Гарри был ошарашен тем, что по возвращении в поместье Гонтов у него не забрали палочку. Том сказал, что его психика уже достаточно восстановилась для того, чтобы вновь колдовать.
— Но я… а что, если что-то пойдёт не так? — засомневался Гарри, с некоторой опаской оглядывая родную остролистовую палочку, кажущуюся ему теперь опаснейшим предметом на свете.
— Ты что, собрался всю жизнь жить, как сквиб? — Том насмешливо приподнял брови. Гарри лишь пожал плечами — на самом деле, с тех пор, как он отправил письмо Тому, он вообще не задумывался о будущем. Сначала ему казалось, что его убьют в любую минуту, потом — что Том сам всё за него решит. По крайней мере, Гарри стойко казалось, что в планы Тома точно не входит отдавать ему палочку.
— Не знаю, — Гарри растерянно оглядел Тома. — А… ты правда хочешь, чтобы я мог колдовать?
Том посмотрел на Гарри, как на наивного ребёнка.
— Конечно, — он развёл руками. — Разве я могу позволить такому сильному магу, как ты, остаться в стороне? Я хочу, чтобы ты разделил мою судьбу со мной.
Гарри расплылся в счастливой улыбке, но тут же погрустнел. На самом деле, ему было приятно, что его не бросят, не оставят одного и, кажется, не собираются использовать. Но с другой стороны… Это же всё только из-за крестража. Гарри не собирался обманываться — он слишком хорошо понимал Тома Риддла и прекрасно знал, что дорог ему только из-за кусочка души. В то время как сам Гарри…
Нет, об этом нельзя думать, одёрнул он себя. Том подарил ему дом, место, где он может расслабиться, место, которое он полюбил. Разве можно его упрекнуть в том, что он любит лишь свой крестраж? Было бы свинством со стороны Гарри что-то требовать от Тома, когда он уже и так столько для него сделал. Он даже позволил Гарри написать письмо Гермионе, он успокаивал его истерики, он обнимал его по ночам.
Но предательские чувства тяготили душу, на сердце было тяжело. Гарри было нелегко принять, что Том никогда не будет дорожить им самим. Что Гарри Поттер ему неинтересен. И знать это было больно.
— Я что-то не то сказал? — Гарри почувствовал, как его мысли прерываются нежным, осторожным прикосновением к подбородку. Том вынудил его поднять голову и заглянул ему в глаза. — Гарри, скажи мне. Что-то не так?
— Нет, всё хорошо, — Гарри покачал головой. — Не обращай внимания, я просто… растерялся.
— Не лги мне, — глаза Тома налились кровью, его взгляд потяжелел. — Я не могу тебе помочь, если не знаю правды. Это Люциус, да? Я его…
— Нет, Том, не надо, — Гарри замахал руками, перепугавшись за пусть и нелюбимого им Малфоя. Он слишком хорошо представлял себе, на что способен Том в гневе. И пусть это уже не слетевший с катушек Волдеморт, он всё равно ощущал тягу Тома к жестокости. — Я… подумал, — Гарри судорожно пытался найти хоть что-нибудь, чтобы отвлечь Тома. — Я ведь около недели уже не колдовал и… Ты мне поможешь? — выпалил он наконец.
Том удивился, чуть отступая назад. Он явно не ожидал такого вопроса от Гарри, как, впрочем, и он сам. Сказал бы Гарри кто ещё летом, что он будет просить Волдеморта учить его магии, он бы рассмеялся и врезал наглецу в лицо. Сейчас эта просьба казалась необычной, неожиданной, но никак не странной. И чем больше Гарри думал над этим, тем больше понимал, что действительно хотел бы этого.
— Ты хочешь, чтобы я учил тебя колдовать? — усмехнулся Том, похоже, осознав свою власть, которую Гарри давал ему этим предложением. — Ну хорошо, пойдём, — он увлёк Гарри за собой, и тот с радостью пошёл следом.
Они вышли на улицу, где уже смеркалось. Последние лучи солнца мягко освещали сад перед домом, которым вплотную занимался Гарри в свободное время. За неимением возможности колдовать он с радостью хватался за любое занятие, и облагораживание сада казалось ему хорошей идеей. Том питал силой родовой камень, который оказался прожорливым и ел Тома по нескольку раз в день, а Гарри в это время стриг кусты, мысленно благодаря тётушку Петунью за то, что она заставляла его делать это всё детство. Теперь сад больше не выглядел заброшенным и печальным, а наоборот блистал красотой и свежестью поздней осени. И пусть листья уже почти полностью опали, Гарри сумел вдохнуть в сад новую жизнь.
Том огляделся вокруг. Ему нечасто удавалось выходить на улицу, а тем более осматривать окрестности. Теперь он по-настоящему смог оценить то, что Гарри сделал для этого дома, и мягко улыбнулся ему той самой улыбкой, что доставалась только Гарри. Лишь ему одному.
Они встали друг напротив друга, и Том вытащил палочку, заставляя Гарри сделать то же самое. Гарри, смотря на Тома, который хищно сверкал алыми глазами, вдруг понял, что натворил — он всё ещё не мог забыть методы лже-Грюма, учившего их в прошлом году. Если Крауч-младший недрогнувшей рукой применял на учениках Империо, то на что способен Том, тем более что они не в школе, а в особняке Гонтов и никто не узнает, какие заклинания применялись на этой территории?
— Я постараюсь быть осторожнее, Гарри, но ты же понимаешь, что научиться применять заклинания можно только на практике? — предвкушающе заявил Том, и Гарри покрепче сжал палочку. Он не сдастся, чёрт возьми! Он выстоит даже против Тома! Столько, сколько сможет.
Полетели первые заклинания. Том, похоже, действительно старался быть помягче и не пользовался ничем особенно тёмным, выходя, однако, за пределы школьной программы. Гарри уже пропустил два особенно неприятных проклятия и явственно ощущал, как саднит левая щека.
Сам Гарри, в свою очередь, не оставался в долгу. Лже-Грюм успел рассказать им не только про Непростительные, но ещё и научить парочке не слишком светлых заклинаний, чем Гарри вероломно воспользовался, прекрасно зная, что Том от него такого не ожидает. Это поставило их примерно на один уровень друг с другом, так что Гарри теперь не только защищался, а Том наконец перестал ежесекундно нападать.
—
Экспеллиармус, — мстительно прошипел Том на парселтанге, когда Гарри сумел задеть его режущим и основательно поранить плечо. Не ожидавший такого поворота Гарри даже не понял, как его палочка оказалась в руках у Тома, каким-то образом усилившего простейшее заклинание в сотню раз.
— Это что было? — возмутился Гарри, отряхивая испачканную мантию от комков грязи. В темноте их было плохо видно, и он просто сдался, вместо этого подходя к Тому за палочкой.
— Это? — Том вложил в ладонь Гарри его палочку и привлёк к себе, мрачно усмехаясь. — Не ожидал, да?
— Том! — Гарри обиженно дёрнулся в его объятиях.
— Заклинание было на парселтанге, — самодовольно поделился Том. — Это усиливает его действие. Немногие знают об этом по той простой причине, что язык змей недоступен основной массе волшебников.
Гарри кивнул, уже зная, что он использует в следующем бою, как вдруг Том оборвал его мысли:
— Нет, Гарри, ты не можешь пользоваться этим постоянно. Заклятия на парселтанге могут здорово истощить тебя, особенно если ты не подготовлен. Поэтому я не советую тебе их использовать, во всяком случае, пока.
Гарри кивнул, принимая такой довод. В конце концов, это звучало логично. Он поднял голову, когда Том зашипел от недовольства.
— Этот камень вообще когда-нибудь наестся? — раздражённо пробормотал он.
— Опять? — Гарри чуть облокотился Тому на плечо. Он знал, как его выматывают эти подпитки, но не представлял, как может помочь. Гарри бы сменил Тома хотя бы на разок, но он не был из рода Гонтов, поэтому сомневался, что камень примет его магию.
— Надо идти, Гарри, иначе дом рухнет окончательно, — Том мрачно оглядел руины, и вдруг его взгляд упал на Гарри. — А пойдём-ка…
Гарри впервые оказался в подвале. Туда ему ход был воспрещён, да он и не то чтобы туда рвался. Однако родовой камень выглядел безумно интересно, хоть и был обычной глыбой. От него явственно веяло тёмной магией, причём, в отличие от магии Тома, она ощущалась враждебной — Гарри камню явно не пришёлся по вкусу.
Гарри передёрнуло, и он с неудовольствием смотрел на камень, который, очевидно, хотел, чтобы Гарри ушёл из комнаты.
— Я ему не нравлюсь, — как-то обиженно заметил он.
— Неудивительно, — Том пожал плечами. — Я ему тоже сначала не нравился. Камню такого рода просто не может понравиться полукровка.
— И что? Зачем ты меня тогда сюда привёл? — Гарри искренне не понимал, зачем он здесь. Чего Том хочет добиться, приведя его сюда?
— Я хочу, чтобы ты стал полноправным хозяином этого дома, — тихо сказал Том, разворачиваясь к Гарри.
— Что?.. — Гарри решил, что ослышался. Он же не мог правильно понять? Неужели Том хочет, чтобы он… он…
— Ты же не веришь мне, — Том укоризненно покачал головой. — Почему-то тебе кажется, что я не хочу, чтобы ты стоял подле меня. Мне кажется, самое время это доказать.
Он подвёл Гарри к камню, и тот направил всю свою магию на них, будто выдавливая Гарри из комнаты. Сам Гарри нерешительно смотрел на Тома, не обращая внимания на враждебную магию камня — магия Тома обволакивала его, защищая, укрывая от опасности.
Видя одобрительный кивок, Гарри положил ладонь на холодную поверхность камня, чувствуя, как она нагревается от одного его прикосновения. Повинуясь внезапному желанию, он открыл что-то в себе, о существовании чего до этого момента даже не подозревал, и позволил своей магии течь в камень. Постепенно Том ослаблял давление своей магии, а камень всё меньше сопротивлялся, будто нехотя принимая магию Гарри. И это чувство… Чувство принадлежности. Гарри наконец понял, что значит иметь дом. Пока камень ел его, дом начал отзываться на зов магии нового хозяина, будто ластился к нему — и Гарри отвечал тем же, вливая магию в камень и помогая дому восстанавливаться.
В какой-то момент Гарри ощутил, как его руку накрывает ладонь Тома, и их магия начала смешиваться, вместе подпитывая дом. И это ощущение полностью перекрыло предыдущее — чувствовать, как магия соединяется, переплетается, создавая причудливые узоры, было абсолютно волшебно. Гарри заворожённо смотрел в пылающие огнём алые глаза и знал, что Том чувствует всё то же самое.
Внезапно Том переплёл с ним пальцы, заставляя оторвать руку от камня, но магию выпускать не перестал — и Гарри полностью сосредоточился на человеке, стоящем перед ним. Так они и замерли, глядя друг другу в глаза и полностью потерявшись для реальности…
Пока Том не дёрнулся, начиная разозлённо метаться по подвалу, сметая всё на своём пути.
— Том? Что? — Гарри чувствовал себя почти пьяным от силы Тома, которую пропустил через себя, и всё ещё плохо понимал, что происходит.
—
Чёртов старикашка… Убью! Ненавижу! — шипел Том на парселтанге, громя подвал и не обращая внимания на растерянного Гарри.
— Том, ответь мне! — вопреки всему, Гарри не боялся. Он бесстрашно подошёл к взбешённому Тому и положил руку на его плечо. —
Том, пожалуйста! — взмолился Гарри на парселтанге, понимая, что ещё секунда — и Том кого-нибудь убьёт.
—
Эйвери и Долохов, — прошипел Том в ответ. —
Как были идиотами, так и остались…
Чувствуя, что Том уже успокаивается, Гарри решился перейти на человеческий язык в надежде, что это удержит Тома от неминуемой расправы.
— Расскажи мне, что произошло? — попросил он.
— Мне откуда знать, — Том чуть присмирел, утыкаясь Гарри в макушку и таким образом успокаиваясь. — Эти двое позвали меня по Метке, судя по всему, это очень срочно. Скорее всего, они наткнулись на Орден жареной курицы и не могут отбиться.
Гарри хихикнул, но тут его пробрал ужас. Орден Феникса? Что, если эти Пожиратели просто перебьют всех? Несмотря на то, что они оказались не лучшими людьми, Гарри ни в коем случае не желал им смерти…
Всё ещё будучи в прострации и не совсем понимая, что происходит, Гарри ощутил, как Тома, который прижимал его к себе ещё секунду назад, куда-то утягивает воронка аппарации, и схватился за его мантию, цепляясь за Тома и позволяя ему увлечь себя следом. Нет, наедине с Дамблдором он Тома не оставит, будь тот хоть трижды Волдемортом.
Они очутились на каком-то пустыре, который был Гарри незнаком. Том бешеным взглядом оглядывал окрестности, выискивая провинившихся. Долго стоять ему, правда, не пришлось — почти сразу появились двое магов, тут же бухнувшихся на колени.
— Мой Лорд, простите нас! — заговорили они в один голос. — Мой Лорд, мы не…
— Круцио, — елейным голосом пропел Том. — Эйвери, молчать. Долохов, рассказывай.
— Поттер у Вас? — вместо того, чтобы ответить, брякнул высокий темноволосый Пожиратель, видимо, тот самый Долохов. — А мы-то… — он вдруг раскатисто рассмеялся.
— Круцио, — Том направил на Долохова палочку, но тут вмешался Гарри.
— Том, нет, — он умоляюще посмотрел в алые глаза, и Том со вздохом отпустил мужчину.
— Так вот, мой Лорд, — едва отряхнувшись, продолжил Долохов, будто и не был под пыточным секунду назад. — Мы захотели отблагодарить Вас за освобождение и решили привести Вам мальчишку Поттера. Мы отправились в Хогвартс, а там нет никого. Тогда мы уже хотели было уйти, а там вдруг старикашка Дамблдор, — Гарри прыснул — похоже, не один Том так называл старого директора. — Только вот он совсем не ведёт себя, как старикашка… — Долохов поёжился.
— Позвольте, мой Лорд, — подхватил второй Пожиратель, Эйвери, кажется. — Мы помним, что Вы не хотите крови и будете делать всё иначе. Но ведь Вы ничего о нём не сказали, и мы подумали…
— Зря подумали, — усмехнулся Том, крутя в руках палочку и, похоже, окончательно успокаиваясь. — Встаньте, смотреть противно. Дальше.
— Так вот, — воодушевлённо продолжил Эйвери, поднимаясь с колен. — Сцепились мы с Дамблдором, а он даже не удивился, что мы уже не в тюрьме. И тут к нему прибыла подмога. Мы кое-как с Антонином смогли аппарировать и позвать Вас.
Гарри смотрел на Тома, на лице которого отражался долгий мыслительный процесс. Наконец тот сказал:
— Эйвери, Долохов, вам задание. Донесите до всех и в особенности до себя, что Гарри, — Том притянул Гарри к себе. — Неприкосновенен. Вообще. Это всех касается. Ясно?
— Да, мой Лорд! — хором выкрикнули они, но уже не так подобострастно, как раньше. Долохов вообще, кажется, расслабился и общался будто со старым другом.
— Гарри, извини, — вдруг сообщил бесстрашный Долохов, подходя к ошалевшему Гарри. — Обещаю, что я никого не убил, — он широко улыбнулся. — Я Антонин.
— Гарри, — он растерянно пожал широкую руку Пожирателя. Этот хотя бы адекватный, со вздохом подумал Гарри.
В этот момент на пустыре раздались хлопки. Том тут же толкнул Гарри себе за спину, осознавая, что произошло — кто-то из Ордена сумел сесть его Пожирателям на хвост.
— Ты проиграл, — объявил Кингсли, стоя впереди не очень многочисленного Ордена. Гарри обратил внимание, что Снейпа, так часто бывавшего на площади Гриммо, среди них не было, как и Дамблдора.
— Это вам так кажется, — усмехнулся Том. — Сдавайтесь, и никто не пострадает. Я не хочу нападать, но моя рука не дрогнет, если вы посмеете поднять палочку.
— Как-то не очень верится, — фыркнул Сириус, и Гарри высунулся из-за спины Тома, чувствуя, как сердце заходится в рваном ритме. Там его крёстный… Его семья. Он на другой стороне. Что теперь делать? Гарри никогда не поднимет на него палочку, но сражаться против Тома было для него немыслимо.
— Гарри, стой, где стоишь, — шикнул Том, но его уже увидели. Кто-то загалдел, кто-то показал пальцем, Сириус вскрикнул своё «оленёнок»…
И тут произошло немыслимое. Эйвери и Долохов, по сути желавшие ещё пару часов назад привести Гарри к Лорду, сделали шаг вперёд, готовые защищать их обоих даже ценой своих жизней. Такая преданность удивила Гарри, и у него в груди потеплело от мысли, что эти двое с Томом не из страха, как он боялся.
В этот же момент кто-то дёрнул Гарри за рукав, и Гарри обернулся, встречаясь взглядом с синими глазами Альбуса Дамблдора. Предатели… Глаза Гарри наполнились слезами. Дамблдор наверняка предвидел всё это! Гарри смотрел на него и чувствовал, что боится бывшего наставника. Ему хотелось спрятаться за спиной Тома вновь, но он должен быть сильным. Должен справиться. Должен быть достойным.
Том резко развернулся, и его рот открылся в неверии, а глаза наполнились гневом при виде Дамблдора. Он протянул руку в сторону Гарри, но не успел — их с Дамблдором уже унесла воронка аппарации.
***
Видимо, Дамблдор позаботился о том, чтобы Гарри не вырвался при перемещении — очнулся он уже утром, что удивительно, в Больничном крыле. Как он попал в Хогвартс, Гарри не знал — в памяти осталась только аппарация вместе с Дамблдором и исказившееся гневом лицо Тома. Том! Мерлин, что он успел натворить?!
— Гарри, тише, — раздался успокаивающий голос директора. По-видимому, он просидел вместе с Гарри всю ночь, однако уставшим вовсе не выглядел. Наоборот, его лицо было сосредоточенным.
Гарри дёрнулся, пытаясь сесть в постели, но сильная, подавляющая магия Дамблдора придавила его обратно. Он забился в путах света, которые неожиданно оказались гораздо менее приятными, чем тёмная, но ласковая магия Тома. Свет Дамблдора обжигал, подавлял, не оставлял выбора, кроме как подчиниться.
— Пустите меня! — возмутился Гарри. — Какое право вы имеете… — он задохнулся, когда увидел доброе, понимающее лицо старого директора и мягкую искорку в его синих глазах. — Как вы посмели меня похитить?! После всего, что…
Гарри никак не мог понять, чем руководствовался его бывший наставник. Раньше он бы сказал, что тем управляла его любовь к Гарри, его забота о нём и его сверстниках, но теперь Гарри уже был ни в чём не уверен. Оказалось, что именно Тёмный Лорд способен подарить ему настоящее тепло и даже дом. Даже в Хогвартсе Гарри не чувствовал себя так защищённо, как у Тома. И… и то, что Дамблдор игнорировал его всё лето и начало первого семестра… Неужели он думает, что может положить Гарри в больничку, подлечить порезы, и тот приползёт к нему, умоляя о прощении?!
— Гарри, пожалуйста, успокойся, — ласково пробормотал Дамблдор. — Пожалуй, мне стоило понять, что ты не очень обрадовался моему поведению. Я знаю, что оно было недопустимо, но мне казалось, что таким образом я защищаю тебя от Волдеморта…
— Не от того вы меня защищали все эти годы, — горько бросил Гарри. Оказалось, что настоящей опасностью для него стал не Волдеморт, а его же «друзья» и «товарищи»…
— Твоя щека, — Дамблдор протянул руку, чтобы коснуться лица Гарри в том месте, где его задело режущее проклятие Тома. — И на тебе были следы весьма тёмных заклинаний. Я не должен был бездействовать столько времени, мне стоило скорее найти тебя и спасти от Волдеморта.
— Это… — Гарри задохнулся от возмущения. — Мы с Томом тренировались! — выкрикнул он в отчаянии, вдруг понимая, как это выглядит со стороны Дамблдора. Его похищает Тёмный Лорд, держит у себя неделю, а потом его возвращают в Хогвартс, явно чуть потрёпанного. — Профессор Дамблдор, Том учил меня пользоваться магией, — уже спокойнее объяснил Гарри.
— Том?.. — в глазах Дамблдора отразилось непонимание. Видимо, он не сразу понял, о каком Томе идёт речь. Правда, через пару секунд до него дошло, о ком говорит Гарри, и его лицо выражало искреннее удивление. — Он позволяет тебе называть себя этим именем?
— Он это и предложил, — резко бросил Гарри. Ему нравился Дамблдор всё меньше и меньше с каждой секундой. Обида, злость и непонимание ситуации не желали проходить, а лишь обострились с появлением Дамблдора рядом. Гарри вдруг увидел в директоре того, о ком ему рассказывал Том как-то — того, кто видел в одиннадцатилетнем мальчике зло во плоти. Гарри просто повезло оказаться под его крылом благодаря своему званию Мальчика-Который-Выжил. Хотя он уже сомневался, можно ли это назвать везением…
— Что же, — Дамблдор вздохнул, видимо, понимая, что Гарри не очень хочет его видеть. — Я приглашу Поппи, пусть она тебя ещё раз осмотрит. Потом можешь увидеть своих друзей, которые остались в школе, если захочешь.
— Хорошо, профессор, — Гарри без энтузиазма кивнул. Возможность увидеть друзей порадовала его, но проблема была в том, что он не знал, кто остался. Были ли это Гермиона и Невилл? Или… или Рон?.. Мало ли кого Дамблдор считает другом Гарри, ему же было плевать, что происходит в его жизни.
Однако лишь только Дамблдор открыл дверь, ведущую в коридор, как мимо него протиснулся маленький лохматый ураган, который тут же подлетел к Гарри и без стеснения обхватил его руками.
— Гермиона, задушишь, — прохрипел Гарри, улыбаясь самой своей широкой улыбкой. Вот кого он точно был рад видеть — Гермиона была вторым дорогим ему человеком… после Тома.
— Гарри, Мерлин! — пробормотала она ему в плечо. — Мы так волновались! Я, Невилл и Луна… Мы не знали, что и думать! А это письмо? Гарри, что это такое? — Гермиона отстранилась и ударила Гарри по плечу. — Гений диверсии!
«Я у Тёмного Лорда, всё хорошо»! Это как понимать?!
— Я… мне столько нужно тебе рассказать, — Гарри с радостью оглядывал подругу, которая, казалось, ни капли не пострадала за время его отсутствия. — Но сначала ты. Что произошло, почему школа пустая?
— Ох… Тут такое творилось, — Гермиона покачала головой, погружаясь в воспоминания недельной давности. — Ты просто не представляешь, какой фурор произвело твоё похищение. Когда Тот-Кого-Нельзя-Называть и его Пожиратели исчезли… то есть Волдеморт, — исправилась Гермиона и вдруг с подозрением уставилась на Гарри. — Гарри? Ты всегда поправлял меня, говорил мне, что я должна называть его по имени.
— Это не настоящее его имя, Гермиона, — Гарри сжал губы, чуть розовея и вспоминая Тома, которого видел буквально накануне. Как он там?.. — Его зовут Том.
На Гермиону это имя произвело почти такое же впечатление, как и на Дамблдора. Казалось, она была шокирована тем, что тот позволяет Гарри так себя называть — и Гарри понимал, правда понимал. Он же сам рассказал ей с Роном ещё на втором курсе, что Том ненавидел своё маггловское имя.
Гермиона своим проникновенным взглядом посмотрела Гарри в глаза, будто пыталась что-то в них усмотреть. Нашла она то, что искала, или же нет, Гарри было неведомо — но подруга всегда была проницательной, так что вполне возможно, что найденным она удовлетворилась, поскольку вопросов по этому поводу больше не последовало.
— Так вот, — чуть замявшись, продолжила она. — Тот-Кого… В общем,
он и его Пожиратели исчезли, и поднялся гвалт. Никто не знал даже, жив ли ты, — Гермиона опустила голову, и Гарри ощутил чувство вины за то, что не написал ей раньше. — В итоге профессор Дамблдор решил распустить учеников по домам. Я, Невилл, Луна и ещё некоторые остались под присмотром преподавателей, но большинство всё-таки уехало.
И не то чтобы Гарри их винил. На самом деле, будь он на месте того же Малфоя, он бы тоже уехал. Кому хочется оставаться в месте, откуда намедни похитили твоего однокурсника?
— Мы следили за «Пророком», опасались массовых убийств, — объяснила Гермиона. — Но ничего не последовало. Профессор Дамблдор очень много времени проводил вне школы, что-то искал… А потом произошёл побег из Азкабана… — она поёжилась. — И тут в Хогвартс прибыли орденцы, зачем, я так и не поняла. Практически сразу же сюда аппарировали два Пожирателя, кажется, они искали тебя, но наши задавили их числом.
— А потом появился я, — хмуро перебил её Гарри. Дальше он знал, что произошло — присутствовал при объяснении с Томом Пожирателей. Что было странно, так это то, что Дамблдор созвал орденцев в школу сразу после объявления о побеге. Вот что было странно. Неужели он сумел предугадать их действия? Это казалось Гарри практически невозможным. И всё-таки… Сам бы он, будучи Пожирателем, как поступил бы? Он бы, скорее всего, тоже пошёл ловить себя, дабы сделать подарок Лорду. А Дамблдор ведь намного старше и мудрее, он наверняка додумался до этого раньше, чем Гарри.
Они помолчали.
— А что с преподавателями? — поинтересовался Гарри.
— Ну, — Гермиона задумалась и вдруг просветлела. — Знаешь, у этой ситуации есть один плюс — из Хогвартса ушла Амбридж. Теперь она весь день сидит в Министерстве и пытается завоевать доверие нового министра.
Гарри обрадовался. Это было просто отлично! Теперь не будет больше Кровавых Перьев, бесконечной теории на уроках и министерской жабы в школе. С другой стороны… А что с уроками? Когда вообще они вновь начнут учиться? Том собирался захватывать Министерство, так что вряд ли до этого момента что-то будет…
— Гарри? — подала голос Гермиона, напряжённо смотря Гарри в глаза. — А ты вообще на чьей стороне?
Гарри застыл — этого вопроса он боялся больше всего. Он не мог посмотреть своей подруге в глаза и сказать, что будет стоять рядом с тем, кто убивал магглорождённых. Кто создал крестражи. Чьи руки были в крови даже не по локоть.
Кто подарил ему уют и дом. Кто дал ему надежду и смог привить желание жить.
Чьим крестражем был…
Гарри открыл рот, не зная, что и сказать. Он мог бы солгать, но проклятое сердце не давало обмануть Гермиону, сделать ей больно, подарив ей ложные надежды… Но как он мог признаться, сказать правду? Поэтому он лишь смотрел в напряжённое лицо, на сжатые в волнении губы, и не мог заставить себя ответить на, казалось бы, такой простой вопрос.
Слава Мерлину, их прервали. В этот момент в палату зашла мадам Помфри и строгим голосом приказала Гермионе покинуть Больничное крыло, потому что ей нужно было осмотреть Гарри. Гермиона повиновалась, однако уже у выхода обернулась и посмотрела на Гарри тем самым проникновенным взглядом, говорящим и понимающим. Принимающим.
И у Гарри отлегло от сердца — он вдруг понял, что Гермиона примет его любым. Как же иначе? Ведь это она осталась рядом, когда против него ополчилась вся школа. Это она уговорила его пойти к доктору, она поддерживала его в трудную минуту. Как он мог подумать, что Гермиона откажется от него из-за того, что он теперь с Томом?..
Гарри улыбнулся, позволяя мадам Помфри хлопотать над ним. Откуда-то он знал, что всё будет хорошо.
***
А где-то за километры от Хогвартса на своём троне сидел Том, с садистским удовольствием наблюдая, как перед ним наперебой предлагают идеи штурма Хогвартса его измученные Круцио, однако всё ещё активные Пожиратели. Долохову так вообще, казалось, понравился Гарри, потому что он был воодушевлён больше других и сыпал поистине бредовыми идеями.
То, что Гарри в Хогвартсе, предположил Снейп, и Том был склонен с ним согласиться. С учётом того, что Северус покинул Орден, но знал о месторасположении их штаба, Гарри не могли оставить там, где бывший шпион мог с лёгкостью до него добраться. Значит, он был в Хогвартсе, скорее всего, защищённом дополнительными чарами и охраняющемся вооружёнными до зубов орденцами.
Когда Гарри исчез, Том вдруг ощутил, как в сердце образовывается пустота страшнее той, что он ощущал при создании крестража. Он был готов разорвать всех — и Дамблдора, и Орден, даже своих Пожирателей, лишь бы вернуть Гарри. Он клял себя за то, что позволил ему покинуть защищённое поместье, думал о том, что нужно было вновь оставить Гарри у Люциуса. Но сделанного было не вернуть, а идти в Хогвартс, как подсказал вездесущий Долохов, стало бы пятном на репутации, которую Том собирался себе создавать. Он бы никогда не смог завоевать расположение граждан, отправься он в школу в таком состоянии. Поэтому, успокоившись посредством пары Круцио, Том выдохнул и решил — им нужен план.
Министерство никуда не денется, подождёт.
Самый лучший план пока был у Рудольфуса Лестрейнджа — каким-то образом тайно проникнуть в школу, найти там Гарри и выкрасть его, а потом уже разбираться со всем остальным. Однако именно с первым пунктом возникали проблемы — из-за наложенных старикашкой чар Том не чувствовал, где именно в Хогвартсе находится Гарри, да и проникнуть туда незамеченным не смог бы. Да и Том знал, что после его эффектного появления всех школьников разогнали по домам, а значит, незамеченным остаться не получится.
Нотт предложил просто взять школу штурмом, но это решение проблемы не нравилось Тому по двум причинам. Первая — он таким образом бы разрушил не только свою репутацию, но и, собственно, репутацию самого Нотта, которого собирался делать министром. Вторая же заключалась в том, что Том не знал, сколько человек охраняет Хогвартс — его Пожиратели, большинство из которых было ослаблено после Азкабана, могли попросту не выстоять.
В итоге лучшее решение предложил Руквуд. Он единственный вспомнил, что у Люциуса есть сын, который учится в Хогвартсе, да ещё и является крестником одного из преподавателей, которого может захотеть увидеть. А если учесть, что Снейп был одним из тех, кто остался присматривать за школой, это был идеальный вариант.
План состоял в том, чтобы кто-то из Пожирателей под Оборотным зельем проник в школу, нашёл там Гарри и тайком ослабил защиту, чтобы все остальные, включая Тома, смогли войти. Это казалось не только разумным, но и выполнимым в самое ближайшее время, так как у того же Люциуса обычно хранились запасы нужного им зелья.
— План мне нравится, — сказал наконец Том, удовлетворённо кивая Руквуду и опешившему Люциусу. — Вот только я не могу доверить Гарри ни одному из вас. Я сам пойду. Что ж, — он усмехнулся так кровожадно, что Пожиратели мысленно посочувствовали Дамблдору. — Кажется, пора пролить чью-то кровь.
За окном брезжил рассвет, заливая чистый, аккуратный сад алым цветом. Том рассеянно подумал, что это очень символично.
