Другая история одного серого льва

Пустоши и земли Великого, первого Королевства. Если смотреть на них со скалы, которую вы найдете где-нибудь на границе, что разделяет их, то можете подумать, что оказались между жизнью и смертью. С одной стороны – зеленые цветущие луга, зеленеют деревья, поют птицы, где-то вдали бегают звери. С другой – от самой реки лишь чахлые кусты, сухая, почти не живая трава, голые камни. И, очень часто, с этой стороны, если сидеть у границы, почти не видно ни души. Да и кто мог бы жить в таком месте? Я отвечу. Там когда-то жил я. И пусть и после скитался по пустынным, засушливым землям, эти края были мне родными. И вот, спустя полгода моего отсутствия, моих странствий, я вернулся сюда. Чтобы не просто остаться здесь, а чтобы все изменить. Превратить пустоши рядом с Великими Землями в еще одно настоящее, процветающее Королевство. Хэх. Знаете, а ведь покидая эти края я даже иногда думал, что если и вернусь однажды, то лишь для того, чтобы тайком узнать, как поживают мои брат и сестра, как дела у маленькой дочери Симбы, да и вообще – воцарился ли мир между двумя враждующими прайдами, что жили здесь. Чтобы забрать отсюда Фарибу. Не думал, что все-же решусь создать Королевство, стать Королем. Ведь, если честно, совсем не хотел этого. Не ради моей семьи, у которой – я в это верил, - все однажды все-таки станет хорошо. Не ради себя – ведь отчасти боялся ответственности, которая придет ко мне, сделай я это, создай Королевство. Да и вообще хотел оставаться по большей части свободным. Но теперь я был готов это сделать. Ради них. Ради львов, которые примкнули ко мне, стали моим прайдом пока я странствовал. Я привязался к ним, они увидели во мне вожака, и мы много пережили вместе. И я понял, что хочу дать им- именно им дом и шанс на спокойную, даже счастливую жизнь. И когда сказал им, что хочу попробовать сделать это, если они согласятся остаться со мной, больше не странствовать, они ответили, что согласны. И впервые назвали своим Королем. И теперь – мы все стояли здесь. На границе мира и хаоса. Я вдыхал родной воздух, они – просто рассматривали место, в котором я превратился из львенка в безгривого, в котором я пережил так много. И в которой теперь вернулся. Не серым безгривым, которым был. Нет. Теперь уже серым львом, который скоро, возможно, станет кем-то большим. Но сперва я должен был встретиться с теми, кого здесь оставил. И сперва – со своей семьей. Чтобы увидеться с Кову и Витани, сообщить прайду Зиры, что жив и что собираюсь сделать. Вытрясти душу из самой Зиры, которой это явно не понравится. И шагнул было в сторону, где были пещеры моего родного прайда, повел туда своих львов, как вдруг… Ветер донес до меня запах гиен. И... Яростный отчаянный рев, который словно огнем обжег мою душу. И я резко развернулся в ту сторону, откуда он прозвучал. В сторону скал, которые находились здесь, на пустошах. И в тот же миг два льва встали по бокам от меня, навострили уши и вопросительно посмотрели мне в глаза. Готовые сорваться с места в любой миг, дай я им лишь знак. И я, выпустив когти, рыкнул, и стремительно рванул вперед. К скалам. Ведь чувствовал, что я сейчас там нужен. И мои львы рванули за мной. Тихо рычащими стремительными молниями, готовыми драться бок о бок вместе со мной. За того, за кого я скажу. Против того, на кого укажет мой гнев. Они стремительно, следом за мной, взлетели по тропе на вершину каменной гряды – я же уже буквально летел прямо туда, откуда слышались рычание и звуки боя. И затормозил лишь тогда, когда скала, по которой я бежал, окончилась обрывом, склонов в словно каменную чашу. В которой – я сильнее вцепился когтями в камень, - гиены окружили, прижали к скале двоих львов. Молодого безгривого и молодую рыженькую львицу, которую он закрывал от шелудивых тварей своим телом. И когда одна из гиен посмела прыгнуть к ним ближе, я громогласно зарычал.

***

Кову медленно крался мимо жухлых кустов, шел к реке, нервно подергивая хвостом. Он сказал Зире, что отправился попить, и почти не соврал – ведь в пустошах уже неделю стояла жуткая жара, и пить молодому безгривому, особенно после очередной жуткой тренировки, действительно хотелось. Но, все-же, главном, из-за чего он ходил к реке, было все-же другое. Он надеялся встретиться там с Киарой. И оттого не был спокоен, шел то и дело поглядывая себе за спину, пробуя воздух на вкус высунутым, якобы от сильной жажды, языком. Ведь его чокнутая мамаша могла отправить за ним одну из своих львиц, чтобы та за ним проследила. Было уже такое. Она словно чувствовала, как он ее ненавидит, и оттого сама ему давно уже не доверяла. Обнюхивала, когда он возвращался откуда-то один, когда уходил – часто отправляла теперь за ним хвост. И оттого с Принцессой Великих Земель ему теперь удавалось повидаться не часто. Он не шел на их место с висящей у него на хвосте львицей, в такие дни держался оттуда как можно дальше. А когда его мать все-же не отправляла за ним никого – он и тогда шел к этому месту всегда разными, извилистыми тропками, лишь бы его никто не смог выследить. Сегодня был именно такой день – дойдя до реки, он убедился, что за ним никто не шел. Но все-же пил долго, то и дело прислушиваясь ко всему за своей спиной, украдкой оглядываясь назад. И лишь тогда, когда окончательно убедился, что один, лишь тогда он облегченно выдохнул и поднялся на лапы. Развернулся и пошел вдоль реки, в другую от их с Киарой тайного места сторону. И так и двигался вперед, пока не дошел до упавшего в воду сухого дерева, что лежало поперек реки, чуть возвышаясь над ней. И в два прыжка преодолев его, тихо приземлился на чужой земле и буквально припал брюхом к земле. Ведь теперь ему нужно было стать еще более аккуратным и не попасться на глаза уже и львам из прайда Симбы. Ведь, попадись он, бедой Киаре это не обернется, а вот ему самому – вполне. Ведь случись тут драка – об этом прознает еще и Зира и тогда… Предки знают, что будет тогда, но точно все станет еще хуже, чем было сейчас. По крайней мере, она очень постарается узнать, чего это он забыл на земле вражеского прайда, и точно уже не отпустит его никуда одного. А если он вообще не сможет встречаться с Принцессой и Копой – ее братом, - то точно не выдержит и сорвется. А бросать вызов Зире было еще ох как рано. Так что он должен был быть теперь вдвойне тих и незаметен. Пока не доберется до их с его подругой тайного места. Там то можно будет уже немного расслабиться, рассказать Киаре о том, что прошло за последние дни, выслушать ее, дать ей обнять себя, вдохнуть ее сладкий запах… Он с трудом сдержал предвкушающий вздох, тряхнул головой, сердито рыкнул сам на себя. Он еще не добрался до места, чтобы так громко пыхтеть! И расслабляться! И думать о том, какая она… Какая она замечательная, его Киара. Да, его. Он давно понял, что любит ее, и даже если она не чувствует к нему того же – она для него всегда будет ЕГО Киарой. Его солнцем, его ветром, его миром. Всем тем хорошим, что не давало ему сойти с ума с того дня, как погиб его брат. И он всегда будет любить ее, всегда будет на ее стороне. И даже если она однажды выберет другого льва, выйдет за муж – он не перестанет поддерживать ее. И если этот лев ее обидит – оторвет ему голову. Но, все-же… Каждый раз встречаясь с ней, он надеялся всем сердцем, что она все-же выберет себе, как пару, однажды именно его. Чем сделает его самым счастливым львом на свете! И он в ответ сделает все, чтобы она была счастлива. Даже постарается помирить два прайда, заслужить доверие Симбы, на которого совсем не злился, которому даже, наверно, по-своему доверял Нука. Эх, Нука… Это ведь он показал им это место, в котором они встречались тайком ото всех. Водил его, львенка, туда, охранял и его и Киару, играл с ними, учил их там охотиться и драться. И Кову его жуть как не хватало. Особенно теперь, когда Витани стала чуть ли не копией матери, во всем подражала ей, жаждала крови Симбы и его семьи. И это причиняло молодому льву боль. И он даже пытался, ненавязчиво, убедить ее, что Зира не права. Но все было без толку. Ви, как и другие молодые львы их прайда, верили ей, подчинялись во всем. … Видели в нем их будущего жестокого Короля. А он не был таким и не собирался таким становиться. Но если бы не Киара и Копа он наверняка бы сошел от всего этого с ума. И был рад, что они у него все-же были. И надеялся, что сегодня увидит их обоих. Но когда перебрался обратно на территорию пустошей, шагнул из высокой прибрежной травы вперед, к камню, на котором любил лежать его брат, он не увидел около него никого из этих двоих. И, к его ужасу, ему в нос тут-же ударил запах львиной крови, который чуть не прибил его брюхом к земле. Он с трудом удержался на лапах, глубоко воткнул когти в землю, принюхался сильнее, всмотрелся в пространство вокруг. Учуял старый запах Копы, запахи травы, что была смята, сломанных кем-то любимых цветов Киары. Ее запах, запах ее страха, и крови, похоже тоже именно ее. И яркие запахи нескольких гиен, следами которых было вытоптано все пространство вокруг скалы. Они явились сюда, когда здесь была Киара – его Киара! Что наверняка ждала его, надеялась, что он придет! А явились они – эти твари! И напали… Напали на нее!!! Он взревел – взревел от ярости и страха за нее. И рванул туда, куда вели следы убегающей львицы и гнавшихся за ней гиен. Глубже на территорию пустошей, к скалам, что буквально нависали над рекой. Она бежала туда, отрезанная этими тварями от своих, родных земель, своего Королевства, в котором ей помог бы каждый. Бежала, явно в надежде залезть повыше и спастись. Но она была ранена. Ранена этими мразями! И если они настигнут ее – они убьют ее! Этого допустить он никак не мог! Только не это! Пожалуйста, Предки! Ужас и ярость словно наградили его крыльями, отчаянье, мысль, что он может не успеть – его тело быстротой ветра. Он даже не чувствовал усталости, не обращал внимание на то, как сбилось его дыхание, когда он добрался до скал. По тропе взмыл на одну из них, и в нескольких длинных прыжков оказался около обрыва, резкого склона, что вел словно бы в каменную чашу, из которой можно было выбраться лишь аккуратно и не спеша прыгая по выступающим из скал камням. И наконец увидел ее. Киару. Еще живую, но действительно раненую – кровь текла по ее правой задней лапе из раны на бедре, - и окруженную гиенами. Девятью гиенами, которые смеялись, предвкушающее облизывались, окружив ее около скалы. Буквально загнав ее в угол. Маленькую. Такую испуганную, но так яростно рычащую, что Кову понял это сразу – она не сдалась бы им без боя, точно забрала бы с собой на тот свет точно парочку этих вшивых псов. Но он уже был здесь. И даже если он проиграет им в бою – ее точно спасет, даст возможность сбежать отсюда. Так он решал, лишь увидев ее. И тихо, безмолвно сиганул вниз, буквально свалившись на спину одной из ближайших гиен, которая тут же завизжала, задергалась в его клыках и когтях. Но он не успел убить ее. Ведь остальные гиены, сперва взвизгнувшие при его появлении, оскалили пасти и бросились на него, заставив оставить свою раненую подругу, спрыгнуть на землю, уклоняясь от их клыков. Но он прыгнул так, чтобы оказаться между гиенами и Киарой и закрыл ее своим телом от их глаз. И она тут же прижалась к нему – дрожа, но явно радуясь, что он пришел. Он просто почувствовал это и громко, наклонив голову, скрыв свое горло, зло и громко зарычал на гиен. Этих подлых тварей, которые уже отошли от шока, который испытали, когда он пришел, и теперь, оценив свои силы, снова смеялись, окружив безгривого и львицу-подростка плотным кольцом. Одна из них даже посмотрела на них с таким превосходством, словно верила, что убить их будет совсем просто. И, вскинув голову, прорычала: - Как славно, что ты пришел, лев! А то я боялась, что на всех нас мяса этой крошки может не хватить. И когда он зарычал на это в ответ громче, стремительно метнулась к нему. Но прежде чем успела вцепиться в него клыками, прежде чем он успел врезать ей лапой по наглой морде, над каменным ущельем, в котором все они находились, раздался громогласный чужой львиный рев. Рев, услышав который, эта гиена вдруг испуганно припала к земле брюхом, а остальные вскинули головы, взглянули вверх. И Кову тоже посмотрел. Просто не смог не посмотреть. И увидел стоящих на вершине шестерых львов. И не смог сдержать хриплого, не то изумленного, не то не верящего вздоха. Ведь один из них, тот, что стоял чуть ближе к краю, чем остальные, был серым. Серым, с черной, чуть вьющейся гривой. Со старым шрамом на плече. Красными глазами. Этот лев был таким… Таким… похожим на Нуку. Но Кову не дал бы себе поверить, что это он. Не сразу, не только увидев так – с расстояния, да еще и в свете заходящего солнца. Но лев шагнул ближе, снова рявкнул, пусть уже и тише. И громко прорычал, обращаясь к гиенам: - Как вы посмели? Напали на моего брата и его подругу! Да я лично разорву вас теперь на такие мелкие куски, что их даже сможет носить ветер! И снова зарычал. И вместе с ним заревели львы и львицы, что стояли за его спиной. Но Кову почти не услышал их рыка. Более громким для него был радостный шепот Киары, что сильнее прижалась к нему. Что буквально озвучила то, что грохотало в его же собственной голове, после того, как он услышал голос серого льва, его слова. Она выдохнула. Выдохнула одно лишь слово, одно имя: - Нука…