***
Страх пробирается по позвоночнику вверх, и множеством цепких паучьих лап хватается за голову; глаза Роксу распахиваются, когда он слышит шелест ткани за спиной. Сжимая в руках светлую ткань, он сразу же подтягивает колени и пытается подняться, но его мигом валят обратно. Крепкие руки придавливают его головой в подушке, небрежно накрытой какой-то чистой — да просто пропитанной порошком — тканью. Понимая, что его держит Рон, он затихает и ждёт, пока тот наконец убедиться в том, что все в порядке и продолжит шуршать одеждой. Кажется, тот не имеет ни малейшего желания быть хоть немного раздетым перед Роксу — все-таки, его серая рука, покрытая мертвой маной, в самом деле может напугать обычного рядового. Впрочем, когда Рон этими руками застилал постель, или приносил лимонад, это не имело значения. Когда он, спустя несколько секунд без хруста в коленях поднимается и весьма убедительно хлопает пиджаком, парень наконец отмирает и поднимается. Роксу не решается повернуться лицом к Рону, тянется и приводит одежду в порядок. Потирая немного красные запястья он осознаёт, что тряпье, что ещё вчера стягивало его руки за спиной, валяется где-то в углу. — Я пойду. На миг он застывает, и понимает, что его челюсть и мозг не особо то и хотят говорить на каком-то языке, кроме корейского. — Я иду первым, — стряхивая пылинки с черной майки, зачесывает волосы назад, — Ты уже засветил лицо и твоя одежда. Развернувшись, он жмурится от солнечного света; Рон распахнул ставни на всю, позволяя кошкам, что грелись на солнце, перевернуться на другой бок и недовольно замяукать. — Не выходи до моего возвращения. В ответ протягивают хорошо знакомый кошелёк; ещё вчера Рон его конфисковал как подозрительную вещь, но по более менее знакомым монетам понял, что это деньги. «С чего бы ему доверять мне?» Шагая за пределы окна, он быстро спускается, старается не обращать внимание на мусор, и сразу же поворачивает на знакомую улицу. Ставни в домах медленно открываются, все люди стряхивают одежду и бельё. Пылинки летают в воздухе, и редко в кулаки кашляют старики, что скучающе листают огромные газеты. — Старик ещё не вышел? Кейл, доверяя не столько словам Бога Смерти, что всю ночь вместо сна скандировал ему свои фантазии, сколько одежде людей и жаре, мог предположить что уже конец августа. Не так уж и много изменилось в городе за три месяца. — Уже ушел к защитникам, — многие даже не обращают особого внимания на незнакомца, — Жалуется на люк свой, сил нет, а он все захлопывается. Все заняты, точно не до его проблем будет. Роксу мысленно кивает; у всех в руках корзины и ведра, мешки и тележки; на широких улицах, должно быть, уже начался сезон. Скоро будет много овощей по хорошим ценам. Повернув на одну из улиц, он наконец встречается с знакомыми видами. Земля покрыта красно серой мозаикой, и дома стали чуть выше за счет порогов, к которым теперь ведут лестницы. Впереди множество магазинов — сквозь стекла и железные ограждения виднеются полки с продуктами. Меж лестниц теснятся лавки с овощами и фруктами, а вверху глухо стрекочут провода; закоулки старого города с каждой минутой все живее.***
Если бы кто-то из них был хоть на чуточку разговорчивей, битва, если не пытки, были бы неизбежны. Впрочем, едва заметный смешок Роксу обошелся недовольным лицом Рона; он не хотел надевать это, но он прекрасно понимал, что этот парень знает об этом месте в разы больше, и наверняка подобрал одежду не из желания поглумиться. Через минуту «дедушка» уже был готов. Одна только темная кепка делала из него крестьянина, а черная тканевая маска, скрывающая все от носа до подбородка больше походила на прикид террориста. Бежевые длинные штаны, белая майка из странного, тянущегося материала, большая черная кофта на крупных, с перстень пуговицами, и длинная полоса белой ткани с застёжками. — Это бинт, — Кейл, одетый точно так же, но с другой кепкой, и черными штанами кивает на полосу ткани, — Для руки. Передавая шопер — в самом деле, больше ничего подходящего не нашлось — Рону, что наверняка найдёт, что туда положить помимо ни на что уже не годного и совсем грязного костюма, Роксу выбирается через окно и сразу же отряхивает о себя пыльные руки. Выходя из подворотни, он застывает взглядом на солдатах; отряхивает руки ещё раз, с хлопком, и сдавленно улыбается. — Дедуль, смотри, — хлопая Рона по спине, добавляет, — Наши защитники в городе. Оставляя руку на плече мужчины, что даже для виду не дрогнет, Ким стучит по чужой, как стена ровной спине весьма не слабо и кивает проходящим мимо солдатам. Рон внимательно следит за тремя молодыми мужчинами в костюмах с зелеными пятнами. Его привлекают их пояса. Там непонятные для него пистолеты, шокеры и рация. Следуя за ними до широкой улицы, Рон принимает необходимость двигаться внутри толпы. Его внимание рассеивается, и множество странных символов, что наверняка имеют какое-то значение для местных, становятся все более и более идентичными. Сейчас самое время для изучения новой местности — когда ещё у него будет возможность настолько незаметно изучить новое место? Ещё прошлой ночью он изучал просторы заняв место на крыше, но его примерная карта практически не имеет смысла. Огромная территория с собственным мироустройством лишь отдалённо напоминала ему королевство Роан. Люди, покупая овощи и продукты в непонятных, ярких упаковках, все укладывали в шелестящие прозрачные мешки, тут и там пользовались странными, издающими свет устройствами и говорили с кем-то так свободно, словно бы это ничего не стоит; отличить больного на голову от обычного жителя, что ходит с весьма скромным устройством для общения, практически невозможно. — Доберёмся до шестого района пешком, а потом до пятого на автобусе, — Роксу улыбается так, словно бы говорит что-то хорошее, — Тётушка точно нас угостит и оставит. Рон, не понимающий ни единого слова, только смотрит по сторонам и надеется, что мелкий проказник таким образом отводит от них всякие подозрения, в не привлекает лишнее внимание. Впрочем, вчерашние враги, кажется, не увидели в них ничего необычного, только помахали рукой как какие-то герои — быть может, они и есть солдаты для этой нации? Невероятно слабой и совсем чистой. Сейчас, проходя мимо потока людей, он не сомневался в их происхождении. Это были люди, в большинстве своем не особо высокие и преклонного возраста. Атмосфера напоминала ему те трущобы, где Кейл года два назад, в мае, бездельно разбрасывал хлеб с пекарен. — Есть карта? Чем дальше они идут, тем шире улицы и страшнее устройства, занимающие их. — В голове. Роксу показывает пальцем в собственный лоб, и продолжает идти. Рону ничего не остается, кроме как продолжать бесцельно изучать город. Люди, что были напичканы устройствами — все это одновременно знакомо и от избытка отталкивающе пищало, трещало, жужжало. Единственный плюс этого места — удивительная чистота. Люди, словно бы нуждаясь, подметают улицы сметая пыль по склону, размывают черный пепел водой и скребут следы щетками. — Это как кареты, — Роксу шепчет на знакомом языке, — Без коней, работают на, хм. Скажем так, огне и углях. Тычет пальцем в железные фигуристые «кареты». Эта, Рон не побоится термина, цивилизация, кажется, была помешана на некачественном железе; вероятно имела огромные рудники и от безделья расходовала его без остановки. Знакомые двери, круглые колеса, с виду бесполезные детали. Ко всему этому ещё и неприятный запах от исходящего от них дыма. Чем дальше они шли, тем больше их становилось. На большой, отделанной дороге нет людей, и это кажется Рону даже слегка гениальным. Впрочем, куда «гениальнее» для него сейчас была тканевая маска на лице, что позволяла ему относительно спокойно дышать, игнорируя множество раздражающих запахов. Решив оставить бессмысленное изучение всего вокруг, он садится на железное сиденье внутри большой железной конструкции; последняя напоминает щит, но непонятно, от чего. Роксу, все это время смотрящий на него, только улыбается наконец опустившемуся взгляду и смотрит на табличку с номерами автобусов. «Этот старик наконец устал» Почему-то ему казалось, что адаптироваться к этому месту ему будет куда сложнее. Если у Кейла были познания в истории, фильмы и книги, что весьма сильно пересекались с миром в книге «Рождение Героя» то там не было никакой информации, что хоть на йоту была бы близка к этому. С каждой секундой убедить Рона в том, что они находятся в другом мире становиться легче, но вот объяснить как он связан с этим миром — все ещё невозможно. Необычайная трата железа, куча химии, переизбыток магических предметов — как только они доберуться до «верха» Рон обязательно разочаруется. Быть может, даже согласиться с любым решением, только бы больше не видеть этого безобразия. Замечая на горизонте нужный автобус, он рукой показывает Рону, и, позволяя тому опередить удивление самостоятельно открывшихся дверей, даёт забраться в транспорт первым. — Деда, — указывая на свободное место, сразу же добавляет, — Сядь. Такой посыл понятен даже на неизвестном языке, и Рон мысленно записывает это слово, пока занимает место. Все же, другого значения быть не может. — Сядь. Рон, что беззаботно повторяет только что выученное слово, для Роксу как гром; всё же, если он сам не научит его парочке слов, то тот обязательно сделает это сам, но насколько успешно — большой вопрос. — Вы едете на поля? Женщина с большой сумкой и в соломенной шляпе улыбается им. — Да, — Роксу надеется, что вопросов к Рону, что решил зависнуть взглядом на окне, не будет, — Не знаете, где там можно будет остановиться до утра? — Местные могут расположить вместо платы за пару мешков, а вы– — Если будет дождь, легче оставить там часть и на следующий день успеть первыми. Улыбаясь той самой фальшивой улыбкой, парень сразу же вздыхает, и весьма показательно притворяется задумчивым; ему в самом деле есть, на что посмотреть в окне. — А вы разбираетесь! — Не первый год, — кратко отвечает, и цепляется взглядом за яркие вывески, что тянутся вдоль улицы. Странное чувство ностальгии привносит в легкие воздух; как баллоном накачивая кислород он сам за собой не замечает как некогда фальшивая улыбка становиться яркой и, безусловно, заметной. Время его молодости — да даже всего пару лет назад — он каждый день проезжал здесь на рабочей машине, чтобы добраться до границы. Истребляя монстров по этим улицам и за их пределами, он многому научился, и сейчас мог думать об этом как о слишком давнем этапе. Настолько, что только вчера был принят за очередного монстра; оказаться на самой слабой границе, где появляются самые мелкие монстры, было самым настоящим благословением для него. «Чертов Бог Смерти решил поиздеваться, когда отправил со мной убийцу» Перебирая в голове всех, кто был рядом с ним в этот момент, он не может вспомнить ничего путного. Был ли там Рон? Разве не должна это быть Розалин — и работала бы её магия — или же Лок с Чхве Ханом. Кандидатура последнего в представлении Кейла была самой логичной для возвращения на землю, но после того, что ему наговорил Бог Смерти, он осознаёт, что время всё ещё движется. Если там — в книге о Рождении Героя — оно в самом деле в несколько раз быстрее, или такое же, то у них большие проблемы, и без главного героя они были бы ещё больше. Логика здесь только в том, что Чхве Хан единственный, кто в самом деле должен был оказаться там. Без него бы оригинальный Кейл был ранен, а маленький дракон, возможно, никогда бы не появился на страницах книги. Быстро отметая мысли о детях — что занимают около восьмидесяти процентов всего времени, что он думает — он пытается сосредоточиться на том, где он сейчас. «Если бы это был Бирок, всем было бы легче» Вопросы о том, кто взял командование над ситуацией смешиваются кашей; вне всяких сомнений, Бирок хорошо заботится о детях — он убьет за них — но Роксу старается вытрясти жизнь Кейла Хенитьюз из своей головы, и сосредоточиться на том, что происходит прямо сейчас в этом мире, а не там, где он всего лишь балласт, который так и не угнался за золотыми горами. Разве он был бы таким же сговорчивым, как его отец? Насчет последнего у Роксу всё ещё были вопросы. «Он правда похож на монстра?» Первое, что приходит в голову — повязка на его шее в самом начале. Чхве Хан, должно быть, сошел бы с ума окажись он здесь. С его исчезновения прошло слишком много времени, и ему точно есть, о чем сожалеть. Быть может, у Рона, что сейчас одет до боли в мозгах Роксу просто, нет сожалений. «Он похож на дедушку, не доброго, но дедушку» Он даже слышит, как Раон, увидев Рона в такой одежде, начнёт радостно восклицать, что он в самом деле «добрый дедушка». Впрочем, в мыслях Роксу он всё ещё оставался серьезным человеком, главой семьи Моллан, убийцей в черном костюме, и, несомненно, одним из самых сильных союзников главного героя. Его клинки сейчас точно прижаты к корпусу, и он в любой момент он может взять и перерезать сотню врагов, ни разу не моргнув за это время. «Как мне вернуть его?» Мысль о том, что ему нужно избавиться от него преследует уже второй год. «Он здесь потому что тоже должен был умереть?»