Преследование / The Haunting

Между ними повисла пауза, тишину нарушал только включенный кондиционер. У Аллуры перехватило дыхание. Она протянула руку и осмелилась погладить его по щеке, которая странным образом была твердой, но очень холодной. — Я не знала, что ты будешь в этом классе. Галра — это нечто большее, чем вирусы. Они полноценные люди. Мои слова…они были просто метафорой для детей, чтобы они поняли, что иногда мы признаем целые группы плохими, игнорируя хорошее. — Ее глаза начали слезиться. — Люди, на самом деле, чуть не уничтожили свой собственный вид в попытке уничтожить все бактерии и вирусы десятилетия назад. Эти дети очень хорошо знают такую историю и боятся ее. Это был удобный способ донести идею о том, что галра необходимы и могут быть полезной частью взаимосвязанной жизни. У мужчины перехватило дыхание. Его когтистые пальцы вцепились в ткань ее брюк. — Но ты не воскресила Дайбазаал для меня. Император Лотор — вирус. Подходящая метафора — конечно, ты видишь, насколько не смешно звучит эта ассоциация, или, возможно, ты подумала обо мне, когда впервые представила себе такое сравнение… Пальцы Аллуры задрожали, когда она оторвала их от его сияющего лица, выражение которого становилось все более огорченным. — …Ты говоришь о колонии. Его глаза наполнились слезами, потому что ассоциация вируса с ним самим, казалось, слишком близко подходила к его истинному самовосприятию. Он не мог выдержать ее пристального взгляда. — Тебе было бы нелегко назвать меня по имени перед твоими учениками. - У него перехватило дыхание. — Я не такой, как этот… Дуговой ретротранспозон. Вместо этого ты считаешь меня ущербным и опасным. — …Лотор, — прервала Аллюра его, и в голосе ее не было ничего недоброго. Она поколебалась, затем медленно запустила свои изможденные пальцы в его волосы. На ощупь они были как прохладный тонкий шелк, словно легкий ветерок касался ее кожи. Лотора охватила слабость, и он сел на пол, прижавшись тяжелой щекой к ее коленям, отчаянно нуждаясь в ее прикосновении. Широкие, закованные в броню плечи втянулись внутрь, его гордость рушилась перед ней, как металл, гнущийся в кузнице. Она почувствовала, как холодные слезы капают на ее одежду, и у нее сжалось горло, хотя она продолжала слегка играть с его волосами, откидывая их назад способами, которые, как она знала, были проявлением привязанности у галра. - В тебе нет врожденных недостатков, — прошептала она ему дрожащим голосом. — Ты не более ущербный или опасный, чем любой из нас. В этот момент его фигура была особенно тяжелой, как будто он нес на себе тяжесть каждой отдельной души, погибшей в результате его экспериментов. Его голос звучал напряженно и приглушенно из-за ткани ее одежды. - Я хотел вернуть их обратно. Если я не смог найти ответ в Орианде, то я знал, что смогу сделать это после того, как мы получим квинтэссенцию из разлома. — Он отстранился, и его глаза, наполненные влагой, были серьезными и выражали глубокую боль. — Ты бы никогда не узнала, потому что я намеревался вернуть их обратно. — Его губы задрожали. Ее пальцы поймали слезы, блестевшие на лице. - Я знаю, — прошептала она. Ее собственные глаза наполнились слезами, и она выдавила слабую улыбку, которая сменилась тихим всхлипом. — Теперь я это знаю. И, эм, я вернула их тебе. Все до единого из них. Его длинные руки крепче обхватили ее ноги, и из груди вырвался какой-то звук. Это был сдавленный стон — смесь радости и чистого стыда. - Я мог бы знать, как это сделать самому, если бы сдал экзамен в Орианде. — Его эльфийские уши дернулись назад от боли. Он прислонился своей острой щекой к ее ладони, взгляд его глаз был беззащитным. В этот момент Аллура поняла, чему она стала свидетелем глубокой, внутренней, скрываемой от других части Лотора. Он все-таки почувствовал угрызения совести. Глубоко укоренившийся стыд. И в отличие от многих других галра, которые узнали об ошибках на своем пути, даже в отличие от Хонервы, которая отменила свои собственные действия, у Лотора не было возможности загладить свою вину. Это существо, стоявшее перед ней, было слишком мертвым, чтобы повлиять на перемены — отменить разлад, который он сотворил во имя мира. Слезы навернулись на глаза Аллуры, когда она увидела его, потому что в этот момент она почувствовала такое сильное желание — она почувствовала, как его поле квинтэссенции отчаянно мерцает напротив ее собственного, умоляя о жизни. Быть кем-то большим, чем он был. Она моргнула, и слезы потекли по ее лицу. — Я не могу воскресить тебя, — прошептала она. — Как бы мне этого ни хотелось, я боюсь последствий. Она видела, как гаснет свет в его глазах. Он опустил взгляд, с трудом сглотнув. На его белых ресницах выступили слезы, и еще несколько скатились по щекам. Его эльфийские уши были плотно прижаты к голове. - Я знаю, чего ты боишься. — Он внезапно отстранился. Аллура схватила его за запястье. — Пожалуйста, — взмолилась она. Ее голос звучал напряженно. — Лотор. Призрак начал исчезать с материального плана — отчасти потому, что он сам этого хотел, но также отчасти потому, что он потратил слишком много энергии на слезы и эмоции. Он взглянул на свое запястье, за которое она держала его. Его лицо исказилось от сильной боли. - Скоро тебе предстоит вести еще один урок. — Его голос прервался, но в нем звучала мягкость поражения. — Я отвлекаю тебя от твоих малышей. Она заглянула ему в глаза. - Лотор. - Ее белые брови сошлись на переносице. Слова повисли в вохдухе. Она сжала губы, прежде чем повторить попытку, ее голос был дрожащим. — Ты способен на столько хорошего. И несмотря на все наши великие разногласия, — у нее перехватило горло, — ты… все еще одно из моих самых счастливых воспоминаний. Глаза призрака заблестели от слез. Острая боль охватила его — он посмотрел вниз на их переплетенные руки. — И ты мое, — прошептал он. — Я хочу вернуть тебя, ты знаешь, — неуверенно призналась Аллура, глаза ее наполнились слезами. — Правда, хочу. Голубые зрачки его невероятных глаз остро взглянули на нее. — Но я для тебя вирус, — с болью возразил он, и в его голосе послышались нотки негодования. — Опасный тип, который пользуется слабостью, чтобы выжить, — я вижу это в твоих глазах. Ибо я не могу стереть свою историю о подобном. В ее голосе слышалось отчаяние, смесь разочарования и боли. - Это неправда. Ты поддерживаешь во мне жизнь. И мы оба это знаем. Падший император с трудом сглотнул. Ее пальцы выскользнули из его пальцев, до этого ласковыми движениями все более прозрачные линии и мозоли, которые были уникальны только для Лотора. — Знаешь, есть вирусы, которые… поддерживают жизнь людей. Которые тесно связаны со своим хозяином и сражаются с захватчиками. У людей внутри есть триллионы и триллионы таких же, — она подняла на него глаза, и лицо ее исказилось. — Люди хорошо знают о таких симбиотических отношениях. Опасность, которую представляет такой вирус, — это не для хозяина, а для врагов. И это не зло. Лотор заколебался, на его лице отразилась уязвимая, осторожная надежда. — Я бы приняла тебя у себя, — прошептала она. Она неловко смахнула слезы со щеки, ее изможденная рука упала на колени. — Чего бы это ни стоило. Я знаю все, кем ты можешь быть в подходящем окружении. И я не боюсь тебя. Я… — Ее эльфийские ушки дернулись назад от боли, — я знаю, что была бы мертва без тебя. Его взгляд остановился на изможденных чертах лица принцессы. Его голова была наклонена, белые волосы развевались вокруг него. Странное чувство защищенности нахлынуло на него. Он потянулся к ней, чтобы коснуться ее щеки. — Я бы защитил тебя, — пробормотал он срывающимся голосом. — И я бы связал себя с тобой тесными узами, если бы мог. Прикосновение Лотора было легким, как перышко или струйкой холода. А затем его фигура исчезла. Призрак императора Лотора на некоторое время затих, растворившись в квантовых мирах. Он расхаживал в легком расстройстве, размышляя о своем существовании. Квинтэссенция вилась вокруг него, искаженная его же эмоциями. А потом он заметил странные движения в живой вселенной и понял, что, возможно, он не так беспомощен, как ему казалось. Его белые брови сошлись на переносице, и он двинулся так, словно сама вселенная ожидала его. Заркон — павший император и отец — наблюдал за своим расстроенным сыном, его красные глаза были любопытными и обеспокоенными. Он стоял посреди сияющей белизны королевства, держа в руках цветы, которые нарвал для своей все еще своенравной жены. — Что ты делаешь, сын мой? Лотор направился к мостам квинтэссенции через пространство-время в поисках планеты Алтея. — Я являюсь вирусом, сказал он напряженным голосом.Я не понимаю. — Ты бы этого не сделал. — Его белые волосы развевались за спиной, когда он начал удаляться, выходя из королевств на мосты. — Я должен идти — скорее всего, я не вернусь в течение некоторого времени. Отец склонил голову набок. Он неловко заговорил: — Я бы хотел…хотелось бы попробовать. Чтобы понять. Если… если ты позволишь это. Это сделало свое дело. Сапоги Лотора остановились на мосту. Он обернулся, прищурив глаза. Заркон пытался сблизиться с ним способами, которые Лотор больше не находил удивительными. Но он все еще искал глаза человека, который жестоко обращался с ним при жизни, ослепленный квинтэссенцией. Заркон запнулся, его эльфийские уши дернулись назад. — Или я могу оставить тебя, предложил он. Он сглотнул, затем неловко потянулся, чтобы почесать затылок. — Ты занят. Я действительно понимаю это. Лотор сжал губы. Он оглядел своего отца, затем заявил: — Я расскажу тебе о своих планах. Когда человек заболевает, определенные вирусы начинают защищать организм, в котором они находятся. Даже без ведома руководства хозяина. Я намерен действовать в этом качестве не только для Аллуры, но и для всего тела Вселенной. Заркон, человек великой стратегии, но слабого поэтического понимания, колебался. — Я… ты… Его покрытое пластинами лицо странно скривилось. — Ты говоришь о защите. О вселенной. — Да. Интерес старого воина — и покровительственное, отеческое беспокойство — промелькнули на лице Заркона. — Нехорошо сворачивать с известных путей этих мостов, — предупредил он. — Куда ты стремишься попасть? Молодой мужчина напрягся. — А ты не можешь догадаться? — рявкнул он, его голос стал грубее. - Аллура пока не преуспевает. И Огни Очищения все еще существуют в царстве живых. Возможно, я не могу повлиять на перемены в жизни, — он снова повернулся к мостику, устремив взгляд вперед, — но мое призвание еще не закончено. Принцесса напомнила мне о том, кто я есть в этот день. И что я могу сделать. Глаза Заркона расширились от удивления. — Разве ты недостаточно страдал, сын мой? — Он махнул рукой, его голос звучал напряженно. — Ты уже так много сделал, чтобы попытаться исправить мои… — он запнулся, — мои ошибки. Он заколебался. — И если дочь Альфора перейдет в загробную жизнь, тогда… — Его голос беспомощно смягчился в знак поражения, и продолжил — Смерть — это всего лишь часть жизненного пути. Лотор в отчаянии обнажил клыки. Он резко бросил через плечо: — Аллура и я были рождены, чтобы жить, и, возможно, если бы вы с матерью поняли разницу, Вселенная не страдала бы из-за вашего бессмертия. Мужчина вздрогнул. Лотор продолжал идти вперед, вздыхая, линии его плеч напряглись с новой решимостью. Его лицо исказилось от сильной боли. — Но я могу защитить и сберечь жизнь, даже такой, какой я есть сейчас. И я могу… я могу доказать, кто я такой. Хотя бы ради себя самого. Тем временем, вернувшись в мир живых, Аллура ковырялась в своем ужине. Лотор не материализовался, чтобы заставить ее поесть, впервые за несколько ночей. Она медленно проглотила сладкое и прохладное яблочное пюре, которое взяла для себя. Ощущение холода волос Лотора между ее пальцами — его слез — все еще покалывало ее кожу. Думая о нем, она жаждала чего-нибудь холодного. — Мне нужно знать. Мне нужно знать, что ты думаешь обо мне. Яблочное пюре на ее языке стало почти слишком сладким — слишком терпким. Ее глаза наполнились слезами, когда она с трудом проглотила еду. Она уронила ложку, а затем нетвердой походкой принялась перекладывать бумаги на столе перед собой. Дети на ее уроке естествознания нарисовали звездные карты планет Альянса, раскрасив их каждый по своему. Она потянулась за ручкой из своей учебной сумки, ее тонкие пальцы дрожали. Она все еще чувствовала, как голова Лотора склонилась к ее коленям, как его пальцы в отчаянии вцепились в ее одежду. И все потому, что он услышал ее лекцию и принял ее близко к сердцу. Аллура издала сдавленный звук, внезапно отодвинувшись, чтобы прикрыть глаза и прерывисто вдохнуть. У нее перехватило дыхание. И именно тогда она почувствовала, что кто-то поставил перед ней тарелку с другой стороны стола. — Привет, — раздался мягкий мужской голос. — ты в порядке? Страх пронзил ее. Она нерешительно отняла руки от лица, ее ранимые глаза расширились от удивления. -… Кит? Мужчина перед ней постарел, как и все паладины. Его лицо заострилось, волосы удлинились, а плечи расширились. Но у него были все те же добрые серые глаза — проницательные. Он посмотрел на свою еду, затем на ее, которая все еще представляла собой скудную кашицу из легко пережевываемых продуктов. Затем его лицо исказилось от странного дискомфорта. — Я, э-э, не хотел тебя беспокоить или что-то в этом роде. Но я просто… — он снова поднял на нее глаза. — Я знаю Лэнса, и все говорят, что ты был действительно больнп. Ты…ты уверена, что тебе становится лучше? Аллура в ужасе уставилась на него. Прошло много времени с тех пор, как она слышала что-либо о каком-либо паладине, кроме Лэнса, учитывая, что у них было несколько командных миссий, причем некоторые из них выполняли дипломатические обязанности на других планетах. Не то чтобы у нее сейчас даже хватало сил пилотировать Голубого льва. Ее лицо покраснело от смущения, поскольку это означало, что ее собственная неспособность позаботиться о себе была такова, что другие теперь подвергали сомнению ее рассказ. Она опустила взгляд на свои бумаги. — Я… я постепенно становлюсь сильнее, спасибо. Кейт сел. Золото его униформы блеснуло в резком флуоресцентном свете над ними, темная прядь упала ему на щеку. Он с беспокойством вгляделся в нее внимательнее. — Ты выглядишь, как пугало или что-то в этом роде. И у тебя такой вид, будто ты тоже вот-вот заплачешь. Ее пальцы вцепились в униформу. Ей удалось натянуто улыбнуться. — О, я полагаю, у меня просто был… трудный разговор с моими учениками сегодня. — Так вот почему ты сейчас расстроена? Ее голос прозвучал сдавленно: — Ах, я никогда не говорила, что расстроенна. Кит неловко почесал полоску, отличительную черту галра, у себя на щеке. — Я не глупый. Аллура вздрогнула. Ее лицо исказилось от боли. — Я, э-э… я не хотела тебя обидеть. Сегодня у меня действительно был трудный разговор. И… я все еще работаю над тем, чтобы излечиться от своей… болезни. Эти серые глаза смотрели на нее с легким недоверием. — Ты даже не похожа на ту Аллуру, которую я знаю, — сказал он. — Я имею в виду, я знаю, что меня не было на Новом Дайбазале какое-то время, но это… — Его лицо исказилось от беспокойства. — У тебя что, рак или что-то в этом роде? Я знаю, что мы все столкнулись с какими-то странными вещами, пытаясь отбиться от Хонервы. Особенно ты. Ее сердце сжалось. Ей было больно лгать своим друзьям. — Это просто усталость от… всего, — мягко ответила она, пытаясь выдать более менее подходящую полуправду. — Мне потребовалось немало усилий, чтобы воскресить все, что уничтожила Хонерва. — Ее глаза словно вспыхнули. — Но сейчас мне становится лучше. Кейт некоторое время молчал. Аллура не могла выдержать его пристального взгляда. Затем он прикусил губу. — Я наблюдал за тобой, — сказал он в конце концов. — Ты пытался съесть это яблочное пюре, как будто это грязь. Что-то еще не так, и ты от этого не исцеляешься. Его слова задели ее. Требовалось все больше и больше эмоционального контроля, чтобы подавить слезы. — Я обещаю тебе, я… — Это Альтея? — настаивал он, беспокойно прищурив глаза. — Я слышал истории о том, что там происходит, и почему ты осталась здесь. Ты переживаешь из-за этого? Она прерывисто выдохнула. А потом она начала плакать, по-настоящему. Она отстранилась, вытирая слезы. О, — сказала она дрожащим голосом. Ее пальцы начали дрожать. Глаза Кита расширились. Он выглядел пораженным. — Эй—эй, все в порядке, — сказал он. — Я просто спрашиваю. — Ты знаешь? — Его голос звучал напряженно. — Я им тоже на самом деле не нравлюсь. Зрение Аллуры сильно затуманилось от слез. Она бросила на него совершенно сокрушенный взгляд. — Ты даже не представляешь, Кит. Ибо они не твой народ. Его лицо исказилось. Он с трудом сглотнул, вспыхнув от стыда. — Просто… скажи мне, как я могу помочь, — сказал он в конце концов. — Пидж и Ханк все еще на заданиях. Но они скоро вернутся домой. Мы все можем помочь.…Лэнс помогает мне, — прошептала она.Так это он? — воскликнул Кит. — Конечно, не оченьпохоже. Именно в этот момент на стол с грохотом опустилась третья тарелка. — Что, рявкнул раздраженный Лэнс, — здесь происходит? Кит? Кит посмотрел на Лэнса, его серые глаза потемнели от беспокойства. — Я просто… Лэнс придвинулся ближе к Аллуре, покровительственно поглаживая ее по спине, и одаривая Кита мрачным взглядом. — Что, черт возьми, ты сказал? Ты вернулся всего на два дня — и уже создаешь проблемы? Глаза Кита сузились до щелочек. — Я обеспокоен, — выпалил он. — Как долго Аллура была больна? И ей не становится лучше.Откуда тебе знать? — требовательно спросил Лэнс. — Тебя здесь даже не было. Вы все ушли. Черный паладин вспыхнул от волнения. — Я получил ваши отчеты о происходящем. Но брось, чувак. Посмотри на нее. Вмешалась Аллура, ее голос дрогнул, когда она попыталась вытереть слезы. — Друзья, пожалуйста. Не ссорьтесь. Я— я в порядке. Лэнс занял оборонительную позицию: — Нет, Кит пытаешься вмешаться и разыграть рыцаря на белом коне. Когда это моя роль. И это была моя роль все это время. — Его лицо посуровело. — Да, Аллуре нелегко со всем этим справляться. И единственная причина, по которой она, вероятно, все еще жива, — это из-за меня, так что ты можешь поблагодарить меня прямо сейчас. — Ну, может быть, ей нужно больше помощи, чем ты можешь оказать, — с беспокойством возразил Кит. Падшая принцесса попыталась снова прервать перепалку. — Друзья. И тут Лэнс повысил голос. — …Она моя невеста, о которой нужно беспокоиться мне, а не твоя, — отрезал он. — Я не говорил, что она моя невеста, — возразил в ответ Кит, недоверчиво, и повышая голос, его глаза недоверчиво расширились. — Я просто пытаюсь понять, что происходит.почему? — Лэнс бросил вызов. Черный паладин что-то пробормотал. — Ты серьезно думаешь, что я не могу заботиться об Аллуре как только о друге? У Аллуры перехватило дыхание. Она хлопнула ладонью по столу, заставив обоих мальчиков посмотреть на нее. — Прекрати это, — взмолилась она. — Вы оба. На какое-то время воцарилась тишина. Они повернулись, чтобы посмотреть на нее. Она прерывисто вздохнула, затем сказала дрожащим голосом: — Я—я полагаю… наряду со всей энергией, которая потребовалась, чтобы воскресить все, я беспокоилась о Новой Альтее и моем месте в более широком контексте. Кит выдохнул, сдувая черную прядь со своих глаз. — Что ж, может быть, нам удастся переправить Ханка туда, как только он вернется с тауджирианской планеты. Он хорош в дипломатии — вероятно, сможет помочь сгладить некоторые моменты. Лицо Лэнса напряглось. — Э-э, я планировал сделать это, как только Коран скажет, что можно идти». Старший мальчик перевел взгляд обратно на Лэнса. Ты отстой в дипломатии, — невозмутимо заявил он. — И если это так сильно беспокоит Аллуру, то это больше не может ждать. Страх переполнял принцессу. Она в отчаянии вмешалась: — Я бы предпочла не… раскачивать лодку, как ты говоришь. — Да, — добавил Лэнс, снова поглаживая Аллуру по спине. — Мы все равно скоро поженимся. Если она пока останется в стороне, тогда мы сможем отправиться в свадебное путешествие далеко отсюда и просто… ну, знаешь, забыть обо всем на некоторое время. Аллура выдавила из себя страдальческую улыбку, отчаянно пытаясь спасти ситуацию. — Да. Шанс забыть обо всем. Даже на короткое время. И… и если я буду замужем или у меня будет ребенок по прибытии в Новую Алтею, без сомнения, это заставит мой народ видеть во мне… меньше монстра. Так что все… все получается.Именно так. — Лэнс покровительственно погладил ее по спине. Или собственнически. — Все получится. Взгляд Кита метался между ними туда-сюда, и он наморщил лоб. Он выглядел слегка встревоженным, покраснев от осознания того, что затронул щекотливую тему, которую не совсем понимал. А потом он схватил свою тарелку с едой и встал. Но в его голосе слышалось разочарование. — Послушай, я знаю, что у нас уже давно не было никаких опасных миссий. Но мы не можем отказать Синему Паладину из-за того, что ты беременна или больна. У нас все еще горит Огонь Очищения». И именно тогда лицо Аллуры вытянулось. Она начала задаваться вопросом, возможно ли, что Кит беспокоился за нее только из-за ее статуса паладина. Она опустила взгляд. — Ты же знаешь, каковы львы. Несмотря на глубокие узы, меня можно заменить. Однажды мне придется полностью отказаться от жизни воина, чтобы заботиться о растущей семье, несмотря ни на что. Взгляд Кита метнулся к ней, и в нем промелькнула боль. Вместе со страхом, что что-то внутренне изменилось за время его пребывания на Новом Дайбазаале. Что-то глубокое. Его пальцы крепче сжали поднос с едой. — Это действительно то, чего ты хочешь? — Конечно, — наполовину солгала Аллура, вытирая слезы с лица.Мы хотим много детей, — вмешался Лэнс, все еще глядя на Кита с подозрением, что он все же каким-то образом претендует на руку Аллуры. — Знаешь, большая семья, большая ферма. Хорошая жизнь. Не то чтобы это тебя касалось. В этот момент в Ките что-то сломалось. Он выглядел почти потерянным и пристыженным. — Верно, — неловко огрызнулся он в ответ. — Семья. Его голос сорвался. — Как будто мы все когда-то не были семьей. А затем он отвернулся и направился есть в другое место, было видно как сильно были при этом его плечи. Сердце Аллуры сжалось, желая, чтобы он вернулся. Но вместо этого Лэнс наклонился и поцеловал ее в щеку, еще раз отмечая ее как свою на глазах у всего зала. Его рука, лежавшая у него на спине, поддержала ее. Затаив дыхание, она прислонилась к нему, глядя на кольцо, мерцающее у нее на пальце. Она впервые задалась вопросом, не отпугнула ли она сейчас Лотора каким—то образом навсегда. — Просто не обращай внимания на Кита, — сказал ей Лэнс, берясь за ее чашку с яблочным пюре. Он покрутил в нем ее ложечкой. Его голос был напряженным и раздраженным. — Он думает, что у него всегда есть правильные ответы. Но он этого не делает. Она с трудом сглотнула, снова бросив сокрушенный взгляд на Лэнса. Казалось, что, как ни странно, Лэнс снова был единственным, кто остался рядом с ней после того, как высказал какое-либо мнение или эмоцию. Или неудача. Лотор ушел после того, как был расстроен ее метафорой о вирусах… Кит ушел… Мальчик запнулся, пододвигая к ней яблочное пюре. — Давай же, Люра. Тебе действительно нужно поесть. Ее глаза наполнились слезами, когда он вложил стаканчик с яблочным пюре в ее хрупкую руку. В тот момент она так отчаянно желала присутствия Лотора — его резкого, озабоченного голоса, шепчущего ей что—то, но она знала, что он ушел, далеко отсюда. — Всего, типа, на три укуса, — торговался с ней Лэнс, его лицо напряглось от беспокойства, когда она ему не ответила. — Тебе становится лучше, верно? Ты ведь можешь поесть, да? Ее горло сжалось от боли, когда она увидела, что искренне пугает Лэнса своим состоянием. Она слабо повиновалась ему, опасаясь, что в конце концов все оставят ее одну. Что все в конце концов перестанут заботиться, перестанут пытаться. Она жевала яблочное пюре, хотя на вкус оно напоминало гранит, и ей удалось произнести дрожащим и приглушенным голосом, отчаянно желая кому-нибудь угодить: — Мне становится лучше.