***
Николь никогда не замечала, как время тянется в детском доме. Недели за неделями, месяца за месяцами. О смене времен года говорила лишь погода за окном. Так здесь проходил год за годом. И каждая свободная минута была чем-то занята: учебой, подготовкой домашнего задания, игрой с другими ребятами или же рисованием, которое Николь так любила. Аманда всегда хвалила её за яркий талант и желание развиваться. Именно поэтому, подпитываемая похвалой, она никогда не останавливалась, пытаясь придумать что-то новое. И даже сейчас Николь сидела за партой, рисуя на маленьком листочке белку. Пусть у неё не было оранжевого цвета, она пользовалась подручными средствами, пытаясь сделать желтый темнее. И нередко такие эксперименты (не без помощи Аманды) заканчивались успехом. Но слух привлекло нечто крайне интересное — разговоры одного из хулиганов за соседним столом. — Он вообще неадекватный, — рассказывал Тим — самый гиперактивный ребенок детского дома, что каждый день устраивал проказы. Хотя Николь редко проявляла интерес к таким сплетням, сейчас ей даже стало немного интересно: что нужно сделать, чтобы даже Тим назвал тебя неадекватным? Переведя взгляд в конец класса, воспитанница увидела Леви, что с вечно спокойным выражением лица крутил в руках темно-синюю машинку. Новый ученик практически никогда не разговаривал и старался не отвечать на уроках, затаившись где-то в углу и скрываясь за спинами других. Иногда его вовсе можно было заметить спящим за партой, будто Леви никогда в жизни не отдыхал, а теперь вся усталость свалилась на него горой. Пусть на его лице и красовались фингалы, ссадины и странные следы, напоминавшие отпечаток человеческой ладони, он все еще не сделал ничего действительно плохого или странного — не ввязался в драку, не оскорбил другого ребенка. Каждый раз, когда Николь смотрела на него, лишь встречалась с безразличным и холодным взглядом, будто Леви так заявлял: — Я не хочу ни с кем общаться. Отстаньте от меня. Но несмотря на это, Тим каждый раз рассказывал истории о "великом и ужасном Леви", что готов убить каждого на своем пути. Слыша это, другие дети сторонились нового одноклассника, стараясь не связываться с ним. Кажется, зловещий план Тима работал прекрасно. Однако Леви, сидя в вечном одиночестве, вовсе ничего не заметил. Даже наоборот — чувствовал себя совершенно комфортно. И этот факт не давал вредному ребенку покоя. Только я могу устанавливать здесь правила! — Эй! — Вдруг услышала Николь восклицание Тима, что продвинулся вглубь класса и подошел к Леви. — Так и будешь здесь сидеть один, как обиженный? И хотя на лице Тима красовалась натянутая улыбка, говорил он несколько возбужденно и даже обиженно. На самом деле, все в детском доме боялись этого крупного мальчика, который мог ударить любого, не зависимо от пола и возраста. Иногда он тягал девочек за косички или оскорблял, задирая юбки. Но дети никогда не жаловались воспитательнице, ведь это навлечет на их голову лишь больше бед. Поэтому оставался лишь один путь — терпеть издевательства над собой и надеяться, что хулиган потеряет к тебе интерес. Видя столь явное повиновение, Тим чувствовал себя "королем" детского дома, который может устанавливать внутренние правила и решать, кто станет изгоем. Сейчас же он столкнулся с первой фигурой в своей жизни, что не боится его и вовсе не реагирует на упреки, лишь окидывает убийственно спокойным взглядом. И происходящее может пошатнуть его авторитет, что никак не вписывалось в планы Тима. Вновь Леви ничего не ответил ребенку, даже не посмотрел на него, продолжив вялую игру с машинкой. — Ты что, глухой?! — Крикнул тогда крупный мальчик, уже сгорая от гнева. Немного пухлые щеки покраснели. Маленькое сердце разрывалось от возмущения, заставляя тут же придумывать новый план по привлечению внимания. Через мгновение тетради Леви оказались на полу, что заставило его пошевелиться: хотя бы опустить взгляд на землю. Однако ожидаемой реакции не последовало. Даже не положив их обратно на стол, Леви продолжил игру с машинкой. — Нет, не глухой, — все-таки решил ответить он. — Тогда почему не отвечаешь, когда я говорю с тобой? — Тим навис над Леви, как большая скала, но на его лице появилась самодовольная ухмылка. Только сейчас Николь смогла увидеть их разницу в пропорциях. Хулиган превосходил новенького по всем параметрам: рост, вес, сила и напористость. Единственное, в чем Леви мог выиграть — невозмутимость. И если вдруг между ними завяжется драка, исход очевиден. Хотя Николь не переживала за Леви и его жизнь все это время, сейчас её сердце вздрогнуло от осознания происходящего. Ведь ребенок не сделал ничего плохого, лишь не угодил Тиму своим поведением. Она хотела тут же вскочить с места и ринуться к ним, чтобы защитить бедного Леви, однако не могла. Тело словно онемело, а в голове прокручивались разные исходы её действий. Она никак не могла решиться, отчего сердце было готово выпрыгнуть из груди — из-за собственной беспомощности. Чувство справедливости боролось со страхом перед Тимом и здравым смыслом. — Опять играешь в немого? — Прорычал Тим, швырнув тетради ещё дальше. Однако в глазах Леви читалось абсолютное безразличие. — Эй! — Тим, который был более не в силах сдерживать свой гнев, выбил из рук Леви машинку, что все это время занимала его внимание. Обычно спокойное выражение лица ребенка вдруг исказилось. Леви прикусил нижнюю губу, сжимая правую руку, которая все еще горела от неприятного удара, в кулак. Болезненные воспоминания о прошлом в мгновение заполонили разум. Ничего не выражающие темные глаза наполнились эмоциями: в них смешались гнев, страх, непонимание, попытка успокоиться и желание защитить себя. Заметив это, Тим ухмыльнулся, окинув одноклассников взглядом. Он пытался доказать, что все еще не потерял былой авторитет. И, по его мнению, сегодняшняя попытка увенчалась настоящим успехом. Все смотрели на происходящее с замиранием сердца, боясь издать даже писк: ведь кто знает, о чем думает этот хулиган? Не выдержав, Николь, схватившись за тонкую ткань шорт обеими руками, поднялась с места. Уже приготовившись закричать на Тима, она вдруг столкнулась с картиной, что никак не вписывался в происходящее. Крупное тело хулигана упало на пол от неожиданно сильного удара. Пытаясь держать себя в руках, Леви глубоко дышал и кусал губы, глаза его наполнились гневом, что копился внутри все это время. Казалось, будто в спокойного и безразличного ребенка вдруг вселился демон. Запыхавшийся Леви выглядел по-настоящему устрашающе после того, как сумел одним ударом повалить на землю врага, превосходящего его по размерам в несколько раз. Все в классе с замиранием сердце ахнули, как и Николь, что смотрела на Леви, приоткрыв рот от удивления. В её голове никак не укладывалось: как такой маленький ребенок может быть таким сильным — не только морально, но и физически? Губа Тима, что от удара худых костяшек детских пальцев, столкнулась с крепкими, уже коренными зубами, лопнула. Из неё тут же потекла тонкая струйка крови. Облизнув губу, Тим почувствовал неприятный металлический привкус. Именно он привел Тима в чувства. Сам не понимая, что сейчас произошло, ребенок поднялся, опираясь на парту. Тим снова возвышался над Леви, однако глаза новенького все еще были наполнены гневом и "жаждой крови". Это заставило хулигана на секунду оробеть. Но перешептывания в классе не давали остановиться на начатом. Если сейчас Тим не проявит силу, в мгновение потеряет авторитет. — Ты покойник, — свирепо прошипел он, готовясь ударить Леви, но дверь в класс вдруг открылась. Всегда улыбчивая Аманда, сразу же заметила странную атмосферу. Взгляд её устремился в конец класса — куда смотрели все ученики, словно увидели интересный мультик. В замешательстве учительница пыталась понять, что здесь произошло: на губе Тима красовалась кровавая рана, а Леви, что прибыл недавно и практически никак себя не проявил, тяжело дышал, сжимая руки в кулаки. Хотя этот ученик и был хулиганом, природа не обделила его умом и критическим мышлением. Хитро осознав собственное положение и ситуацию, он изобразил неистовое страдание на лице: — Он ударил меня! — Тим пытался вызвать слезы, кусая полученную рану еще сильнее. — За что ты ударил его, Леви? — Аманда обратилась ко второму ученику. Учительница прекрасно знала репутацию Тима, поэтому решила спросить Леви напрямую о произошедшем. Но новенький лишь молча смотрел в пол, словно не мог подобрать слов. И видя замешательство одноклассника, хулиган, корча еще более безобразную и жалкую гримасу, простонал: — Я просто хотел с ним поиграть... Взглянув на Тима, преподаватель тяжело вздохнула. — Леви? Это правда? — Она все не оставляла попытки уточнить детали у ребенка. Будто прося помощи, Аманда окинула взглядом кабинет. Все ученики тихо сидели на своих местах, боясь сказать хоть что-то. Пусть Тима сейчас и ударили, он все еще остается здесь самым сильным. Однако Николь, что уже была готова помочь Леви, вдруг вскочила с места и быстро протараторила: — Все было не так! Тим врет! Лицо хулигана стало багровым от гнева. Тихоня, что раньше никогда не перечила ему, вдруг решила рассказать учителю правду. Происходящее не укладывалось в его голове. Тиму казалось, что он вовсе находится во сне. Как и другие ученики, ребенок смотрел на Николь с удивлением. Но её это не смутило. Все также быстро она рассказала Аманде обо всем: — Леви — жертва. Тим хотел поиграть с ним, но когда увидел, что Леви не хочет, ударил его по руке, выкинул его игрушку и сбросил тетради со стола. Учительница мягко улыбнулась одной из лучших учениц: — Спасибо, Николь. Приняв во внимание слова ученицы, Аманда вновь окинула взглядом парочку, что так привлекла всеобщее внимание. Вокруг действительно валялись разбросанные тетради с отпечатками ботинок, а лицо Леви оказалось не столько злым, сколько разочарованным и раздосадованным. Наконец разобравшись, что здесь произошло, учительница кивнула, будто подтверждая свои собственные мысли, и сказала: — Хорошо. Тим, задержись после урока. С этими словами Аманда подошла к креслу и начала объяснение новой темы.***
Вскоре после урока наступил обед. Смотря на рис и рыбу перед собой, Николь никак не могла приступить к еде. Пусть она и повела себя правильно, заставив справедливость восторжествовать, ей все еще было страшно: как Тим теперь будет себя вести? Может быть, она станет новой жертвой? Эта мысль заставила девушку поежиться — по спине пробежали неприятные мурашки. Кроме того, Леви после урока даже не подошел к ней и не сказал спасибо. — Что за невоспитанность, — пробурчала она себе под нос, все еще ковыряя рис вилкой. Хотя она и не ожидала чего-то сверхъестественного, думала, что Леви хотя бы словами отблагодарит её. Ведь противостоять самому настоящему хулигану — не так просто. Особенно, когда дело касается простой справедливости, а не твоих друзей. И сейчас Николь даже жалела о своем решении. — И зачем я только влезла? Но вдруг её взгляд упал на глазированный сырок, что лежал на подносе все это время. Это любимое лакомство Николь. Обычно повара давали им простые леденцы или выпечку — булочки с сахаром. Сырки же в детском доме — настоящая редкость и роскошь. Поэтому каждый раз, когда Николь видела их, чувствовала во рту обильное слюнообразование. Отодвинув тарелку с клейким рисом, Николь решила насладиться десертом. Но вдруг чья-то рука появилась из-за спины и положила на её поднос еще один глазированный сырок. Удивленная Николь, оробев на мгновение, обернулась и увидела спину удаляющегося Леви. Он ничего не сказал, просто отдал ей свой десерт. — Эй, — Николь тут же поднялась с места и побежала за ним, — Леви? Леви, ничего не отвечая, посмотрел на неё уже успокоившимся взглядом. Можно было сказать, что его вовсе не волновало произошедшее в классе. И это вновь заставило Николь на мгновение задуматься. Однако, тут же вспомнив цель их беседы, она улыбнулась: — Спасибо! — За что? — Приподняв одну бровь, спросил Леви. Сейчас в его взгляде впервые можно было увидеть возмущение. Николь поежилась от неприятного чувства, но все-таки ответила: — За сырок. Я их очень люблю. — А, — Леви отвел взгляд в сторону, несколько ошарашенный. — Я заметил, но ничего не подумай: просто я не люблю быть в долгу. Это благодарность за помощь. Николь улыбнулась еще ярче, чувствуя терзания совести за плохие мысли о Леви всего пару минут назад. Оказывается, он не такой уж плохой. В этот момент лед между детьми растаял.***
Темной ночью, когда все дети уже спали в своих теплых кроватях, слышались лишь тихие посапывания. И только двое не спали — Леви и Николь. Проследив, когда воспитатели уйдут в свою комнату, дети взяли все необходимое — фонарики, книгу и маленький плед, после чего направились в "секретную берлогу". Это место располагалось на третьем этаже здания — чердак, который уже давно никто не использует и даже не убирает. Зайдя в незапертую комнату однажды, Леви и Николь тут же поняли — это идеальное место для их собраний. Самостоятельно протерев назойливую пыль, они создали из некогда затхлого помещения настоящий уютный уголок. Хотя Николь и была весьма дружелюбной и общительной, предпочитала проводить время в компании лучшего друга. Леви же никогда не стремился познакомиться с другими одноклассниками поближе. Хотя отношения их все же улучшились с приходом Николь в его жизнь. Так, дети каждую ночь, скрываясь от воспитателей, пробирались на третий этаж, чтобы несколько часов провести в тишине друг с другом, читая сказки или просто обсуждая жизнь. — Слушай, — смотря уже изрядно усталым взглядом в книгу, страницы которой освещал лишь слабый свет фонарика, — а кем ты хочешь стать в будущем? На мгновение Леви задумался, а затем перевел взгляд в небо, которое виднелось через небольшое окно чердака. Его всегда манили небо и ощущение свободы. — Летчиком. А ты? — Тебе пойдет форма, — улыбнулась Николь, а затем пожала плечами. — Наверное, знаменитой художницей. Мне нравится рисовать. — У тебя точно все получится, — по лицу Леви скользнула слабая ободряющая улыбка. — Тогда я буду твоим первым фанатом. — Дурак! — Сдерживая смех, Николь прикрыла рот рукой, чтобы никто не услышал их. Вдруг Леви протянул подруге мизинец: — Тогда клянусь, что стану летчиком. — И я клянусь, что стану художницей, — Николь протянула палец в ответ. Клятва, данная на мизинчиках, нерушима.