Феликс считает Хёнджина сумасшедшим, о чем тому сообщает, но Хван отмахивается и смеется по-доброму, за плечи к себе прижимает. С последнего урока прошло минут сорок, с момента, как они вышли из автобуса - десять. Старший вызвался проводить Ли до дома и какого же было его удивление, когда он узнал, что парень живет в другом конце города, но от своей идеи не отказался. Хотелось, чтобы Феликс чувствовал себя хорошо и не грустил, с утра с чужого лица не сходила улыбка, но у Хёнджина была навязчивая мысль, что так это продлится лишь до их прощания.
Темная маска все еще находилась на подбородке Ли, а шея была обвязана теплым красным шарфом, холодный дождь закончился и солнце вышло из-под темных грозовых туч. Хван чуть ежился от холода в худи, не смотря на то, что то было достаточно теплым, но от чужого палантина отказывался, ссылаясь на то, что иначе замерзнет сам Феликс.
Их пальцы переплетены, поэтому руки горят то ли от физического тепла, то ли от самой мысли о близости. Феликс поглаживает чужую ладонь большим пальцем, пока они обсуждают новое меню в столовой, Минхо и Сынмина, состояние которого с этого дня было под наблюдением семи друзей. Чан даже настаивал на фото-отчете о принятии пищи и сне, но Минхо сказал, что это уже слишком.
Они доходят до дома Феликса гораздо быстрее, чем хотелось бы, поэтому младший расставаться не планирует, крепко сжав ладонь парня в своей.
- Я живу на пятом этаже. - бормочет Феликс, оттягивая время.
- Прости, но, боюсь, к тебе в окно я залезть ночью не смогу. - хмыкает Хван. - Давай придумаем другой план по спасению принцессы.
- Думаю, я смогу залезть в твое окно. - предполагает Ли.
- О, точно, - соглашается Хёнджин. - Тогда я буду принцессой.
Феликс смотрит парню в глаза, думая, за что ему свалилось такое счастье в виде Хёнджина. Ли, однозначно, очень близок с Минхо или Бан Чаном, но так, чтобы всю ночь напролет говорить по телефону, проводить каждый выходной вместе, а так же провожать его так далеко до дома - ни разу. С Хёнджином очень комфортно, и Феликс так сильно рад, что тот потерялся в свой первый день тем мартом. Хван был внешне чертовски красив, чем тогда и привлек внимание младшего, он располагал к себе, даже не смотря на помятый пиджак с торчащей тетрадкой в кармане, но сейчас Феликс в полной мере видел, насколько Хёнджин красив внутри. Тот был невозможно добрым и неконфликтным в общении с людьми, которые ему нравились, он легко шел на уступки и сдружился даже с закрытым Минхо. Феликс был влюблен, он смотрел на старшего в лучах красного заката и видел все лишь в розовом свете, боже, он кажется превращался в одно большое сердце, направленное только к Хвану.
- Хёнджин? - Феликс делает шаг вперед, становясь чуть ближе.
- Да, ангел?
Хёнджин, который все это время смотрел на заходящее солнце, повернулся к Феликсу лицом, чтобы поддержать разговор, но он не ожидал, что парень потянется к нему, чтобы поцеловать в щеку, что вошло даже в некую привычку. Но из-за смены положения губы соприкоснулись с чужими, и Феликс, испугавшись, вытаращился на чужие глаза, не смея даже сдвинуться с места. Чужое дыхание опаляло лицо и Феликс чувствовал запах вишневой конфеты, которой сам же старшего и угощал. Ужаснувшись этому факту сильнее, Феликс чуть отстраняется, смотря все еще в столь же удивленные глаза. Хёнджин быстро моргает, переваривая случившееся, но в следующую секунду тянется обратно, останавливаясь в миллиметре от чужих губ и заглядывая в карие глаза, что закрываются в ожидание. Оценив это, как разрешение, он сокращает считанные миллиметры, впиваясь в столь желанные губы. Они целуются неловко, аккуратно сминая губы друг-друга. Феликс чувствует, как трясутся пальцы, сжимающие плечи Хёнджина, пока руки того мягко поглаживают его бока, чувствуя мягкую ткань кофты. Казалось, мир вокруг просто остановился, Ли слышал лишь чужое дыхание и свое быстрое сердце, что выпрыгивало из груди. Чужой язык обвел верхнюю губу, перед тем, как сплестись с другим. Земля уходила из-под ног или это колени Хёнджина подгибались, он не знал и даже об этом не задумывался, шея и уши горели алым огнем, но останавливаться никто не хотел. Феликс отстранился с громким чмоком, осматривая старшего перед ним затуманенным взглядом. У того щеки раскраснелись, что делало его еще красивее в глазах Феликса. Припухлые влажные губы были приоткрыты, вдыхая как можно больше воздуха в легкие. Ли медленно осознавал случившееся, пока большим пальцем поглаживал чужую шею.
- Боже мой, - на выдохе прошептал Хван, почти задевая своим носом кончик чужого. - Я сплю?
- Если ты спишь, - прошептал Феликс в его губы. - То мне очень нравятся твои сны.
И без того красному Хёнджину пришлось скосить глаза вправо, чтобы не сгореть от смущения под взглядом Феликса.
- Ты, блин, такой красивый, Хван Хёнджин, - Ли берет лицо парня в свои ладони. - И ты мне так сильно нравишься. - он нервно кусает свои губы, пытаясь выровнять дыхание, кажется, его сейчас вырвет от волнения. - И я очень надеюсь, что я хоть немного нравлюсь тебе тоже.
Хёнджин смотрит на него большими глазами, сильнее сжимая пальцы на талии, заставляя младшего выдохнуть в свои губы.
- Ты шутишь сейчас? - Хёнджин почти смеется, выгибая брови. - "Немного"? Да ты мне очень много нравишься, очень сильно нравишься.
Феликс медленно кивает, чувствуя, что уже собственные щеки начинают алеть.
- Это... - он сглатывает, а после упирается своим лбом в чужой. - Прекрасно.
Он смотрит в глаза напротив и видит в них целый мир, в который хочется упасть, возможно, разбиться, ударившись об темный омут, но сейчас Феликс чувствует себя самым счастливым, наконец, улыбается так по-настоящему и искренне, что щеки начинают болеть. Он отпускает голову на Хёнджиново плечо, сильно сжимая того в своих объятиях.
- Ты мне очень-очень нравишься. - шепчет он себе, Хёнджину и всему миру, что его не услышит.
Пойти домой и оставить Хёнджина на холодной улице в одиночку идти к себе не хотелось, но выбора особо не было, поэтому, оставив на чужой щеке едва заметный поцелуй, Феликс скрылся за дверью подъезда. Счастье, которое исходило от парня, кажется, могло снести с ног идущих на встречу людей, благо на лестничных площадках никого не оказалось.
Закрыв за собой входную дверь и сбросив промокшие кроссовки, парень направился на кухню, где за столом сидели мать и Оливия.
- Кто-то умер? - спрашивает парень, замечая напряженную обстановку.
- Феликс пришел. - оповещает Оливия, когда встречает брата грустными глазами.
- Неужели, - ядовито бросает женщина, чем пугает своих детей.
Феликс еле заметно пожимает плечами, стараясь пробраться к холодильнику, чтобы что-нибудь перекусить, а позже спрятаться в своей комнате. Плохое настроение матери ни в коем случае не может отразиться на нем. Ли, кажется, не замечает злого взгляда женщины, находясь на седьмом небе.
- Где ты был? - злобно спрашивает она, сцепив руки в замок на своей груди.
- Был в школе, где же еще. - пожимает он плечами.
- Никто так долго не задерживается в школе. - Ли это игнорирует, собираясь уйти без еды, чтобы лишний раз не раздражать мать, но та продолжает ему в спину. - А я знаю, где ты был: опять шатался со своими на голову отбитыми друзьями.
- Они не отбитые, мам. - Феликс говорит ей через плечо, закрепляя милой улыбкой.
- О, нет, Ли Феликс. - женщина грозит ему пальцем и просит развернуться к себе лицом. - И ты такой же. Знаешь, что твой отец и я работаем на двух работах, чтобы обеспечить тебя, а ты элементарно не можешь вовремя прийти и помочь в доме. Почему здесь работают все, кроме тебя? Почему Рейчел, которая приехала к нам погостить приготовила ужин, еще и убраться успела, никакого толка, на кой черт мне такой ребенок?!
Оливия за их спинами сжимает рукой рот, в ужасе смотря на брата, пока у того с лица слетает счастливая улыбка. Он совсем забыл, что старшая сестра прилетела к ним погостить на пару дней. С тех пор, как она переступила порог дома, Феликс не слышал ничего хорошего в свой адрес, любые темы разговора всегда сходились к любимой Рейчел, а сейчас, когда она сама находилась в доме, то уж и говорить не о чем. Он быстро промаргивается, стараясь сглотнуть ком в горле.
- Мам, зачем ты так? - ахает Оливия. - Ты же знаешь, как он старается и много учится, ты же сама говорила...
- Молчать! - глаза женщины кажутся безумными от злости, и Феликс в страхе ищет причины того, что он мог сделать не так. - Ты такая же! От вас двоих никакой пользы, нужно было, наверное, остановиться на Рейчел.
Оливия опускает голову вниз, перед этим сталкиваясь взглядом с братом, они мысленно переговариваются между собой одним словом "опять".
- Давай поговорим, когда ты успокоишься. - просит девушка, не поднимая глаз.
- Ну уж нет, вы не имеете права говорить мне, когда вас отчитывают. - к сожалению женщины, оба ее уже не слушают, быстро покидая кухню. Они молча поднимаются на второй этаж, чтобы так же в тишине разойтись по спальням.
В коридоре он встречается с Рейчел, которая, кажется, не слышала перебранки на кухне, она чуть улыбается и, наверное, очень любит своего младшего брата, который ее ненавидит всей душой.
- Привет, Ликси. - жизнерадостно привлекает она к себе внимание, на что младший лишь холодно кивает, обходя ее. - Видела тебя на улице, окна моей комнаты выходят на парковку. Это твой парень, да? Я издалека не видела, но он кажется красивым. Надеюсь, он еще и хороший...
- Слушай, - таким злым Феликса, наверное, не видел никто и он очень надеется, что больше и не увидит. - Тебя, вообще, не касаются мои отношения и тем более мой парень, иди займись уборкой или что еще ты тут делаешь, чтобы угодить любимой мамочке, а в мои дела не лезь и не смей подсматривать, тебе ясно?
Феликс громко хлопает дверью, сразу же падая на кровать и вжимаясь в подушку, срываясь на крик. Он вылил все свое напряжение на сестру и, возможно, даже не жалеет, должна же быть ложка дегтя в ее идеальной бочке меда.
У Рейчел было прекрасное детство, она родилась, когда бизнес отца Феликса находился на пике, поэтому девочка получала самые лучшие игрушки и подарки, родители в ней души не чаяли, ведь та была первым и долгожданным ребенком. Чуть позже родились Феликс и Оливия, которые смогли застать какое-то время, когда семья еще не была на дне социальной лестницы. Но многого это не дало, родители, на которых свалились все проблемы, совсем перестали уделять внимание детям, полностью углубившись в работу. В то время, когда младшие как-никогда нуждались в любви, все уходило на Рейчел. Феликс так сильно ненавидел ее за то, что ей уделялось все внимание, даже самые маленькие деньги уходили на подарочки для "любимой Рейчел", вся похвала ей. И даже сейчас, когда старшая дочь вот уже пять лет не живет с родителями, разговоры о ней никогда не прекращаются. "Знаешь, Феликс, а вот у твоей сестры по этому предмету был выше балл", "Рейчел закончила школу на отлично", "почему Рейчел занималась танцами, английским и играла на пианино, а ты даже не попадаться просто мне на глаза не можешь?". С недавних пор обстановка в доме значительно улучшилась, в основном из-за того, что Феликс все чаще перестал показывать обиды и хоть как-то перечить родителям, но такие моменты все равно сильно выбивали парня из колеи.
Феликс так и заснул, уткнувшись мокрым от слез носом в подушку и затыкая уши, пытаясь не слышать собственных мыслей.
***
- Вот это каникулы! - объявляет Джисон, вскочив с дивана. - Минхо, мы едем!
Ли, которого никто не спрашивал, подавился йогуртом, что стащил из сумки Сынмина. Первое, о чем сказал Хёнджин, появившись в стенах клуба, были планы на каникулы, он еще не знал, куда именно он хочет съездить, но звать с собой ему было некого, кроме этих ребят, которые радостно приняли идею.
- У моих родителей есть загородный домик, - подает голос Сынмин, отрываясь от отчета. - Я думаю, если я скажу, что у нас важный проект, из-за которого нужно быть загородом, нас отпустят.
- Что мы там делать будем? - опасливо спрашивает Минхо, он отставляет йогурт в сторону и спускается вниз на коврик для йоги. Парень хмурится, ему не хочется менять обстановку, в которой он планировал провести все каникулы, а именно, в спальне Хана, закрывшись семью замками и обдумывая дальнейшие планы на свою жизнь: куда спрятаться от родителей, ведь неровен час, те заявятся в дом Джисона и, по закону, будут правы.
- Отдыхать, чаги. - Джисон сел за самый дальний стол, начиная сочинять лирику под новый бит Бан Чана. - Думаю, тебе будет полезно, в последнее время ты какой-то нервный.
- Мне кажется, в этой комнате будет полезно всем. - встревает Крис. - К тому же, это мой последний год здесь, как и Минхо, так что это хорошая возможность провести последнее время вместе.
- Звучит грустно. - Чонин прижимает к себе подушку, пока сидит на полу, подпирая спину об диван. - Не хочу, чтобы вы уходили.
Ян запоздало понимает, что в конечном итоге останется один: сначала уйдут Минхо и Чан, потом Джисон, Феликс, Хёнджин и Сынмин. Даже не смотря на то, что до этого момента все еще оставались два года, Чонин уже чувствовал, что сильно скучает по ним.
- Ну что ты, - Минхо успокаивающе гладит младшего по голове. - Мы всегда будем рядом.
- Да, и поэтому ты собираешься поступать в Пусан? - Чонин произносит это самым обиженным голосом, из-за чего Ли виновато отводит глаза и убирает руку.
- Давайте не будем о грустном. - просит Феликс, голова которого лежала на плече Хёнджина, пока старший перебирал осветленные пряди. - Когда поедем?
- Можно числа семнадцатого и хотя бы на недельку. - предлагает Джисон. - Конечно, нужно будет закупиться едой и все такое.
- Вести это все на автобусе будет сложно. - говорит Хван.
- Могу попросить маму отвезти кого-то на машине, кто не влезет поедет на автобусе. - Джисон принимает из рук Минхо недоеденный йогурт.
Парни согласно кивают, продолжая обсуждать поездку, которая запланирована уже на следующую неделю, так как эта - последняя в семестре, когда Чонин, не поднимая головы, произносит:
- Я не смогу.
- Что?! - Джисон соскакивает на ноги, чем пугает задремавшего Феликса. - В смысле, ты не сможешь?
- Ну, я не специально, правда. - Ян умоляюще смотрит на единственного человека в комнате, что знает о его подработке.
- Ладно, Джисон, успокойся. - Чан смотрит на Хана, пока тот не садится на свое место, обиженно дуя губы. - Мы что-нибудь придумаем, верно?
Все кивают, но придумать ничего не успевают, расходясь на уроки.
***
В комнате Джисона, как обычно, горит свет, несмотря на позднее время. Может показаться, что люди в ней никогда не спят, от части это правда. Минхо с Джисоном часто бодрствуют целыми ночами из-за ужасных кошмаров обоих или внезапных порывов вдохновения. Бывает и так, что один спит, пока второй сидит тихо в уголочке, стараясь лишний раз не шуметь.
Затылок Джисона то и дело ударялся об стену, из-за чего парень видел белые круги перед глазами. Сегодня был тот самый день, когда он хотел спать, проблема была лишь в том, что спать не хотел Минхо. Хан особо не возмущался, иногда ноя старшему на ухо, что тот полностью игнорировал, сосредоточившись на своей работе.
- Хён, я хочу спать. - Джисон громко зевает.
- Хан Джисон, сидите, пожалуйста, смирно и держите рот закрытым. - просит Ли.
- Как скажите, Господин. - Минхо на это чуть смеется, упираясь лбом в чужое плечо.
У Минхо неожиданно (еще бы, в шесть утра-то) появилось настроение творить, поэтому, хорошенько потрепав Джисона за все возможные участки тела и заставив подняться, он достал всю свою коллекцию палеток теней, которые в их дом каждый раз тащит Феликс. Естественно, единственным холстом оказалось лицо Джисона, который сидел на кровати последние полтора часа, упираясь спиной в стену, удерживая на себе тело Минхо, который не стесняясь уместился на его коленях. Хану приходилось удерживать парня за талию, так как тот постоянно наклонялся, чтобы взять новую кисть и грозился свалиться с кровати.
- Мы опоздаем на уроки, если не закончим прямо сейчас. - Джисон щипает бок и Минхо на его коленях подпрыгивает от неожиданности, а кисть попадает прямо в глаз Хана.
Становится не ясно, кто в этой ситуации пугается больше, Джисон, который аккуратно поднимает Ли со своих коленей, сажая на кровать, или Минхо, кричащий ему в ухо, что глаз нужно промыть. В любом случае, они вместе вваливаются в ванную комнату, и Минхо обеспокоенно стоит рядом, пока Хан умывается.
- Ну как ты? - Минхо держит лицо Джисона за подбородок, пока сам Хан завороженно смотрит в лицо напротив, что так обеспокоенно оглядывало его.
- Боже, все хорошо. - Джисон убирает чужие руки и прочищает неожиданно заложившее горло. - Ну вот, вся работа насмарку.
Минхо отмахивается и устало выдыхает, запуская пальцы в каштановые волосы. Иногда Джисон забывает, насколько Минхо бывает красив. Он весь из себя такой нереальный, Хан бы не поверил в его существование, если бы тот не находился рядом с ним двадцать четыре часа в сутки. Ли был создан художником, скульптором и никак иначе с его идеальными чертами лица и пропорциональным телом. Джисон даже представить себе не мог, что кто-то мог поднять руку на что-то столь прекрасное.
- Да, пофиг, все равно ничего хорошего не выходило.
Минхо открывает дверь ванной, пропуская младшего вперед, тот закидывает руку на плечо и тянет за собой, из-за чего они чуть не теряют равновесие, путаясь в ногах и шипят друг на друга, чтобы не разбудить Госпожу Хан.
- Ты шумный! - ругается Ли, на что Хан кусает его в предплечье. - Хан Джисон!
Они вваливаются в комнату, смеясь, хотя за окном уже виднеются первые лучи солнца, падают на кровать, путаясь в одеяле и косметике.
- Нам нужно в школу. - бормочет Минхо, кутаясь.
- Спи. - Джисон зажимает его между стеной и своим телом, утыкаясь носом в футболку на груди.
