалась ниже, охватывая руки. Чуть тронув грудь и рёбра, вновь уступала бледной коже.       Красиво.       Сиаххи вжал голову в плечи и погрузился в воду по самые глаза. Рин, вдруг ощутив движение рядом с собой, опустил взгляд. Чёрный хвост медленно разворачивался, осторожно подбираясь ближе.       Ринар нахмурился и двинулся вбок. Настолько подпускать нагов к себе он опасался. Особенно практически безоружным, голым… Нужно просто домыться по-быстрому и уйти. И так уже засиделся — кожу на руках неприятно стягивало.       — Слушай, тебе что от меня нужно?       После второго отсаживания Рин всё-таки не выдержал. В то, что передвижения соседа были случайностью, уже однозначно не верилось. Сиаххи испуганно дёрнулся. Вода пошла волнами — змеиный хвост сжался в кольца на другой стороне.       В повисшей тишине Ринар грозно сверлил его взглядом. Ну уж нет! Если наг нарывался, то больше пощады пусть не ждёт. Хотел напасть исподтишка? Как бы не так!       — Чего?.. — Едва слышный шёпот Рин с первого раза не разобрал.       Сиаххи обнял собственные кольца, но продолжал смотреть в ответ, словно пытаясь загипнотизировать.       — Тепло.       Ринар, уже намеревавшийся вскочить и вытрясти всю правду, подавился воздухом. Если бы не видел сейчас, как двигались губы, ни за что бы не поверил, что услышал именно это слово. Сиаххи рвано вздохнул и сбивчиво зашептал:       — Рядом… очень тепло. Рин… греет, и вода…       Хохот подступил к горлу, но Ринар усилием воли подавил его. Все эти дни приходилось вставать раньше и тренироваться до темноты, только чтобы не пересечься с Сиаххи, который повадился мыться ровно в то же время. Рин успел надумать целую кучу одинаково неприятных причин, скрывался по пути, и в итоге окончательно перестал ходить к источникам в то время, когда предпочитали бодрствовать наги. И всё это только чтобы удостовериться в том, что Сиаххи намеренно пытался застать его именно там!       — Ты… просто, — Ринару резко захотелось зажмуриться, — хотел…       Вода в источниках и так не была ледяной — от скал в этом месте поднималось тепло, да и солнце прогревало за день. Но для себя Рин всё равно доводил её до необходимой температуры пламенем. Тренировал контроль — и в качестве награды позволял себе посидеть в кипятке подольше. Никто из нагов не приближался к нему, оставляя в гордом одиночестве. Никто кроме Сиаххи.       Ринар прыснул со смеху, не в силах выдержать застывший виноватый взгляд. Разгадка оказалась так проста!       — Бездна! Так бы и сказал сразу.       Он встал и пересёк источник, бесстрашно шагая через чужой хвост. Плечи тут же покрылись мурашками: после горячей воды ночной воздух ощущался многим холоднее. Сиаххи не двигался — одними глазами следил. Ринар плюхнулся неподалёку.       Вода здесь и впрямь становилась прохладнее.       Он прикрыл глаза, концентрируясь. Чуть отпустить пламя — только чтобы кожа нагрелась. И не думать — не думать! — о том провале, когда половина воды из источника разом выпарилась, взметнувшись вверх удушающим столбом. Сиаххи рядом шумно выдохнул.       — Скажи, если станет… слишком горячо, — Ринар покосился на него и поскрёб переносицу. — Мне сложно чувствовать грань.       Сиаххи кивнул и, наконец, распрямился, показываясь из воды до середины груди.       — Спасибо.       — Да брось!       Рин отмахнулся, ощущая непривычное чувство вины за нелепые домыслы. Предупреждали же, что наги — мирный народ. Обидеть их или спровоцировать на драку было практически нереально. Возможно, именно поэтому поселений с чистым населением почти не осталось даже в Стейланде.       Демоны, привыкшие ждать подвоха от каждого встречного, разительно от них отличались.       — Тебя… Кана научила, — Ринар повёл ладонью в воздухе, пытаясь перебороть неловкость, — по-нашему говорить?       — Сиаххи учится. Не только… говорить. Блуждать и рисовать… тоже.       Рин промычал что-то неопределённое. Кана и его взялась обучать путешествовать разумом по отражениям, но успехов в этом было даже меньше, чем в физическом перемещении. Как будто Стейланд не желал отпускать ни дух, ни тело.       — «Рисовать»? — Ринар наморщил лоб.       — Демоны называют это… рунами. Наги — картами силы. Сиаххи нравится рисовать, но… тяжело. Наставница смеётся.       Рин фыркнул. Он уже привык к вечно насмешливой манере Ацткаты, поэтому, встретив похожее отношение со стороны Каны, не удивился. Вторая, правда, ощущалось многим мягче и осторожнее, что по первому времени даже настораживало. Казалось, за деликатным подбором слов и выверенными фразами таилась опасность, которую всеми силами пытались скрыть.       К се́рпентину Ринара всё ещё не допускали. Ацтката каждый раз увиливала от темы рунного алфавита нагов, а Кана только головой качала и с улыбкой просила вернуться к «блужданию». Почему так важно было освоить специфическое искусство медитации Рин не понимал, несмотря на многочисленные попытки объяснений. Всё просто сводилось к тому, что без этого дальнейшее обучение тянуло за собой неоправданный риск.       Ринар недовольно буркнул, насилу вырываясь из мыслей. Как вдруг в голове словно свет вспыхнул.       — Покажешь мне?       По водяной глади пробежались мелкие волны: Рин встрепенулся, загоревшись идеей.       — Что? — Сиаххи повернул голову; в глазах мелькнула прозрачная плёнка, на пару мгновений закрывая жёлтую радужку.       — Рисовать! Покажешь мне, как ты это делаешь?       — О… Если Сиаххи может… Сиаххи покажет.       Широкая улыбка появилась сама собой. Совсем неважно то, что наг плохо говорил на общем, Рин способен будет его понять. В рунах для него ещё не бывало непреодолимых препятствий. Нужен всего лишь маленький толчок в верном направлении!       Сиаххи чуть разомкнул губы, втягивая воздух. Провёл кончиками пальцев по плечам. Вдруг окунулся в воду с головой и тут же вынырнул. На этот раз Ринар даже не пытался скрыть взгляда. Все силы ушли на то, чтобы удержать порыв коснуться блестящей чешуи. Повторить путь стекающих капель.       Насколько же она была… гладкой?       — Достаточно.       Рин дёрнулся, резко отворачиваясь. На пару мгновений захотелось оправдаться, как вдруг пришло осознание.       — А… Да. Хорошо.       Вода стала достаточно горячей. Рин покосился на Сиаххи, который без привычного стеснения растянулся во всю длину. Пламя удалось запереть не с первого раза: казалось, то наперекор хозяину только стало сильнее, прежде чем стихнуть спустя пару долгих секунд.       Вообще-то существовали зачарования для подогрева или охлаждения. Почему же здесь ими не пользовались, если настолько зависели от температуры? В пасмурные и дождливые дни поселение практически вымирало. Наги, особенно древние, делались сонными и неповоротливыми, все дела откладывались. Именно поэтому в каждом доме отдельно хранились припасы «на зиму» и «на тёмные дни».       Ринар тряхнул головой и решительно поднялся. Одним махом вскочил на каменный бортик, где оставил одежду и полотенце.       Поскорее стереть с себя противно стекающую воду.       — Рин?       Он обернулся, набросив полотенце на голову. Сиаххи припал щекой к скрещенным перед собой рукам и смотрел снизу вверх так проницательно, что захотелось поскорее натянуть на себя одежду. Шёпот стелился над водной гладью, перехватывая дыхание.        — Сиаххи мог бы… завтра… пойти с Рином?..       Он кивнул прежде, чем просьба достигла разума.       

***

      — Рину следует отдохнуть. Сиаххи настаивает.       Ринар сжал зубы, кидая убийственный взгляд. Вот же заноза! И хотя руки дрожали, стискивая мечи, упрямство толкало продолжить тренировку. Да пусть хоть на месте упадёт! Комбинация должна получиться идеально.       Он обязательно удивит Ацткату завтра!       Левая рука болела куда сильнее правой. Вечно норовила остановиться, не доделав замах, или же начинала повторять за другой. Рин неизменно поминал Магию и отпрыгивал на шаг.       Заново. Ещё раз.       И как только Ацткате удавалось орудовать двумя клинками, независимо друг от друга? Рин взмахнул хвостом. В детстве с тем были похожие проблемы, которые решились только после того, как седьмой пот сошёл в тренировочном зале под неумолимым взглядом отца.       Метод уже проверенный. Разве что сейчас времени катастрофически не хватало.       — Ринар не слышит Сиаххи?       Шёпот становился всё громче и настойчивее. Рин скосил взгляд туда, где возвышался грозным силуэтом друг. И надо было Кане того отпустить раньше именно сегодня? Не иначе как пришёл хвастать результатами своих «блужданий»… Сиаххи с каждым днём только больше отдалялся на этом поприще, оставляя Ринара далеко позади.       Ну хоть в бою-то он должен был доказать своё первенство!       — Иди. Я догоню.       Сиаххи ожидаемо не двинулся с места.       — Рин не догонит… Сиаххи прождёт все жизни и так и не растворится в междумирье, обременённый ожиданием!       — Очень смешно.       Рин с силой вогнал клинок в землю. Пот щипал глаза — не было сил даже привычно смахнуть его рукой. Дыхание сбилось и не поддавалось никакому контролю. Может, и правда стоило сделать перерыв?       Помедлив ещё пару секунд, Ринар двинулся к Сиаххи. По пути не глядя кинул мечи в стойку. Эта старая площадка стала ему чуть ли не родной за месяцы пребывания в поселении. Небольшая, находящаяся в отдалении — она идеально подходила для самостоятельных тренировок, в отличие от той новой, у южной границы.       — Ладно, пошли уже. Есть хочу ужасно.       Сиаххи показательно наморщил нос.       — Рин собирается… идти домой так?       — Да подумаешь! — Ринар закатил глаза и потянулся за оставленной рубахой.       Его руку перехватили на середине.       — Сперва вода.       Сиаххи даже слушать возражений не стал, толкнул к бочке, стеганув кончиком хвоста чуть ниже ягодиц. Следом прямо в недовольное лицо кинул жёсткую тряпку. Рин выругался сквозь зубы, но под пристальным взглядом принялся обтираться. Вот же заладил!       От мокрой тряпки отмщения Сиаххи увернулся легко. В мгновение ока оказался рядом с Ринаром, придирчиво втягивая воздух. Скривился повторно, но на этот раз кивнул.       — Приемлемо.       — Знал бы, что ты такой… Утопил бы сразу, как шанс представился.       Сиаххи предпочёл сделать вид, что не слышал ворчания под нос. Понимал же, змеюка, что угрозы никогда не бывали серьёзными.       — Рину следует пересмотреть время. Наставница жалуется. Дух тренировать до́лжно, как и тело.       Рубашка неприятно липла к спине. Ринар повёл плечами и чуть отклонился, выжимая волосы. Стянув резинку, растрепал хвостик. Пока дойдут до дома — волосы сами успеют высохнуть на ветру. А уж после обеда можно и вымыться дочиста.       — Да знаю я! — Укоряющий взгляд было вынести сложнее всего. — И вообще, кто бы говорил. Только и делаешь, что в книги пялишься… Что-то я тебя не вижу на площадке!       На это раз Сиаххи отвернулся первым.       — Изучать мысли других… нужно.       — А свои думать не нужно?       Повисшее молчание можно было принять за обиженное, но Ринар только плечами пожал. Пройдёт пара минут — и снова начнётся. Сиаххи никогда надолго не оставлял друга наедине с мыслями, как бы тот того ни желал.       Солнце едва перевалилось через верхнюю точку. Рин поморщился и растёр глаза. Скорее бы оказаться в ущелье — слишком ярко вокруг. Прибавить шаг, правда, не давала усталость. Только покинув площадку, он наконец понял, насколько сильно вымотался: ушёл ещё затемно, не дожидаясь пробуждения поселения, и отлучился лишь раз — закинуть в себя еду, когда пламя начало бунтовать больше обычного.       Сиаххи плавно скользил рядом, подстроившись под друга. Скинул с плеч верхнюю часть одеяния, которая теперь болталась на поясе, полностью открывая чешуйчатые руки. Тёмная безрукавка защищала кожу от солнечных ожогов. Из-под широкой длинной юбки то и дело показывался хвост, сверкая на свету.       — Наставница говорит, Сиаххи проходит первый виток.       Ринар фыркнул. Все наги были просто помешаны на пробуждении воспоминаний из прошлых жизней. Считалось, что душа проходила столько циклов из смерти и перерождений, сколько необходимо было до исполнения предназначения. Кому-то везло помнить отрывки из прошлых жизней, кто-то знал лишь своё имя. И только избранные могли похвастать тем, что их воспоминания укладывались в одну непрерывную линию, начиная с самого первого рождения.       Такие как Кана.       — Звучит отлично, — Ринар вяло улыбнулся. — Впереди ещё столько всего. Можно не волноваться и провести хотя бы первую жизнь в удовольствие.       — Сиаххи не согласится. Первый виток — самый важный! Самый… ответственный.       Ринар прыснул со смеху. Выражение лица Сиаххи было до того возмущённое, словно тот услышал величайшую глупость в мирах.       — А если потом ты этого не вспомнишь?       — Сиаххи забудет?.. Ни за что! Такого просто… не случится.       — Дай угадаю, потому что ты особенный? — Яд в голосе сквозил так явно, что не заметить его было невозможно.       Сиаххи что-то неразборчиво прошипел. Кана действительно часто твердила ученикам про особую судьбу и тайное предназначение. Настолько, что они оба уверились в прямо противоположном.       — Тебе на площадь там не пора? — Ринар поспешил сменить тему, когда Сиаххи вдруг попытался обогнать его. Всё-таки обиделся.       — Поклонение уже закончилось. Рин не видит, Солнце покидает небо?       Ацтката тогда не соврала: наги и правда проводили церемонию «присяги солнцу» каждый ясный день. Ринара же странная традиция не впечатлила. Ясно ведь — этим только дай повод погреться. Сиаххи как-то и его пытался затащить на площадь, но, едва встретив отпор, уступил. Заявил укоризненно, что «уж благословенному стоило проявлять больше почтения», но после эту тему не поднимал.       Рин же всё ещё просто не смог привыкнуть к тому, что некоторые наги так и норовили его коснуться или даже прихватить с собой пару волосинок. «Приманить удачу». Первое время он шарахался от них, обходил широкой дугой, пока не увидел, что ровно так же наги относились и к Кане. Та, правда, против прикосновений ничего не имела. Рину хоть и льстило подобное внимание, всё мерещилась опасность. И никаким гласом разума это чувство не перебивалось.              После обеда и пары праздных минут, проведённых в наблюдении за убирающим со стола Сиаххи, Ринар почувствовал себя окончательно уставшим. Еда вопреки ожиданиям сил не прибавила — только в сон начало клонить. Последним упрямством Рин встряхнулся и попытался помочь другу, за что непреклонно был изгнан в другую комнату. Дела для него так и не нашлось.       Вообще Рин не брезговал ни готовкой, ни уборкой, но Сиаххи каждый раз приходил в ужас от последствий подобной помощи. Долго возмущался бытовой несерьёзностью сожителя, а потом переделывал всё сам. Изредка Ринара просили растопить печь или развесить стираное бельё, но не более. Так постепенно круг его обязанностей сузился до «вовремя уйти и не мешать».       Своей вины он за то не ощущал. Олай ведь никогда не жаловался: ни на подгоревшую или недоваренную пищу, ни на пыль по углам. Жили же как-то! А Кана вообще мало интересовалась реальной жизнью, и, если бы не напоминания Сиаххи, вовсе ушла бы в вечную медитацию. Тот, добровольно принявший проклятие в виде двух нахлебников, практически не жаловался. По крайней мере, вслух.       Ринар же всё чаще тосковал по недолгой вольной жизни. Бывало тяжело, особенно поначалу, но зато никто не указывал, когда и как ему есть или сколько часов тратить на тренировки. Пару раз он даже тайком пытался прорваться в седьмое отражение, но добился только полного изнеможения. Внутренний источник не смог покрыть магию, требующуюся на переход.       Хорошо хоть в междумирье не застрял.       В тот момент стало кристально ясно, почему стоимость на порталы в дальние отражения повышалась в разы по мере удаления от Льётхейма. И почему Ацтката просто оставила Рина, не связав даже контрактом.       Он всё осознал, принял к сведению. И стал тренироваться ещё усерднее. Кажется, где-то слышал или читал, что чем больше иссушать источник, тем быстрее можно было повысить объём магии. Результатов, правда, пока не появилось. Но когда это его останавливало?       — Порисуешь со мной? — Рин поднял взгляд, едва Сиаххи показался в проёме кухни.       Идея занять ускользающий в дрёму разум хоть чем-нибудь виделась притягательной. Занятия рунами с Сиаххи нравились Ринару даже больше, чем тренировки с Ацткатой. Негромкий шёпот, лёгкий запах жжённых трав… И необозримый простор для экспериментов и изучения. Если бы Рину и пришлось бы совсем оторваться от физических упражнений, то только ради этого.       Сиаххи никогда не отказывал в помощи. Он возился с Ринаром ровно с тем же интересом, с которым пытался постичь искусство блуждания Каны. Рассказывал то, что уже успел узнать от наставницы, переводил письмена и даже учил языку нагов взамен практики в демоническом.       Однако сейчас он твёрдо покачал головой.       — Сиаххи собирается на встречу. Сиаххи должен идти.       — «На встречу»?       Судя по суетливости движений и нездоровому энтузиазму, с которым Сиаххи обычно ждал только заказанные книги из других отражений, Ринар мгновенно смекнул — эта «встреча» была особенной.       — И с кем же ты… встречаешься?       — Сиила и Шасс живут в двух проходах от площади. Сиаххи встретится с ними.       Рин прищурился, наблюдая за явными сборами к источникам. Что это за встреча такая, перед который нужно было вымыться дополнительный раз?       — Чего-то ты не договариваешь…       Сиаххи обернулся, застыл на пару мгновений и тут же отвёл взгляд. Ринар убедился: что-то здесь было нечисто. От внезапного открытия он подался вперёд, едва не свалившись с высокого стула.       — Ну-ну! Колись! Зачем тебе к ним?       Чем вообще занимались эти наги? Были в чём-то искусны? Имели доступ к редким знаниям или техникам? Ринар заёрзал на месте от нетерпения. Сиаххи уселся напротив и подтянул к себе хвост, обнимая, как делал только в моменты сильнейшего смущения.       — Сиаххи попросит дозволения. Ухаживать за Шайсти.       Ринар непонимающе моргнул.       — Шайсти — дочерь Сиилы и Шасса. Шайсти… напомнила Сиаххи: без дозволения родительской пары невозможно принять ухаживания.       Ринар открыл рот, но тут же остановил себя. Нахмурился. Недоверчиво скривился.       — Так ты хочешь… Таскаться за девчонкой?       Сиаххи длинно зашипел, из чего Рин смог разобрать только что-то про «сияние солнца» и «трудно дышать». Запутался окончательно.       — Чего-чего?       — Сиаххи жизнь положит за шанс составить с Шайсти пару. Рин понимает?       — Ага… — Ринар почесал затылок, зарываясь пальцами в спутанные волосы. — Она ведь… из древних? Правильно помню?       Сиаххи кивнул. Он всё так же не смотрел в его сторону и прижимал к себе хвост. Поверить в то, что какая-то нага заинтересовала того больше обучения, было сложно. Тем более, одна из древних! Рин поморщился, пытаясь вообразить рядом с собой даму со змеиной мордой. Покрылся мурашками от ужаса. Помотал головой.       Он снова посмотрел на Сиаххи и уже приготовился едко высказать все мысли, как вдруг ощутил нечто странное. Спорить разом перехотелось — напротив, что-то внутри распирало мягкостью и теплом. Желанием помочь во что бы то ни стало.       — Это… — Рин замялся, — здорово, наверное. Нет, правда! Хочешь, с тобой пойду?       Сиаххи поднял голову. Жёлтые глаза блестели, словно те самые бесчисленные рисунки Солнца, украшавшие поселение нагов. Рин улыбался, сам не понимая отчего. За рёбрами тянуло, и все миры, казалось, сейчас было возможно покорить. Пусть это странно, пусть его самого передёргивало от отвращения, но если друг так сильно хотел…       — Соглашайся!.. — Рин полностью поддался неведомому порыву и теперь готов был даже пойти на уговоры, только чтобы увязаться за компанию. Усталость чудесным образом отступила. — Буду тебе удачу приманивать! Ну?       Он подскочил с места, порывисто хватая Сиаххи за плечо. Чешуя под пальцами была прохладной и гладкой.       — Рин правда… хочет помочь?       — Ну конечно! И не надо будет жизнью разбрасываться. А то заладил! — Ринар картинно закатил глаза.       Сиаххи улыбнулся. Перехватив руку, сжимающую плечо, кивнул.       — С Рином всё точно получится! Солнце никогда не ошибается в благословении.