Холодный расчёт

Музыкальное сопровождение для этого фрагмента — ЛСП — Капкан       Тьма за окном безжалостно пробиралась в комнату, пытаясь перекрыть искусственные источники света, будто не терпела чужих в своих владениях. Дым от сожженного воска медленной струйкой вздымался вверх, оставляя древесный аромат. Воздух ощущался смолянисто. Он оседал в легких и неприятно пек. Малфой устало стоял перед зеркалом, облокотившись обеими руками о стол. Его руки потянулись к пуговицам, и он расстегнул одну за другой. Блондин провел кончиками пальцев по шраму под ключицей и тяжело сглотнул.       Большую часть шрамов на своем теле он получил в тот день, когда проиграл дуэль Поттеру в туалете. С тех пор не многим удавалось задеть его, будь то физически или морально.       Мужчина вновь перевел взгляд на свое отражение — глаза, налитые кровью, впалые щеки и уже совсем не аристократическая бледность. Но, несмотря на это, Малфой довольно часто ловил восторженные взгляды женского пола в свою сторону. В основном это были девушки в пабах, которые из кожи вон лезли, стараясь оставить ему свой адрес. Вот только это было ни к чему, это было не важно. Они все ничем друг от друга не отличались и видели только картинку. Если бы хоть одна из них знала, каким он был на самом деле монстром, она бы в жизни к нему не подошла. Но, к счастью, у Драко на лице пока не красовалась надпись «я убиваю людей, и мне плевать». Он привлекал их харизмой, врожденной аристократичностью и, возможно, даже красотой. Если бы Дьявол обрек его поддавать людей искушению, то его грехом определенно была бы похоть.       Интересно, думала ли Грейнджер хоть раз о нем в таком ключе. Считала ли она его привлекательным, или, возможно, что-то изменилось со школьных времен. В любом случае, это не имело никакого смысла. Его душа гнила изнутри, покрываясь черной мглой все больше и больше. И теперь её жизнь превратилась в один сплошной день, темный и нескончаемый. Грейнджер была связана прочными веревками и шла рука об руку с обреченным человеком.       Как сильно Драко хотелось, чтобы она увидела себя его глазами. Как изящна Гермиона была всем своим существованием, обрекала его окунуться в эту пропасть с головой. Поддаться искушению и послать к чертям Реддла с его режимом. Малфой внезапно представил себя в роли обычного волшебника с горящим сердцем и бытовыми проблемами, а не наемным убийцей диктатора. Как хотелось показать все, что он чувствовал и передать ей все свое сожаление. И, кажется, он мог… Просто пойти к ней и вывалить все, как на духу. Грейнджер все равно скоро уйдет, и он больше никогда её не увидит. От этой мысли вдруг стало дурно. Демоны в голове все твердили просто сделать это. Если сейчас внутри останется эта недосказанность, то позже станет только хуже. Она заслуживала знать — как ему жаль, что так вышло, как же хотелось, чтобы она просто была счастлива, и как Малфой ненавидел себя за все происходящее.       Нет, она же презирает его. Будет кричать, что он убийца, и ему не свойственно жалеть о содеянном. Или еще хуже, рассмеется в лицо и прогонит прочь. Она, скорее всего, считает дни до своей свободы и уже думает о том, как вернется в святой Орден и расскажет им, как плохо с ней обращались. А Драко сгниет в могиле рядом со своим отцом, мама высадит очередной куст роз, если вообще приедет. Может, она сочтет ненужным ухаживать за могилой убийцы.       Пелена ярости залила глаза, и блондин со всей силы ударил кулаком по зеркалу. Его отражение исказилось, часть осколков полетела вниз с характерным звуком. Костяшки мгновенно покрылись кровью, кажется, он вогнал небольшой осколок под кожу.       — Как же ты жалок, — произнес он, глядя на свое отражение. Song — Chosen one       Полумрак мешал сосредоточиться и сфокусироваться на словах, выгравированными собственным почерком. Перо вдруг дрогнуло и оставило небольшую кляксу на последней букве. Завтра придется переписывать на новом листе.       Отсутствие магии невероятно раздражало и мешало во всех аспектах жизни. Оставалась надежда, что скоро она сможет вновь почувствовать магическую энергетику каждой клеточкой своего тела.       По приезде в лагерь на неё было наложено заклятье, вероятно, темная магия. Все лишние потоки магии, рискующие превратиться в сильнейший выброс, каким-то образом покидали ее тело и служили энергией для барьеров. Это произошло с каждым запертым в лагерях волшебником.       Грейнджер отодвинула лист на другой край стола и медленно поднялась с кресла. Было уже далеко заполночь, комнату освещал лишь свет луны, что сегодня пребывала в фазе полнолуния и настольный канделябр с горящими свечами. Такой же стоял у её кровати, освещая балдахин. Сначала Гермиона решила убрать лист в ящик к остальным письмам и стихам такого же характера. Ей было страшно, что кто-то из домовых прочитает содержимое, и все раскроется.       Иногда просто хотелось подойти к Малфою и вручить ему стопку со всеми стихами, посвященными ему. Со всеми письмами, в которых высказывала все, что скрывала её душа.       После сегодняшнего разговора ей стало ясно многое. Он выбрал сторону террористов вовсе не из-за слабости. На деле же, Малфой оказался самым сильным человеком, которого знала Грейнджер. После того, как она узнала, что он пережил и переживает каждый день, так захотелось просто заключить его в объятья и отгородить от всех внешних проблем. Показать ему, что он вовсе не такой плохой человек, как считает сам.       Внезапный прилив эмоций затуманил рассудок. Это ведь не меняло сути, Драко просто использовал её, как развлечение, это ведь очевидно. Она сама виновата, никто ничего и не обещал. Девушка поддалась своим надеждам и, кажется, глубоко погрязла во всех этих ощущениях.       Но что-то внутри заставляло девушку забыть обо всех подсказках здравого смысла и просто поддаться искушению. Шагнуть в эту пропасть и окончально раствориться в холодных серых глазах. Дать пищу демонам, что сидели внутри, и все выжидали, когда Гермиона наконец сорвется и признает — она все еще испытывала чувства к Малфою.       Несмотря на то, кем он был, как поступал и сколько зла причинил людям. Как же мерзко от самой себя. В мире шла война, люди погибали каждый день, а Грейнджер по доброй воле зашла в клетку Пожирателя Смерти и чувствовала себя абсолютно комфортно.       Что, если сторона Ордена больше не симпатизировала ей? Надежда давно угасла и истории, где добро всегда побеждает зло, оказались детскими сказками. Это было болезненно, но вовсе не значило, что гриффиндорка решила изменить своим принципам. Это означало лишь то, что она больше не видела смысла в этой борьбе, и это касалось не только военных действий. Если тьма так притягательна, так почему бы не поддаться?       Девушка тяжело дышала и, закусив губу, поднялась с пола на ноги. По лицу было видно, в её голове бушевал внутренний конфликт, и только что был выбран какой-то исход. Она стремительно подошла к двери и, громко выдохнув, открыла дверь. Серые глаза встретились с ошеломленными карими.       Какая удивительная галлюцинация.       Как вдруг, Малфой в один шаг сократил расстояние между ними и уверенно схватил девушку за подбородок. Song — Take me to church       Горячие губы схватили в свой плен все мысли и так и не произнесенные слова. Девушка прильнула к телу, а тот, в свою очередь, сократил между ними расстояние, заставив двигаться в направлении деревянного стола. Мужчина провел рукой по изгибу талии и аккуратно усадил шатенку на него. Она прогнулась и протянула пальцы к оголенному торсу, виднеющемуся из-под расстегнутой рубашки.       Бархатистая кожа покрывалась мурашками под её руками, было слышно, как сильно бьется сердце. Она оттянула рубашку к плечам, и та обрушилась на пол. Гермиона разорвала поцелуй и уперлась в его лоб, отрывисто дыша.       Отголоски здравого смысла кричали остановить это безумие.       — А как же Паркинсон? — шепотом вопросила шатенка и медленно убрала руку.       — Причем тут Паркинсон? — в непонимании он вскинул брови и приоткрыл рот тяжело дыша.       — Я думала вы с не…       — Нас с ней не связывают отношения такого характера, — на полуслове перебил Драко, догадавшись, о чем она, и втянул в поцелуй.       Осознание сказанных слов обрушилось на оголенные нервы. Если Малфой говорил правду, в чем не хотелось сомневаться, то все внутренние терзания были бессмысленны.       Закинув все остальные лишние вопросы в дальний ящик, она провела рукой по белым волосам и притянула его к себе. В животе затянулся тугой ком, не позволяющий равномерно дышать и рационально мыслить. Привкус вишневого табака и самого Малфоя крутился на языке, подталкивая все ближе к краю. В этих поцелуях чувствовалось отчаяние и горечь. Это было похоже скорее на прощание, словно они хотели выпить друг друга до дна и разбить в щепки сосуды. Гермиона проводила руками по скулам, острым ключицам и молочной шее, стараясь запомнить каждый момент, словить губами каждый вздох и не пропустить ни одного томного взгляда.       В его глазах бушевал океан и сумасшествие. Малфой касался кончиками пальцев тонкой шелковой ткани пижамы, едва прикасаясь к ореолам, заставляя её еще больше гореть от желания. Он тяжело выдохнул и, не в силах больше держать себя в руках, приподнял девушку и рывком опустил на кровать. Шоколадные пряди, словно змеи, переплетались на простыни, создавая неповторимые узоры. Мужчина нависал сверху, как опасный хищник, не позволяя вырваться. Только вот, она и не собиралась.       Холодные тонкие пальцы нырнули под ткань и поднялись вверх к ребрам. Мерлин, он сведет её с ума. Дыхание было настолько сбивчивым, что шатенка почувствовала головокружение. Она прогнулась в попытках быть еще ближе, почувствовать его тело полностью и отдать всю себя без остатка. Драко медленно снял с плеч бретельки, запечатляя на молочной коже десятки поцелуев.       Элемент одежды был ловко скинут на пол, и девушка лежала на красной простыни, как сошедшая с картины греческая богиня. Её губы налились алым цветом, и на нижней виднелись следы от его укусов. Шея была покрыта багровыми пятнами, что спускались вниз и скрывались у ребер. Малфой несколько мгновений, как завороженный, смотрел на этот вид и, с рыком выдохнув, вновь накрыл её губы своими.       Он словно наконец получил желанное и сейчас не мог этим насытиться. То же чувствовала и Гермиона, она судорожно прижималась ладонью к торсу, опасаясь, что это действительно окажется галлюцинацией, и он вот-вот исчезнет.       Грейнджер ловко закинула ногу ему на бедро и перевернулась, взяв ситуацию под свой контроль. Одно мгновенье, и она сидела верхом на нем, чувствуя под собой твердую плоть, и сгорала от желания. В его глазах читался чистый восторг, смешанный с удивлением. Гриффиндорка тяжело выдохнула и покрыла его шею поцелуями, спускаясь ниже. Она провела языком по торсу и продолжила дорожку вниз. Хищно взглянув на его лицо, зацепила рукой ремень.       Металлическая застежка расстегнулась с характерным звуком, следом последовала и ширинка. Малфой приподнялся на локтях, заведя руки за её спину спустил штаны вместе с боксерами. Она медленно обхватила рукой пульсирующий член и провела языком по выступающей вене. Он вжался руками в простынь с такой силой, что костяшки побелели. Гермиона скользнула пальцами вверх и вновь опустила руку к основанию, Драко, в свою очередь, лишь сильнее зашипел. Он наконец открыл глаза, и в них было все: от невыносимого желания до такого знакомого отчаяния. В его глазах была буря, норовившая утащить её на дно океана, в логово демонов, роющихся в самых темных уголках его души.       Тонкие пальцы нырнули под резинку трусиков, и он облизнул пересохшие губы. Кружевная ткань спустилась вниз, и гриффиндорка уже сидела на нем полностью обнаженная. Она медленно поднялась на колени и придвинулась ближе. Смотря прямо в томные глаза, девушка обхватила член рукой и стала медленно насаживаться.       Хотелось почувствовать Малфоя полностью, каждой клеточкой своего тела. Блондин сжал дрожащие пальцы на её талии и приложил все усилия, чтобы не поддаться на встречу. Он желал её так сильно, как никогда и никакого прежде, но сейчас пусть сделает это сама, прочувствует все и возьмет над ним контроль. Драко выгнул голову и громко сглотнул, его кадык опустился вниз. Девушка с каждой секундой опускалась все ниже, прикрыв глаза, она издала протяжный стон. Малфой был в ней, полностью. Гермиона чувствовала, как пульсирует твердая плоть внутри, и это подталкивало все ближе к обрыву. Шатенка медленно двигалась, сжимая его плечи. Холодные мраморные пальцы выводили узоры по её позвоночнику, и она неосознанно выгнула спину, изменив тем самым угол. Малфой зашипел и сжал её бедро с такой силой, что, вероятно, останутся следы. Он провел кончиками пальцев у её живота и медленно опускал руку все ниже, пока не нащупал чувствительную точку.       Грейнджер вздрогнула от неожиданности, её голос содрогался в стонах. Она нарастила темп движений, и Драко поддался ей навстречу. Тугой узел внизу живота лишь сильнее затянулся, и шатенка почувствовала, что еще немного, и она растворится в нем полностью и без остатка. Малфой, заметив это, приподнял её за талию и стал двигаться быстрее, продолжая ласкать её чувствительные места. Гермиона лишь сильнее выгнулась под натиском его рук и сдалась. По нейронам прошелся ток, Грейнджер царапала его кожу, а его имя вырывалось из уст вместе с хаотичными стонами. И она шагнула вниз. Отчаяние. Безысходность. Похоть.       Бездна встретила её с распростертыми руками. Бежать от этого больше не было смысла, тьма поглощала, касаясь своими крыльями её души. Тело девушки сотрясалось, как снаружи, так и внутри, и Драко мог лишь наблюдать за этой удивительной картиной. Он смотрел на неё, не отрывая глаз, и старался запомнить все до последней детали, ведь это последний раз, когда он видит Грейнджер такой. Малфой запоминал, как она простанывала его имя, и как сладко оно звучало из её уст. Никогда его собственное имя не приносило такого удовольствия.       Гриффиндорка неспешно пришла в себя и потянулась к Малфою, чтобы украсть у него еще один поцелуй. Он остановил темп движений и схватился рукой за шею. Нежная и тонкая кожа вибрировала, издавая блаженный стон под его рукой. Убедившись, что она окончательно пришла в себя, Драко обхватил её за талию и рывком перевернул хрупкое тело, оказавшись наверху. Он навис над ней, опершись обеими руками по сторонам. Гермиона прильнула ближе и запустила руку в его волосы.       Малфой был невероятно красив. Как фигура из мрамора, к которой хотелось прикоснуться и почувствовать холод камня. Вот только, он был совсем не холодным. Слизеринец был теплым и таким желанным. Гермиона наблюдала, как он сжимал её грудь и дразнил, касаясь языком бугорков. Он вдруг вновь нарастил темп и скользнул рукой к её бедру, прижимая еще ближе к себе. Но этого было мало, этих касаний, поцелуев, ощущения его внутри себя, этого было так мало, что хотелось разрыдаться.       Осознание того, что она чувствует это с ним последний раз в своей жизни, накрыло с головой. И Грейнджер стала целовать его так жадно, как только могла, чтобы запомнить вкус на своих губах. Малфой продолжил двигаться внутри неё, и в какой-то момент просто перестал дышать. Он рывком взял её за подбородок и заставил смотреть ему в глаза.       Туманный взгляд и её отражение в них. Волны разбились о скалы, снося все на своем пути. Из его горла вырвался хриплый стон, глаза закатились настолько, что были видны лишь белки. Сейчас он выглядел невероятным, никаких масок, она вдруг вновь увидела его настоящим. Это был тот самый Драко, который клялся ей в любви, который также прикасался к ней. Сейчас существовали только их тела, и это было невероятным облегчением после всех обреченных ночей, проведенных в одиночестве.

***

Музыкальное сопровождение для этого фрагмента — You broke my heart again — Teqkoi&Aiko       Блондин провел рукой по её плечу, создавая все новые и новые узоры. Они лежали в полной тишине уже долгое время, не в силах сказать что либо. Каждый думал о своем, но мысли, вероятно, соединились в одну картину.       «Жить, как прежде, уже не выйдет», — пронеслось в голове у обоих волшебников.       Драко притянул хрупкое тело ближе к себе и уткнулся носом в её шею, вдыхая аромат корицы. Вот бы они могли навсегда остаться в этом моменте и ничего не решать, не весить на себя никакие ярлыки.       — Я же не плохой человек? Как думаешь… я плохой человек? — ее голос пронесся над ухом, нарушая тишину.       Что это значит? Почему она считала себя плохим человеком?.. Как она могла считать себя нехорошим человеком, если она лежала перед ним такая чистая и пачкала свою душу его помыслами. Она была самым светлым человеком из всех, кого он когда-либо видел, и как вообще такое могло прийти в голову…       Ну, конечно… Она жалеет об этом. Она жалеет, что запятнала свою репутацию и пошла на поводу у Пожирателя. Это именно то, чего Малфой так опасался. В горле словно встал ком, и он не мог произнести не слова. В душе вдруг вновь появилось это болезненно жалящее чувство.       Он прекрасно знал исход, хорошая девочка никогда не сможет быть с таким, как он. Стоило принять истину и не тешить себя надеждами. Она уйдет и он возьмет себя в руки, вновь войдет в строй и станет тем Малфоем, которого привыкли бояться. А пока нужно было дать какой-то ответ и не подавать виду.       — Временами… Люди не могут быть идеальными, — расплывчато ответил он.       — Нет, я имею в виду… Может, я не такая хорошая, как все считают. Почему вот эти слова про мир, свет и добро сейчас кажутся такими глупыми? Словно это никогда и не было возможным, а я глупо полагала, что с концом войны все станет хорошо…       Малфой продолжал смотреть в её карие глаза и не совсем понимал, к чему она клонит.       — Я в плане… Ты ведь прав, если мы боремся за старый режим, то я не хочу больше бороться.       Посреди спальни вдруг материализовалась Трикси. Ее уши и руки дрожали, глаза бегали по комнате, избегая взглядов на кровать.       — Хозяин Драко… К вам пришел Мистер Роули.       — Черт, — Малфой вскочил с кровати, бормоча под нос проклятия.       Что делал Роули здесь посреди ночи? Должно быть, произошло что-то серьезное. Драко быстро собрался, и только взлохмаченные волосы выдавали его. Парень подошёл к двери и, кинув многозначительный взгляд на Гермиону, вышел. Дверь со скрипом закрылась, оставляя тонкую щель.       От недавнего ощущения спокойствия не осталось ни следа. Что могло стрястись за это время? Возможно, произошло нападение Ордена, или что-то случилось с Гарри. Слишком много вариаций кружилось в её голове.       Девушка, как можно тише, поднялась с кровати и, натянув одежду, на цыпочках подошла к двери, приоткрыв её шире.       Как оказалось, Малфой и Роули стояли всего в паре метров от её комнаты. Они что-то бурно обсуждали, но Гермиона не могла уловить суть. Она решилась вытянуть голову в проем, чтобы понять хотя бы немного.       Кажется, они говорили о недавнем рейде, который прошёл без Драко. Роули был напряжен. Его волосы прилипли к лицу, одежда висела. Он активно жестикулировал и метался из стороны в сторону. Видимо, его что-то очень расстроило.       — Ты настолько самоуверен, что отправил их одних? — Роули щелкнул пальцами в воздухе.       — Но все же прошло хорошо. Это не твоё дело, ещё не дорос до моего уровня, чтобы указывать, как мне поступать, — по голову Малфоя было понятно, что мужчина крайне его раздражал.       — Ну, конечно, — протянул Роули и, повернув голову, задержал взгляд на двери.       Девушка тут же спряталась. Черт. Неужели он её заметил?       Роули вернул свое внимание Драко и ухмыльнулся.       — Действительно, чего-то это я. Отвлекаю главнокомандующего от важных дел по всякой мелочи, — Роули саркастично отдал честь и вальяжной походкой спустился вниз по лестнице, покинув Кровавый Двор.