Капитуляция

Волдеморт приоткрыл дверь в комнату, где находился Гарри. Это была спальня, располагающаяся недалеко от хозяйской — он не мог допустить, чтобы Поттер жил далеко от него. К тому же, это вообще было единственное восстановленное крыло — весь остальной замок лежал в руинах. Поттер проснулся, но всё так же лежал, заботливо укутанный одеялом, и пустым взглядом смотрел в потолок. Казалось, он даже не двинулся с того момента, как Волдеморт покинул его, что было странно — по идее, если он проснулся так скоро, то его должно было что-то разбудить. Неужели мальчик так беспокойно спит? — Ты проснулся? — мягко, чтобы не испугать крестраж, спросил Волдеморт, двинувшись к кровати Поттера. Тот никак не отреагировал, так и продолжая молча лежать. — Гарри? Не молчи, мне нужно знать, как ты себя чувствуешь. Одному Мерлину было известно, сколько сил Волдеморт вкладывал в то, чтобы говорить спокойно и нежно. Видит Мерлин, это было сложно — но с юным Гарри иначе было просто нельзя, он может испугаться. — Том… — раздался тихий, слабый голосок, и Гарри наконец посмотрел расфокусированным взглядом на Волдеморта. Тот поразился тому, сколько нежности было в этих чарующих изумрудных глазах. — Ты здесь. — Гарри, — Волдеморт ободряюще улыбнулся, подбадривая мальчика. — Расскажи мне, как ты себя чувствуешь? Гарри растерянно смотрел в алые глаза. Он понимал, знал, кто это — это был Волдеморт, убийца его родителей и многих других людей. Но не мог его ненавидеть, бояться его — ведь это был Том, как он сам и попросил себя называть. Он не убил Гарри, закутал его в одеяло, дал лекарство и уложил спать. Видимо, Том даже наложил какие-то чары, ведь он появился в комнате сразу же, как только Гарри проснулся. Что с этим всем делать, Гарри не знал, да и не хотел думать. Он просто устал. — Всё хорошо, Том, — пролепетал Гарри, осторожно хватаясь за руку Тома, которую тот держал у него на плече. — Я нормально себя чувствую. Вообще-то это была не совсем правда. У Гарри всё ещё побаливала голова, да и в общем он чувствовал себя слабым. Хотелось спать, но Гарри боялся заснуть — он проснулся от кошмара и не хотел смотреть продолжение. Ему снилось, как Том разворачивается и уходит из Большого зала, оставляя его на растерзание учеников, которые сразу же начали жестоко избивать его и насмехаться над ним, а профессора сидели за столом и ничего не делали. Хотя в тот день Дамблдора и не было на месте, Гарри всё равно представлялось, что он сидит в своём директорском кресле и улыбается себе в бороду, сверкая голубыми глазами, пока Гарри корчится на полу и умоляет о помощи. Гарри тут же передёрнуло от отвращения к самому себе — он не маленький ребёнок, чтобы мучиться от кошмаров. Но на глаза уже набежали слёзы, и Гарри попытался сморгнуть их, однако и это не укрылось от пронизывающего взгляда алых глаз. — Гарри, что? — в голосе Тома слышалось неподдельное волнение, и он погладил Гарри по голове, пытаясь успокоить. — Что-то случилось? — Нет, всё хорошо, не обращай внимания, — Гарри покачал головой и, превозмогая себя, улыбнулся. Ещё не хватало, чтобы Том решил, что он слабый. — Гарри, если что-то не так, я должен знать, — серьёзно сказал Том. — Ты не должен терпеть боль только потому, что тебе кажется, что с тобой что-то не так. Это не слабость, если тебе больно, — он проникновенно посмотрел на Гарри, и тот мимолётно поразился, откуда Том знает. У него это что, на лбу написано? — Голова болит немного, — со вздохом признался Гарри, прикрывая глаза. — И слабость. — Это от зелья, — мигом отозвался Том. — У тебя слабость, потому что тебе нужно поспать, чтобы зелья сработали, как надо. — Но я не хочу больше спать, — воспротивился Гарри. Нет, он даже подумать не мог о том, чтобы заснуть! Как ему спать, если лишь только он закроет глаза, то сразу увидит ужасающие картинки? — Гарри, нет, — строго сказал Волдеморт, укладывая подорвавшегося мальчишку обратно в кровать и вновь укутывая одеялом. — Лежи, кому говорю! — возмутился он, видя, что Поттер выворачивается из-под его рук. — Тебе нужно поспать, иначе зелья не сработают, как надо. Волдеморт растерянно смотрел на покорно улёгшегося обратно Гарри, испытывая странное чувство в груди. Это был будто физический дискомфорт, что-то, что не давало ему покоя. Он не знал, как это назвать, но Волдеморту очень хотелось успокоить Гарри, обнять его, показать, что он в безопасности. Мальчишке, видимо, действительно снились кошмары, и теперь он боялся засыпать. Это было естественно, но Волдеморт не знал, что нужно делать в таких случаях. Поэтому, лишь вспомнив, как он успокаивал истерику Гарри несколькими часами ранее, Волдеморт лёг рядом, прижимая Гарри к себе и укутывая в свои объятия. Это сработало, поскольку Гарри постепенно расслабился и прикрыл глаза, утыкаясь ему куда-то в солнечное сплетение. — Ты останешься со мной? — тихо спросил Гарри. — Конечно, — удивлённо ответил Волдеморт. Разве то, что он лёг рядом, не значит, что он останется с ним? Иногда он совсем не понимал других людей. — Если тебе приснится кошмар, я отпугну его, — он растянул губы в кровожадной улыбке, прежде чем сообразил, что может напугать свой хрупкий крестраж. Однако Гарри не задрожал от ужаса, а лишь захихикал в ответ. — Это точно, тебя любой кошмар испугается, — Поттер сверкал своими волшебными глазами и смотрел с такой невыносимой благодарностью, что Волдеморт вновь почувствовал то самое что-то в груди. — Спасибо, Том. В следующую минуту он уже сопел, прижавшись тёплым боком к Волдеморту, будто прячась от всего мира. Зато Волдеморту не спалось — это «Том» от Поттера будило в нём давно забытые эмоции. Раньше это имя ассоциировалось лишь с ненавистными магглами, издевательствами, которые он ежедневно получал в приюте, и презрительным «грязнокровка» от однокурсников в школе. Теперь же, когда это имя звучало из уст мальчишки с невыносимой теплотой и нежностью, Волдеморт уже не был так уверен, что ненавидит его. В конце концов Волдеморт тоже задремал, убаюканный мерным сопением спавшего Поттера.

***

Гарри проснулся и с удивлением отметил, что голова больше не болит и прошла слабость. Он потянулся, не совсем осознавая, почему ему так тепло и хорошо на холодном полу Тайной Комнаты, и ахнул, когда понял, что не в состоянии выпутаться из чьих-то объятий. Затем воспоминания нахлынули, и Гарри осознал, что больше не спит в Тайной Комнате. Том спас его, он в безопасности, он больше не будет ночевать в подземельях. Том его успокоил и был с ним всю ночь. Всю ночь… Так вот почему Гарри чувствовал себя так хорошо. Ему не снились кошмары! Когда Том лёг рядом, он почти сразу заснул, и кошмары его не беспокоили. Ужас от картинок, то и дело возникающих на задворках сознания, медленно отступал. В этот момент Том завозился, и в следующую секунду на Гарри уже глядела пара сонных красных глаз. — Доброе утро, — сказал он, запуская руки в волосы Гарри. — Как спалось? — Хорошо, — честно ответил Гарри, жмурясь от ласковых прикосновений. — Мне не приснился ни один кошмар. — Я же сказал, что напугаю их все, — Том пожал плечами. Было видно, что он доволен реакцией. — Пойдём, нам нужно вставать. И Гарри покорно встал, следуя за Томом по пятам. Он не знал, где в этом доме что находится, поэтому позволил себя отвести сначала до ванной, а потом и до столовой, где уже стоял накрытый стол с множеством разнообразной еды. Однако как только они выбрались из мягкой постели, Гарри вновь поник. Ушки прижались к голове, а хвост растерянно метался из стороны в сторону, будто не зная, куда ему деваться. Гарри не знал, что хочет от него Том, и поэтому понятия не имел, как ему следует себя вести. Гарри также заметил, что стол был накрыт на двоих — значит, это не поместье Малфоев? Вероятно, они с Томом в этом доме одни. Уже хорошо, Гарри бы не вытерпел компании из Пожирателей Смерти и точно бы кого-нибудь проклял. Ему совершенно точно не хотелось, чтобы Том злился на него. Он так добр к нему… Завтракали молча. Гарри рассеянно жевал блинчик, пытаясь понять, что Тому от него нужно. Он был так нежен, так заботлив… Не может же это быть просто так? Что он от него хочет? Почему заботится, почему не убил? Но задавать вопросы было страшно, ведь Гарри не знал, на каких он вообще здесь условиях. Но разве он не Гарри Поттер, который не ломается ни при каких обстоятельствах? Раз он не знает, зачем он здесь, значит, надо спросить! Непохоже, чтобы Том относился к нему как-то враждебно или ожидал от него чего-то. В любом случае, за вопрос его точно не убьют, раз он до сих пор жив. После завтрака Том предложил переместиться в гостиную, видимо, поняв, что Гарри хочет что-то спросить. Там, разместившись в удобном кресле и наблюдая за Томом, так непривычно по-домашнему сидящим на диване, Гарри наконец решился. — Зачем я тебе здесь? — потерянно спросил он, поглаживая притихший хвост. — Почему ты не убил меня? — Пожалуй, мне нужно кое-что рассказать тебе, — ответил Том после недолгого молчания. — Видишь ли, после убийства душа волшебника раскалывается надвое. С помощью специального тёмного заклинания можно поместить половину души в некий предмет. Это называется крестраж. Он держит душу, как якорь, и таким образом волшебник становится бессмертным. Гарри охнул. Он вдруг вспомнил, как Том назвал его этим словом, но тогда он не понял, что это значит. Теперь же он понимал — но никак не мог взять в толк, как. Он был крестражем Тома? Как так получилось? Почему? И почему раньше Том так стремился его убить, если он был его крестражем? Видимо, все его мысли отразились на лице, и Том улыбнулся — вполне искренне, насколько Гарри мог судить. — Да, Гарри, вижу, ты догадался, — Том кивнул ему. — Ты действительно мой крестраж. Очень жаль, что я понял это так поздно — я узнал лишь на кладбище, в ночь своего воскрешения. — Но как так? — поражённо выдохнул Гарри. — Мы ведь целый год провели бок о бок! И… и дневник! — он задохнулся, хвост начал беспокойно биться о колени. — Мерлин, Том, это же тоже был крестраж, да? Я уничтожил его! Гарри сжался, ожидая гнева Тёмного Лорда, но услышал лишь тихий смех. — Я знаю, Гарри, не бойся, — успокаивающе сказал он. — На самом деле, я уничтожил и все остальные, собрав тем самым душу в одно целое. Как оказалось, это очень сильно влияет на сознание и чувства… — Том умолк, закрывшись в себе, и Гарри понял, что ему не следовало этого слышать. Том ведь, скорее всего, никогда и ничего никому о себе не рассказывал. Гарри тут же слез с кресла и скользнул к Тому на диван, успокаивающе кладя руку ему на плечо. — Том, не волнуйся, я никому не расскажу, всё хорошо, — Гарри с лёгкой улыбкой наблюдал, как Том расслабляется. — Но… но я должен знать, — он мигом стал серьёзным. — Каковы твои планы на Магическую Британию? Я… я благодарен тебе, но я не потерплю убийств. — Они мне не нужны, — Том покачал головой, беря хвост Гарри в руки и начиная его поглаживать. — Я не всегда хотел войны. Я всего лишь хочу оградить наш мир от магглов, — в его голосе сквозило презрение, и Гарри вздохнул. Над этим им ещё предстоит поработать, но то, что убийств не будет, уже звучало неплохо. — Помочь грязно… магглорождённым адаптироваться и принять наши обычаи. Коль они решили жить с нами, то пусть уважают традиции и принимают наш мир таким, какой он есть, а не пытаются изменить его по своему разумению. Гарри не мог не признать, что это звучало здраво. Разумеется, он чувствовал, что Том презирал магглорождённых, но хотя бы уже то, что он не собирался больше их истреблять, вселяло надежду. Возможно, если Том или кто-то из его последователей придёт к власти, то Магическую Британию приведут в порядок? Гарри не очень хорошо разбирался в политике, но знал, что Фадж был, прямо скажем, не очень хорошим министром. — Какие у тебя планы? — поинтересовался Гарри. Не то чтобы он что-то в этом понимал, но ему было действительно интересно. — Для начала я должен освободить своих последователей из Азкабана, — ответил Том, но тут же насторожился, когда Гарри замер. По позвоночнику пробежал холодок, и Гарри не сумел сдержать дрожи. — Гарри? Что? — Они будут убивать… — прошептал он. — Том, они… — И пальцем не пошевелят без моего приказа, — твёрдо ответил Том. — Ты же помнишь, что в Хогвартсе они никого не тронули. Потому что я им так приказал. — Хогвартс, — тупо повторил Гарри, а потом вдруг переполошился. — Мерлин, Том! Ты хоть представляешь, что они там думают? Гермиона… — Давай успокоимся, — Том смотрел на завертевшегося Гарри и пытался успокоить его, но тот не давался и всё что-то бормотал. — Гарри, тише, — не выдержав, он просто затащил мальчика к себе на колени и прижал к себе. — Я обещаю тебе, что с ними всё хорошо. — Том! Там, наверное, все с ума сходят! — возмутился Гарри. — Ты хоть понимаешь, какой фурор на всех произвёл? Мне… мне надо написать ей! Она там, наверное, с ума сошла уже… — Я передам ей письмо от тебя, но только когда ты придёшь в себя, — отрезал Том. — А сейчас тебе надо принять зелья и успокоиться, ты уже ничего не соображаешь. — Нет… не надо зелья, я сам… — забормотал Гарри, но у губ уже оказалось знакомое зелье — восстанавливающее, насколько он знал. Гарри покорно выпил его и медленно начал расслабляться, обмякая у Тома в руках. — Вот и всё, — шепнул ему Том. — Отдыхай.

***

В доме Блэков было шумно, особенно для конца октября, когда дети и преподаватели должны быть в школе, а сотрудники Министерства — на работе. Члены Ордена Феникса собрались в обеденном зале, нервно переглядываясь и переговариваясь. Тонкс, Кингсли и Артур расхаживали у камина, то и дело сталкиваясь друг с другом и бурча что-то себе под нос, иногда извиняясь за отдавленную другому ногу — отойти оттуда не позволяло знание, что вот-вот придёт Дамблдор. Аластор Грюм сидел в кресле в углу, мерно постукивая своей деревянной ногой и мыча одному ему известную мелодию. МакГонагалл сидела у стола, сжимая замёрзшими руками чашку горячего чая, которую ей заботливо налила Молли Уизли, сейчас хлопочущая у плиты. Пить Минерве не хотелось, ей в последние дни вообще кусок в горло не лез. Билл и Чарли тоже сидели за столом, но далеко от профессора, и что-то тихо, но эмоционально обсуждали, и Чарли время от времени качал головой на реплики возмущённого Билла. В углу копошился Наземникус Флетчер, явно рассовывая по карманам мантии какие-то никому не нужные драгоценности. Рядом с Флетчером сновал Римус Люпин, пытаясь предостеречь его от краж и одновременно успокаивая паникующего Сириуса Блэка, который мысленно уже похоронил своего крестника как минимум тысячу раз. В другой стороне зала скучковались дети. Джинни тихо плакала, уткнувшись в плечо Рона, а тот успокаивающе гладил её по голове. С Гермионой он рассорился — она наотрез отказалась ехать с ним куда-либо после того, что он сотворил. Сам Рон не видел в этом ничего криминального — даже если принять во внимание то, что Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно вернулся, Гарри всё равно был причиной смерти Седрика. Однако думать о том, что сейчас Гарри может быть мёртв, было почему-то больно и очень неприятно. Тот самый инцидент, перевернувший всю обманчиво спокойную жизнь с ног на голову, произошёл четыре дня назад. На следующее же утро, лишь вернувшись из своего путешествия, Дамблдор столкнулся с паникой и абсолютным отсутствием дисциплины в своей школе — и каковым же был его шок, когда ему рассказали, что Тёмный Лорд явился в школу, никого не убил и забрал Гарри с собой. Альбус и сам запаниковал — он ясно осознавал, что единственной причиной такого поведения может быть лишь то, что Том каким-то образом узнал, что Гарри является его крестражем. К тому же, не придавало надежды и то, что все крестражи Тома — по крайней мере, те, чьё местоположение Альбус знал — исчезли. Куда Том их дел, Дамблдор одновременно хотел и боялся знать. Естественно, самым правильным решением было тут же отправить всех, кого можно, по домам. Некоторые ученики, как мисс Грейнджер, мисс Лавгуд и мистер Лонгботтом, наотрез отказались, и Альбусу пришлось уступить. Он оставил примерно с десяток несогласных в школе под строгим присмотром нескольких преподавателей, а остальных под надзором за три часа сумел отправить камином домой. Все Уизли же отправились на площадь Гриммо, в штаб к родителям. Сам же Дамблдор сразу же пошёл к Северусу. В том, что его шпион что-то знает, сомневаться не приходилось, но тот вдруг наотрез отказался разговаривать с Дамблдором, хотя тому было известно, что Снейп только что вернулся от Лорда. Северус ничем не выказывал своего отношения, но Альбусу было ясно, что того что-то тревожит. Снейп молчал, как партизан, и Альбусу еле удалось его уговорить прийти на собрание Ордена, куда, в силу обстоятельств, были допущены и дети. — Альбус! — вскричал Кингсли, сразу же привлекая внимание всех многочисленных обитателей площади Гриммо. Повисла тишина, и тут же все загалдели снова, перекрикивая друг друга и спрашивая, что Дамблдору известно и что вообще делать дальше — никто не ожидал, что Тёмный Лорд объявит о своём присутствии так скоро. — Тихо! — Дамблдор поднял руку, и все мигом затихли. — Прежде всего стоит дождаться Северуса. Возможно, он прояснит ситуацию. — Снейп! Мерзкий предатель! — бросил Рон, тут же забывая о своём совсем не дружеском отношении к Поттеру. — Держу пари, он и привёл Сами-Знаете-Кого в школу! — Мистер Уизли, — примирительно заговорил Дамблдор. — У меня есть все основания доверять Северусу… — А что, если Рон прав? — всплеснула руками Тонкс. — Вдруг он и правда… — она всхлипнула, не в силах признать, что Гарри, милый лохматый мальчик с ушками и хвостиком, который ей так понравился, уже, скорее всего, мёртв. Люпин тут же подошёл к ней, обнимая за плечи, прижимая к себе и целуя в макушку, пытаясь успокоить. — Что мы вообще будем делать? — вздохнул Артур. — Теперь, когда Сами-Знаете-Кто заявил о себе, вряд ли он остановится. Скорее всего, у него уже есть какие-то далеко идущие планы по захвату Министерства… — он содрогнулся. Все тоже ощутимо вздрогнули. Министр Фадж, едва оклемавшись от позора, который неминуемо последовал за бесчисленными статьями о возвращении Тёмного Лорда, объявил о решении уйти в отставку. Проблема была лишь в том, кто займёт его место. Никто не сомневался, что Лорд захочет видеть в его кресле кого-то из своих — возможно, тех, кто был на свободе. Нужно было выбрать кого-то сильного, кто в случае нападения сможет удержать пост, но пока никакой кандидатуры, кроме Дамблдора, не было, а тот наотрез отказался идти в политику. Таким образом получилось, что временным министром стал Руфус Скримджер, но все понимали, что при первой же атаке он попросту сломается или — что ещё хуже — сдастся без боя. — Добрый день, — все вновь обернулись к камину, откуда, взмахнув чёрной мантией на манер летучей мыши, вышел Снейп. — Вижу, все в сборе, — скривившись, прокомментировал он. — Тебя спросить забыли, Сопливус! — возмутился Сириус. — Кто ты вообще такой, чтобы являться сюда после того, что ты сделал! — Вот видите, Сириус согласен со мной! — заорал Рон, поднимаясь с места. — Предатель! — Так его, Ронни! — Фред вскинул кулак в воздух. — Покажи этому сальноволосому гаду! — подхватил Джордж. — Фред! Джордж! — возмутилась Молли. — А ну-ка, тихо! Что вы себе позволяете? Под строгим взглядом матери близнецы стушевались и притихли, явно опасаясь наказания. — Я не собираюсь выслушивать претензии в свой адрес, — холодно процедил Снейп. — И уж тем более торчать среди этого стада баранов, которое вы по ошибке называете Орденом. — Северус… — шокированно прошептал Дамблдор. Тут же загалдели все остальные, исключая Грюма, который так и постукивал ногой по полу, не принимая никакого участия в обсуждении. Вместо того, чтобы добавить ещё что-то колкое и оскорбительное, Снейп достал из кармана мантии смятый кусок пергамента и швырнул его на стол. — Что Северус? Что, Альбус? Вы клялись мне! — голос Снейпа превратился чуть ли не в рычание. — Вы обещали, что позаботитесь о её сыне! Что защитите её саму! И что я вижу в итоге? Вот, полюбуйтесь! Он махнул рукой в сторону измятого пергамента на столе, и все тут же скучковались вокруг него, растерянно глядя то на стол, то на Снейпа. Разрушил недоумённую тишину Дамблдор, взяв пергамент в руку и принимаясь зачитывать написанное вслух. «Мистер Риддл,..» Воцарилось потрясённое молчание. Орденцы переглядывались, переставая понимать что бы то ни было. Всем было ясно, что Снейп побывал у Лорда — как бы иначе он получил письмо? Непонятно было другое — зачем Лорд показал его Снейпу? Чего он пытался этим добиться? Как вообще получилось, что Гарри предпочёл помощь Тёмного Лорда? — Гарри, оленёнок… — прохрипел Сириус. Он чувствовал себя разбитым сильнее, чем кто бы то ни было ещё. Ведь это ему Гарри должен был написать, если он был в опасности, если ему требовалась помощь. Сириус так отчаянно хотел стать для Гарри семьёй, что понимание того, что Гарри ему не доверял, разбивало ему сердце. — Почему… — Успокойся, шавка ты бесполезная, — рявкнул Снейп, замечая, что карие глаза Блэка блестят от непролитых слёз. — Жив твой Поттер, он у Тёмного Лорда. Могу тебя успокоить — похоже, письма мальчишки кто-то перехватывал, — он с явной неприязнью покосился на внезапно отведшего глаза в сторону Дамблдора. — Гарри… Гарри, хороший мой, — забормотал Сириус, не обращая внимания даже на обидное прозвище. — Жив… жив… — Да ты подумай, в каком он состоянии! — рявкнул Кингсли. — Он в плену у Лорда, Сириус! Да я уверен, что смерть предпочтительнее! — Гарри, — запричитала Молли. — Как ты мог? А вы? — она вдруг резко обернулась к сыновьям. — Фред? Джордж? Рон? Как вы могли не заметить, что Гарри в отчаянии? Почему вы ему не помогли? — женщина распалялась всё больше и больше. — Почему ваш друг просит помощи не у вас, а у Тёмного Лорда? — Друг ли? — холодным тоном осведомился Билл. — Мам, спроси у Рона, как хорошо он дружил с Гарри в этом году. — И в прошлом тоже, — добавил хмурый Чарли. — Я, если честно, до сих пор не могу поверить, что мой брат способен на такое. — Я чего-то не знаю? — строго спросила Молли у Рона, тут же съёжившегося где-то позади Джинни. — Рон? Тот начал лопотать что-то, что ничего не знал и вообще это всё случайно, как его резко перебили. — Знаете, почему Поттер написал это письмо? — прервал тихое неуверенное бормотание Снейп своим ледяным голосом. — Потому что больше не мог терпеть боль, унижения и издевательства от тех, кого считал друзьями. Воцарилась полнейшая тишина. Артур медленно, очень медленно развернулся к детям. — Вы хотите сказать, что вся школа снова ополчилась против Гарри? — тихо, опасно осведомился он. — И мои сыновья не только не помогли ему, но ещё и присоединились к издевательствам? — Скажите, что это неправда… — Молли, растеряв всю свою строгость, опустилась на стул. К ней тут же подошла МакГонагалл, до этого сидевшая на стуле и сжимавшая до побелевших костяшек кружку с давно остывшим чаем. — Минерва… — тихо начал Дамблдор, как тут МакГонагалл резко обернулась к нему. — Не смейте так со мной говорить, Альбус! — возмутилась она. — Я ничего не знала, как и вы! Виновата, недоглядела, признаю! Но не смейте делать вид, что это не ваша вина! Думаете, я не замечала, как вы игнорируете мальчика? Гарри оказался один против всех, и вам было прекрасно известно, что он изнывал от отсутствия информации! Что он мучился от неизвестности! Вы хоть представляете, какой груз вины лежал на нём? Как сильно ему нужна была поддержка? — она распалялась всё больше и больше. — А вы… да вы просто бросили его! — Полностью согласен, — прокряхтел Грюм. — Мальчишка уже летом был полностью готов. А вы делали из него ребёнка, невинного агнца, от которого можно прятать столько, сколько вам вздумается. Вот и результат. — Знаете, что? С меня довольно, — ничего не выражающим тоном бросил Снейп. — Я ухожу из Ордена. Справляйтесь сами, как хотите, — и, взмахнув плащом, исчез в зелёном пламени камина. Дамблдор растерянно оглядел собравшихся на кухне Орденцев. Взрослые, вроде как уверенные в себе маги выглядели потерянными, как дети, и не знали, куда ткнуться. Новость о предательстве Гарри поразила их всех, независимо от того, насколько хорошо они его знали. Он понимал и сам, насколько нечестно поступал с мальчиком, но ему казалось, что так нужно, что он таким образом защищает Гарри от Волдеморта. Видимо, Гарри так не казалось… Теперь они навсегда потеряли его вне зависимости от того, жив ли он. — Как вы могли так поступить с ребёнком, Альбус? С Гарри? — утирая непрошеные слёзы, спросила Молли. — Как я вообще могу вам доверять после такого? Она резко встала со стула и покинула кухню, бросив напоследок строгий взгляд на понурившихся сыновей. Вслед за матерью отправились Билл и Чарли, за которыми по пятам следовал Артур, качая головой. Затем обеденный зал покинули Грюм вместе с семенящей за ним Тонкс, после них ушёл и Кингсли. МакГонагалл отправилась в Хогвартс, за ней последовал Люпин — видимо, вызвался помочь. Флетчера уже давно не было — наверное, сбежал с очередной порцией фамильного серебра. В зале остались только дети да Сириус, слишком шокированный всем произошедшим. Дамблдор напряжённо постукивал пальцами о столешницу и размышлял о чём-то своём. Атмосфера почти что военного времени не покидала дом Блэков даже с учётом того, что почти все разошлись. — Мы не можем позволить Волдеморту захватить Министерство, — твёрдо сказал Дамблдор. — Я хорошо знаю Тома и поэтому предполагаю, что в ближайшие дни он освободит своих последователей из Азкабана, а затем нападёт на Министерство, пока министр слаб и не способен защититься. — Мы не можем этого допустить! — согласно кивнул Сириус. — Но что делать с Гарри, моим оленёнком… — С Гарри ничего не случится, — Альбус убеждённо покачал головой. — Но мы можем спасти его и одновременно с этим шантажировать Тома. — Зачем он ему вообще нужен? — недоумевал Сириус. — Я бы понял, если бы он его… убил… — его голос надломился. — Но зачем ему живой Гарри? — Ох, Сириус, — в глазах Дамблдора промелькнуло сожаление. — Гарри — крестраж Тома. Это значит, что часть его души находится в твоём крестнике, что обеспечивает ему бессмертие. Сириус открыл рот, не в силах сдержать своего потрясения. В груди что-то болезненно сжалось. Крестраж… Гарри — крестраж Тёмного Лорда. — Так вот, мы можем это использовать, — Альбус закивал, будто соглашаясь с собственной идеей. — Сириус, послушай. У меня есть план. Сириус метался. С одной стороны, шок того, как Дамблдор обошёлся с его оленёнком, до сих пор не желал проходить, и Сириус не мог больше доверять Дамблдору так, как раньше. Показательный уход Снейпа очень многое значил — Сириус подозревал, почему тот служил директору, и не мог не поразиться, когда Снейп так просто ушёл. Но с другой стороны… Как много будет ещё таких же Снейпов? Сколько ещё людей встанут на сторону Гарри, забыв, у кого он живёт? О крестраже никто не знает, поэтому они ничего не поймут… Сколько людей просто переметнутся к Тёмному Лорду, когда тот покажет своё могущество? Нет. Сириус останется верным Альбусу. Не может же он навредить его крестнику? Поэтому он согласно кивнул, готовясь выслушивать безусловно гениальный план старого наставника.