Прошлой ночью мне снилось,
что кто-то меня любит.
Никаких надежд, никакого вреда —
просто очередная ложная тревога.
The Smiths
Август, лето заканчивалось. Этот период всегда пролетал быстрее остальных времен года. Дни неслись в хаотичном движении на неимоверной скорости. Последний летний месяц на прощание дарил солнце и тепло. По ночам уже ощущалось, что осень близко. Августовские дожди становились все холоднее и промозглей. Но земля еще была украшена яркими цветами и травами, налитыми целебной силой. Лили Эванс проснулась и поняла, что солнце давно встало и ярко светит в окно. Сегодня оно не поленилось. Был ясный солнечный день. Вот он — последний горячий бокал лета. Август умел притворяться нежным и дарить летнее тепло. В воздухе пахло скошенной травой, арбузами и дынями. Такие дни дарили душевную теплоту. Чудесные моменты быстро проходили, но оставляли после себя нежность и счастье. В доме стояла полнейшая тишина. Лили приподнялась на локте и спустила ноги с кровати; пальцы ног нащупали мягкий ковер, и взгляд устремился в зеркало напротив: густые темно-рыжие волосы взлохмачены и лежат крупными длинными волнами, миндалевидные зеленые глаза кажутся еще ярче из-за солнечного цвета, на стройной фигуре красуется смешная пижама зеленого цвета. Комната у Лили была большая и светлая. Внешний вид дома в целом был прост, но аккуратен и приятен взгляду. В том была заслуга ее матери, которая всегда следила за порядком. Эту же черту унаследовала ее старшая сестра Петуния. Дом Эвансов находится в городе Коукворте, в районе не то чтобы престижном, но и не таком мрачном, как Паучий тупик, с которым он граничил. Окна в доме были белого цвета, как и входная дверь. Фасад отделан силикатным кирпичом. Декоративная отделка выбрана простая и дешевая, тем не менее домик выглядел аккуратно и элегантно. Крыша покрыта простым шифером. Иногда некоторые листы повреждались из-за непогоды, и их приходилось менять. Возле дома посажен красивый цветник. Внутри просторно. Здесь четыре спальни, кухня и веранда. Интерьер простой и незамысловатый. Все комнаты достаточно светлые, потому что везде стоят большие окна. Только в спальне родителей мрачновато, так как окна выходят на большие деревья, и солнечные лучи не проникают за их ветви. Самая большая комната дома теперь используется крайне редко. Это гостиная. Раньше тут собиралась вся семья на праздники: дни рождения, Рождество и прочие. Сейчас это место выглядит нежилым и холодным. Во всех комнатах на стенах красивые светлые обои и шторы подобраны под цвет, только в комнате Петунии обои светло-терракотового цвета с большими объемными цветами, похожими на пионы. Все лето Лили дома одна. Петуния почти не появляется, и на то есть причины. Прошлым летом она устроилась на курсы машинописи и, кажется, нашла работу в офисе. Петуния ненавидит Лили. По меньшей мере не переваривает. Уже несколько лет прошло, а все не может простить, что младшая сестра родилась волшебницей. Лили старалась наладить с ней отношения, часто привозила ей необычные сладости из кондитерской «Сладкое королевство», заколдованные маленькие сувениры и диковинные штучки, да все без толку. Хотя иногда Петуния переставала на нее ощетиниваться и даже рассказывала, как меняется магловская мода, какую музыку сейчас слушают или какой классный фильм она недавно посмотрела с друзьями. Но на этом все. Похоже, их взаимные симпатии навсегда только этим и ограничатся. Также год назад случилось кое-что еще: их родители погибли — попали в аварию. Понимание ситуации пришло к Лили не сразу. Сначала был ступор, потом боль и разочарование. Хотелось кричать: «Куда вы ушли?! Почему покинули нас?» Ответа не было. То лето после пятого курса для Лили было самым ужасным. Ей было страшно. Летними днями она лежала на кровати и смотрела куда-то невидящим взглядом. Иногда вставала, ходила туда-сюда и опять ложилась. Теперь она понимала, в каком мраке прибывала Мэри, когда умерла ее бабушка и заболел дедушка, или ее друг Сев, который не находил дома поддержки и тепла. Петуния была уже совершеннолетняя, а вот на Лили пришлось оформлять опеку. Опекуном стала бабушка по маминой линии. Эта мадам была ворчлива, жила в более престижном районе и перебираться к ним не собиралась, ограничивалась тем, что присылала деньги. Лили это устраивало, и мадам-бабушку — тоже. Лили покупала продукты, научилась готовить еду, поддерживала дом в чистоте, прилично одевалась. Ухаживала за цветами, которые так любила мама. Она почти никому и словом не обмолвилась о том, как ей трудно. В то время голову посещали всякие мысли, которые она старалась отгонять. Лили часто вспомнила про тот случай у озера и про своего друга Северуса. Гуляя летом, она старалась обходить места, где они раньше виделись и играли в детстве. Шестой курс, как ни странно, прошел спокойно. Подруги поддерживали ее, даже Джеймс и его компания стали вести себя адекватнее, насколько это было возможно, в отличие от друзей Снейпа, которые с каждым годом становились все опаснее. Ей не верилось, что остался последний курс. Так не хотелось расставаться с Хогвартсом. Лили встала с кровати и пошла в душ. Привела себя в порядок. Надела светлые укороченные брюки, голубую рубашку и заплела длинную косу на бок. На столе в комнате лежало скомканное письмо от Мэри Макдональд. Сегодня утром они с ней договорились пойти в Косой переулок за обновками. Школа начиналась через два дня, Лили почти собрала чемодан, а вот с покупками совсем затянула. Рядом лежало несколько писем от Евы, а вот от Гэнси — ни одного. Янг писать не любила, предпочитает использовать телефоном (считала, что должна пользоваться всеми благами и своего магловского, и волшебного происхождения). За шесть лет, прожитых Лили в спальне для девочек с Гэнси, Мэри и Евой, она все еще иногда удивлялась, насколько Гэнс может быть непредсказуемой и развязной. Только она успела позавтракать, как через пару минут кто-то постучал в дверь. Эванс вскочила и пошла открывать; взявшись за дверную ручку, она тихонько окликнула: — Мэри, это ты? — Да, — послышался спокойный голос за дверью. Лили открыла дверь, и в дом вошла хрупкая бледная девушка в простенькой мантии. Ее серо-голубые глаза были обычно опущены долу, но когда она их поднимала, они казались большими и слегка грустными. У Мэри были тонкие черты лица, высокие скулы и алые пухлые губы. Густые волосы темно-каштанового цвета на солнце отливали красноватым оттенком и лежали всегда так, как будто Мэри только встала с кровати. Спокойными неспешными движениями она положила большую полупустую сумку на тумбочку и заговорила серьезным тоном: — Я все-таки решила стать целителем, и это мое окончательное решение. Лили не успела ничего ответить, как Мэри продолжила: — Я написала письмо Макгонагалл, что передумала быть аптекарем и хочу лечить людей, успеваемость мне позволяет. Мэри в ожидании уставилась на Лили. — Ты не волнуйся, я тебе, если что, помогу, — с радостью предложила Лили. — Ева же тоже собирается целителем стать, будете вместе над учебниками корпеть. — Если честно, не хочу просить помощиь у Евы, — взволновалась Мэри и начала теребить рукава мантии. — Чтобы дать Янг ещё больше поводов для шуток. — Вы не созванивались с Гэнс или она все еще вредничает? — Лили принялась собирать сумку. — Нет, ты же знаешь ее... вбила себе в голову, что я пыталась парня у нее отбить, ну не бред ли. С тем мальчиком я даже словом не обмолвилась. — Да уж... ситуация дурацкая, — Лили грустно улыбнулась. — Когда-нибудь Гэнс перестанет винить других девушек в неверности парней. — Не в этой жизни, она такая ограниченная, — фыркнула Мэри, села на банкетку, скрестила руки на груди и нахохлилась, как маленький воробей. — Да я никогда и не встречалась с парнями. Когда мне было этим заниматься, — выражение на лице Мэри стало задумчивым. — Все пять курсов я по всему Хогвартсу бегала от шуточек одного «милого» слизеринца. Шестой курс только и сидела над учебниками, чтоб были высшие баллы, и... седьмой собираюсь провести также. — Что-то я не помню, чтобы ты от кого-то бегала, — с улыбкой заметила Лили и надела повседневную мантию светло-коричневого цвета. — Ты всегда мужественно сражалась. Вдруг Лили неожиданно замерла и воскликнула: — Ой, я же тебе ничего не предложила! Хочешь есть? — Нет, Лилз, там перекусим. Безумно хочу мороженного от Фортескью. Только Лили хотела спросить, как они доберутся до Косого переулка, как Мэри сказала: — Прокатимся, я сегодня на машине. Довольно быстро они приехали на Чаринг-Кросс-Роуд, Мэри припарковала машину, и они направились к невзрачному заведению. Волшебницы вошли в небольшой, темный и обшарпанный бар «Дырявый котел», в котором сейчас находились самые разнообразные посетители: кто-то пил чай и читал книгу, а какие-то волшебники, прибывшие издалека, отдыхали и пили что-то покрепче. Лили с Мэри поздоровались с владельцем за стойкой бара, прошли через черный ход и попали в маленький двор, пустынный и со всех сторон окруженный стенами в компании нескольких сорняков и урны для мусора. Лили волшебной палочкой трижды коснулась строго определенного кирпича в стене. Сразу же перед ними открылся проем в виде арки, за которой виднелась извилистая улочка, мощенная булыжниками. Пройдя сквозь арку, Мэри с Лили остановились и осмотрелись. "Каждый раз, как в первый". Вот он, Косой переулок. Единственное место в Лондоне, где можно купить все что угодно: летающие метлы, магических животных, волшебные артефакты, множество книг и магических товаров. Повсюду сверкали пестрые витрины с выставленными в них книгами заклинаний, ингредиентами и котлами для волшебных зелий. Сине-серебряная вывеска над витриной кафе-мороженого Флориана Фортескью блестела на солнце. Возле входа в книжный магазин «Флориш и Блоттс» было особенно много народу. Волшебницы первым делом зашли в банк «Гринготтс», чтобы поменять деньги. Потом неспешным шагом отправились за покупками. Лили с Мэри в аптеке пополнили запасы зельесоставляющих веществ. Зашли в магазин мадам Малкин «Мантии на любой случай» и приобрели пару парадных, повседневных и школьных мантий. После — покупка учебников. На витрине книжного магазина «Флориш и Блоттс» стояли толстенные книги заклинаний, тисненные золотом, книги с размером булыжников в кожаных переплетах и совсем маленькие книги в шелковых обложках. Купив все необходимое, Лили даже удивилась, что они никого не встретили из друзей. Почти добравшись до кафе с мороженым, они заметили большую компанию. Кто-то энергично махал им из-за столика: — Лили! Мэри!!! Вот они! Джеймс, Сириус, Ремус, Питер и Ева с Гэнс сидят в кафе-мороженом Флориана Фортескью! Гэнс в ярко-красном платье, длинные волосы распущены и струятся по плечам, на глазах золотые блестки. Вгляд у нее всегда был внимательный и немного кокетливый. Ее чуть раскосые карие глаза, похожие на ночное небо, придавали лицу оттенок загадочности. Для Лили Гэнс была тем человеком, который всегда знает, чего хочет. Что бы ни происходило, она не показывала и тени волнения. Только потом Лили поняла, что так Гэнс маскирует свои переживания. Янг с огромным аппетитом поедала Пудинг «Пятнистый дик» и пила прохладный напиток ласси с клубничным йогуртовым мороженым и сливками. — Как хорошо, что мы вас встретили! — лучезарно улыбалась Ева. В ее глазах горели звездочки, а когда она смеялась, на щеках появлялись ямочки. Ева была в светло-желтой юбке и в таком же стиле жакете, ее золотистые волосы были завиты в кудряшки и завязаны в низкий хвост. На тарелке у нее лежала булочка с кардамоном, а рядом стоял яблочный сидр. Лили села между Джеймсом и Гэнс, а Мэри — между Ремусом и Евой. — А мы на той неделе все купили, — сказал Питер. — Вот думаем, чем занять оставшийся день. Лили обвела всех взглядом. Сириус заложил руки на голову и начал качаться на стуле. Его роскошные черные волосы подчеркивали аристократические черты лица и бледную кожу, а обаятельная улыбка — если он пожелает улыбнуться — приковывала к себе внимание. В школьных коридорах девушки так и засматривались на него, чуть ли не врезались в стены. Сегодня Блэк вырядился как лондонский панк, хотя Лили знала, он втайне фанател от «Битлз», хотя никогда не признавался. Сириус кокетливо подмигнул Лили, и она перевела взгляд на Джеймса. Тот сидел, развалившись на стуле, в клетчатой рубашке, синих джинсах и светлых кедах; поверх одежды была накинута повседневная сине-черная мантия. Черные волосы взлохмачены, и ко всему прочему Джеймс нацепил большие дурацкие «модные» темные очки. «Интересно, он сам додумался их надеть или это Гэнс постаралась?» — подумала Лили. От Поттера пахло каким-то травянистым ароматом и мятой. Джеймс вместе с парнями ел сырные крокеты и запивал элем; а вот Питер ограничился пахтой и тыквенным печеньем. Лили всегда казалось, что Джеймс не любит эль, да и сыр не очень жалует. "Стоп! Подождите... Откуда она вообще все это знает?" Джеймс оторвался от поедания еды и резко уставился карими глазами на Лили. Он пристально посмотрел ей в глаза. «Ага... Я вижу, что ты рассматриваешь меня. Попалась, Эванс», — вот что говорил Лили его взгляд. — Ты, наверное, голодная. Взять тебе что-нибудь? — мелодично спросил Джеймс. — А, нет, спасибо, — быстро ответила Лили. «Знаешь что, Поттер? Я просто рассматривала твои несуразные очки, а с ними ты выглядишь очень забавно, — отвечала Лили взглядом. — Хотела тебе сказать, но передумала. Пожалуй, ходи так. Хоть как-то веселишь меня». — Куда это девалась твоя сыпь? — неожиданно обратилась Гэнс, пристально смотря на Мэри. — Что? — не поняла Мэри. — А-а... да я просто экспериментировала с одним зельем, — вспомнила она, рассматривая меню с десертами. — Хотела придумать отвар для тех, кто страдает высыпаниями на коже, — лицо Мэри сделалось серьезным. — Попробовала на себе. У меня тогда как раз выскочил один прыщ... и ничего не получилось. Стало только хуже, — грустно признала Мэри. — Хорошо, я быстро все исправила. — Ух ты, — воскликнула Ева, с гордостью смотря на Мэри. — Я бы не рискнула на себе пробовать непроверенные средства, — она потрогала свое лицо. — Тем более с такой хорошей кожей, как у тебя. И они принялись увлеченно обсуждать различные косметические зелья. Лили с Мэри взяли себе по мороженому и наконец расслабились. Спокойствие длилось недолго. Ремус поднял тему, которую обсуждать никто не хотел. Сириус сделал вид, что засыпает, а Джеймс с интересом стал рассматривать рекламный буклет с новыми метлами. — Вы не читали в «Пророке» про министра магии Гарольда Минчума? — спросил Люпин. — Он все больше расставляет дементоров вокруг Азкабана. Не понимаю, как это может помочь. Неужели не осознает, что дементоры в любой момент могут занять ЕГО сторону? — Не-а, — ответил Питер. Отец Евы, мистер Вернер, работал в Министерстве магии и слышал о множестве происшествий. — Папа говорит, что все становится хуже, — грустно проговорила Ева. — Да, — поддержал Джеймс. — Отдел магического правопорядка не справляется. Все оказалось намного серьезнее. Кажется, будет война. — Ты что, совсем с ума сошел! — возмутилась Гэнс. — Какая еще война? Это совершенно не входит в мои планы. — Не волнуйся, Гэнс, — презрительно сказала Мэри. — Ты полукровка, если придешь на поклон к Пожирателям смерти, может, они и примут тебя. — Слушай, я совсем не то имела в виду — ощетинилась на нее Гэнси. — Прекратите нагнетать, — влез в перепалку Питер. — Уверен, все разрешиться, тем более самый сильный волшебник — Дамблдор... Сириус не дал закончить Питеру: — Однако почему-то Волдеморт все еще жив и здоров, а его шайка продолжает набирать обороты. За столом воцарилась тишина. — Не произноси это имя, — зашипела Ева. — Мне плевать, говорю что хочу и делаю что хочу, — высокомерно ответил Сириус. Только Мэри доела мороженное, как резко скорчила недовольную гримасу и тяжело вздохнула: — Я забыла купить еще некоторые дополнительные книги для лекарей. — Не поняла, тебе они зачем? — Ева удивлено уставилась на неё. — Решила стать целителем, — ответила Мэри. Гэнси хитро улыбнулась: — Мэри, упаси Мэрлина, пожалей нас и не подвергай больных волшебников опасности. Мэри проигнорировала высказывание Янг. Встала, схватила свою сумку, развернулась и быстро зашагала, крикнув уходя: — Я вернусь через пятнадцать минут! — Не торопись, прелесть, — вдогонку ей прокричала Янг.* * *
Около магазина «Флориш и Блоттс», к радости Мэри, людей стало намного меньше. В каком-то смысле Мэри была рада ненадолго удрать от друзей. Не хотелось слушать про похищения и убийства, хотя она понимала, что это неизбежно. Когда она поступила на первый курс, мрачные разговоры только начинали просачиваться в жизнь волшебников. Теперь же все было ясно. Начиналась война. Иногда Мэри даже жалела, что родилась волшебницей, а не маглой. Жила бы сейчас себе спокойно, не зная, не ведая, заканчивала бы обычную школу и готовилась к поступлению в какой-нибудь колледж... Она зашла внутрь и стала искать нужные книги. Неожиданно у дверей послышался какой-то шум. В магазин вошел Эрик Мальсибер, и Мэри застыла на месте. Это был высокий широкоплечий мрачный парень в дорогой черной мантии, отделанной темно-зеленым шелком. Хоть они и были одноклассниками, Мальсибер уже выглядел как взрослый мужчина. Его черные густые волосы, которые обычно были зачесаны назад, сегодня небрежно спадали на лоб, подчеркивая бледную кожу. Прямой нос и острый хищный взгляд делали его похожим на ворона. Она так надеялась, что сегодняшний день обойдется без происшествий. Их взгляды встретились, его хитрый взгляд мигом сменился недовольным. Это выражение глаз было хорошо знакомо Мэри. Из серии «терпеть-тебя-не-могу-сгинь-с-моей-территории». Мальсибер сжал челюсти, и она заметила, как его подбородок слегка дернулся вверх, словно он собирался в атаку. Мэри бросило в жар. В ушах громко стучало сердце. Мэри уже сто раз пожалела, что забыла купить эти дурацкие книги; вечно она летала в облаках. "Как бы сейчас хотелось оказаться далеко отсюда". Сколько раз в школе Мэри доставалось от него. Все началось со второго курса, когда она нажаловалась декану факультета Слизерин на то, что Эрик с приятелями пытался утопить в озере какого-то первокурсника. Мальсибер посчитал это объявлением войны. Никто не смел ему указывать, тем более такие, как Макдональд. Так что все последующие годы Мальсибер особенно уделял внимание Мэри: всячески унижал и издевался над ней. То засовывал ей в сумку тараканов и пауков, то подсыпал взрывающуюся смесь в зелье на занятиях, то приклеивал ее мантию к стулу во время урока, пока она не видит. Насылал проклятия, от которых начинали расти усы или зубы. В начале пятого курса он с помощью заклинания перевернул ее верх тормашками и всем, кто находился в холле у дверей в Большой зал, стали свидетелями ее хлопковых черных трусиков и стройных ног в гольфах. Да уж, зрелище было то еще. От нее потом несколько дней ученики шарахались как от прокаженной, перешептывались и тыкали пальцем. Потом, через месяца два, Мальсибер пытался попрактиковать на ней темную магию, но Мэри удалось отбиться. Вообще, к ее гордости, она никогда не плакала и не просила пощады. Иначе все увидели бы ее слезы и решили, что она слабачка, легкая мишень. Ну уж нет! Никому она не доставит такого удовольствия. Быстро развернувшись, Мэри с трясущимися руками начала искать книги. Довольно быстро справившись с этим делом, она поспешила оплатить учебники. Теперь, когда Мэри знала, что этот гад Мальсибер тоже здесь и околачивается рядом, она оставалась начеку. Он тоже подошел оплатить покупки, встав прямо у нее за спиной. Эрик был выше ее на две головы и угрожающей стеной возвышался над ней. От его близости руки Мэри вспотели. Она почувствовала касание его крепкой груди через ткань своей мантии и будто получила заряд тока. "Будь спокойнее. Успокойся, Мерлин его возьми!" Пока продавец считал деньги, Мэри с трудом пыталась ровно дышать. Желая смотаться от Эрика подальше, подвинулась вправо, но парень протянул руку, перегородив путь. Когда она двинулась влево, его другая рука потянулась к защитным обложкам для книг. В ее голове представлялись куча разнообразных вариантов дальнейшего развития событий. "Что, если я заеду ему кулаком в челюсть или локтем в живот? Что, если долбану тяжеленной книгой по голове? Что, если вытащу палочку и нашлю проклятие?.." Ох, да кого она обманывала. В собственных фантазиях Мэри всегда была намного сильнее. В своем воображении она могла сделать такое темное заклинание, что ни один ученик не осмелился бы сотворить подобное, только чтобы посмотреть, как пошатнется у Мальсибера его напускная уверенность и спокойствие. Она планировала находиться от него подальше, но сейчас он стоял у нее за спиной. Эрик всегда так делал, чтобы еще больше напугать ее. В школе ему очень хотелось показать ей, что такие как он — главные, а такие как она — ничтожество. И каждый раз его шутки становились все страшнее, заставляя ее сражаться, убегать или искать убежище, чтобы не допустить очередного унижения. "Эрик все не мог оставить ее в покое?" "Почему?.." Расплатившись, Мэри резко развернулась к нему лицом и заметила, что уголки его губ приподнялись, но глаза оставались серьезными. Мальсибер стал перебирать обложки. — А у вас есть цветные? — низким с хрипотцой голосом спросил он у продавца, не отводя от Мэри внимательного взгляда. — Э-э, сейчас посмотрю. Как обычно, с Мэри он не разговаривал, только если не пытался угрожать или оскорблять. Сейчас его синие глаза сверкали, а темные брови сердито сошлись на переносице. Однако, удостоверившись, что то, что ему было нужно, отсутствует, Эрик вышел из магазина. Провожая его взглядом, Мэри вздохнула с облегчением. Ничего не произошло. Он слова ей не сказал, а у нее уже все внутри перевернулось.* * *
Джеймс с ребятами уже начали собираться. Гэнс предложила отличную идею: поехать на пляж. Погода сегодня позволяла, да и совершить променад по морскому берегу всегда приятно в любое время. Незаметно к ним вернулась Мэри. Вид у нее был бледноватый. — Эй, тормоз, ты почему так долго? — дружелюбно спросила Янг. — Мы на пляж решили смотаться. Ты с нами? — Ну конечно, куда же я без вас. Джеймс с беспокойством рассматривал Макдональд. Она всегда казалась ему какой-то дикой, отстраненной и печальной. Мэри обладала некой свежестью и ранимостью, а эти качества часто притягивали людей, склонных к насилию. Хорошо хоть, она не была трусихой. Уже на улицу Чаринг-Кросс-Роуд выяснилось, что помимо машины Гэнс и мотоцикла Сириуса Мэри тоже была за рулем, так что проблема с транспортом решилась. Пока все складывали вещи по машинам, раскладывали еду и воду, Джеймс позволил исподтишка посматривать на Лили. Она была такая женственная, красивая, живая. Ее волосы на солнце пылали точно маяк. Их цвет не передать словами: в тени — темно-медный, на солнце — золотисто-рыжий. Глаза яркие, зеленые, чистые, сияющие, словно изумруды. Несмотря на рыжие волосы, кожа у Лили была матовая и светлая, без веснушек. Выражение лица страстное и немного высокомерное. Сегодня тонкую шею с левой стороны обрамляла густая коса. Наконец все собрались и расселись по машинам: к Мэри сели Лили и Джеймс, к Гэнс присоединились Ева, Ремус и Питер, а вот Сириус, как «одинокий пес», уселся на свой крутой мотоцикл. Вид у него был как у рокерской звезды. Вообще Джеймс считал дьявольски несправедливым тот факт, что в любом странном виде этот засранец оставался адски привлекательным, и, Мерлин Всемогущий, как тут девчонок завоевывать, когда приходится существовать в одном мире с НИМ?! Дорога заняла около двух часов. Ближе к морю пейзаж становился все красивее и живописнее. Проблем с парковочными местами не было. Хотя парковкой это и не назовешь. Просто огромное поле, где можно поставить машину. Приехав на место, Джеймс и его львиная банда обнаружили отдыхающих и несколько туристов. Кто-то сидел в маленьких кафешках и пил Пиммс или летнее вино. Другие принесли свои зонтики и расположились на песке. Место оказалось атмосферное и очень яркое. Широкий песочный пляж с желтовато-белыми дюнами и зелеными холмами, открывающий живописные виды на заповедную зону, богатой дикой флорой и фауной. Ремус с Питером расстелили два больших пледа, Сириус и Джеймс расставил корзинки с едой, водой и бутылочками сливочного пива и все уселись напротив моря. Гэнс подметила, что песок здесь намного лучше, чем на многих морских курортах, где ей приходилось бывать. Пляж был дикий, без зонтиков и лежаков, но Джеймс считал, что это его совсем не портит. Сначала вода показалось прохладной, но потом стало ясно, что обязательно надо искупаться. Погода была довольно ветренная, но теплая. Вода в море чистая, дно песчаное. В такое время хотелось вечно смотреть на море. Дышать до головокружения морским воздухом, наполненным шумом синих волн и криками птиц. Хотелось лежать на влажном песке без одежды, курить в серое небо, мечтать о беззаботном будущем и быть свободным в каждом движении. Хотелось закутаться в страстных волнах, обволакивающих кожу, стирать брызги с лица. Стать частью этого сильного, влажного, соленого, неизвестного, стремительного мира. Потеряться в шуме волн, забыться и просто поддаться течению. Плыть... туда, где жизнь приобретает цветные оттенки закатного солнца. Лететь на зов моря и пребывать на невидимой грани между сном и реальность, добром и злом, простым человеком и бесконечным морем. Они провели на пляже весь вечер. Солнце садилось, и небо окрашивалось самыми разнообразными оттенками: ярко-красными, тепло-оранжевыми, фиолетово-розовыми. Пляж окутывало теплом и ароматом вечера. Яркие и мягкие краски сияли на темнеющем небе. Сколько времени можно смотреть на закат? Кто-то говорит, целую вечность. Джеймс считал, что прелесть этого явления в том, что оно быстротечно. Только один раз в день. Ведь люди ко всему привыкают и просто перестают ценить. Даже самое красивое явление природы может наскучить, будь оно в избытке. Вот так устроен человек... Свет играл с ними, вовлекая в свою неповторимую атмосферу. Красота заката плавно, незаметно менялась. Вот только что вид был тем же, что и полчаса назад. А через секунду стал совсем другим. Вечер дарил последние лучи солнца и наступала приятная прохлада. Хотелось, чтобы этот день не заканчивался. Продлить бы его хоть на минуту. Последний шанс на беззаботность в этом году...