Твое проклятье

— Это, — громко и четко произнес староста, — гостиная факультета «Рогатых Змеев». Отныне... Найт, что стоял позади основной массы, в попытке разглядеть хоть что-то подпрыгнул. — Аккуратнее, — хихикнула Патрисия, когда одноклассник, держащий ее за руку, запнулся об уголок ковра и чуть не рухнул. Мальчик смутился, но руки девочки не отпустил. Впервые после смерти родителей кто-то из сверстников пошел с ним на контакт. Сквозь тонкую ткань перчаток он чувствовал исходящее от девочки тепло и млел. «Приятно. — Найт искоса посмотрел на Патрисию.» Спутница внимательно слушала старосту и совсем не обращала внимания на чужую ладонь. Никакой брезгливости. — П-с-с, молодой человек, — едва слышный шепот послышался позади. Находя этот голос зловещим, Корнуолл вздрогнул и резко обернулся. К нему обращалась картина. Красивая женщина в винтажном платье персикового цвета смотрела на него прямо в упор. В одной руке она держала ажурный зонт, будто защищала свою нежную светлую кожу от солнца, а второй рукой поправляла пучок каштановых волос на затылке. Ребенок все еще не привык к таким вещам, как живые картины, потому замер, выпучив свои светлые глаза. — Не смотри на меня так, — все так же шепотом отреагировала незнакомка с картины, — меня это смущает. Однако тебя не интересуют карточки с историческими личностями?! «Что?» Найт с нервным тиком наблюдал за тем, как с виду благовоспитанная особа выкинула куда-то зонт, достала непонятно откуда карточки и веером зажала их между пальцами обеих рук. — Поспеши и воспользуйся моим выгодным предложением! — С маниакальным блеском в глазах незнакомка поддалась немного вперед, и началось, — Только сегодня при покупке четырех карточек ты получаешь пятую бесплатно! Но и это не все! Я сделаю тебе скидку аж в двадцать процентов! Все, что от тебя требуется, - несколько золотых монеток! Ну! Покупай же! Напор женщины напугал не только Найта, но и рядом стоящую Патрисию, которая была свидетелем навязчивой торговли. Дети, словно сговаривались ранее, отступили от картины на шаг и резко отвернулись, планируя игнорировать ее треп. — Эй! Почему вы отказываетесь от столь заманчивого предложения?! Ну ладно, я дам вам скидку в сорок процентов! К сожалению, староста, который вещал о правилах школы и общежития, не заметил, как задний ряд слушателей подвергается настойчивому террору. В конце концов, Найт хмыкнул: — Не нужно. Кто бы знал, что эти слова не остановят леди, а напротив, придадут прилив энтузиазма. — Эти карточки хорошо помогут Вам с историей! На них изображены когда-то знаменитые волшебницы, колдуны, первооткрыватели и даже магические животные с вампирами! Но и это ещё не все! И вот, когда уже терпение детей подходило к концу, откуда-то сзади послышался голос тихой и спокойной интонации. — Уважаемая мадам, хватит пугать первогодок и отстаньте от них с этими карточками. — А, вредный Персиваль. Юноша, вы слишком скучны. — проворчала леди с холста и, показательно отвернувшись от живых, замолчала. Найт с Патрисией обернулись, дабы поблагодарить спасителя, но и рта не успели раскрыть, как староста захлопал в ладоши и прокричал: — Отлично! А теперь Вас ждет приветственный подарок! — Подарки?! — взволнованно загалдели дети и спустя несколько шагов сжали плотным кольцом несчастного старшего. Среди желающих была и Патрисия, чью руку все-таки пришлось отпустить. А Корнуолл так и остался стоять, смотреть на парня. — В чем дело? Не хочешь подарок? — холодно спросил спаситель. — Спасибо. Персиваль тяжело вздохнул. Он не знал почему, но присутствие этого ребенка в сочетании со взглядом холодных серых глаз давили на него. А теперь и вовсе, это недоразумение стоит прямо перед ним, нагло смотрит снизу вверх и словно чего-то ждет... Долго бы они смотрели друг на друга, если бы спутник Персиваля Грейвза не потерял терпение. — Кхм, — гоблин-портной рискнул выйти из тени юноши. — Мне нужно снять с вас мерки. Ребенок с секунду подумал и выдал: — Я не планировал умирать. Все общежитие Змеев содрогнулось от громкого и заливистого смеха вечно смурного юноши. На памяти однокурсников Грейвз еще ни разу так не смеялся. — Ой-ей! Старик довел тебя! — Сэм подобрался к соседу по комнате и по-дружески приобнял за плечо. — О, новенький, ты не знаешь, что развеселило нашего сноба? Найт Корнуолл был смущен. И не столько от реакции незнакомца или излишнего внимания к своей персоне, сколько от действий гоблина, чей сантиметр метался вдоль его тела. А тем временем хозяин при помощи магического пера и блокнота, зависшего в воздухе, делал записи. — Я Персиваль Грейвз, — моментально успокоившись, он скинул с плеча руку дорогого соседа. Сэм лишь хмыкнул. Парень понятия не имел, почему этот человек идет на контакт с новеньким и планировал это выяснить, однако окружение было против. На пороге общежития показалось потерянное трио с головы до ног покрытые паутиной и пылью. Сэм бы их проигнорировал, но пышущий праведным гневом Квентин направлялся прямо к ним. А потому, дабы минимизировать потери, он похлопал Грейвза по плечу и сказал: — Это... Как бы... Знакомься и не забудь о нашем посвящении. Мне пора! Найт Корнуолл вытянул шею и попытался проследить путь старшего, но неожиданно что-то сжало его шею и потянуло вперед. То был безобидный сантиметр, что решил обнять его за шею. — Молодой человек, хватит вертеться! — пригрозил гоблин. — Или я сошью вам кривую форму! Найт замер и напыжился. Это не могло не вызвать у Грейвза смешок. «Действительно как воробей, — подумал он, смиряя маленькое недоразумение оценивающим взглядом.» Долго портной не провозился. Сняв мерки, он ничего не сказал и убежал. А Персиваль продолжил свое наглое наблюдение. По ребенку было видно, что происходящее вокруг его пугало, шокировало, казалось диким. Словно ожидая подвоха, он то и дело осматривался, смешно вытягивая шею и наблюдая за окружением. — И что мне с тобой делать? — озвучил свои мысли парень. — Что? — Я теперь твоя нянька. Первогодка вскинул голову, холодно смотря на совершенно безразличного юношу. Он и представить не мог, каким характером нужно обладать, дабы спокойно называть себя нянькой. Тем не менее мальчик не был глупым и вполне мог предвидеть дальнейшие слова парня. Пока ребенок молчал, Грейвз с легким недовольством произнес: — Если я с этим смирился, не значит, что это было моим желанием. Если бы не директор... — Понял, — без тени эмоций перебил Найт. «А, теперь ясно.» Юноша понял, что так его настораживает в этом балласте - психологический возраст. Не смотря на то что ребенок выглядит младше своих лет, психоэмоционально он напоминает уставшего от жизни старика. Таких он еще не встречал. Грейвз любил читать. Таким образом его кругозор не ограничивался лишь школьными предметами и миром магии. Юношу сильно манила психология, особенно психология манипулирования. Именно эти знания и помогли ему столь скоро понять, что ребенок перед ним познал и насилие, и голод, и одиночество. Исходя из своего богатого опыта, Корнуолл на интуитивном уровне может определять настроение собеседника и его отношение к себе. Так он и понял, что является якорем для старшего и поспешил освободить его от ответственности. Это было и трогательно, и странно. Персиваль вздохнул. В глубине души он поблагодарил ребенка за понимание. Сейчас бы ему кивнуть, развернуться и уйти в комнату, но что-то его не отпускало. «Я слишком вреден или слишком мягок? — спросил самого себя Персиваль, когда понял, что причина его ступора не только в жалости и сочувствии к мальчику, но и несносная натура.» Он предпочитал быть первым, кто сжигает все мосты. Тем не менее парень лишь коротко кивнул собеседнику, развернулся и ушел. *** Найт со стороны наблюдал за тем, как проходит процедура посвящения у «Рогатых Змеев». Все оказалось проще, чем он предполагал. Старшие дарили младшим специально заколдованные дневники, страницы которых не закончатся до самого выпуска. Несмотря на простоту подарка, мальчик ощущал себя как никогда одиноко. Старшие наставляли младших, а те между собой переговаривались и стискивали подаренные им дневники. Корнуолл вздохнул. О нем забыли. — Эй, малыш, — очнулась дама с картины. — Почему ты здесь, а не с другими детьми? — Мне не нужен их дневник, — смотря под ноги, мальчик облокотился спиной о стену рядом с холстом. Леди услышала намек на обиду в голосе собеседника, и ее сердце дрогнуло. — Ну, раз тебе не нужен их подарок, то прими мой. Найт поднял голову и направил меланхоличный взгляд на женщину. — У меня нет монет. Особа чуть не задохнулась от возмущения. — Я искренне предлагаю и бесплатно! Что за дети пошли?! — Тогда... Я бы был благодарен за подарок. — Слушай сюда, — женщина наклонилась ниже и продолжила свою речь шепотом, — У меня есть тайник, который находится в библиотеке. Найт с присущим всем детям авантюризмом выставил правое ухо, дабы не упустить ни одной детали. Строго говоря, он удивился даже тому, что путь в гостиную «Рогатых Змеев» лежит через тайную дверь в библиотеке, а тут выясняется, что на этом ее секреты не заканчиваются. Тем временем нянька, а по совместительству Персиваль Грейвз, старался игнорировать охи и ахи своих соседей по комнате, но в конце концов, это его достало, и он захлопнул книгу. — Что?! Он вроде и не повысил голос, но тем не менее шебутной Сэм тут же вжал голову в плечи. — Как что? У тебя совесть есть? — встрял Коул. — Тебя назначили ня... — увидев, как бровь Грейвза нервно дернулась, парень подобрал новое слово. — Надзирателем! Помощником юному волшебнику! А ты сидишь тут и игнорируешь то, что твоего подопечного обделяют дарами? Багс на слова друга лишь хмыкнул, а Сэм и Квентин сделали вид, что пишут конспекты. — Если, — Персиваль взял паузу, в задумчивости барабаня пальцами правой руки по обложке. — Вас это так волнует, так подарите ему этот дневник сами. Четверо друзей переглянулись. Ранее они решили, что дарителем дневника Найту должен быть только Грейвз. Это поможет им держать более дружескую атмосферу в коллективе, однако, Персиваль не был посвящен в их план и ершился. — Нет! — хором ответили товарищи. Каждый занялся своим делом. «Заговор?! — пришло на ум новоиспеченной няньке.» И он был прав, но на деле и представить не мог масштабы вражеских козней. Соседи, которых парень иногда называл товарищами, посмели подговорить весь факультет! Хотя незаметного и тихого паренька все забыли и без их помощи. А ничего не подозревающий Найт, воровато осматриваясь, покинул гостиную, вышел в библиотеку, поднялся по старой винтовой лестнице на самый последний этаж и остановился напротив сплошь черной картины. Пока он ждал чуда и осматривался. Когда женщина с холста упомянула тайник в мансарде библиотеки, мальчик тут же вспомнил чердак его тетушки. Сплошь деревянный, с прогнившими балками, которые раздувались и зловеще скрипели во время непогоды. Там темная и толстая паутина угрожающе спускалась с каждого угла и потолка. А пауки размером с вишню как-то хищно посматривали на гостей и замирали на месте. Помещение казалось и пустым, и полным одновременно. Нет, вокруг не было ненужного хлама, а просто несколько всем ненужных вещей. В этом Найт видел некую иронию. Он, как ненужное создание, находился среди таких же забытых вещей и не знал куда себя деть. Таким образом его собеседником стал старый потертый фолиант из свиной кожи и ларец дразнилка. Книга была лишь внешне похожа на Бреда, она не умела говорить, а вот шкатулка подолгу развлекала его. Правда, со временем мальчик надоел даже ей. К счастью, мансарда библиотечной башни не имела ничего общего с тетушкиным чердаком и, напротив, была чистой, полной солнечного света и с аккуратными рядами стеллажей. Пока он пребывал в воспоминаниях, не сразу заметил, как кто-то обратился к нему. — Малыш, прости, что задержалась, — знакомая ему женщина в персиковом платье появилась на холсте перед ним. Она лучезарно улыбалась. — Ой, я так нервничаю, еще никто не посещал мой тайник. Корнуолл в силу возраста не понял юмора, но дабы не смущать леди еще больше, улыбнулся в ответ. Кашлянув в сторону, красная от стыда, она открыла скрытую за этой картиной комнату. Старые кирпичи заскрежетали, и стена пришла в движение, открываясь перед гостем, подобно обычной двери. Стоило Найту переступить порог, как стена захлопнулась, и помещение наполнилось светом нескольких свечей. От увиденного его челюсть повстречалась с полом. — Вот, мои скромные владения. Мальчик медленно обернулся на доносящийся сзади голос. Как оказалось, холст с внешней стены был и не холстом вовсе. Скорее это замазанное черной краской окно, в которое время от времени забегает посмотреть эта особа. — Как вас зовут? — поинтересовался мальчик. — Зови меня, — изображение нахмурилось, в задумчивости поскребло пальцем подбородок, потерло щеку и, ничего не придумав, махнуло рукой. — Золотая Мадам! Корнуолл моргнул, но ничего не сказал. Если кто-то или что-то не хочет делиться информацией, то он не будет настаивать. Мальчику было плевать. — Мадам, так Мадам. — Золотая! — Хорошо, золотая Мадам. Найт натянуто улыбнулся и развернулся, снова приходя в замешательство. Маленькая комнатка примерно два метра на четыре была засыпана горками из золотых монет; украшения из драгоценных камней валялись то тут, то там. Здесь были даже книги! Ну и куда же без любимых пятиугольных карточек владелицы этого сейфа, которые, блестя, висели высоко в воздухе. — А как вы... Он хотел узнать, каким образом женщина, что не может покинуть холст, умудряется взаимодействовать с предметами внешнего мира, но та перебила его. — Секрет! — Тогда, быть может, — тихо продолжил ребенок. — Вы расскажите мне, кто вы? На этот раз холст долго молчал, наблюдая за подозрительно озирающимся по сторонам мальчиком. — Если подружимся, то расскажу. Найт лишь кивнул и не стал задавать остальные вопросы, он просто робко шагнул вперед, тактично отодвигая ногой монеты. Конечно, блеск золота его не особо привлекал, а вот эти забавные карточки, висящие над головой... Мальчик с любопытством смотрел на них снизу вверх, а жители карточек с тем же чувством взирали на него сверху вниз. Увидев знакомую фамилию на одной из карт, он протянул к ней руку, но замер, учтиво спрашивая разрешения. — Конечно, можно, — насупившись, Мадам поправила подол платья. — Иначе зачем же я тебя пригласила? Найт не ответил, а, радостно улыбнувшись, подпрыгнул и схватил интересующую его вещь. — Мертон Грейвз, — прочел он текст. — Виолончелист группы «Ведуньи». Родился в одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Корнуолл с любопытством смотрел на изображение мужчины в трико и каком-то античном жилете сиреневого цвета. Рядом с ним стояла виолончель, на которую тот упирался рукой. Мальчик все пытался найти некую схожесть между этим человеком и Персивалем, с которым познакомился относительно недавно, но не мог. В отличие от няньки, мужчина на картинке обладал нарциссическими чертами - все время стоял с гордо поднятой головой и свободной рукой зачесывал свои сильно вьющиеся волосы назад. А потом и вовсе как-то странно поиграл бровями и подмигнул ребенку. — Хочешь взять ее? — с любопытством спросила Золотая. — Уже нет. Грейвз с карточки: «...» — Вы сказали, — мальчик осторожно поднял карту, выпустил ее из рук, и та вернулась на место. — Что я могу выбрать подарок? Это честно? — Конечно, ведь я лично не могу преподнести дар. Ты можешь взять три предмета. От стольких я не обеднею. Первогодка кивнул. Хоть ему и было неловко от ситуации, где малознакомая ему женщина с холста предлагает выбрать подарок, но такое происходило впервые... В последний раз он получал подарок на свое День Рождение. Тогда ему исполнилось четыре года. И все. А потому, хоть его внутренняя скромность и была против, наивное детское желание вышло вперёд и решило воспользоваться ситуацией. «Бери, когда дают. Но ничего не проси сам.» С этими мыслями он обошел комнату. Золото его не привлекало, а вот книги… Взяв несколько книг, он сел на усыпанном золотом полу. И открыл сперва одну книгу, бегло просмотрел, затем открыл другую. Женщина не торопила и спокойно наблюдала, как мальчик берет одну летопись за другой и бегло просматривает. Как и всех детей, его больше привлекали картинки, однако, внутренний сноб, который помнил об учебе, искал что-то полезное для будущего волшебника. Но, начав читать, мальчик осознал свою беспомощность. Две книги были написаны хоть и на родном языке, но обилие неизвестных ему слов или терминов разочаровало. А вот третья книга была сборником оригинальных сказок Братьев Гримм. Плюнув на все, Найт взял эти книги, встал и с улыбкой подошел к Золотой Мадам. — Это? — женщина удивленно вскинула брови, со скепсисом смотря на книгу сказок. Страшных сказок. По ее мнению, ребенок не очень понимает, что захватил, но была рада, что тот доволен и счастлив. — Да. Спасибо Вам большое! Увидев искреннюю улыбку мальчика, особа покраснела и охнула. Она и не подозревала, что эти холодные и безразличные глаза способны излучать такое тепло и благодарность. — Н-н-ну все! Все! Иди уже! Скрыв смущение раскрытым зонтом, она открыла для него проход. И исчезла сразу после закрытия тайника. Найт же, сверкая улыбкой, побежал в общежитие. — Мистер Корнуолл, — холодный голос сокрушил тишину библиотеки, заставляя мальчика замереть от страха. «Меня накажут?»