Лунный кот

*POV Чангюн* Я остался у бабушки на ночь Пока готовился говяжий бульон, я заглянул в бывший дедушкин кабинет. За двадцать лет ничего не изменилось: стеллаж с книгами, низкий традиционный стол, за которым он часто занимался каллиграфией. В верхнем ящике комода я обнаружил тушь и кисти. Прикоснувшись к ним, я перенёсся в воспоминаниях, когда дед впервые показал мне китайские иероглифы — ханчжа. Но вместе с тем, внутри меня что-то неприятно затрепетало, меня, словно вытолкнули из собственного тела. Я стоял в богато убранном дворце, осмотрел себя — на мне надет хонбок из голубой шёлковой ткани. Я вскочил, последовал характерный шорох от одежды. В комнату вошёл страж, судя по оружию на его поясе. — Господин Им, прибыл господин Чон из провинции на границы с государством Силла. — Господин Чон? — переспросил я полушёпотом. Страж удивлённо нагнулся, заглянув мне в лицо. — Велите впустить, — приказал я, до конца не осознавая своих слов. Спустя несколько секунд вошла свита во главе с господином Чон — пожилым мужчиной, на нём был надет фиолетовый хонбок с золотой росписью цветов. — Почему ваши люди приостановили торговлю нашими шелками? — смешно тряся козьей бородкой возмущался мужчина. — Вы хоть представляете через что моим людям пришлось пройти, чтобы достать их? Я величественно прошагал к своему креслу и уселся на подушку. — Никто вас не заставлял в эту поездку добывать ткани, — мой голос звучал надменно. — Но мы же с вами договаривались, — он подошёл ко мне вплотную. — Мы договаривались на продажу ваших товаров в наших амбарах, но речи о продаже новой партии не было. К тому же вы не выполнили вторую часть договора. — Женщины, которая вас интересует, вероятно, уже нет в живых. — Нет! — вскочил я, схватив мужчину за ворот его хонбока. Стоявшая рядом горелка опрокинулась от моих резких движений, и из неё посыпались угольки. — Она жива! Я чувствую это! А ты! Ты был обязан привести её. Швырнув торговца на пол, я схватил один из угольков и прижег его руку. Господин Чон вскрикнул от боли, гневно выругавшись на меня. Вот только я не чувствовал боли. И стряхнув пыль с руки, обнаружил, что ладонь целая, без ожогов. Мою душу снова словно выкинул из тела, вот я уже стою в темноте дедушкиного кабинета, а бабушка держит в руке кисть. — Бабушка, ты же знаешь, что произошло? — взмолил я, упав перед ней на колени. — Расскажи, что со мной? — Ты видел прошлое? — её голос звучал напряженно. — В какой эпохе ты был? — Я не знаю, — бормотал я растерянно. — Люди в ханбоках, стражи. Я чуть ли не пытал человека. Бабушка вздохнула: — Должна откровенно признаться, твой предок был жестокими человеком. А дедушка всячески пытался оградиться от своего наследия, и уберечь тебя. — она замолчала, пытаясь подобрать слова. Я выжидающе смотрел на неё, я верил, что бабушка знает больше, чем кажется. — Когда в тебя вселилась душа Матагот, она поначалу не давала о себе знать. Но спустя время ты начал странно себя вести: стал жестоким, грубым. Ты, вероятно, этого не помнишь, но ты вытравил всех птиц в округе. Дедушка обратился к шаманке, — её голос дрожал, казалось, она вот-вот заплачет. Чтобы спрятать слёзы, она опустила голову. — И та помогла запечатать душу кота. Её руки дрожали, и я накрыл их своими ладонями. Но бабушка продолжила: — Но чтобы запечатать душу требовалась жертва: другая душа. Твой дедушка стал той самой печатью, — она коснулась своей шершавой ладонью моей щеки, одаривая ласковым взглядом. — Чтобы ты, дорогой, мог прожить долгую жизнь достойным человеком. У тебя начались видения — это недобрый знак. Поэтому прошу, обратись к той девушке. Ты сам был свидетелем её силы — она освободит тебя. *** Я долго бродил по двору университета, вытаптывая дорожки на снегу. После рассказов бабушки, я чувствовал себя грязным. Словно вся та кровь, пролитая жестокими предками, ощущалась на моих руках. Я не хочу стать таким же. «До начала занятия еще двадцать минут. Сделать это до или после?» Я сел на скамейку, и стал раскачиваться из стороны в сторону. В глубине души мне не хотелось терять способности, которые давал Матагот. В одну секунду превращаться в кота — это круто. «Так, Чангюн, соберись! Это в тебе говорит кот, не слушай его! Помни, твой дедушка принёс себя в жертву. Ты обязан устоять перед соблазном!» «Я не могу ни с того ни с сего накинуться на Бора с поцелуями. Может пригласить её на свидание? И уже там… Вроде поцелуи на первом свидании считается нормальным». Разные мысли роились в моём мозгу как мошки, и я не поспевал за ними. *POV Бора* Мне кажется, в Пусан я вернулась другой, словно внутри меня образовался крепкий стержень. Мне не хотелось проводить свою жизнь в праздности. Я хочу жить для себя и делать что хочу. Я веду весьма размеренную жизнь, без экстремальных происшествий. Не сказала бы что я счастлива, но и несчастной себя назвать не могу. Да мне недавно разбили сердце, но это не более чем окончание еще одних отношений. Люди приходят и уходят — такова жизнь. Чтобы как-то разбавить серость жизни я хожу на занятия по испанскому. Я даже не уверена нужен ли мне он вообще. Просто всегда нравился сам язык — экспрессивный, живой, яркий. Мне нравится как он звучит, насколько мелодично он звучит в песнях. Их твердая и решительная «эр» в словах, выразительно раздаётся в словах, овладевая твоим вниманием. Иногда промелькивает межзубная «эс», как бы заигрывая. И где-то в глубине мозга, я выцепила давно таящуюся мысль — я хочу быть переводчиком. На занятие по испанскому я шла решительно, чтобы поговорить с учителем Со. Но по дороге в университет, я встретила Чангюга, понуро сидевшим в свете желтых фонарей. Я помахала ему рукой, но он проигнорировал мой жест. Тогда я подошла к нему: — Что-то случилось? Парень наконец вылез из пучины своих мыслей: — Прости, я тебя не заметил, — и резко переменившись, встал. — Идём! — скомандовал он. Как только я поравнялась с ним, он резко остановился, и посмотрел на меня. Я перестала дышать, не зная, что ожидать от него. — Если тебя что-то беспокоит, можешь мне рассказать, — я пыталась разбавить напряженное молчание между нами. — Вот увидишь, станет легче. Но Чангюн снова повернулся, продолжая путь. Учителя Со не оказалось на месте, и нам пришлось ждать его в тускло освещено коридоре. Занятия уже закончились и все кроме нас разошлись по домам. Чангюн стоял рядом, всё так же погруженный в себя. Кажется, это впервые когда мы остаёмся наедине: один на один, когда кругом нет никого — ни друзей, ни посетителей кафе или библиотеки. Но это меня еще больше настораживало. У меня завибрировал телефон — пришло смс от учителя Со: « Я в компьютерном классе на втором этаже». — Это учитель Со, пойдем. Он в другой аудитории. — Я хотела пойти дальше по коридору, но Чангюн остановил меня, схватив за руку. Всё произошло в считанные секунды. Его ладонь мягко лежала на моей шее, а губы нежно коснулись моих губ. Я сделала шаг назад, чтобы прерваться, но он не отпустил меня и углубил поцелуй. Меня охватил жар, каждая клеточка моего тела хотела его. Обхватив его за пояс, я прижалась к нему сильнее. — Вы что там заблудились в темноте? — раздался голос учителя Со. Из темноты коридора бил свет фонаря прямо нам в глаза. Мы тут же отошли друг от друга. Чангюн ушёл вперед. Я ещё минуту стояла в темноте, пытаясь осознать, что это сейчас было. Но я лишь могла думать о его губах на моих. *POV Чангюн* Я убежал в уборную. И тут же превратился в кота и обратно. «Почему ничего не вышло?». Я начал паниковать. Умыв лицо ледяной водой, я облокотился о раковину. Внезапно в зеркале я увидел тот же синий силуэт кота, что впервые видел в больнице. — Ты так смешон, Чангюн Я отшатнулся от зеркала и сел на пол. Раздался издевательский смешок, то ли в голове, то ли за стеклом. Неуверенно я поднялся и снова взглянул в отражение. Кот все ещё был там. — Всё не привыкнешь к моим фокусам… — Как-то не горю желанием. Почему ты все ещё здесь? — А тебе что плохо живётся со мной? И вообще спустя столько лет ты захотел избавиться от меня. Мы же столько пережили вместе. — Бора должна была извлечь тебя! — Не унимался я. — Глупый ребенок, этот поцелуй лишь снял печать, которая не давала мне разгуляться и показать всю мою силу. Помнишь, тот день, когда твой дедушка умер? Я напрягся. — Он начал замечать, что с тобой твориться что-то неладное. Лишь он заметил, как я пожирал твою душу, обволакивал своими грешными желаниями, и погружал её во тьму. — Кот смаковал каждое произносимое слово. — Он пожертвовал собой, чтобы наложить печать, а ты так просто избавился от неё. За несколько секунд, пока лобызался с этой девкой. — Его верхняя губа вздёрнулась и он фыркнул. — Ты в курсе, что в тот момент ты мог попрощаться с дедом в последний раз? Я смотрел в зеркало, и наблюдал, как моё лицо краснеет от злости. В тот момент я не мог вымолвить и слова. — Нет? — кот продолжал издевательским тоном. — Ну что ж, момент упущен. Синее свечение вокруг кота вмиг разрослось и, выйдя из рамок зеркала, окутало меня. Всё тело горело, словно под кожей растекалась лава. Вспышка белого света и я снова вижу своё отражение — оно открывает дверь и выходит из уборной.