В комнату, через совсем небольшую щель между занавесками, проник солнечный луч, направившись к кровати,но остановившись на полпути, практически коснувшись кончика одеяла. На мягкой постели лежали журналисты, наслаждаясь крепким сном и объятиями, в которых незаметно для самих себя уснули. На фоне золотых лучей,которых всё больше проникало в комнату, прогоняя с неё мрак, витали пылинки,а в воздухе повис лёгкий аромат воска, большими каплями застывшего на самой свечи и на подставке. Вместо огонька на фитиле, вьющиеся дымок, оставленный сквозняком ещё перед тем, как золотое солнце показалось над горизонтом. Где-то на первом этаже уже во всю кипела жизнь, которую вселили в этот дом немцы, но здесь, в уютной комнате так тихо, хорошо, никаких немцев,да и местных, никого кроме тех,кому приятно находиться в компании друг друга, те, кто старается согреть в крепких объятиях, насладившись лишней минутой рядом. По груди мужчины прошлась рука Теодоры вверх, после нежно коснулась щеки. Девушка немного подняла голову, приблизилась к уху военного журналиста и слегка приоткрыв глаза,совсем тихо,вызывая своим голосом мурашки по всему телу, спросила:
–Гроза закончилась, почему ты ещё здесь?– девушка не спешила отстраняться,обжигая висок дыханием. Тихое хмыканье. Лоуренс приоткрыл глаза и его губы приукрасила лёгкая улыбка.
–Жаль, что я тебе так быстро надоел–взгляд переместился с потолка на рядом лежащую Эйвери, после чего Баркли повернулся на бок, чтобы лучше видеть собеседницу. Поворачиваясь,словно медведь, мужчина задел Теодору, которая на это только усмехнулась и немного отодвинулась.
–Я просто думала что ты проснёшься рано и тут же поспешишь уйти.
–Мне здесь больше нравится– с лёгким смещением ответил журналист.–и с тобой я как-то слишком долго спал, вот и не успел уйти.–между журналистами повисла тишина. Они тут же отвели взгляды друг от друга. Спустя несколько минут, Лоуренс её прервал и лег обратно на спину– А по утрам у тебя прохладно..
–Укройся одеялом либо поищи место потеплее. Например, можно пойти кухню.
–Видно, я всё же надоел тебе за целую ночь.– Мужчина принял сидячее положение– Последую совету и спущусь вниз.–Лоуренс встал и принялся быстро поправлять немного, практически незаметно мятую одежду. Взгляд Теодоры, приподнятой на локтях, устремился Баркли в спину, скользя то вверх то вниз. Журналист закончил с одеждой и взъерошив волосы, направился к выходу из комнаты– Надеюсь, позже составишь мне компанию– на последок с лучезарной улыбкой бросил мужчина, после чего скрылся за дверью.
Мисс Эйвери не успела ничего ответить, так и оставшись смотреть всего несколько минут на дверь. Губы дрогнули в дурацкой улыбке и девушка отвернула голову к окну. Новые, несвязанные между собой мысли касательно Лоуренса крутились в голове, быстро сменяя друг друга. Но на одну девушка обратила всё же внимание и далее согласилась сама с собой,что ночь была не так уж и плоха, при всей её нелюбви к грозе. И опять же благодаря Баркли, с которым Эйвери делала сблизиться с каждым днём всё сильнее. Они друзья и это на самом деле чудесно, но могут ли они стать близкими друзьями? А может их в будущем поджидает что-то больше чем дружба? Только одна мысль об этом смущала и всё же дарила какую-то мимолетную радость и надежду. Но как бы там ни было, главное пережить ужасы войны,что всё ближе и ближе, уже дышат в затылок, предупреждая что вот вот прозвучит выстрел где-то неподалеку и от него вздрогнут деревья, уронив на землю пару листочков или дома, сильно напугав местных жителей.
Теодора мотнула головой, стараясь этим самым очистить голову от всего лишнего. Девушка поднялась с кровати и осмотрела себя. Заметив на одежде помятости, она решила сменить её на синее платье с рюшечками вокруг прямоугольного белого воротника, на рукавах и подоле юбки. Пока журналистка меняла одежду, волосы окончательно растрёпалась и пучок распался, но вскоре они уже расчесанные и приведенные в порядок спадали на плечи. Теодора тихо вышла из комнаты и двинулась в сторону лестницы. Спустившись на первый этаж она тут же повернула голову в сторону кухни, где как всегда, так привычно сидел Лоуренс, который готовился почитать свежую газету. Журналистка решила ему не мешать поэтому пошла дальше, в сторону выхода из дома, но её остановил разговор двух немцев в гостиной. Девушка остановилась возле прохода и принялась незаметно наблюдать за тем что происходит в гостиной.
Пока хозяйка дома тщательно протирала пыль, на диване сидели солдаты. Один что-то читал,а второй внимательно слушал. Потому немецких слов непрерывно звучал и девушка не смогла выхватить хотя бы несколько знакомых слов. Солдат читавший письмо затих, перевел взгляд на своего напарника и принялся беседовать с ним. Теодора вздохнула и тихо продолжила путь.
Выйдя на улицу, журналистка вдохнула свежий воздух, в котором витал аромат дождя. Гроза миновала, оставив после себя не только сырость, стекающие с листьев капли, но и разбросанные, поломанные ветки, встречающиеся на каждом шагу. Но даже после сильной грозы над городом взошло ласковое солнце в чистом бескрайнем небе, опирающегося где-то там, далеко, на сырую землю и густые леса. Жаль, теплые лучи не в силах вернуть деревьям их листья и ветки, сорванные плоды и поваленные, оставленные ещё весной, гнёзда птиц. Журналистка облокотился на стену рядом с дверью, наслаждаясь утренней прохладой, касающейся её теплых щек. Ветер колыхнул подол платья и пряди волос на висках. Тишина, но надолго ли? Кто же даёт когда её прервут. Сейчас.
Где-то послышалось жалобное мяуканье и чьи-то неразборчивые слова разнеслись эхом по округе. Теодора огляделась. Никого не заметив, она решила обойти дом быстрым шагом и найти источник отчаянного и испуганного писка котенка. За зданием перед глазами журналистки предстала картина как высокий мужчина пытается приманить к себе дрожащего котенка залезшего на старую яблоню. Теодора замерла и принялась наблюдать точно так же как смотрела за всем происходящим маленькая девочка по ту сторону забора. На вид довольно милая, из-за забора показывалась только белая макушка и пара больших, грустных серых глаз. Мужчина по всей видимости ругался на немецком, чередуя грязные словечки с громким, местами дале агрессивным «кис-кис-кис». Котёнок, смотрел на солдата большими глазами и делал неуверенные шаги по ветке, пока не набрался смелости и наконец-то не прыгнул мужчине в руки, свернувшись в маленький клубочек. Немец улыбнулся и повернулся к девочке, на губах которой показалась лучезарная улыбка. Благодаря мужчину, она потянулась за своим котиком, после чего поспешила убежать, напоследок бросила пару словечек о том какой солдат хороший и насколько она ему благодарна. Улыбка с лица солдата всё не сходила и тот, довольный тем,что помог девочке, направился к дому, застыв на полпути, ведь перед ним, как будто из под земли, явилась Теодора.
–Не думала что вы столь добры, мистер фон дер Штайн.– грубы дрогнули в скептической улыбке.
–Хм..–Кристоф хмыкнул и отвёл взгляд, повернув голову назад– Начнём с того,что я, прежде всего, человек. Пора перестать считать всех немцев плохими, мисс Эйвери.
–Я не считаю вас плохим и никогда не считала, но всё же не верила в ваше доброе сердце– улыбка приобрела более доброжелательный вид.
–Вам что-то нужно от меня?– солдат скрестил руки на груди.
–Да. Именно так. Вы ведь ещё не против выпить со мной чашечку чая?–без капли былого испуга спросила девушка.–Возможно, я была с вами слишком грубая и теперь вы не согласны..
–Сегодня вечером.–уверенно заявил Кристоф, надеясь что журналистке подойдёт это время.
–Да. Будет чудесно–Теодора кивнула.
–Тогда, до вечера, мисс Эйвери.– мужчина отступил и проходя мимо девушки, похлопал её по плечу, сжал, но тут же отпустил и пошел дальше. Девушка ему вслед бросила только тихое «до вечера».
***
В таверне сегодня тихо. Никто не дурманит нежной музыкой, проникающей в самую душу. Видно, на игру совсем не осталось времени. Теодора скучающе смотрела в сторону пианино, сжимая и крутя в руке серую ручку. К ней в очередной раз подошёл Питер де Рёйте с предложением что-то заказать, но получил лишь отказ. Девушка спрятала в сумку ручку и упёрлась локтем в поверхность стойки. Вокруг звучали редкие перешептывания от небольшого количества людей, на которых журналистка решила не заострять внимание. Эйвери вздохнула, осознав что зря пришла сюда я ведь доктора девушка, скорее всего, всё же не дождётся. Журналистка поднялась с места и, пожелав хорошего дня бармену, поспешила покинуть таверну.
За её пределами девушку уже встречали не только немцы, редкие местные жители,но и оружие. Под стенами домов стояли пушки, а рядом с ними валялись небольшие снаряды. Немцы будто готовились в любой момент воспользоваться этим всем, поэтому часто проходили мимо, останавливались и подолгу стояли рядом. Теодора внимательно изучала всё вокруг, стараясь не упускать ни единого изменения.
Под ногами на солнце поблескивала мокрая дорожка из камня, так же как стены вокруг. Несмотря на золотистую, большую зорю далеко в небе, всё по прежнему казалось серым, утратившим все свои краски. Тишину прерывали лишь шаги и редкие разговоры или смех солдат, коих прибыло недавно ещё немного.
Теодора, не поднимая головы, неспешно шагала по улице, пока не столкнулась с кем-то. Журналистка тут же отреагировала и успела удержать на ногах, а также поймать девушку, с которой столкнулась. Перед журналисткой стояла взволнованная Йоке. Эйвери улыбнулась, не убирая рук с её плеч.
–Тише. Ты чуть меня с ног не сбила.
–Привет, Тео. Прости. Я просто очень спешу.– Ван Дер Люссе накрыла руки журналистки своими вспотевшими ладонями.
–В больницу?– Теодора вопросительно приподняла одну бровь.
–Да. Привезли новый солдат.– медсестра отвела взгляд– С каждым днём их всё больше. Надеюсь, мы справимся с таким количеством раненых.
–Конечно справитесь.– от теплых слов журналистки, где слышалась искренняя поддержка, на устах Йоке появилась улыбка,но она тут же пропала и девушка убрала от себя руки Эйвери.
–Прости. Мне нужно бежать.– она сделала несколько шагов назад.
–Конечно–Тео кивнула– передавай приветствие доктору.
–Обязательно!– напоследок кинула Ван Дер Люссе и побежала дальше, на этот раз повнимательнее смотря вперёд.
Теодора стёрла с лица улыбку и продолжила свой путь, держа в голове фразу о том,что с каждым днём раненых людей всё больше. Через некоторое время девушка уже доходила до дома госпожи Ваутерс. Подойдя к нему чуть ближе, Теодора тут же заметила в окне знакомый силуэт, закрывающий шторы, словно пряча что-то от посторонних глаз. Не придав этому значения, журналистка направилась в сам дом.
****
Задвинув шторы мужчина вздохнул. Комнату освещал свет от настольной лампы. Лоуренс направился к своему столу, где его уже ждала ручка, лист и конверт. Журналист присел, взял в руку ручку и на вдохе прикрыл глаза, сосредотачиваясь на своих мыслях, но не в силах остановить их поток.
Они все хотели лечь на чистый лист размашистыми буквами, но как не старайся всё не поместиться. Хочется столько сказать, но нужно тщательно подобрать слова, всё обдумать и просто начать писать.Дать волю себе,но при этом не позволить чему-то лишнему "выйти из под пера". Начиная с банального, медленно переходя к сути, приукрасить. Написать между строк то, что рвется наружу само, но сделать это осторожно, чтобы не обронить ненужного слова,которое можно и даже нужно в определенный момент сказать прямо в глаза.
Вместо точки хотелось оставить многоточие, ведь многое осталось под замком, а что именно–пусть будет своеобразной загадкой. Бережно, с точностью, мужчина сложил лист бумаги концами к концам, вложил в конверт, оставив на нём маленькую подпись внизу.
****
–И так, мисс Эйвери.– немец сложил руки на столе, слегка наклонившись вперёд. Он сидел напротив журналистки, колотящей ложечкой сахар в чашке чая. Вечер подкрался совсем незаметно и вот они сидят в кухне за обеденным со стороны журналистки чаем.–Вы ведь предложили это не спроста?
–Это очевидно.–Теодора закончила и положила ложечку рядом с чашкой, веред этим постучав ею по краю, наполнив помещение громким звоном.– Я хотела бы поговорить.
–Не удивительно. Это ведь твоя работа как журналиста, правильно? Я, конечно, всё ещё не понимаю какой идиот отправил женщину журналистом на войну.
–Я здесь по собственному желанию, мистер фон дер Штайн.–Эйвери нахмурилась– И то что я женщина совершенно не значит,что я не могу просто заниматься тем,что мне действительно интересно.
–Как забавно видеть то, как кто-то пытается всячески романтизировать войну–язвительно улыбнулся фон дер Штайн– Это война. Здесь нет ничего простого. Ты только зря сюда лезешь. Такие как ты быстро ложатся в землю.– он замолк. Прошло несколько секунд, прежде чем мужчина продолжил говорить– Ты ведь не знаешь что такое война, верно?
–Именно об этом я и хотела спросить. Расскажите, что такое война вашими глазами.– Теодора достала блокнот, отодвинула немного в сторону чашку с остывающим напитком и приготовилась записывать всё что посчитает нужным.
Кристоф задумался и улыбнулся. Он начал рассказывать о том насколько ужасным может быть день, когда над головой пули, о том как живут солдаты и даже говорить о том как рад что сейчас он пока что в тепле и безопасности. Хватаясь за разные темы, он дошел до семьи, о которой отзывался с нежностью и любовью, но только к матери, об отце ни слова не сказал. Теодора старалась успеть всё записать,но посреди монолога,совсем запуталась и потерялась, остановившись и принявшись просто внимательно слушать. Кристоф бросал шуточки и тихие спешки, рассказывал обо всём что когда-то было и что по его мнению будет дальше. Иногда его слова могли задеть, уколоть словно иголка. Вдруг солдат остановился, поднял глаза на журналистку и виновато улыбнулся.
–Теодора, ты прости что я тебя пугал. Ты мне понравилась, вот я и пытался как-то с тобой сблизиться, но твои отказы были просто невыносимыми и я начал наглеть.
–Что было то было.– Эйвери пожала плечами и наконец-то сделала глоток уже остывшего чая.
–Не бойся. Я через день или другой уеду и больше такого не будет– солдат тоже вспомнил о чае, но тут же поставил чашку на стол, явно не оценив холодный напиток.
–Мне правда жаль что это всё происходит.
–Твой друг случаем не собирается ехать следом за нами?–поинтересовался немец.
–Я не знаю. Не слышала ничего об этом от него.
–Если что, мы можем подвезти– фон дер Штайн подмигнул и поднялся с места.– Пойду я. Был раз твоей компании.
–И вам спасибо–Теодора проводила немца взглядом и отвела глаза когда спина мужчины скрылась за дверью. Журналистка сделала ещё один глоток чая, нахмурилась и поняла что больше к нему не притронется.
Сидела на кухне девушка недолго и вскоре, не забыв перед уходом убрать со стола, направилась к своей комнате, тихо, не привлекая к себе внимания. Журналистка остановилась напротив двери в свою комнату и уже хотела открыть её как заметила на полу конверт. Эйвери огляделась, немного подумала и нагнулась за ним, тут же принявшись разглядывать его. Заметив подпись, взгляд сам устремился в сторону двери Лоуренса, а на губах дрогнула улыбка. Теодора зашла в свою комнату, не прекращая смотреть на конверт. Положила блокнот на стол, закрыла дверь.Она подошла к кровати и, присев, продолжила глупо смотреть на конверт.
За окном разбушевался ветер, что тут же привлек внимание Эйвери, заставив ту положить письмо на тумбочку, подняться и зашторить окна, к которым уже тянулись ветки. Сделав дело, девушка глянула в сторону конверта и пожав плечами направилась к столу, оставляя конфет одиноко лежать под светом лампы.
