Под сводами Каситы.

      Мирабель показалось, что ее засунули не то в книги Долорес, не то в сериалы Исабеллы. Личина той самой героини, чья судьба валяться в коме на протяжении ста серий и сорока пяти глав, дала о себе знать очередным утром, когда удушливый жар спал и многочисленные двери исчезли. Внутренние ощущения, при этом, были странными. Хотелось бегать едва ли не по потолку, лишь бы выпустить накопившуюся энергию, но при этом другую часть мозга раздирало желание вернуться назад в постель и проспать еще часов десять.       Плюсы здорового тела были хороши. Никакой насморк не мучил нос, никакой жар не превращал голову в кипящий котелок, никакие галлюцинации не порождали сознание. Но и минусов было полно. Первый и главный недостаток этого пробуждения заключался в том, что Мирабель пропустила слишком много всего. -…а потом она накричала на бабушку за то, что та накричала на ее брата. — Луиза говорила шепотом, словно опасаясь, что Пеппа ее услышит и покарает. — Брат попытался вмешаться, но она накричала и на него. — В-высокие отношения, хах.       Шутить было как-то неловко. Мирабель старательнее забилась под бок Луизы. Те несколько дней, лишенные всякого человеческого тепла, казались сущим кошмаром. Отчаянно хотелось восполнить убытки.       Луиза промолчала и погладила сестру по голове. Мирабель прикрыла глаза и довольно улыбнулась. С момента переезда в новый дом подобных моментов стало не хватать. Неожиданная свобода, пришедшая с новой комнаты, оказалась и неожиданным одиночеством. Как-то совсем незаметно физические стены начали переходить в более тонкие плоскости. Мирабель сильнее прижалась к сестре. — Но у меня, кажется, появилась компания. — Средняя дочь Джульетты поспешила перевести тему. — Местным футболистом понравилось то, как я играю. — Вау! Это просто замечательно!       Про себя Мирабель заплакала. Валяясь с жаром, она действительно пропустила слишком много событий. Луиза чуть смущенно улыбнулась. — И я устроилась на подработку. В церковь. Не знаю как, но абуэлла договорилась с местным пастором. Теперь я буду пару часов в день помогать ухаживать за церковным. Странное чувство.       Деньги… Фантомный звон монет раздался в ушах Мирабель, и это пусть не могло быть нормой в твердом ее определении, но все же вселяло в душу определенный восторг. — А помощь нужна? Я могла бы пойти с тобой!       Луиза чуть отодвинулась. Неожиданно загоревшийся энтузиазм младшей сестры ее напряг. — Не думаю. Абуэлле пришлось постараться, чтобы меня взяли. Да и не нужно тебе это. Платят немного, а работа тяжелая. Физическая.       И беззлобно, аккуратно, Луиза сжала предплечье сестры. Такое хрупкое, что сломать его казалось чем-то настолько легким, что стало страшно. — А я могу шить на заказ! Для паствы! — Мирабель видела что-то такое в фильмах. — Я ведь многое могу! Платки, например, расшивать. Я не могу сидеть дома, на ваших шеях. Особенно сейчас! Это ведь несправедливо! Исабелла пишет свои работы на заказ, ты тоже начала работать летом… Я тоже хочу!       Сдержать улыбки Луиза не смогла. Мирабель чуть сощурилась, когда большой палец сестры прошелся вдоль щеки. — Мы пока сами. И да, мы почти поссорились с соседями. Ты бы слышала, как кричала абуэлла! Но тот мальчик, Антонио, заплакал. — Луиза заморгала, словно прогоняя сонный морок. — А потом речь как-то свелась к тебе.       Румянец тронул щеки Мирабель. Потупив взгляд, самая младшая дочка Джульетты ясно ощутила себя виновницей всех бед. Было страшно стыдно перед тем несчастным мужчиной, который просто хотел ей помочь, а в итоге попал в крайне неприятную ситуацию. Кроме того, трещина, что, судя по рассказу, пробежала между ее семьей и соседями, оказалась целиком и полностью виной Мирабель.       «Снова я все испортила!» — Я извинюсь. — Мирабель попыталась встать, но Луиза притянула ее к себе. — Я обязательно извинюсь. Только хорошо помоюсь, и пойду к тому мужчине. — Конечно, ты извинишься. Но… — Голос сестры упал до шепота. — Ты понравилась сеньоре Пеппе. Это все и остановило. Боюсь, между ней и абуэллой мира не будет, но в остальном, мы избежали страшных проблем.       Это не звучало особо вдохновляющее, но все же Мирабель облегченно выдохнула. Груз проблем начал давить чуть слабее. — Это я во всем виновата.       Луиза закусила щеку со внутренней стороны и легко, почти невесомо постучала Мирабель по плечу. — Просто произошло недопонимание. — Старшая сестра выдавила улыбку. — Нам ведь не привыкать. Не вешай нос, Мира. Все самое страшное уже позади.       Не прошло и месяца, а в теории спокойная и почти беззаботная жизнь оборвалась. — И, если говорить честно, то две женщины с крутым характером для одного дома — это слишком.       Это не очень успокоило, но Мирабель благодарно улыбнулась и прикрыла глаза. Ей нравилась комната сестры, но не из-за планировки или размера, которые не отличались от обители самой младшей Мадригаль. Нет, вовсе нет. Просто Луиза как-то ухитрилась придать этому безнадежно-унылому месту толику уюта. Обезличенные зеленые стены здесь смотрелись не как клеймо чрезмерной экономии, а как вещь, вполне оправданная, быть может, даже нужная. Может из-за обилия проникающего света, или по причине мелких факторов, вроде личных вещей Луизы, буйная зелень стен воспринималась более чем благосклонно. Маленькие стаканчики с рассадой, наверняка принесенные Исабеллой, вызывали чувство умиротворения. — Там вырастет мята. — Луиза довольно улыбнулась. — Я сама ее поливаю. — Одолжишь стаканчик?       Сестра виновато потупила взгляд. — Иса сказала, что у тебя в комнате не тот уровень освещения. — Ла-а-а-адно. — Мирабель стерла фантомную слезу. — Я как-нибудь смогу пережить этот позор. Пойду, с горя посажу петрушку на подоконник.       Младшая сестра скатилась с узкой койки и рухнула прямо на коврик, после чего медленно покатилась в сторону двери, не боясь подцепить что-то лишнее. Все равно ванная комната звала к себе Мирабель. Остро хотелось вымыть голову. Волосы, как назло, превратились в грязную паклю.       Душ напомнил Мирабель, что такое блаженство и как его можно достичь. Едва смесь воды и шампуня попала на голову, как тут же мир заиграл новыми, до этого невиданными красками. Свежая одежда лишний раз подбила настроение вверх. Чистая футболка в сочетании со свежей юбкой подарила чувство, которое можно было расценивать как уверенность в себе. Живот жалобно заурчал и Мирабель, чистая и красивая, поспешила спуститься на кухню. — Мира!       Едва голая ступня коснулась пола, как Антонио стрелой бросился в объятия. Приятное теплое чувство собралось где-то в животе и медленно поползло вверх, опаляя собой легкие. Мирабель чуть покачнулась, но юрко схватила маленького соседа под руки и немного того покружила. — И тебе привет. — Мира! — Повторил Антонио и уткнулся щекой в девичий живот. — Я скучал…       Эта вещь была одной из самых милых, что Мирабель успела услышать за свои несчастные семнадцать лет. С трудом не засмеявшись в голос, младшая дочь Джульетты вновь закружила Антонио. — Но теперь ты так просто от меня не отделаешься! — Слова Мирабель тонули в смехе, но это словно и не замечалось. — Ну, что, будем ловить ящериц? — Или бросать схемы. До ярмарки — два дня.       От неожиданности Мирабель едва не выронила Антонио. Камило, с ног и до головы, спрятанный в красной тяжелой ткани, выглянул со стороны своей комнаты. Нехорошее предчувствие обуревало Мирабель. — Хах… А что это на тебе? — Это материал для костюмов. Пока ты лежала с жаром, я решил потихоньку готовиться к выступлению. — Камило горделиво провел рукой вдоль ткани. — Ну, что скажешь, Мир-р-р-рабель? — Скажу, что ты где-то стащил шторы. — Мирабель не смогла оторвать взгляд от ярко-желтой бахромы, что свисала вниз.       Камило почти обиженно поджал губы и завертелся вокруг своей оси. Мирабель сумела разглядеть несколько дырок, которые расположились по тканному периметру. — Не стащил, а честно заработал! — Наконец, оповестил старший сын Пеппы. — Ты бы знала, что мне пришлось сделать, чтобы дом культуры отдал нам это! — Знаю! Он вырвал все цветочки! — Антонио запрыгал на месте.       Нижняя губа Камило дрогнула, а глаза уткнулись куда-то в верхний правый угол. Приняв деловую стойку, Мадригаль хмыкнул. — Они просили вырвать сорняки… — А теперь там не растет ровным счетом ни-че-го. — Долорес поправила широкий бант на голове и быстро махнула рукой в знак приветствия. — Рада, что ты теперь в строю, Мирабель. Камило, даже не вздумай опять потерять Антонио. Я больше не буду бегать на каблуках!       «Опять?»       Луиза ничего о подобном не говорила. Долорес поправила темный локон, посмотрелась в зеркало и круто повернулась вокруг собственной оси. Простое, но в то же время красивое насыщенно-красное платье смотрелось на ней восхитительно. Мирабель привлек бледно-желтый ремешок, прямо под цвет пластярям, которые красовались на ногах. — Расслабься. Сегодня мы с Тонито не выездные. — Как… Как можно потерять младшего брата?  — А как можно прожечь платье старшей сестры в день ее выступления?       Голос Исабеллы громом с небес раздался над ухом Мирабель. Быстро стуча плоской подошвой сандалий, старшая сестра торопливо спускалась вниз. Длинные темные волосы, обычно распущенные, были завязаны в непривычную косу. Старое платье чуть ниже колен, подарок обожаемой бабушки и верная огородная униформа, явно свидетельствовало о грядущих земельных работах. — Иса, мне тогда было тринадцать! — А у меня был выпускной. — Исабелла тоже подошла к зеркалу. — И, по твоей милости, дорогая сестренка, весь праздник мне пришлось танцевать с кривым швом. Поэтому не суди, и судима ты не будешь. — Исабелла меня защищает… — Камило выставил открытую ладонь вперед. — Тонито, срочно собирай вещи. Этим вечером в крышу Каситы попадет молния. — Хаха, очень смешно. — Но, судя по кислому выражению лица Исабеллы, шутка ей совершенно не понравилась. Выхватив с крючка для одежды висящую шляпу, старшая дочь Джульетты нацепила ту на голову. — Мирабель, Луиза ушла на игру, а мне нужно отправиться к сеньоре Гузман. Бабушка сказала, что у нее есть семена для моего проекта. Когда буду — не знаю. Не заболей опять.  — Камило, я буду на стадионе. — Подхватив сердитый сестринский тон, Долорес выставила грудь. Ватки с ее носа практически не выглядывали, а косметика почти скрывала ненормальные покраснения на лице. — Тоже не знаю, когда вернусь. Каша в холодильнике. Не потеряй Антонио. Опять! Антонио, присматривай за братом. Ты за старшего!       Антонио выпрямился и отдал честь, пока Камило корчил оскорбленную мину и напрасно сотрясал руками воздух. Долорес послала воздушный поцелуй, после чего птичкой выпорхнула из дома. Мрачная Исабелла поплелась следом. — Скатертью дорожка! — Камило круто повернулся и развел руки в стороны. — Нам и без них достаточно кислорода. Верно, Мир-р-рабель?       Странное дело, но от этого протяжного «р» тело Мирабель пронзили мурашки. Словно кто-то открыл позади окно. — Пожалуйста, не говори так. — Стушевавшись, дочь Джульетты отступила на шаг. — Кажется, что у тебя проблема с логопедом. — Я бы на тебя обиделся, но я не буду. — Камило тряхнул кудрями и сбросил шторы на пол. — У тебя много работы, камрад. Мы должны быть самыми красивыми на этом празднике жизни!       Мирабель нервно усмехнулась. Шторы мало того, что были старыми и заметно потеряли в цвете, так еще целиком и полностью были пропитаны не то пылью, не то чем хуже. Робко подойдя к огромному куску ткани, Мирабель нерешительно потрогала и с трудом поборола чувство брезгливости. На чистых пальцах осела грязь. Ткань штор едва ли не трещала при прикосновении, чем вызывала боль где-то в области зубов. — Сколько им лет? — Ну, они ненамного старше Тонито. — Камило потрепал брата по голове. — Совсем чуть-чуть. Капельку.       Значит, возраст этого материала в теории может посоперничать с возрастом Мирабель. От избытка пыли Мадригаль чихнула, а после поспешила вытереть руку о ткань юбки. — Ой, да не все так плохо! — Заметив чужое недовольство, Камило поспешил встать на защиту своего трофея. — Они, между прочим, висели на главной сцене! Я самые симпатичные шторы урвал! Гордись мной, кутерье! — Знаешь… Так дело не пойдет! — Изнаночная сторона одной шторы была покрыта дырами и Мирабель не очень хотелось узнавать, рассыпалась ли ткань от старости или лишнюю вентиляцию обеспечила моль. — Нам нужна нормальная ткань! — Ради тебя я поехал в город и могу сказать, положив руку на сердце — это дорого! Я не готов жертвовать всеми кровными карманами ради метра какого-то необработанного тканного куска!       Мирабель закусила губу и посмотрела на шторы. Материала в них было много. Действительно много. Но старость и плотность поверхности не внушали никакого доверия. Принеси Камило более свежие занавески, Мадригаль, быть может, что-нибудь и придумала, но только не в этом случае. — Может у тебя есть какие-нибудь простыни? Или легкие шторы? — Если я порву простыни, мама порвет меня. — Камило облокотился о стену. — Нет, правда, я оббегал весь Энканто и окрестности и, поверь на слово, это лучший вариант. Мы из этого можем сшить парные костюмы! Или ты себе сделаешь платье, а мне рубашку.       Мирабель поджала губы и снова схватилась за тяжелую ткань. Руки тут же зачесались, а челюсть свело от целого коктейля сложно передаваемых чувств. Недавно покинутый душ снова стал целью номер один. Или, на худой конец, Мирабель хотелось спрятать руки под горячей водой с куском мыла. — Нет. Этот материал точно не подходит. — Отозвалась Мадригаль. — Он слишком тяжелый. Нам в нем будет жарко. — О… Я это тоже продумал! — Камило выставил указательный палец вверх. — Когда два года назад меня поставили на сцену в ростовой кукле, мне дали флакон перечной мяты. Она холодит. — Ага, минут двадцать. — Главное — влиться, а остальное…       Мирабель тяжело вздохнула. Она с самого начала догадывалась, что эта идея ни к чему конкретному не приведет, но кто же мог подумать, что все закончится так печально и пусто? Мадригаль потерла руки опять и мелко вздрогнула. Без специальных нарядов в теории обойтись можно было, но как тогда не затеряться среди пестрой толпы? В гардеробе самой Мирабель, как на зло, ничего празднично-вызывающего не имелось. Да и ткани, яркие, пригодные для костюмов, в арсенале Мирабель не водились. — Знаешь, давай поговорим позже? — Под «позже» Мадригаль предпочитала думать «никогда». — Я хочу сходить к твоему дяде и извиниться. За все. — Дядя… — Камило посмотрел на голые пальцы ног и повторил, словно в полудреме: — Дядя. Точно! У дяди могут быть ткани! — А? Что?       Подобный энтузиазм ввел Мирабель в ступор, а вот Камило заметно оживился. Незримые шестерни в его голове начали стремительно оборачиваться. — Ну, у дяди, наверное, есть ткани! — Заявил сын Пеппы. — Он же… Он же своим крысам одежду не из носков же шьет! Тонито, планы меняются. Надевай лучшую панамку! Самое время самим нанести визит родственникам!