Лунный кот

*POV Чангюн* Мы с Минхёком стояли в коридоре, наблюдая за тем, как Бора забирает душу у бабушки Ли Соль. Я не мог пошевелиться. Неужели меня ожидает тоже самое? Меня ожидает смерть? Я надеялся, что бабушка предложит выход, но…она покинула нас, оставив с кучей вопросов. Минхёк подошёл к Бора, и обхватив за плечи попытался её поднять. Но девушка с безмолвным плачем стала собирать прах бабушки. — Бора, что с тобой? — удивлялся Минхёк, наблюдая за ней. — Ты не поранилась? Но девушка не обращала на него внимания, она была поглощена горем. Я подошёл к другу: — Хён, оставь её. Ты же видел, она только что забрала душу у бабушки. — Я не видел никакую бабушку. Бора почему-то развалилась на полу. — То есть ты не видел женщину у нее на руках? — удивился я. — Нет, — как ни в чём не бывало ответил друг. Воспоминания о бабушке исчезли так же, как и её тело. Бора подняла голову. Она смотрела прямо на меня. Иногда мне случалось видеть её плачущей, но этот её взгляд полный слёз я видел впервые. Она выглядела такой брошенной, такой одинокой, вместе с тем читалось сожаление, что-то недосказанное. И я мог её понять, нечто подобное я долгие годы испытывал по отношению к своему деду. *POV Бора* Я не могла посмотреть на ребят и сидела, уставившись в пол. Я пыталась подобрать слова, но не знала с чего начать. Встретившись глазами с Чангюном, в носу защипало, и глаза снова застлали слёзы. «Почему её освобождение произошло через потерю? Через мою потерю? — задалась я вопросом у себя в голове. — Неужели теперь я должна буду потерять и тебя?» — Она попросила спасти тебя, — произнесла я наконец. Но Чангюн не двинулся. — Она сказала как? Я медленно встала с места, слегка пошатываясь. «Неужели первая душа забирает мою энергию? — мелькнула мысль» Подойдя к парню, я коснулась его губ — он не сопротивлялся. Издав протяжное «ууу», Минхёк покинула нас. Мы стояли так какое-то время, но я не чувствовала души Матагот. «Пожалуйста, не заставляй его ранить? — подумала я». Я отстранилась от парня, и на доли секунды в лице Чангюна мелькнул образ кота синим светом. — Выходи! — крикнула я в лицо Чангюну, и снова впилась в его губы. Парень в недоумении отшатнулся от меня и упал на пол. — Выходи, чёртов кот! — и тут я, сжав ладони в кулак, ударила Чангюна по лицу. Боль от удара прошлась по всей руке. Замахнувшись ещё раз, я встретила сопротивление с его стороны. Он крепко держал меня за запястья. — Бора! — воскликнул он. Мне удалось вырваться из его хватки и ударить ещё пару раз, на костяшках пальцев проступила кровь. — Выходи! — кричала я, сорвавшись в рыдания. Чангюн обхватил меня, не давая шевельнуться, и прижал к себе. Мы лежали, обнявшись до тех пор, пока я не уснула без сил. *** Я оказалась в белоснежной комнате, и единственным цветным пятном был черный шерстяной комочек. Подойдя к нему, я наконец увидела воплощение Матагот. — Ты маленький котёнок с эго вселенского масштаба? — обратилась я к нему. Шерстяной комок пошевелился и уставил на меня сонную мордочку. — Дай поспать, — промямлил он. Одно его ухо было вывернуто, как если бы у человека потрепались волосы ото сна. — Что? — удивилась я. — Почему с каждой встречей вы становитесь всё пассивнее и пассивнее. — Что значит пассивнее? — удивился котёнок. — Я жил себе поживал, что хотел то и творил, затем меня отправили спать. Кажется, это самое лучшее время в моей жизни… или смерти… в общем, иди отсюда. — В любом случае, ты видел свой последний сон. — Как? Уже? — Не думала, что скажу это, но извини, такова судьба. Котёнок сел напротив меня с закрытыми глазами, кажется, он всё ещё спал. Но мне всё же хотелось спросить его: — Почему все твои души такие злые? Матагот резко открыл глаза, словно его оскорбили: — Они не злые. Они своевольные — да! Но не злые. Низменные побуждения в них возникали благодаря порокам человеческой души. Я могу лишь дать богатство — деньги, но богатство души зависит от человека. В моей руке возник систр, встряхнув им, я отправила Матагот в долгий сон. *POV Чангюн* С тех пор как Бора уснула у меня на руках прошло много времени. Мы с Минхёком не хотели оставлять её одну, и остались ночевать в доме бабушки. Домик был небольшим и состоял из одной большой комнаты, в которой мы и расстелили футоны. Минхёк вырубился сразу, но я не мог уснуть. Точнее я боялся: вдруг Матагот проникнет в мой сон и снова завладеет моим телом. Я лежал в темной комнате — с одной стороны Минхёк, с другой Бора. И по старой памяти уставился на девушку. Мне нравилось наблюдать за ней — за её обычной жизнью. И было приятно оказаться частью этой жизни. Я убрал прядь волос с её лба, и кончиками пальцев коснулся её кожи — она была слегка холодной. — Ты ведёшь себя, как сталкер, — прошептала девушка. Я зарылся под одеяло. Бора потянулась и легла на спину. — Получается, ты не такой как другие души. — Это ты о чём? — Я сейчас разговаривала с Матагот. С его первой и главной душой. И он оказался милым славным котёнком. Слова Бора потрясли меня. Она повернулась ко мне, мы лежали, смотря друг на друга. — Самое страшное это не душа Матагот, — Бора ткнула указательным пальцем мне в грудь. — А твоя душа сама по себе. Все люди в большей или меньшей степени подвержены порокам, а у Матагот лишь есть сверхъестественные силы. — Хочешь сказать, что мои предки сами по себе были жестокими убийцами? Девушка молча кивнула. Я вскочил с места и направился на кухонную сторону комнаты. Следом подошла Бора. — Ты не такой, — она обняла меня сзади, стараясь утешить. Но я резко отстранился от неё. — Нет! Такой же! Ты бы видела в каком виде я проснулся в своём сознании: роскошный номер отеля, кругом девушки, уверен лёгкого поведения, сигареты и алкоголь. — Сделав паузу, я добавил. — Прости, Бора, но я был тем черным котом. — Почему? — казалось, она не удивлена. — Почему ты следил за мной? — Не знаю… Сначала это было любопытство, но потом ты начала разговаривать со мной. Ты так просто открыла душу коту. Ты делилась со мной — котом — своими переживаниями, я стал сопереживать тебе. — Но ведь будучи котом, ты не был опасен, — возразила она. Я схватился за голову — я столько раз прокручивал в голове эту беседу, представлял, как меня засудят, но она — защищает меня. Мои пороки, так или иначе, всплывут, и неизвестно что там задумал Матагот, по словам предков. Поэтому лучше с этом покончить сейчас. Я вынул широкий поварской нож из подставки и вонзил в живот. С каждым миллиметром вхождении металла, от раны волной разносилась боль. Ноги обмякли, и я сполз вдоль шкафчика на пол. Бора кинулась ко мне. — Что ты творишь? — Бора, скорее, вытяни его душу. — Минхёк! — кричала девушка. — Минхёк, чёрт тебя дери! Проснись, Минхёк! На крики прибежал хён. Бора велела ему вызвать скорую, а сама прижала к ране попавшуюся под руку тряпку. — Ну же, Бора! — торопил я её. Меня разрывала боль в области живота, рана горела от приливавшей крови. Я видела как её трясло, слёзы текли по щекам. Бора приблизилась ко мне — её трясло, и от прикосновений её губ, я почувствовал солоноватый привкус её слёз. Девушка отстранилась и прошептала: — Прошу, только не умирай! — и снова поцеловала меня. Я крепко сжимал её ладонь.