Преследование / The Haunting

Глаза Корана широко раскрылись. — Э-э, удаляющееся привидение! — он закричал, делая жесты руками, при этом отбиваясь от призарака, двигаясь назад и хватаясь за шерстяное одеяло, как будто хотел выставить его перед собой в качестве щита. — Возвращайся в царство мертвых! Лотор остался стоять в углу, его фигура ярко сияла. Его губы растянулись в улыбке. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди. Опасные когти застучали по его броне. — Нет. Алтеанец напрягся, побелев как полотно от страха. — Ты, должно быть, какая-то галлюцинация. Ты никак не можешь оказаться здесь раньше меня.» — Уверяю тебя, я вполне реален. — Его губы раздвинулись, обнажая острые, мерцающие клыки. — И мне многое нужно с тобой обсудить. — Коран издал горловой звук. — Мой папаша Уимблтон сказал никогда не разговаривать с призраками! Ты — предзнаменование невезения! — Он в страхе пошевелил шерстяным одеялом. — Уходи сейчас же — пожалуйста, я все еще слишком молод, чтобы умирать! Лотор двинулся вперед, его белые волосы развевались вокруг него. Его ухмылка дрогнула, и уголки губ опустились. — А я не был таким? Между ними повисло молчание, а одетый в пижаму Коран все еще размахивал своим одеялом в качестве защитного барьера. — Так вот почему ты здесь? Чтобы преследовать нас всех своей призрачной яростью? Мотор попробовал еще раз. — Я пришел к вам, потому что нуждаюсь в вашей помощи, — заявил он напряженным голосом. — Твоя любимая принцесса не преуспевает по жизни. Ты говорил с Аллурой, но она лжет тебе и все еще умирает, пока мы разговариваем. — Он наклонил голову. — Она нуждается в вашей поддержке, потому что вы единственный человек, которого она могла бы назвать настоящей семьей. Эльфийские уши алтеанца дернулись назад, а усы дернулись. Он посмотрел на призрака. А затем он нерешительно спросил: — Вы хотите сказать, что вы здесь от имени Аллуры? Лотор и глазом не моргнул — еще одно свидетельство его смерти. — Да. — Он взмахнул рукой, его когтистые пальцы засветились. — Я теперь ее как бы опекун, в то время как вы все бросили ее. Коран ахнул. — Я не бросал ее! Ведь я… я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей. Чтобы дать ей дом на Алтее, где ей самое место. — …Но ее собственный народ не хочет ее. — Многие так делают, — взмолился Коран. Он опустил одеяло и завернулся в него. — Все просто очень сложно. Множество дипломатических встреч и попыток повысить осведомленность о том, как Аллура спасла ваших собственных жертв! Лотор предупреждающе оскалил клык, стремительно шагнув вперед и встав перед Кораном. Алтеанец скосил глаза, сглотнул и попятился. Лотор ткнул себя в грудь. — Не будет принцессы Аллуры, за которую можно было бы сражаться, — предупредил он, — если вы немедленно не вернетесь на планету Земля. Пока мы говорим, она умирает — духовно, физически, ментально. Коран слегка задрожал в своем одеяле. — Ты пытался убить ее, — сказал он дрожащим голосом. — В жизни. Он отстранился, его лицо напряглось от разочарования. — Да. Я пытаюсь исправить все, что в моих силах. Сейчас я пытаюсь спасти ее от медленного, изнурительного конца. Ибо я видел, как она жаждет смерти, и я встревожен тем, что принцесса Алтеи пала так низко. — Он прищурил глаза. — И что так много людей могли не заметить признаки. — Какие признаки? — мужчина умоляще воскликнул. — Я часто с ней связываюсь! Она была больна, да… — …Она не больна, — прорычал Лотор. — У нее депрессия. Вы все оставили ее на руках ребенка мужского пола на чужой планете, где ее жители превратили ее в няньку для своих малышей. Он откинул одеяло с Корана, глаза его горели праведным негодованием. — Ты стоишь здесь в своей пижаме с маленькими облачками на ней, в то время как принцессу рвет после каждого приема пищи и она плачет, пока не уснет. Волосы Корана растрепались из-за того, что император стащил одеяло. Он замер неподвижно, опасаясь гнева Лотора, с напряженной спиной. — Она… она пытается создать семью с Лэнсом, — натянуто сказал он. Когти Лотора в ярости вонзились в шерстяное одеяло. — Ее тело не смогло бы поддерживать жизнь, даже если бы она попыталась. Ее болезнь не связана с зачатием. — Он отбросил одеяло, и оно упало на пол к его ногам, беспомощно развалившись. — Что же ты за дурак такой, что не можешь отличить? — А теперь послушай сюда, — дрожащим голосом вмешался Коран, поднимая палец. — Я не дурак, молодой человек. — Тогда прислушайся к моим предупреждениям, — прошипел Лотор в ответ. — Потому что я не могу спасти ее в одиночку. — Его голос странным образом дрогнул. — Ты нужен ей. И ее мыши. И способ не раздвигать ноги для паладина, который просто хочет племенную кобылу и пару грудей, которые можно пощупать. Коран негодующе ахнул в возмущениии от услышанного. — Так не принято говорить о принцессе.Она больше не считает себя достойной этого титула, — рявкнул Лотор, его уши в ярости дернулись назад. — Ты что, не слышишь меня? Она хочет умереть, чтобы избавиться от своих многочисленных демонов. — Его лицо исказилось. — Я был оправдан ее страданиями на короткое время, но я не могу видеть, как она умирает от голода и заканчивает так же, как я, блуждая за пределами Дома песен. Снова воцарилось долгое молчание. Коран с трудом сглотнул. — Ты, ах, ты действительно веришь, что она... — Он почесал усы, и наконец выдал — Значит, у нее неприятности. — Да. Лицо советника исказилось. — Тогда я пойду к ней и сам посмотрю, лгала ли она мне. — Его голос сорвался. — Но я едва сдерживаю здесь напряженность. Ты устроил настоящий бардак со всем своим промыванием мозгов. СВерх того что сделала Хонерва. Лотор снова обнажил клыки. — Я никому не промывал мозги — ваш народ просто решил поклоняться мне.Ты играл с их жизнями, — обвиняющим тоном сказал Коран. — Не многие хотят верить в то, что вы сделали с их семьями. И ваши последователи — причина, по которой я должен быть здесь, а не с Аллурой! Он поправил воротник, неуверенно пытаясь соблюсти хоть какую-то форму приличия. — Итак, призрак, если ты хочешь помочь, то, возможно, ты мог бы что-то сделать со всем этим странным поклонением и людьми, желающими повесить Аллуру как военного преступника. Лицо Лотора исказилось в шоке от услышанного. — Они хотят ее повесить? Коран шагнул вперед, в его глазах застыла усталая храбрость. — Многие из ваших поклонников верят, что она и паладины виновны в военных преступлениях, и хотят предать ее суду за это, — его голос стал прерывистым. — Если совет признает ее виновной. Лотор обнажил клыки, его лицо напряглось при упоминании о том мрачном дне. — Это не их дело — наказывать ее или боготворить меня. Советник выглядел измученным. — Попробуй им это объяснить! Но они не знают старых галра-алтейских договоров и не верят, что вы нарушили их и подвергли опасности вселенную. Щеки Лотора вспыхнули. Он больше не мог встречаться взглядом с Кораном, вместо этого отстранился. — Мне не нужен урок истории, — сказал он прерывающимся голосом. — Я говорю, если я так глубоко погружен в разговоры с мертвецами, то я тоже мог бы выдвинуть кое-какие требования. Коран сложил руки вместе, затем взмолился — Если ты любишь принцессу, тогда помоги своим последователям увидеть правду. — Принцесса потребовала, чтобы я не преследовал их, — отрезал он. — И они не мои последователи. Я не знаю, что они на самом деле любят, потому что мое тело все еще лежит забытое в грязи захолустной планеты недалеко от Орианда. Он поднес когтистую руку к груди, скривив лицо и сказал: — Я чувствую это. При этих словах рот Корана захлопнулся, его лицо вытянулось от удивления. Его рыжие брови сошлись на переносице. Он осмелился спросить: — Ты… не испарился в поле квинтэссенции? — Нет. — Голос Лотора стал жестким. — Ведьма оторвала мое тело от кресла пилота. Эти альтеанцы, о которых ты говоришь, поклоняются мне — никто из них не похоронил меня. Я даже сейчас лежу беззащитный перед стихиями. — Он скрестил руки на груди, его светлые волосы развевались вокруг него, как занавес от окружающего мира. Его глаза затуманились. — Они боялись моей репутации и всех ее искажений. Советник с трудом сглотнул. Оставлять мертвых непогребенными было против обычаев Алтеи. — На какой планете? Лотор повернулся к нему с крайне уязвимым выражением лица. — Это не имеет значения, потому что я не в этом теле. Больше нет. Глаза Корана сузились от растущего откровения. — Но ты все еще имеешь к этому отношение. Чтобы иметь возможность чувствовать, где ты находишься. Снова воцарилось молчание. Призрак заглянул ему в глаза. — Почему тебя это волнует? Разве я не тот враг, которого ты хотел прогнать всего несколько секунд назад? Лицо советника исказилось. — Я, э-э, я знаю кое-кого, кто требовал знать, где ты был. Чтобы похоронить тебя должным образом, если бы это было возможно. Если вы поделитесь названием планеты, я пришлю его вам, и мы все устроим. Призрак на другом конце комнаты внезапно показался маленьким. А затем он прищурился. — Не осталось никого, кто похоронил бы меня добровольно. Ты лжешь, чтобы получить информацию. Он возмущенно фыркнул. — Ложь предназначена для собраний коалиции, где вас кормят несвежими закусками, а потом спрашивают, что вы думаете. Нет, я бы не стал лгать по этому поводу. Похоронить алтейца очень важно, это так. Но мы просто не знали, что ты все еще здесь. Лотор подавил странное чувство. — Это было бы бессмысленным занятием. Принцесса еще может вернуть меня к жизни. При этом у меня было бы новое тело, и это разорвало бы мою связь со старым. Услышав это, Коран моргнул, затем озабоченно прищурился и с подозрением потер подбородок. — Ах, так вот в чем все это заключается? Попытка манипулировать принцессой, чтобы вернуть тебя к жизни? Лицо Лотора омрачилось. — Это не манипуляция, что твоя принцесса была счастлива со мной, а я с ней, — сказал он прерывающимся голосом. — Она умрет и станет призраком, как я, если ее самонаказание продолжится, от чего я пытался ее избавить. И не будет иметь значения, какие почести или похороны вы окажете ее телу; она будет скорбеть о том, что вообще существует. Она не войдет в Дом песен. Тяжесть его пророчества тяжело повисла в комнате. Рука Корана соскользнула с подбородка. Лотор шагнул вперед. — Но мне нужна ваша помощь, независимо от моего собственного статуса, — сказал он сдавленным голосом. — Ты для Аллуры как отец. Она нежно любит тебя — возможно, ты сможешь дать ей больше причин жить. Глаза пожилого мужчины затуманились. — Она сказала, что была счастлива с Лэнсом. Я… я не могу поверить, что она могла солгать. — Она бы сделала это, чтобы скрыть свои страдания, — парировал Лотор. — Ты вернешься на Землю и сам все увидишь. А что касается этих последователей, которые желают ее смерти — принцесса просила меня не преследовать их. Но я найду их место поклонения и… посещу его. Призрак и старый советник посмотрели друг на друга, объединенные заботой о принцессе Аллуре. Голос Корана сорвался. — Они все еще наши люди и ваши жертвы. Лотор отошел, взметнув белыми волосами. — Они тоже мой народ, — отрезал он. — И я исправлю то, чему позволил загноиться. Его лицо исказилось. — Тогда ты увидишь меня по-другому. Советник устало наблюдал за призраком. — Сейчас я вижу тебя совсем другим, — парировал он, затем осмелился легонько ткнуть призрака в руку, только для того, чтобы кончики его пальцев тихо звякнули о твердую броню. — Или это я. Хм. Лотор фыркнул и добавил напряженным голосом: — И я предполагаю … если я не заслужу воскрешения, то мое тело покоится на планете Кроникс, недалеко от того места, где когда-то находилась Орианд. Если бы кто-нибудь похоронил его сейчас, я, по крайней мере, не чувствовал бы, как ветры и дожди раздражают мои чувства. Коран заколебался, отстраняясь, он с напряженным лицом схватился за свой датапад, лежащий на прикроватном столике. — Ну, как еще сказал поп-поп Уимблтон, если призрак просит тебя помочь ему обрести покой, тогда тебе лучше помочь ему. На дальней окраине столицы Альтеи возвышалась наполовину построенная статуя Лотора — точная копия той, что когда—то стояла в колонии на планете Поллукс. Ноги и торс уже были высечены из камня, и несколько художников все еще продолжали высекать, чтобы показать широкие плечи. У подножия статуи несколько алтеанцев преклонили колени со свечами в знак траура по павшему Лотору. За ними стояли протестующие с плакатами в руках. Четкий альтейский почерк, выведенный жирными чернилами: — Лотор убил мою семью! — Долой поклонение Галранской империи! — Перестаньте поклоняться Великому Обманщику! —Верни принцессу Аллуру домой! — Справедливость для Джулы и других 487 жертв Лотора! Протестующие ходили вокруг экспозиции, время от времени скандируя страстные требования прекратить работы по установке статуи. Те, кто проводил бдение, повернулись к протестующим и свирепо посмотрели на них, в то время как сотрудники службы безопасности напряженно стояли между двумя группировками. Вдалеке материализовался призрак Лотора, последовавший за повторением своего имени в самое сердце столицы. Его голубые глаза расширились, когда он подошел, чтобы прислониться к выступу здания, его белые волосы развевались вокруг него от вечернего ветра. Холодок пробежал у него по спине. Однажды он с гримасой на лице уставился на статую Поллукса, зная, что защита Алтеи обходится им в неизвестную цену. Но это… Статуя стояла посреди алтейского духовного круга — религиозного символа, вырезанного на каменном полу и указывающего на древнего бога. Внутри круга также находилась грубая кукла, которую кто-то сделал из принцессы Аллуры, с булавками в животе, как будто для того, чтобы заколоть ее насмерть. Дыхание Лотора перехватило, когда он отстранился, его эльфийские уши прижались к голове, в приступе тошноты, а затем ярости. Его пальцы задрожали, когда он сжал кулак, когти сильно впились в его собственную кожу. Было кощунством использовать духовный круг даже для предков. Искажать изображение алтеанца было богохульством, поскольку алтеанцы верили, что искусство физически связано со своим предметом — что искажать его изображение было насилием по отношению к человеку. Его глаза затуманились, когда он уставился на одинокую куклу, чьи руки и ноги болтались у ног статуи, а голубые глаза-пуговки смотрели на него из пустоты. Он подумал об Аллуре, которую рвало снова и снова, пока в ее желудке ничего не осталось, и она беспомощно плакала, желая смерти. И он потерял это. Лотор оскалил клыки в рычании, бросаясь вперед, когда его фигура полностью материализовалась на видимом плане. Он был так разъярен, что квинтэссенция вокруг него раскалилась. Земля содрогнулась, и ветер усилился, задувая все свечи у бдящих. Плакаты выскользнули из рук протестующего. Сотрудник службы безопасности потеряла свою шляпу. Как в тумане, он опустился на колени перед собственной статуей, его когтистые пальцы крепче сжали куклу. Люди вокруг него ахнули и закричали от страха, потому что перед ними возник образ мертвого императора Лотора — его фигура была слегка прозрачной, а глаза слишком яркими в обители смерти, его белые волосы светились энергией чистой квинтэссенции. Он стоял, держа в руках маленькую куклу принцессы Аллуры. И, несмотря на весь его устрашающий образ, у него перехватило дыхание, когда он дрожащими руками вытаскивал каждую маленькую булавку. Он испытывал ужасное желание защитить оборванную куклу. Такой маленький и хрупкий. Легко ломается в его руках — его раскрашенная солома шуршит. Острые булавки со звоном упали на камни вокруг него. — Как вы смеете осквернять свои религиозные центры таким количеством богохульств одновременно, — предостерег он толпу прерывающимся голосом. — Во—первых, статуя мне в священном месте — хотя я не бог и не ваш предок, — а во-вторых, порча изображения принцессы. Какое счастье, что только блуждающий призрак вроде меня мог увидеть это зрелище, а не Дарители Жизни, которые покоятся в Доме Песен. Его белые волосы развевались вокруг него, когда он повернулся к альтейцам, его темные доспехи сверкали в свете двух лун Альтеи. Его лицо было напряженным. — И независимо от того, верны древние поверья относительно изображений или нет, ваша ненависть к принцессе причинила ей огромные страдания. Ты действительно хочешь выпотрошить ее, как ты сделал с этой куклой? Или повесить ее, как я слышал? Одна из прихожанок неуверенно подняла голову, ее темные волосы рассыпались по плечам. — Великий принц, который явился нам, — позвала она, ее нежный голос был искажен болью и дрожал от страха — ибо все знали, что призраки существуют, но очень немногие когда-либо видели их. — Она убила тебя, когда ты был нашим защитником. Мы видели твое тело на корабле. Мы видели, как она погубила тебя. Она — военная преступница. Лицо Лотора омрачилось, и его голос резко повысился. — Без вмешательства ведьмы и квинтэссенции безумия, возможно, состоялся бы суд, и я все еще был бы жив. — Его взгляд скользнул как по протестующим, так и по молящимся. — Но по законам Альтеи лица королевской крови обладают судебными правами во время войны. Я исказил это право, чтобы оправдать принесение в жертву альтейцев способом, который, как я надеялся, был временным, ради мира. Принцесса воспользовалась этим правом, чтобы потребовать справедливости за нарушение различных соглашений в качестве вашей защитницы во время войны. Если она военный преступник, то и я тоже. И вы также сделали меня богохульником, чтобы возвысить мой образ в ваших местах поклонения. Прихожанка замолчала, пораженная его видом и резкостью его голоса — и его недовольством. Его лицо исказилось от боли. — Возможно, вместо того, чтобы воевать друг с другом, вам следует работать вместе, чтобы гарантировать, что ваши новые правительства не смогут сбрасывать со счетов вас или таких, как я. — Он посмотрел вниз на маленькую обиженную куклу Аллуру. — Но имейте в виду, вы сражаетесь на той самой планете, которую вам вернула Аллура, — его голос стал жестче. — Значит, ты больше не будешь портить ее образ. Я этого не допущу. Протестующие застыли в шоке при виде призрака. Его голос дрогнул. — А что касается вас всех — я уже мертв. Это самая высокая цена, которую я мог заплатить, и я слышал, что Аллура восстановила жизни ваших близких. Но я могу предложить вам еще одно утешение, чтобы положить конец страданиям вашей ночи. Лотор прикоснулся рукой к наполовину сформировавшейся каменной статуе, закрыв глаза, которые затуманились от сильного волнения. Вскоре камень начал сотрясаться, а затем рассыпаться перед ним в груду камней. Этот звук сопровождался множеством криков ужаса. Камни вращались вокруг религиозного круга, пока снова не стали холодными и безмолвными. Лицо Лотора напряглось, когда он посмотрел на поклоняющуюся женщину, которая первой заговорила с ним, на чьих щеках блестели слезы боли и неверия в своего падшего бога. Она завопила: — Я не понимаю. Что мы наделали? — Она протянула к нему руки, словно умоляя о пощаде. Другие соратники подражали ее действиям в ужасе перед призраком, стоявшим перед ними. — Вы не убивали этих людей — мы знаем, что вы этого не делали. Почему ты наказываешь нас? Лотор пытался утешить их, но его голос звучал напряженно. — Я не заслуживаю вашего большого уважения, ибо, воистину, я многим пожертвовал. Но если вы хотите вспоминать меня с теплотой, тогда найдите детей-полукровок, которые никому не нужны, и дайте им дома и возможности. Они нуждаются в любви гораздо больше, чем статуя. И, кроме того, меня здесь не будет. Женщина, плача, вытерла нос рукавом. Казалось, она не совсем восприняла признание Лотора — только то, что он снова уходит. — Но как насчет тебя? Где ты будешь? Мрачное озорство отразилось на лице Лотора, и его широкие губы растянулись, обнажив острые клыки. — Ах, я буду слишком занят, преследуя принцессу. Затем он исчез, его фигура дематериализовалась, и осталась висеть в воздухе только его клыкастая улыбка. Такая демонстрация силы измотала Лотора. Он постепенно перешел на духовный уровень, с измученным лицом оглянувшись на материальную вселенную. Озорство и разочарование в нем уступили место усталости, и он подошел, чтобы присесть на выступ великого моста квинтэссенции, соединяющего планеты. Лотор положил маленькое чучело Аллуры к себе на колени, глядя на него со смесью боли и вины. Тогда он вспомнил, как принцесса однажды умоляла его: — Не преследуй их. Они жертвы во всем этом. Его эльфийские уши дернулись назад. — Я не преследовал их, — запинаясь, возразил он кукле, как будто это действительно была Аллура. — Я преследовал статую и религиозный круг. И никто не умер. Не смотри на меня так. Большие голубые глаза куклы, похожие на капли жевательной резинки, смотрели на него пустым взглядом, как будто ее не забавляли его технические попытки ускользнуть по требованию Аллуры. Его лицо исказилось. Он все еще гладил волосы маленькой куклы, с любопытством разглядывая их завитые в локоны растительные волокна, имитирующие волосы принцессы. Возможно, я мог бы возразить, что вы не уточнили, что значит преследовать кого-то, — пробормотал он. — Не все призраки должны быть жестокими. Ведь я не жесток с тобой, не так ли? Его когтистые пальцы прошлись по дырочкам, просверленным в животе маленькой куклы. У него перехватило горло. “ — Во всяком случае, не таким, каким был я. В нем закралось беспокойство из-за окрашенных квинтэссенцией воспоминаний о щелчке. Глаза куклы уставились на него снизу вверх. — Но что мы будем с тобой делать? — пробормотал он. — Древние верили, что для того, чтобы разорвать духовную связь между произведением искусства и человеком, изображение должно быть похоронено или сожжено. По мостам скользили другие призраки, ища новые миры, чтобы побродить по ним, отрабатывая свои долги. Некоторые из них перешептывались друг с другом о Лоторе, чьи длинные ноги свисали с края моста, как будто он собирался прыгнуть. Он посмотрел вниз, на необъятные просторы вселенной вокруг себя, крепче прижимая куклу к себе в страхе, что она упадет и будет падать вечно — и у истинной Аллуры вечно будет кружиться голова или она будет неуверенна в своих шагах. Чувствовала ли она это даже сейчас? Что ее изображение висело в переходном состоянии прямо рядом с Лотором? …И в этой тишине мог ли он тоже что-то почувствовать? Ветры квинтэссенции почти незаметно кружились вокруг него. Лотор остановился, его глаза в ужасе метнулись вверх от этого ощущения, потому что он распознал приглушенный смысл. Он и раньше чувствовал это во время сильных дождей— но это сильно отличалось от естественной погоды, скользящей по его физическому телу. Его глаза расширились, челюсть отвисла. Он заставил себя встать, все еще прижимая к себе куклу Аллуру. — Что такое?.. Он дотронулся до своей груди, его когти застучали по металлу. У него перехватило дыхание. Его тело кто-то передвигал. Он устремился вперед, отчаянно ища по мостам королевства местоположение планеты Кроникс, где лежало его тело. Оранжевое сияние планеты исходило от ближайшей звезды, и Лотор прищурился, вглядываясь сквозь затянутую облаками атмосферу, дождь и скалы. Его мертвое сердце дрогнуло в нем от страха еще раз увидеть собственное тело. Только для того, чтобы понять… он не мог, потому что оно было с головы до ног завернуто в темно-синюю ткань с рисунком созвездий. И тело было не одиноко.