Abussus abussum invocat

Проходили недели. Я жила с родителями, покидая замок только раз в два дня. И то с отцом или охраной, которая постоянно менялась. Это были либо стражники, либо оверлорды, либо вообще Асмодей навязывался. Ну вернее, к папе в гости заходил, проиграл ему в карты, и обещал за мной приглядывать, если отец попросит. Иногда со мной гулял Аластор. А Рафи папа особо не доверял. Ну или доверял, но ещё злился. Падший прилетал ко мне каждую ночь, когда спал весь дворец. Мы ласкали друг друга, шепча признания и обнимаясь. Он всё дарил мне серьги, кольца и кулоны, он приносил мне сладкое и цветы, и всю ночь проводил со мной. Падший не высыпался, и всё равно приходил ко мне. Этой ночью, когда уже скоро должен был начаться рассвет, Рафи сидел со мной на кровати и целовал меня. — Ну почему отец не отпускает меня гулять с тобой? — вздохнула я, льня к его руке. — Я сам не просил. Чтобы не привлекать лишнего внимания. Прошло достаточно времени, днём попробую его уломать, — падший нежно поцеловал мою руку, обнимая и поглаживая по боку. — Кто идёт с тобой сегодня? — Аластор. — Хорошо. Когда вы уйдёте, я пойду к Люциферу. — Пусть всё получится, — я поцеловала его и приобняла за животик. — Я голодная, у тебя ничего нет? — Ты меня обижаешь, — улыбнулся Рафи и взмахнул рукой. На прикроватном столе появилось блюдце с пирожным. — Спасибо, — я чмокнула его щёчку и потянулась к пироженке. И пока я её уплетала, падший как-то странно меня разглядывал. То сбоку, то со спины. В какой-то момент он подполз и обнял меня за бока. — Ты чего? — улыбнулась я, доев сладенькое. — Ты как-то… не знаю… что-то не так. — Туплю, — я повернулась к падшему, обвив его шею руками. — Не могу объяснить. Будто поправилась чуточку. — Я сейчас обижусь. — Я же не упрекаю. Ты мне очень нравишься такой булочкой, — Рафи поцеловал мою щёку. — Если серьёзно, ты правда какая-то другая. Такая… такая… такая светлая, невинная. Такая прекрасная. Солнце начинало вставать. Рафаил горячо поцеловал меня, идя к окну. — Ты выспишься? — обеспокоенно спросила я. — Не волнуйся за меня, моя принцесса, — он нежно погладил меня по щеке. — Я ещё приду. Я закивала, нехотя отпуская его руку. Рафи вылетел в окно и стремительно помчался в город. Я взглядом проводила падшего, закрыла за ним окно и с улыбкой упала на кровать. Мой милый, мой хороший, мой самый-самый сладенький. Я посмотрела на себя в зеркало. Я правда потолстела? Вроде не особо изменилась. Как была плюшкой, так и осталась. Ну да фиг с ним, Рафи нравлюсь, себе нравлюсь, значит всё хорошо. Примерно в два часа дня в замок пришёл Аластор. За мной. Отец велел ему вернуть меня в семь, и мы удалились. Демон любезно вёл меня под руку по улицам. Когда мы проходили мимо той самой площади, на которой не так давно встречались с Рафи, Ал посмотрел на меня и остановился. — Ты в порядке, милая? — А что не так? — не поняла я. — Дышишь тяжело. Запыхалась? Я конечно всё понимаю, подъёбы — дело святое, но не второй же раз за сутки на одну и ту же тему! А с другой стороны, правда дышать тяжеловато. Почему так? — Душно просто, — отмахнулась я. — Идём, всё нормально. И мы продолжили гулять. Аластор смотрел перед собой, улыбаясь. — Почему ты всегда улыбаешься? — спросила я. — А почему бы мне не улыбаться? Без улыбки ты всё равно, что без одежды. — В таком случае Хаск не только без одежды, но и без шкуры. — Именно! — посмеялся бес. Затем он всмотрелся мне в лицо. — Ты задумчива. — Очень, — вздохнула я. Затем спохватилась и добавила, — Книгу грустную прочитала и… могу я с тобой поделиться мыслями? — Я весь во внимании, дорогуша. — Там в общем… двое людей любят друг друга, но вместе им быть нельзя. Отец девушки к… капец влиятельный и строгий. А эти двое познали запретный плод. И зная, что вместе им быть никто не позволит, они тайно видятся и лгут всем подряд, скрывая свою любовь. — И чем всё кончилось? Бля. А чем всё кончилось? Вроде ещё ничего не кончилось. Но ладно. Раз уж врать, то врать по-крупному. — Отец девушки узнал и нагнул парня. А девчуля так тосковала по нему, что не выдержала и нагнула сама себя. Аластор снова посмеялся. — Я, если честно, был уверен, что нагнуть сам себя может только Энджел. — Не о дрочке речь. — Я знаю. А насчёт книги… гм… довольно забавно. — Я понимаю, что тебя веселят страдания других, но мне их жалко, — буркнула я. — Знаешь, я не сторонник переменчивой морали, но бывают моменты, когда враньё мне претит. Эту историю можно описать тремя словами. Abussus abussum invocat. Я вопросительно глянула на демона. — Бездна взывает к бездне, — перевёл он. — Одна ложь влечёт за собой другую. И рано или поздно лжец падает в в бездну, созданную им самим же. — И как им надо было поступить? — спросила я со скепсисом. — Неужели не догадываешься? Всё на поверхности. Сбежать. — Сбежать? — переспросила я, вскинув брови. — Да. Оставив дом, родных, лишь бы быть вместе, раз им так приспичило. — А ведь правда, — растерянно повторила я. — Они могли просто убежать. — Правда, всё бы кончилось тем, что они бы завели неблагодарных детей, а потом бы изменяли друг другу, плодя бастардов, и… — И не порть историю, — перебила я. — Они бы убежали, и всё было хорошо. — Как хочешь, дорогая. А как, кстати, книга называется? — Эм… да я забыла уже. — Жаль. Давно не смеялся, почитал бы. — Жестокая ты жужелица. — И мне не стыдно, — довольно поправил Аластор свою чёлку. Мы гуляли дальше, и пока демон рассуждал об экономическом кризисе на Земле, я редко вставляла свои комментарии, едва не прыгая от нетерпения. Демон открыл мне глаза на такую очевидную вещь. Рафи и я убежим из ада. Куда-нибудь далеко-далеко, где нас не найдёт ни папа, ни ангелы. Осталось только сказать ему об этом.