Начало флешбека
Он услышал тогда их разговор случайно. Пришли с отцом на консультацию, к вечно занятому профессору Иванову, потом его отправили погулять, сославшись на необходимость неинтересных ему разговоров. Но он понимал, что речь пойдет о нем. Задержался у неплотно закрытой двери и весь обратился в слух. — Ну, что я могу тебе сказать, Сережа? При его диагнозе… Первая операция, конечно, дала определенное улучшение, но динамика неутешительна… Я говорил: нужно соблюдать очень строгий режим, поддерживающую терапию. А в такой ситуации, когда тебе чудом удается привести сына хотя бы на кардиограмму… — Ты же знаешь, он не хочет ничего от меня, он не хочет со мной общаться, — сокрушенно напомнил адмирал. — Сережа! Я ведь предлагал тебе, чтобы он оставался в моем кардиоцентре, в этом случае были бы шансы, — развел руками профессор. — А сейчас? — сорвавшимся голосом спросил адмирал. — А сейчас… я не сказочник, я доктор, Сережа… Вольной птицей он проживет не больше месяца…Конец флешбека
— А он правда твой отец? Этот адмирал? — вырвал его из раздумий голос Антона. — Нет, конечно! — беспечно ответил Солнце. — Разве может быть у адмирала сын хиппи? Антон улыбнулся оттого, что уже знал Солнце и мог читать его настоящие ответы в его ненастоящих словах. — А почему он такой грустный? — кажется, Антон все понимал и Солнцу от этого стало немного легче. — Да ему веселиться особенно не от чего, — шутя ответил он, — государственная безопасность, знаешь, не шуточки.***
Держа в руках отцовский пакет, Солнце позвонил в калитку высоченного глухого забора с табличкой «Осторожно, злая собака». Им открыла девочка с косичкой, в тщательно отутюженной школьной форме и пионерским галстуком на шее. — А, Солнце, — свойски кивнула девочка, — привет, заходите. Антон удивленно пожал плечами и вошел следом за Солнцем и девочкой в калитку. Девочка повела их через двор, оформленный в стиле образцово-показательной военной части. Когда подошли к крыльцу, навстречу с угрожающим видом вышла огромная овчарка и преградила дорогу. — Вольно! — невозмутимо скомандовала собаке девочка, и та тут же безропотно ушла в будку. Комнаты в доме тоже были идеально убраны, а детская умиляла пупсами на окне. — Ну, рассказывай, — девочка прикрыла дверь в свою комнату. — В этом городе только ты можешь помочь, Катюх, — проникновенно заявил Солнце. Девочка кивнула, глянула на часы: — Ой, извини, можешь подождать? У меня — время, — неожиданно движением фокусника девочка сбросила вязанную крючком накидку с тумбы, открыла ее. Внутри тумбы оказались подсоединенные друг к другу радиоприемник, усилитель, работающий катушечный магнитофон, пленка на котором уже смоталась на одну из бобин. Девочка взяла микрофон, прокашлялась и вдруг, одновременно меняя бобину на магнитофоне, заговорила хриплым, рычащим голосом — А я снова с вами! Извиняйте за паузу. Энд нау — для самых отвязанных системщиков в эфире все еще я, ваша Баба Беда! Ну, че, пиплы, клёво поторчали? Да, бразерс энд систерс, «Роллинг Стоунз» — это вам не песня о пионерском галстуке. Ну, а теперь — «Хайвэй ту хэвэн»! Группа «Лед Зеппелин»! Отложив микрофон девочка, ободряюще улыбнулась потрясенному Антону и, поправив галстук, кивнула Солнцу. — Ну, чего там у тебя? Какие проблемы? Солнце достал из пакета пачку пластинок, подаренных отцом. Девочка со знанием дела стала их пересматривать. — Вау! Клёво!.. Чумовые винилы! Найду, куда скинуть. — Но мне прямо сейчас бабки нужны, — взмолился Солнце. — Вилы, мать! — Не дрейфь, — коротко подумала девочка, — мне как раз один кент за товар оставил. Открыв нежно-голубой ранец с белым парусником на крышке, девочка вынула из него рваный конверт с пачкой денег, перетянутых аптекарской резинкой, и отдала Солнцу. — Респект, мать, — искренне пожал девочке руку Солнце. — Сочтемся, — усмехнулась школьница и выглянула в окно. — Идите в калитку та, что в переулок выходит, а то папаня на обед нагрянет, будет херовенько. Антон который раз за сегодня удивлённо открыл рот, не ожидавший от милой девочки подобного. А папа милой девочки Кати работал начальником отделения милиции, на пороге которого спустя минут сорок появился Солнце. — Станислав Владимирович, — в кабинет к начальству заглянул его заместитель, — там пришли по поводу этих… ну, хиппи. — Да пошли они! — отмахнулся мужчина, — терпеть их не могу! Заместитель со значением приподнял брови: — Но принесли некоторые… м-м-м… документы. Поколебавшись мгновение, начальник отделения кивнул: — Зови. Стараясь быть спокойным, Солнце смотрел, как начальник открыл конверт, как оценивающе посмотрел на пачку денег, перевязанных аптекарской резинкой. Он перевел взгляд с денег на Солнце, задумался. — Ремонт в отделении делать надо, — размышлял он вслух, — а из центра средства не выделяют… — Да, я понимаю, — с неискренним сочувствием покачал головой Солнце. — Короче, так, — принял решение начальник, — забирай своих придурков, и валите отсюда на все четыре стороны! — Спасибо, — благодарно кивнул Солнце. — Моя бы воля — я бы вас всех в лагеря отправил! — рыкнул начальник отделения. — Сочувствую, — бесстрастно сказал Солнце. — Не то время. Мужчина пристально посмотрел на спокойного и уверенного в себе Солнце и рассвирепел: — В своем городе я хозяин! Сам устанавливаю и время, и порядки! Так что — вон из моего города, стиляги волосатые! Из отделения выволокли избитых, помятых Малого и Скелета, они тут же кинулись обниматься с товарищами. Следом вышел начальник отделения милиции, закурил и хмуро окрикнул хиппарей: — Эй вы! Приказываю сегодня же, чтобы и духу вашего в городе не было! Поняли? Сегодня! И снова было счастье: все живы-здоровы, хоть некоторые и пострадали, но они вместе. Баба Оля вынесла во двор блюдо с круглым пирогом, похожим на языческое изображение Солнца, и все наперебой стали разбирать румяные куски ароматной сдобы. Последний достался Солнцу. — Доедайте скорее, надо же к поезду успеть! — торопил всех Антон. Но Солнце покачал головой: — Не сегодня. — Как не сегодня? Ты же слышал, что нам сказали! Надо уезжать отсюда! — Для этого будет другое время, — непреклонно сказал Солнце. — Но почему?! — Антон не понимал. Малой хитро прищурился подбитым глазом, улыбнулся загадочно: — Потому что сегодня будет клёво. — А что будет сегодня? — когда они остались наедине, вновь спросил Антон и посмотрел на Солнце. — Сегодня здесь будут все, — сказал Солнце. — Люди со всей страны. Такое бывает только раз в год. — Ты счастлив? — спросил Антон. — Абсолютно! — не колеблясь, ответил Солнце, и они вместе отправились на берег моря, туда, куда словно большой рой стекались «дети цветов». Кто-то, раздевшись, уже плескался в воде, кто-то пел, аккомпанируя себе на гитарах, кто-то пил вино прямо из трехлитровой банки, передавая по кругу друг другу, кто-то целовался, кто-то разжигал костер. Антон и Солнце, обнявшись, подошли к компании у костра. Их радостно приветствовали, и они подсели к огню. Малой передал Солнцу длинную папиросу. Солнце затянулся, протянул папиросу Антону. Помедлив немного, он затянулся сладковатым дымом. От него папироса перешла к Окси, дальше — к Скелету, потом к курчавому парню Хуану, следом здоровенного бородачу. — Интересно, как всё у нас с тобой будет, когда мы вернемся? — спросила Антон у Солнца, устраиваясь головой на его плече. — Не так, как мы ожидаем, — уверенно ответил Солнце и вздохнул. — Это значит — хорошо или плохо? — Это значит, что так, как должно быть. Жизнь вообще очень правильная штука. Хотя это и не всегда сразу понятно… На пляже не на шутку разошлись мастера огненного шоу. А у небольшого костра у моря кто то запел Дом восходящего солнца, остальные подхватили, пошли танцевать. — Антон, иди к нам! — две девушки в цветастых сарафанах потянули Антона за руки в круг, он обернулся, встречаясь взглядом с Солнцем. Тот ему улыбнулся. — Иди-иди. Ходит по свету легенда о том Что среди сизокрылых вершин Стоял и стоит тот маленький дом У которого солнце встает. Если б не верил я в эту мечту То бы дома сидел без забот, Но я захотел отыскать этот дом У которого солнце встает. Шел я полями, покрытыми льдом Шел неделю, шел месяц, шел год, Но нет не нашел, не нашел этот дом У которого солнце встает. Ходит по свету легенда о том Что в доме том счастье живет Ищите то счастье, найдите тот дом У которого солнце встает. Люди цветов двигались, подчиняясь ритму музыки, и Антон, к своему удивлению, тоже поймал ритм, растворяясь в звуках. Он обернулся, чтобы посмотреть, как за ним наблюдает Солнце, но место у костра оказалось пустым. Он растерянно остановился огляделся. Вдруг, увидев, как силуэт парня уходит в темноту и тишину ночи. Ему хотелось крикнуть, позвать, побежать, вернуть его. Но танцующие подхватили ее за руки, вернули в круг. Антон проводил Солнце взглядом. И вдруг почувствовал, что больше не боится того, что он исчезнет. Ему казалось, что Солнце теперь с ним навсегда. Таким сильным он почувствовал себя тогда, таким счастливым. В какой-то момент взвились в небо самодельные шутихи, и море отразило яркое зарево. А в это же время на другом берегу залива чьи-то руки плеснули бензином на стену маленького домика, сплетенного из веток, чиркнули спичкой. Вспыхнула стена дома. В зареве огня отразился силуэт парня, он стоял в стороне, наблюдая за тем, как языки пламени пожирают его дом. Назад дороги не было. — Прощай… — прошептал он в темноту и скрылся за грядой валунов. А утром весь вокзал был оцеплен милицией и солдатами. Вереницей стояли наготове автозаки. Хиппи растекались по вагонам, стоящих на перронах поездов, через коридоры из стражей порядка. — Ребят, а Солнце где? — Скелет оглянулся по сторонам. — Антон, где Солнце? — взглянула на парня Окси. — Никто не знает, когда он придет. Но это будет тогда, когда нужно, — Антон, сглотнув предательский ком в горле, улыбнулся сквозь подступающие слезы. — Ты уверен? — усомнился Малой. — Абсолютно. А потом он один стоял у окна вагона. Поезд проезжал мимо блистающей в лучах солнца кромки моря, видной из-за кипарисовой гряды. Закончились кипарисы, открылся морской берег. А вскоре и он скрылся из поля видимости, а Антон все стоял и смотрел в окно, сжимая в руке кулон в виде солнца… Блеснёт слезой лиловый рассвет, И берег тронет прибой. Никто из нас не знает ответ, Где встретимся снова с тобой.