Шелковое сердце.

Никита перестал избегать Егора, он охотно болтал с ним за ужином, составлял компанию, когда тот работал в кабинете и укладывался спать в его постели. Думал, так будет проще. Получить свободу. Ник научился не думать с кем он. Просто мужчина. Просто любовник. Просто позволить себе получить удовольствие от близости с ним. Плата за то, что держит его при себе, как домашнюю зверушку. Но самым любимым развлечением Никиты стало бесить Руслана. Он давно заметил, что Савинов неровно дышит к Егору. Узрев на горизонте Руслана, Ник бесцеремонно устраивался у Егора на коленях или начинал целовать его. Савинов кипел от ярости, выпроваживал его вон, орал, чтоб тот не путался под ногами. Егор терпел их перебранки, осаживая обоих по очереди. Ник ликовал, видя как неприятно Руслану видеть его с Егором. Маленькая месть за унижение в подвале, за то, что уговаривал Егора избавиться от него. Только Никита еще не знал, с кем играет, не понимал, чем для него может обернуться его беспечность. Руслан Савинов не был тем человеком, обидев которого можно было уйти безнаказанным. Никите было любопытно, что же такого могло быть между Егором и Русланом, учитывая, что Егор прощает Руслану любые выходки, а Савинов как верная собачонка бегает у ног Егора. — Что у тебя было с Русланом? — однажды решился спросить Ник. Он решил, что вопрос нужно задать именно так, не «было ли у тебя что-то с Русланом», а в лоб, будто он точно знает ответ, просто хочет немного подробностей. А Никита их действительно хотел, долго ждал подходящего момента и нужного настроения своего надзирателя. Егор только кивнул в ответ, но Ника такой расклад совсем не устраивал. — И что же? — Ничего, так по-глупости, — отмахнулся Егор. Ник устроился удобней, сделал заинтересованную физиономию, всем видом показывая, что ему очень интересно, каких глупостей натворили эти двое. — Мы с Русланом когда-то жили в одном дворе, — начал свой рассказ Авдеев, — Он всегда был, как бы точнее выразиться, задирой что ли. Одним из первых в моем окружении примкнул к бригаде отца. Я никогда не вникал в дела, которые они обстряпывали. Потом отец не поделил территорию с одним… человеком. Времена менялись, а отец привык все решать силой, по-другому просто не умел. Я договорился о встрече с Валетином, с кем не поделил кусок мой отец. Хотел решить по-своему, может и получилось бы, но кто-то взболтнул отцу, тот вмешался, перестреляв почти всех, кто пришел. Валентину удалось скрыться. Началась бойня. Первым погиб один из моих братьев. Мы с Петром всегда были очень близки, он один поддерживал мои идеи и понимал, что живем не правильно. Мне тогда было так хреново, напился в хлам после похорон, проснулся на утро в постели Руслана. Разумеется, его все устраивало, но он не понимал, что мне он может быть только другом. Даже теперь не принимает этого. Я же никогда не понимал его тяги к насилию. Отец всегда брал его с собой на всевозможные разборки, зная, что в случае чего Руслан не подведет. Русику и сейчас ничего не стоит проломить кому-нибудь башку. В общем, я сразу решил расставить все точки над «и». Руслан смирился, но пообещал, что когда-нибудь я передумаю. До сих пор вон ждет. Бесит жутко его упорство. Никита помолчал, выслушав рассказ Егора, и спросил: — Зачем тогда позволяешь ему быть рядом? — Я многим обязан Савинову, — расплывчато обрисовал Егор, — Впрочем, как и он мне. Эти взаимные обязательства, скажем так, все еще держат нас вместе. — Не понимаю, — упорствовал Ник. — Тебе и не нужно ничего понимать, просто держись от Руслана подальше и не беси его, как ты любишь. Он только снаружи спокойный и уравновешенный, внутри Руслан такой же безбашенный отморозок, что и десять лет назад. Знаешь, как его называли среди своих? — Никита отрицательно мотнул головой.- Рубщик, он таким и был. И есть до сих пор… Остался какой-то неприятный осадок после этого разговора, Ник полагал, что услышит какую-нибудь сопливую историю, но вышло иначе. Он не боялся Руслана, но впредь, старался держаться от него подальше, как советовал Егор. Оставив нервную систему Руслана в покое, он стал играть на нервах Егора. Очень хотелось вырваться из своей клетки. Не осталось сил, чтобы выносить жизнь в этих стенах. Его раздражала Авдотья, раздражали охранники, сидящие, казалось, за каждым кустом, раздражал этот вечно пустой дом. Все. Даже то, что Егора вечно не бывает дома… Хотелось вырваться отсюда как можно скорее. Хотя бы ненадолго. Уехать вместе с Авдеевым в одну из его деловых поездок может даже сбежать, если представится возможность. Ник был одержим идеей выбраться за пределы дома Авдеева. Его не очень-то заботило, что у него нет ни документов, ни денег, некуда пойти в незнакомом городе и прочее. Плевать. Разберется потом. Только бы получилось! Он изображал послушного мальчика, мечтая скорее убраться подальше отсюда. Однажды он так взбесил Егора, когда тот собирался уезжать, слишком увлекся бесполезными уговорами. Авдеев не выдержал и взорвался. Ник видевший его таким злым только не трезвым мигом смотался сглаз долой. — Что, надоела игрушка?! — посмеялся Руслан. — Достал блять! — вспылил Егор, — Ты хоть не беси меня, будь так любезен! Руслан лично сопроводил Егора в аэропорт и вернулся. — Шагай, пизденышь! — демонстративно распахнув дверь, воскликнул Руслан. — Куда? — удивился Никита. — Тебе не похрен?! — Я с тобой никуда не поеду, — заявил Ник. Руслан, закатил глаза и, захлопнув дверь, подошел к Нику. — Что ж вы все такие тупые, — возмутился Руслан, схватил Никиту за руку, больно выкрутив ее за спину, дернул вверх с такой силой, что у парня потемнело перед глазами, — С первого раза не понимаете никогда! Довыебывался ты, ссученок. Ну, как сдохнуть хочешь, сразу, или прострелить тебе для начала что-нибудь? Никита не ответил. — Страшно? — продолжил издеваться Руслан, — Правильно! Руслан довел его до машины и, затолкав в салон, ударил по затылку. Савинов никогда не оставлял никого безнаказанным. Никто, даже Егор, не знал, что Валентин, чья бригада положила почти всю семью Авдеева, тоже не ушел от наказания. Авдеев старший был для Руслана как отец, которого у него никогда не было. Егор решил тогда все мирным путем. Валек, как его звали среди своих, уехал за границу. Но Савинов нашел его в Болгарии, где у Валентина была гостиница на берегу моря. Несколько дней он следил за виновным, изучая его привычки. Валек почти каждый день появлялся к закрытию кафе на берегу моря, персонал сновал, наводя порядок, бос обычно сидел за столиком, на террасе. Руслан перемахнул через перила и подошел к Валентину. -Ну, здравствуй, Валечек, — обратился он к воротиле, Валентин обернулся, — Привет тебе от Авдеева, — мужчина собирался ответить, но Руслан пришел не разговаривать, выстрелил, всадив ему пулю в лоб. — Мудак! — процедил сквозь зубы Савинов и, не сдержавшись, выстрелил уже мертвому Валентину в сердце. Ушел по пляжу. Никто его не видел. По дороге из аэропорта Руслан болтал с вернувшимся Егором, как ни в чем не бывало. Егор все еще злился на Никиту, бросил вещи в комнату и даже не зашел к нему, Ник тоже не спешил увидеться. И к ужину тоже не спустился. Егор решил сам подняться, но в комнате его не оказалось. — Потерял кого? — усмехнулся Руслан. — Где Никита? — понял, кого нужно спрашивать Егор. — Ты же сказал, что он тебя достал. Я от него того. Избавился. — Разве я тебя об этом просил?! — выпалил Егор, — Что сделал с ним? — Да ладно, не нервничай ты так, — спокойно продолжил Савинов, — В притон Антошкин отвез твое утешение. Руслан не собирался отбирать игрушку у Егора, но удобного случая отыграться за его выходки, могло больше не представиться, он не стал бы убивать Никиту, хотя, там, куда Савинов его отвез с мальчишкой запросто могло случиться что угодно. Антошка был единственным отпрыском Бори Мясника, которому в девяностые принадлежала солидная доля игорного бизнеса всей Ленобласти. Антон в папочкином бизнесе занимал должность поставщика девочек и мальчиков легкого поведения всех мастей и калибров. Тоша, извращенец высшей категории, законченный наркоман, которого папаша по сей день вытаскивал из всевозможных передряг с помощью своих связей и немалых денежных вливаний. Не будь папули, сидеть бы Антону в местах не столь отдаленных несколько жизней подряд по совокупности всех деяний, совершенных им. Сейчас, не без папочкиной помощи, Антон держал так называемый элитный загородный клуб, куда стекались все любители клубнички с толстыми кошельками. Пока Антон отрывался в своем притоне, Мясников старший мог относительно спокойно спать ночами, зная, что его отпрыск, под присмотром охраны. Спокойствию Бори приходил конец, когда сынок решал покинуть свою богадельню и покутить в Питере. Борис давно смирился с тем, что Антон никогда не будет жить как нормальный человек. Он вынужден был держать Тошу на контроле, периодически принудительно запихивать в «санаторий» для наркозависимых. Мясников старший потерял счет бабочкам, от трупов которых ему пришлось избавляться после не аккуратных игр своего сына и некоторых его гостей, зато в рукаве всегда хватало козырей, чтобы дергать за ниточки нужных людей, которым он оказывал неоценимую услугу, решая их проблемы своими руками. Так что плюсы от Тошкиной деятельности все же были. Веселье в Антошкином заведении не прекращалось круглые сутки, так что, когда там появился Егор, гостеприимный хозяин был изрядно навеселе. — Егорушка, зайка мой, — встретил Авдеева Антон, — Ты как всегда вовремя! Хотел тебя поблагодарить за подарок. Хороший кролик. От Антона веяло перегаром со смесью дорого парфюма, сизые круги под глазами были как попало замазаны тональником, волосы беспорядочно торчали в разные стороны. — Где он? Я забираю Никиту. — Не-не-не! — погрозил пальчиком, едва держащийся на ногах Антон, — Мы так не договаривались! — Тоша, — брезгливо подхватил его под руку Егор, — Я лично с тобой ни о чем не договаривался. Так что захлопнись, отведи меня к Никите и не еби блять ради себя же мозг. Антон надул губы и поволок Егора в сои покои, хотя, кто кого вел, в данном случае, был вопрос спорный. Во всем доме царил полумрак, и Егор не сразу нашел Никиту. Антон плюхнулся на кровать и продолжил беседовать уже не с Егором, а с неким воображаемым его обдолбанным в хлам мозгом собеседником. Никита сидел на полу. Из одежды на нем были только брюки. Он не узнал Егора и, судя по взгляду устремленному в никуда, Антон изрядно накачал его чем-то. Авдеев выдернул из-под Антошки покрывало и завернул в него ни черта не соображающего Ника. Он был уверен, что когда Антон отойдет от колес, которых наглотался и нанюхался, то даже не вспомнит, что они здесь были. Никита открыл глаза и первое, что увидел над собой медицинский штатив с болтающимся на нем пакетиком жидкости. Он попытался встать, но рука к которой был подключен катетер капельницы оказалась зафиксирована пластырем. Он не сразу понял, что находится в доме Авдеева. Появившийся вовремя Егор вернул его обратно в постель. Жутко болела голова и голос Егора, спрашивающего о самочувствии, будто бы доходил откуда-то издалека. Ник успокоился и скоро снова заснул. Никита пришел к тому, с чего начинал. Он чувствовал себя загнанным зверем, уставшим, не способным больше сопротивляться. Он не верил, что Егор не имеет никакого отношения к его пребыванию в заведении Мясникова. Руслан был не настолько смелым, по его мнению, чтобы провернуть все самостоятельно, без ведома Егора. Ник слонялся по дому и был рад теперь, что находится здесь один. Егор теперь часто работал дома, но Никите было уже все равно, где он.