Шелковое сердце.

Вечером Егор долго разговаривал по телефону, Ник сел на стол рядом с ним дожидаясь, когда он закончит разговор с мудаком Савиновым, пытался прислушаться, понять о чем они говорят, но Авдеев начал искать в ящиках стола какие-то документы и он ничерта не расслышал. В одном из ящиков, которые Егор открывал, Ник заметил папку со своей фотографией, подколотой скрепкой, сверху лежал пистолет, тот самый из которого Авдеев когда-то чуть не застрелил Никиту. Дрожь холодной волной пробежала по коже, Егор стоял, повернувшись к нему спиной, уже прощался с Савиновым, когда повернулся, пистолет был уже у Никиты в руках. Стараясь держать его крепко, чтобы меньше дрожали руки, Никита приставил ствол вплотную к груди Егора. Авдеев усмехнулся и чуть сдвинул дуло пистолета в сторону: — Вот так, — спокойно произнес Егор, — Выстрелишь, куда собирался, пуля, скорее всего, пройдет навылет, даже не задев сердце, а так оно разлетится на куски. Никита медлил, Егор стоял перед ним, не собираясь ничего предпринимать. Ник представил себе, как Авдеев упадет мертвым на пол, а под ним начнет растекаться лужа крови, представил, что сердце его навсегда остановится и он больше не увидит Егора и ему стало по-настоящему страшно. Ник не хотел, чтобы Егор умирал. — Ну, что же ты? Стреляй! — подначивал Авдеев. Никита опустил пистолет, швырнул его обратно в ящик стола. — Я не хотел, — прошелестел Ник, ткнувшись в плечо Егору, — Все равно бы не смог… — Я знаю. Он не заряжен. Никита чувствовал, что сейчас разрыдается как ребенок, он притянул к себе Егора, поцеловал, Авдеев оценивающе посмотрел на него, Ник продолжил, Егор сдался и ответил. Он целовал его долго, жадно, будто увидел после долгой разлуки, руки так дрожали, что никак не получалось справиться с пуговицами на рубашке Егора. Авдеев усмехнулся его не сдержанности, он никогда не умел отказывать Нику, кроме того он так нравился Егору таким беспомощным, напуганным, возбужденным, так много всего сейчас было в его взгляде. На самом деле Никите сейчас было очень жутко, никак не получалось избавиться от страха никогда больше не увидеть Егора живым. Он просунул все еще дрожащую руку между пуговицами на рубашке Авдеева и положил ладонь ему на грудь, Нику сейчас было жизненно необходимо убедиться в том, что с Егором все в порядке, нужно было почувствовать, как бьется его сердце, знать, что все эти страшные образы только лишь плод его воображения. Никита по-настоящему наслаждался близостью с Авдеевым, не нужно было убеждать себя, что это только от скуки, испытывать потом чувство вины, за то, что позволил Егору к себе прикоснуться, за то, что сам пришел к нему. Оказалось, так просто перестать его ненавидеть, сдаться и понять насколько с ним хорошо. Егор знал, что разрядил всю обойму пытаясь убить Никиту, еще тогда в подвале, знал, но хотел проверить, сможет ли он нажать на курок… *** Никите не давала покоя папка с его фотографией, лежащая у Егора в столе. Он дождался, когда Авдеев уедет и изучил ее содержимое. В ней оказалось полное досье на Ника, настолько подробное, что стало не по себе. Там же все еще лежала папка с документами, подготовленными для пересадки от него сердца Ивану Смирнову, все было полностью заполнено, осталось только вписать дату и время смерти донора. Зачем только Егор хранил эти документы у себя, почему не выбросил, раз пересадка больше не требуется и кем, собственно приходился ему этот Иван Смирнов? Для чего вообще Егор заказал кому-то такое подробное досье на Никиту? Вопросов было много. Там же в папке лежал паспорт Ника, согласие на использование его органов после смерти, подписанное Андреем и свидетельство о смерти на имя Ивана Смирнова и его свидетельство о рождении. В графе отец числился Смирнов Анатолий Семенович, мать — Смирнова Мария Константиновна. В столе лежала еще одна папка, в которй оказались свидетельства о рождении и смерти всей семьи Егора. Авдеев Константин Анатольевич, Авдеева Ольга Ивановна, Авдеев Андрей Константинович, Авдеев Семен Константинович, Авдеев Петр Константинович, Смирнов Анатолий Семенович, Смирнов Сергей Анатольевич и Смирнова Мария Константиновна, в свидетельстве о рождении которой матерью была записана Авдеева Ольга Ивановна, а отцом Авдеев Константин Анатольевич. Выходит Иван был племянником Егора. Почти все они умерли в 1998 году, Мария и Сергей пятью годами позже в один день. Стало не по себе, глядя на все эти документы. Родителей Никиты тоже убили в 1998 году. Бабушка никогда не рассказывала из-за чего или из-за кого их не стало, запрещала и Андрею рассказывать Нику «об их бестолковом отце, из-за которого все случилось». Только он прекрасно помнил, как все было. Никите тогда было семь. Он с родителями приехал на дачу, только почему-то они все время сидели в доме. Ник хотел пойти гулять, но его не отпускали. А ночью приехали гости. Отец разбудил, велел спрятаться под кроватью и не выходить ни при каких обстоятельствах. Сами они спрятаться не успели, ворвались какие-то люди. Чарли, маленькая собачка матери, громко лаял и бросался на не прошеных гостей. Его вышвырнули на кухню. Те люди говорили о каких-то не понятных делах, предательстве и еще много, чего Ник не понимал. Он сидел под кроватью и молил о том, чтобы они поскорей ушли, мальчик и подумать не мог, чем все закончится. Потом кто-то сказал, что нужно заканчивать, отец стал уговаривать отпустить их. Ник, привыкший видеть принципиального правильного отца не мог поверить, что он может так унижаться перед кем-то. Он ползал по полу, умолял, чуть ли не целовал ноги пришлым. Было так противно на это смотреть, противно и нестерпимо стыдно за него. Мама, сидевшая тут же на полу, тихо просила его прекратить унижаться. Ее убили первой. — Шлепни эту дуру, пусть не мешает веселиться. Раздался выстрел, ее бездыханное тело упало на пол. Ник смотрел в мамины полузакрытые глаза и не мог поверить в происходящее. Отец все еще стенал, прося пощады, мальчик больше не мог на все это смотреть, он закрыл глаза и зажал уши руками. Потом раздались еще выстрелы и все затихло. Ник долго не мог заставить себя открыть глаза. Позже пришли еще какие-то люди. Среди них он узнал по голосу брата. Андрей орал, как ненормальный. Кто-то успокаивал его. Потом вбежал освободившийся Чарли, выл и лаял, бегая по комнате, бросился под кровать, где прятался Никита. Он обнял собаку, но та продолжала скулить. Кто-то заглянул под кровать и Ник был обнаружен. Андрей орал на него, срываясь на плач, как сумасшедший, обвинял в том, что он не защитил маму, хотел ударить, но его остановили. — Пацаны, кажись, соседи ментов вызвали! Валить надо! — сказал вбежавший в дом мужчина. Парни метнулись на улицу, но Андрей настаивал, чтобы Никиту оставили. Парнишка, которого Андрей назвал Мелкий, резко осадил его, Андрюша тут же притих и больше не возмущался. Не смотря на такое, казалось бы, унизительное прозвище, чувствовалось, что этот Мелкий, среди своих, вовсе не последний человек. Он взял Ника за руку, но когда понял, что перепуганный до смерти пацан еле волочит ноги, подхватил на руки и побежал к машине. Они отъехали совсем не далеко, когда прогремел взрыв и Ник увидел, как из окон вырвались клубы сизого дыма и пламени. На похоронах Никита никак не мог себя заставить подойти к отцу, попрощаться. Тела привели в порядок, но дело было вовсе не в том, как он выглядел. Ник не мог забыть его позорное унижение, он дал себе слово, что никогда не будет вести себя как отец тогда, перед смертью. Бабушка все подталкивала мальчика к гробу, иди, мол, попрощайся, сын все-таки. Мелкий тоже был на похоронах, он попросил женщину не заставлять Никиту. Бабка отстала. — Боишься, — спросил парень. Никита не ответил, только отрицательно покачал головой, — Вот и хорошо. Он встал позади Никиты, опекающе положил ему руки на плечи. Стало немного легче. Ник подумал тогда, хорошо бы у него был такой брат как Мелкий, вместо хлюпика Андрюши, стоящего напротив, с размазанными по лицу слезами и соплями. «Такой же жалкий, как отец» — подумал тогда Никита. Андрей никогда не был для него авторитетом. Ник держал в руках документы, почти все эти люди умерли в один год с небольшим интервалом, родители в один день. Представил, как тяжело было Егору хоронить всю семью. Понял, почему он, не смотря на свою правильность, пошел на такую крайнюю меру, пытаясь спасти племянника, зачем хранит теперь все эти бумаги в своем столе. Он так долго просидел в кабинете, что Егор успел вернуться обратно. Ник спешно положил все документы на свои места и выбежал из дома. Хотелось поскорее оказаться на улице, глотнуть свежего воздуха. Он долго не заходил обратно. Вспомнил все эти комнаты в доме, библиотека, заставленная горшками с цветами, детская с игрушками, спальня с приготовленным для какого-то торжества костюмом на напольной вешалке. Никита думал, что Егор просто чокнутый, обставивший пустые комнаты, так будто там кто-то жил, теперь только понял, зачем это. — Ты какой-то тихий сегодня, — заметил Егор за ужином, Никита пожал плечами и продолжил ковыряться в тарелке. Есть совсем не хотелось. Никита получил, наконец, такую желанную свободу. Прежде всего, свободу от собственных табу. Ему так нравилось, что Егор часто бывает дома, хотя он и проводил много времени за работой. Нравилось, как он расхаживает по дому в простой футболке и джинсах, до этого Ник видел его только в костюмах. Нравилось гулять с ним по заросшему саду. Нравилось, что не нужно заставлять себя его ненавидеть. — Твое убежище? — спросил Ник, Егора заметив в ветвях дерева видавший виды покосившийся шалаш. — Нет, я был слишком взрослый, чтобы устраивать шалаши на деревьях, когда построили этот дом. Никита хотел спросить, чей он, но вспомнил о папке с документами в кабинете и прикусил язык. — Терпеть не могу этот дом, — добавил Егор. — Зачем тогда живешь тут? — Не знаю. Не отпускает. И Авдошу жалко, ей тут хорошо. Авдотья, кстати, приходится теткой Руслану, - зачем-то добавил Егор. — Кем? — переспросил Никита. Он так часто отзывался, мягко говоря, не лестно о Руслане в разговоре с Авдошей. — Родной теткой, — повторил Егор, — а сестра, к которой она постоянно ездит… — Мать Савинова! — закончил за него Никита. — Ну да. Мой отец купил у Авдотьи участок под строительство этого дома. Но она не смогла жить в городе из-за своей астмы. — Причем тут Авдоша, не понимаю? — Она слишком гордая, просто так, одна, жить тут не станет. Мама наняла ее к нам в домработницы, хотя любила сама все делать по дому. Жалко ее было. Деньги от продажи дома Авдотья пустила на оплату долгов своего сына, тот еще игрок был. На остатки купила затрапезную хрущевку где-то в промзоне, но жить там не смогла из-за болезни. Потом продать долго пыталась, пока не загремела в больницу с приступом. Мама хорошо умела убеждать людей, сделала вид, что приходила навещать кого-то в больницу, где лежала Авдоша и будто-бы случайно встретилась с ней. На самом деле, она просто чувствовала себя виноватой, Авдотья не очень-то хотела продавать свой дом, отец ее долго уговаривал. Получалось, что обстоятельства вынудили ее согласиться. Хотелось спокойно жить, а кредиторы сына часто наведывались, угрожали, пару раз поджигали сад. Она просто устала. Мать наплела, что навещала домработницу в больнице, якобы та больше не сможет работать из-за болезни. Обстряпала все так, что Авдотья сама попросилась к нам на работу, на это и был расчет. — Что же Руслан ей не поможет? — Они не ладят, Авдоша считает, что Руслан виноват в том, что ее сын пошел по наклонной. В принципе, так оно и есть, зря он вбил в голову этому ботанику, что в казино можно один раз сорвать куш и всю жизнь потом не работать. Остался неприятный осадок после этого разговора. Чем больше Егор позволял узнать о себе, тем больше вопросов появлялось. Хотелось понять его, подойти ближе к разгадке, какой на самом деле Егор Авдеев. Нику уже было плевать, что его документы вот здесь, лежат не под замком, а просто в ящике стола у Егора. Он давно оставил мысли о побеге. На следующий день Егор уехал, вернулся только к вечеру. Привез с собой кучу документов, с которыми возился полночи. Он разбирал их в теченье нескольких дней. Никита не мог уснуть без Егора, поэтому просто сидел с ним в кабинете, молча наблюдал за его мучениями. Егор раскладывал документы по стопочкам, что-то записывал, пару раз с психу швырял все в мусорную корзину, шел спать, а утром доставал обратно и начинал заново. Ник никогда не совался в его дела, но спать уже очень хотелось, а Егор в постель пока не собирался. Никита уселся к нему на колени и спросил, чем он занимается все эти дни, бумажки его мало интересовали, он просто не хотел, чтобы Авдеев отправился спать. — Нужно разобраться с бухгалтерией ресторана. На днях сдавать отчет в налоговую, а тут черт ногу сломит. Старый бухгалтер ушел на пенсию. А те, что были после… — Егор откинулся в кресле, Никита устроился удобней и с интересом глянул на стопочки, которые разложил на столе Авдеев. — И в чем проблема? — Проблема в том, что я так и не нашел кем его заменить! — повысил голос Егор, — И вообще, я — не бухгалтер! — Зачем тогда взялся? — усмехнулся Ник. — Не знаю! — продолжил Егор на повышенных тонах, — Кто-то должен с этим разобраться. Я не ресторатор и не бухгалтер и вообще устал и хочу спать! — Можно посмотрю, что тут у тебя? — Ты? — удивился Егор. — Ну, я же все-таки почти бухгалтер-экономист, если не помнишь. Был бы им… — если бы не застрял тут, хотел добавить Ник, но прикусил вовремя язык, Егор и так был не в настроении. — Ладно, — с сомнением пробубнил Авдеев, — Посмотри. Завтра. Сегодня пошли спать. — Иди, — кинул Ник, который уже начал просматривать документы. Егор не стал спорить, он правда зверски устал. Нику спать совсем перехотелось, очень хотелось помочь Егору, еще больше хотелось показать ему, что он может не только красиво лежать на этом столе, пока Егор его трахает. Если бы не обстоятельства, приведшие его в этот дом, Никита получил бы диплом этим летом. Он разбирал документы всю ночь, а утром, когда Егор заглянул в кабинет, деловито заявил: — Здесь не все документы, кое-чего явно не хватает. — Кофе? — протянул, зевая, Егор. Егор уселся к нему на колени, Ник был так доволен, что благодаря нему Авдеев с утра в хорошем настроении. А после они поехали в ресторан Марии Авдеевой. Ник так давно не был в городе, что стало не по себе от обилия людей, машин и всей этой суеты. Марина сделала ресторан из бывшей столовой. Разумеется, сейчас все выглядело шикарно. Никита лишь мельком глянул в зал, где официанты сновали, подготавливая столы к открытию. Мария всегда держала марку. Егор ничего не понимал в ресторанном бизнесе, но заведение сестры закрывать не стал. Она столько сил вложила в это заведение, годами подбирала и обучала персонал. Егор привел его в кабинет бывшего бухгалтера, отставил там разгребать документы, а сам уехал. Ник глянул в окно, выходившее на проспект, где сновали люди, он так привык к тихой загородной жизни за эти месяцы, что вся эта городская суета только раздражала. Закрыл окно и принялся за работу. В конце концов, он приехал не для того, чтобы пялиться на прохожих. Егор на него рассчитывал. Егор доверял ему. Никита не должен был его подводить. Авдеев вернулся позднее, когда Никита уже по горло закопался в бумагах. Он не обращал на Егора внимания даже за обедом и Авдеев просто оставил его в покое. А вечером он положил на стол Никите диплом, который он так не получил. — Что это? Зачем? — удивился Никита. — Ты же намекнул, что я виноват в том, что ты остался без диплома. — Я не намекал, я просто предложил помочь, — обиделся Никита. — Ну ладно, — пожал плечами Егор, было видно, что он хочет сказать что-то еще. Никита оторвался, от документов, в конце концов, он торчал тут не ради сведения баланса. — Правда, хочешь помочь? — Ник кивнул, было интересно, послушать, что придумал Авдеев, — Возьмешься за ведение бухгалтерии ресторана, пока я не найду подходящего человека? — Ты разве не нашел? — усмехнулся Ник. — Возможно, — загадочно протянул Авдеев. — Егор, я знаю, что ты не любишь, когда тебя… — затараторил, ворвавшийся, мужчина в форменной одежде, — Беспокоят по мелочам…- недоговорил вошедший, видя, что Авдеев не один. — Добрый вечер Семен, — поприветствовал его Егор. — Добрый, — смутился тот, вопросительно глянул на Егора. — Ты как раз вовремя. Это наш новый бухгалтер, Семочка, познакомься. — Какая прелесть, — усмехнулся мужчина, оценивающе окинув взглядом Ника, — А в детском саду ты еще не искал? — Это шеф повар ресторана, Семен Петрович. Никита, — представил его Авдеев, пропустив шуточку мимо ушей. — Лучше просто Семен, пожалуйста, не люблю я все эти отчества… как в школе, честное слово. — Ты, кажется, что-то хотел? — напомнил Егор. — Я? А, потом! — махнул рукой Семен и удалился. — Творческая личность! — усмехнулся Егор, — Весь в трудах и заботах. Он всегда такой. То в облаках витает, то тараторит без умолку. Наверное, опять кто-то поставил на его место машину. Никита допоздна занимался приведением документации ресторана в порядок. Семен после закрытия, притащился в кабинет с бутылкой вина и подносом закусок. Как и говорил Егор, болтал без умолку, отпускал шуточки, которые Ник не понимал. Пришедший Егор спас его от говорливого шефа, который только мешал работать. — Тебе, Егорушка, совсем капельку, — предложил он вина Авдееву. Егор вздохнул и принял из рук Семена бокал. Никита усмехнулся, интересно, что такого сотворил хмельной Егор в ресторане, если даже его шеф боится ему наливать?! Семен переключил внимание на Егора, предлагал оценить разные новинки, которые он сваял на пробу. Егор совсем не обращал внимания на Никиту, занялся дегустацией, непринужденно болтал с Семеном и смеялся над его шутками, Ник почувствовал себя лишним. Во время разговора, шеф то и дело трогал Егора то за плечо, то за руку, новоиспеченного бухгалтера, который наблюдал за ними, нескончаемо бесили эти вроде бы как не произвольные жесты Семена. Одно радовало, Егор так и не выпил ни глотка вина, которое ему аккуратно предложил Семен. Потом шеф повел Егора посмотреть на торт, который он собственноручно изготовил на предстоящий юбилей какой-то там общей знакомой. Ник опустошил половину бокала вина, к которому пока не прикасался, попробовал какую-то финтифлюшку, оставленную Семеном, хотел пойти вслед за ними, но не решился. Он привык, что все внимание Егора принадлежит только ему, знал, что как бы ни хотел того Руслан, Авдеев никогда с ним не будет. Но когда он увидел, как непринужденно болтает Егор с Семеном…  — Твой мальчик? — поинтересовался Семен, он ни сколько хотел показать Егору торт, сколько побеседовать без свидетелей. — Так заметно? — Не слишком ли молоденький?! — Для бухгалтера?! — усмехнулся Егор. — И для бухгалтера тоже, — уточнил Семен, — Ладно уж, развлекайся! Извини, не сразу догадался, трогать не буду, — пообещал шеф. По дороге домой Никита язвил по–поводу их милой беседы с Семеном. Егор посмеивался и делал вид, что это его нисколько не задевает, но когда Ник не без издевки поинтересовался: — Как тебе тортик, понравился? — Егор не выдержал и спросил в лоб: — Ты к Семену что ли ревнуешь? — Нет! — возмутился Никита, — Причем тут это? Плевать я хотел на твоего Семена! — Почему моего? — Не твоего, просто не нужно было… — Что? — Ничего, — отрезал Никита и до дома не произнес больше ни слова и так наговорил много лишнего! Никита быстро навел порядок в бухгалтерии и появляться в ресторане каждый день не было необходимости, что было совсем не плохо, учитывая его довольно-таки прохладное отношение к Семену. Егор любил обедать в своем ресторане, Никита предпочитал оставаться с ним в кабинете, ему не нравилось обедать в зале ресторана, где к Егору часто подходили знакомые. В один из дней среди посетителей нарисовался Антон Мясников. — Добрый день Егорушка, котик, — промурлыкал Тоша, подкатив к их столику, — Ты еще не передумал на счет своего кролика? — поинтересовался отморозок, подмигнул, не живому ни мертвому Нику, сидящему рядом с Авдеевым. — Не передумал, — отрезал Егор. — Ладно, посмотрим, — пообещал Антон, — Я все равно надеюсь! Тоша послал им накрашенной лапкой в перстнях по воздушному поцелую и удалился. — Урод! — зло процедил Егор и отодвинул тарелку, есть больше совсем не хотелось. Увидев его жест, Семен тут же подлетел к столику. — Что не так, Егор, тебе не нравится новая подача, может… — Все так Семен, — оборвал его Авдеев, — Все очень вкусно, просто аппетит пропал из-за этого… — Ай, — отмахнулся Семен, — Будь моя воля, вообще не впускал бы это чучело в приличные заведения! Хочешь попробовать мой новый десерт? — улыбнулся Семен и положил руку на плечо Авдеева, — Нежный и шоколадный до безумия, как ты любишь. — Ладно, неси свой шедевр, — улыбнулся в ответ Егор. — Над чем ты должен был подумать? — спросил Егора Ник, визит Антона так обеспокоил, что он спустил Семену его выходку. — Я думал, этот мудак даже не вспомнит, что я забрал тебя у него тогда, — опять злился Егор. — Допустим, помнит и что? — Ничего хорошего! Тоша не любит отдавать свои игрушки… Спасибо Руслану! Черт его дернул… — Егор нервно сжал в руке салфетку, — Будь, пожалуйста, аккуратней. Егор каждый вечер приезжал за Никитой или отправлял за ним своего водителя. Ник не понимал его паники и считал, что это лишнее. Как-то Егор позвонил, сказал, пообедать вместе не получится, Никита давно закончил свою работу и, прикинув, что до вечера остается еще много времени решил сбежать. Он хорошо помнил, как они часто гуляли с бабушкой в парке неподалеку. Погода была отличная, а в будний день народу должно быть не так много, что Ника вполне устраивало. Он не заметил, как быстро пролетело время до вечера, он о нем и не думал, тем более белыми ночами так легко было забыть об убегающих часах. — Ага, белочек, значит, кормишь, — услышал он за спиной строгий голос Егора, — А предупредить не мог? Ник запоздало взглянул на часы, не зная как оправдываться. — Ты бы меня не отпустил никуда… — Я должен знать, где ты, — строго продолжил Егор. — Хорошо, — не стал спорить с ним Никита, — Можно еще немножко побудем тут. — Ладно, — согласился Егор, — Давай, корми быстрей своих белок. — Как ты меня нашел? — Не важно, просто больше не пропадай, не предупредив меня, — потребовал Егор. Ник сидел прямо на траве, выдавал белкам орехи, те осторожно подбегали, забирали лакомство и тут же отбегали в сторону, закапывали добычу в землю, иногда съедали. — Ты не любишь гулять в парке? — спросил Никита. — Не знаю, — пожал плечами Егор, — в детстве с бабушкой последний раз тут был. — Я тоже приходил сюда со своей бабкой. Покупали батон для птиц, семечки и орехи для белок, она называла это «набор для парка». Егор присел рядом с Никитой и взял у него один орех, протянул белке, но она не взяла угощение. — Они у тебя, что специально прикормленные? — Нет, просто, наверное, орех гнилой попался, белки такие не берут. — Забавные существа, всегда были такими наглыми. Петр, мой брат, тоже любил кормить белок. Решил однажды сэкономить и купил им арахис, только они его есть не стали. Никита усмехнулся, было странно слышать от человека из состоятельной семьи, что его брат пытался сэкономить на орехах для белок. Он, конечно, не знал, что были времена, когда семья Авдеева экономила на многом. В детстве Егор часто проезжал мимо ЦПКИО на экскурсионном автобусе, уже наизусть знал, что будет рассказывать туристам про Елагин остров мать экскурсовод. Ему часто приходилось колесить с ней по экскурсионным маршрутам. Мама любила свою работу, всегда много читала, туристам нравилось, что она рассказывает не только о сухих фактах, как называется то или иное здание и в каком году оно было построено. Она любила рассказывать о городских легендах северной столицы, мостах, Распутине и туристы с воодушевлением бросали монеты в Чижика-пыжика и натирали до блеска статуи наудачу. Авдеев решил остаться сегодня в Питере. Его городская квартира Нику сразу понравилась. Она была совсем не похожа на большой загородный дом Авдеева. Ничего лишнего, кровать за зеркальной перегородкой, небольшая кухня-столовая и место для работы с большим столом, ванная комната тут же всего лишь за витражом из цветного стекла. Жилище, явно предназначенное для проживания одного человека. Егор купил эту квартиру еще будучи студентом. Он долго искал подходящее жилье со свободной планировкой, хотелось пространства без лишних стен и дверей, свой личный угол в котором он будет чувствовать себя комфортно. После того, как они с сестрой остались одни, на плечи восемнадцатилетнего Авдеева легло слишком много обязанностей, не удивительно, что ему захотелось иметь некое пространство, куда можно просто прийти, расслабиться и забыть обо всех людях за стенами, которые от тебя все время чего-то ждут. С тем же хотелось, чтобы за этими стенами жили соседи, живые люди, которые слушают громко музыку, иногда скандалят и заводят лающих в отсутствие хозяев собак. Ему тяжело было возвращаться в полупустой дом. Марина часто давила на него, напоминая об ответственности, долге, забывая, что Егор едва окончил первый курс института, конечно, она во многом и помогла ему, но моральную поддержку Егор находил у других людей. Ник сразу обратил внимание на полку с книгами. Стало интересно, что может храниться в библиотеке, которую Авдеев собрал сам. Но до книг дело так и не дошло. На полке стояла старая фотография в рамке, которая заинтересовала его больше чтива. На групповом снимке среди прочих он увидел человека, о котором много раз пытался расспросить бабушку и брата. Было видно, что на фото с оборотной стороны есть надпись. Ник вытащил ее из рамки и прочел, «25 апреля 1996 года. Толич, Андрей, Семен, Петрушка, я, Длинный, Руслан и Мелкий». Никита вернул фотографию в рамку. Очень хотелось узнать у Егора, кто же такой этот Мелкий. — Отец, Андрей, Семен, Петр, Толик, Жора, Руслан и я, — прокомментировал, вышедший из ванной Егор, увидев снимок в руках Никиты, — Мне тогда было лет пятнадцать- шестнадцать. Никита взглянул на снимок, потом на Авдеева. Сложно было найти сходство между пацаном с длинной челкой и теперешним взрослым мужчиной. Не верилось, что этот уже почти мифический, существующий только в обрывочных воспоминаниях человек, стоит сейчас рядом. Он так долго пытался найти его, выяснить кто тот такой, а теперь даже не понимал зачем, что ему было нужно от парня, который забрал его и не дал сдохнуть в тот проклятый день, поддержал в трудную минуту. Что? Может быть, просто возможность сказать спасибо, за то, что показал сбитому с толку ребенку, что мир состоит не только из мудаков… Ник наблюдал с балкона за ночным городом. Темнота, совсем ненадолго упавшая на уставший город отсекала вчерашний день. Егор, не смотря на поздний час, обсуждал дела с Савиновым и Никита злился, на него за то, что Руслан так легко может украсть внимание Егора, впрочем, как и Семен, Авдотья или кто-то еще. Не понимал, зачем он Егору, только лишь для того, чтобы меньше болтал о происшедшем в его доме? Егор подошел к Нику и положил руки ему на плечи, и в памяти всплыли события двенадцатилетней давности. Только сейчас Никита чувствовал, будто Егор отталкивает его этим жестом, а не оберегает. — Как ты меня нашел в парке? — снова спросил Никита. — Какая разница, просто умею искать, — отрезал Авдеев, — Лучше скажи, зачем ты туда поперся один? После разговора с Савиновым он был на взводе. — Думал, я от тебя сбежал? — полез в бутылку Ник, но запоздало сообразил, что сказал не подумав. — Нет, — резко оборвал его Авдеев и сжал руки, Никита вздрогнул, Егор глубоко вздохнул, пытаясь унять накатившую волну злости, разжал руки, положил их на перила балкона по сторонам от напуганного Никиты, — Ты хоть представляешь как я волновался? — уже спокойней продолжил Егор. — Я только пошел прогуляться, — прошелестел Никита. — Я не пытаюсь держать тебя на коротком поводке, просто хочу не дать наделать глупостей, — он снова положил ему руки на плечи, только теперь подошел совсем близко, так что Ник почувствовал тепло его тела, страх его тут же отпустил, — Разве я не предупреждал тебя на счет Антона? Поверь, ему терять нечего, он может пойти на многое, если захочет. — Прости, я об этом не думал, — шепнул Никита, развернулся к Егору и обнял его, так хотелось сделать то, что он не мог позволить себе двенадцать лет назад. Егор тяжело вздохнул, обнял его в ответ и продолжил уже более спокойно: — Думай, пожалуйста, я бы не опекал тебя настолько, если бы не было веской причины. Нику было все равно, он согласился бы сейчас со всем, что потребовал Авдеев. У него не укладывалось в голове, что Егор, который хотел принести его в жертву, ради спасения племянника, который измывался над ним, угрожал, держал долгие месяцы взаперти, Егор, который сейчас обнимает его и боится, что этот конченый наркоман Тошка может причинить ему вред и есть тот самый Мелкий, которого он так идеализировал, даже не зная, кто тот такой. Он давно простил все его пьяные выходки, отбросил все, что очерняло Егора, все это было давно, словно просто приснилось. Никита совершенно обезоружил Егора своей детской выходкой, он приготовился к тому, что Ник начнет с ним спорить и доказывать свою правоту. Именно поэтому решил остаться в городе, здесь ему некуда было сбежать. Когда вдруг Ник так запросто со всем согласился, Авдеев моментально остыл и успокоился. Ник впредь не возражал, когда Егор ограничивал его свободу, ему больше не казалось, что Авдеев держит его при себе, как комнатную собачку. Вообще хотелось порой сидеть в загородном доме, ждать, когда приедет Егор чтобы не видеть всех этих людей, которые вечно с ним любезничали. Егор теперь соглашался обедать с ним в кабинете, Никита полагал, что боится визитов Антона. Ему нравилась эта мнимая забота со стороны Авдеева. Хотя, Ник не понимал, дорожит ли им на самом деле Егор или ему просто удобно иметь его под рукой. Боялся, что станет не нужен Егору. Казалось, его окружает столько интересных людей, более подходящих ему по возрасту и социальному статусу. Ник не хотел его ни с кем делить. — Что с тобой творится в последнее время? — заметил Егор. Ник пожал плечами, не думал, что Авдеев заметит. — Такой, тихий, послушный не споришь со мной, не выносишь мозг, — продолжил Егор, усаживаясь в Никитино рабочее кресло. — Тебе так нужно, чтобы я с тобой спорил? — усмехнулся Никита. — Может быть, — загадочно протянул Егор. Никита занервничал, складывая и без того более чем аккуратно разложенные на столе документы. Авдеев поднялся, бесцеремонно запустил руки под рубашку Нику и добавил. — Слишком занят? — Нет, — растерялся Никита. Егор начал расстегивать пуговицы на его рубашке и продолжил расспросы. — Что тогда? — Ничего. Что тебе не нравится? — аккуратно спросил Ник, хотя его больше занимал не ответ на вопрос, а стоящий за спиной, раздевающий его прямо в рабочем кабинете Егор. — Ты не хочешь обедать в зале, упираешься так, будто тебя там самого съедят за обедом. Постоянно ныл, что тебе скучно дома, теперь не выходишь даже из собственного кабинета и говоришь, что ничего не случилось? Я знаю, что Антона ты не боишься, плевать хотел на его намеки. Так кого или чего ты тогда так боишься? — Никого, — промурлыкал Ник, — Просто закрой, пожалуйста, дверь. — Перебьешься, — усмехнулся Егор и продолжил, — Сначала скажи, что с тобой происходит. Ник промолчал, Авдеев расстегнул ремень на его брюках. — Ну? — спросил еще раз Егор. — Тебе показалось, — соврал Ник, он бы ему ни за что не сказал, чего так боится. — Разве? — продолжил раздевать его мужчина. Ник усмехнулся в ответ, его безумно завела эта игра в противостояние. Не давала покоя только не запертая дверь и вечно врывающийся без стука Семен. Из-за своих переживаний Ник не замечал, что превращается в скучную, послушную безделушку. Сейчас же Авдеев был такой не терпеливый и возбужденный, Никита его таким давно не видел. Егор почти полностью раздел его, дразнил и ласкал, так что Нику стало уже глубоко похрен на не запертую дверь. Жаркое, возбужденное дыхание Егора, его настойчивые ласки сводили с ума, Ник сейчас не сказал бы ничего лишь бы Егор не отходил от него к этой злосчастной двери. Он закинул ногу на стол, Авдеев скользнул рукой вверх по бедру, приостановился и медленно спустился к давно стоящему по стойке смирно члену Ника и убрал руку. — Все еще не хочешь ничего рассказать? — шепнул на ушко Егор. Ник игриво промурлыкал отказ и вернул руки Егора обратно. Авдеев сам уже не рад был, что оставил дверь открытой, но останавливаться, не собирался. Ник прислушивался к происходящему за дверью не в состоянии расслабиться, Авдееву казалось, было абсолютно плевать, что их могут застукать в любой момент. Но Егор ведь сейчас был с ним, ни с Русланом, ни с Семеном или кем то еще там, за этими дверями, он ему нужен, так же как Егор был необходим Никите. Егор принадлежал только ему, по крайней мере сейчас, так с какой стати Ник должен был беспокоиться о Семене? Пусть врывается в кабинет сколько угодно, пусть увидит их с Егором, пусть поймет наконец, кто ему нужен. По крайней мере, может тогда научится стучать, прежде чем войти! Ник прикрыл глаза и, полностью теперь наслаждался близостью с Егором, он так расслабился, что едва успел смести со стола документы. — Правильно, нехорошо получится, если придется подкалывать к отчету испачканные документы! — рассмеялся Авдеев и обнял Ника. Никита не спешил одеваться, так не хотелось, чтобы Егор отпускал его сейчас. Но голос Семена за дверью, заставил их стряхнуть с себя эту расслабленную негу. Авдеев, одеваясь на бегу, выскочил за дверь, давая возможность Никите привести себя в порядок. — Ну что, — усмехнулся Никита, — Все десерты Семена перепробовал? — А тебе, смотрю, было бы предпочтительней, чтобы Семен на тебя в чем мать родила, полюбовался? — Пофиг! — отозвался Никита. — Да неужели?! Ты его не жалуешь с первого дня. Чем тебе не угодил наш шеф-повар? — Ничем, — отмахнулся Ник, — Просто слишком навязчивый. — Разве? Не замечал. — Ну конечно, — вспылил Ник, — Он не знает уже с какой стороны подкатить к тебе, а ты не замечаешь! Егор рассмеялся в голос. — С чего ты взял? Семен ко мне и не думал подкатывать, просто в этом ресторане он оказался благодаря моей протекции. — Ну, надо же! — не унимался Никита, — Настолько хорошо орудовал ножом, что ты решил пристроить его на кухню? — Зря ты так, — стал серьезным Егор, — Семен, много учился, чтобы стать профессионалом своего дела. — Как ты познакомился с ним? — Семен работал несколько лет во Франции, просто сбежал с корабля, где работал судовым поваром, наслушался сказок про красивую жизнь за границей, очень хотел работать в хорошем ресторане. И работал, только по липовым документам, которые купил там же, в порту. Из-за них и уехал потом, попал на Родину не в самый лучший момент. В стране бардак, люди выживают, как могут. — И? Оказался в банде твоего отца, ради выживания? — Нет. Я познакомился с ним в клубе, где он работал официантом, другой работы не нашел. Семен пролил коктейль на какого-то мудака, который устроил грандиозный скандал из-за чего тот был уволен. Я оказался свидетелем всего происходящего. Семен орал, что он устраивался сюда поваром, а не разносчиком коктейлей! Моя сестра тогда безуспешно искала хорошего повара. Я догнал его и предложил работу в ресторане Мариши, как видишь не зря. — Интересно, когда же ты успел оценить его кулинарные способности? — продолжил расспросы Ник. — Какой любопытный! Говорил же, что познакомились мы в клубе… — Где Семен работал официантом, — закончил за Авдеева Ник. — Именно, — продолжил Егор, ход их беседы все больше не нравился ему, — Утром Семен приготовил мне шикарный завтрак… — Ну, понятно, — оборвал его рассказ Никита, — Значит, ты и с Семеном тоже… — насмешливо продолжил Ник, не закончив фразу, прикусил язык, жаль, сделал это не вовремя. — Знаешь, иногда, не так важно как люди становятся частью твоей жизни, просто обстоятельства, — спокойно произнес Егор, но было видно, что Никитины слова задели его, — У меня важная встреча сегодня, — сухо продолжил Авдеев, — Я пришлю за тобой водителя. Ник ругал себя последними словами, понимал, что обидел Егора, в конце концов, он взрослый мужчина, и не обязан отчитываться перед ним за свое прошлое. — Тук-тук! — прочирикал распахнувший двери Семен, — Вы оба решили помереть с голоду сегодня? — Нет аппетита — процедил Никита. — У-у-у! Понятно! — закатил глаза шеф, — Чем же ты так обидел Егора, крошечка? Сто лет уже не видел, чтобы он курил на трезвую голову?! — Ник промолчал, — Ладно! — махнул рукой Семен, — Егор не умеет долго обижаться. Ник несколько раз пытался позвонить Егору, но он всегда оказывался занятым, секретарь, ни разу не удосужилась соединить с ним, только сухо отчеканила, что водитель подъедет за ним к семи. Он больше не мог находиться в кабинете, решил подождать на улице, хотя было еще только начало седьмого. Никита надеялся, что Егор оттает и приедет за ним сам. Стемнело, на улице было уже достаточно холодно, обещали снег, но возвращаться в ресторан совсем не хотелось. — Привет, кролик! Не меня ли дожидаешься? — просипел подкативший к крыльцу Антон. — Нет, — буркнул Ник и отвернулся, только этого клоуна сейчас недоставало! — Не бойся, я не кусаюсь! — рассмеялся Антошка и, открыв дверцу машины, кивнул, приглашая Никиту внутрь. Парень проигнорировал его предложение, и Тоша лично вальяжно выкатил из машины. — Какие же вы, кролики, все пугливые! — закатил глазки Антон, от него противно несло больницей и табаком, Ник зря от него отвернулся, он не видел, как Мясников достал из кармана пакет в котором лежала салфетка, пропитана эфиром, — Пугливые и тупые! — добавил Тоша и крепко прижал салфетку к лицу Ника. Никита не думал, что тщедушный на первый взгляд Мясников окажется таким сильным, он заволок его в машину и долго не отпускал, пока Никита не перестал сопротивляться и не отключился.