Под сводами Каситы.

      — Ха-ха-ха! — Нервные смешки сменились чем-то, очень похожим на смех здорового человека. Августин смахнул выступившие слезы. — Мама, в следующий раз, когда вы будете так шутить, предупреждайте заранее! Я уже почти поверил, что вы серьезно!              Кривая ухмылка налезла на лицо Мирабель, пока другие члены семьи и не думали улыбаться. Иса вовсе потупила взгляд и копалась в завтраке с такой сосредоточенностью, что невольно создавалось впечатление о драгоценных камнях, сокрытых под едой. Луиза смотрела то на отца, то на бабушку, то на маму. Джульетта просто молчала, но раскрытый рот описывал эмоции лучше, чем слова.              Альма тут же поджала губы так сильно, что рот практически полностью исчез с лица. Посеревшие глаза с укором посмотрели на Августина.              — Разве похоже, что я шучу?              Стакан с водой дернулся. Весь задор мгновенно оставил отца семейства, а крупные влажные капли упали на скатерть. Смех снова прорезал тишину, но на этот раз он был иным. Казалось, Августин подавился.              — Мама… Какая помолвка? — Совладав с собой, поинтересовался отец семейства. — Исе всего лишь двадцать один!              — Мне было восемнадцать, когда я родила Джульетту. — Беспристрастно отчеканила Альма, посмотрев на единственную дочь. — Иса давно находится в том самом возрасте, когда бы надо подумать о семье.              Мирабель и представить не могла, что Исабелла способна так сильно побледнеть. Словно в насмешку, и без того невыносимый флер совершенства стал лишь сильнее. Раскосые глаза стали казаться больше из-за синяков, а вся та бледность добавила лишь трогательности образу. Мирабель всегда думала, что ужасное очарование сестры давно ее не трогает, но это утро доказало обратное. Мигом забылись все обиды на сестру. Пришло лишь желание обнять Ису, зарыться носом в ее волосы и сказать, что все будет хорошо.              Удар ногой под столом был далек от этого плана, но на большее Мирабель не была способна. Исабелла не отреагировала. Со все той же меланхолией старшая дочь продолжала копаться в завтраке.              — Иса находится в том возрасте, когда у нее вся жизнь впереди! — Августин раскинул руки в стороны. — Мама, времена сменились. У нее учеба!              Туча на лице Альмы имела все шансы превратиться в бурю. Пыл Августина поутих, а атмосфера за столом оказалась настолько тяжелой, что Луиза даже уронила вилку под стол в попытке избежать сцены.              — Учеба? Она закончила школу! Что тебе еще надо?              — Сейчас у молодых девушек куда больше дорог, чем просто замужество. — Августин выразительно посмотрел на Исабеллу. — Иса — упорная и трудолюбивая. Нельзя хоронить ее достоинства в таком раннем браке!              — Сегодня эти дороги есть, а завтра их нет. — Трудно было не заметить, как сильно разговор действовал Альме на нервы. — Мир мужчин непредсказуем. Женщины испокон веков были матерями и хранительницами очага. Не знаю, что за странные веяния ходят у вас на работе, Августин, но оставляй их за дверью этого дома.              — Мама…              — И прекращай звать меня мамой. — Альма потянулась к чайнику. После дебатов страшно хотелось промочить горло.              — Матушка?              — Альма.              В этот момент Мирабель пожалела, что рядом нет никого постороннего. При чужих людях весь страшный холод бабушки прятался так глубоко, что не всякий его замечал. Сейчас же Мадригаль лишь чудом не бил озноб. Внутреннее «Я» вовсе билось в немой истерике, желая оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Луиза вовсе не показалось из-под стола.              — Иса, а чего бы хотелось тебе?              И Мирабель пожалела, что открыла рот. Старшая сестра точно вышла из транса. Все внимание тут же сфокусировалось на Исабелле, которая не была этому рада. Мирабель вздрогнула, когда старшая сестра посмотрела на нее так свирепо, что даже волосы на затылке скукожились.              Никто этого точно не замечал. Худая рука Альмы прошлась вдоль темной щеки, убирая тонкую прядь за ухо. Исабелла сначала посмотрела на бабушку, в чьих глазах было столько нежности, что можно было утонуть, потом на едва улыбающегося отца. Семья, точно стены из огня, давили со всех сторон.              — Да, Иса, помолвка — это не шутка. — Джульетта заправила седую прядь за ухо. — Тебе не кажется, что вы куда-то спешите?              — Мариано — перспективный. — Стараясь не смотреть на Августина, Исабелла взяла Альму за руку. — Милый, красивый, у него… Милый нос?              Лицо Альмы точно загорелось изнутри. Еще никогда раньше Мирабель не видела такого счастливого выражения. Поглаживая руку Исабеллы, бабушка смотрела на внучку, прямо как на новое чудо света.              — Мариано очень перспективный. У него хорошая семья, прекрасная наследственность и приличный участок на другом конце страны. — Альма улыбнулась под нос. — А еще у него чудесная бабушка. Никогда не видела столь приятной собеседницы.              — Так и продолжайте беседовать. Без помолвок. — От волнений Августин взмок. — Мама, Иса еще ребенок. И сколько она знакома с этим Мариано? День, два, неделю?              — Мариано — порядочный мужчина. — Отпустив руку внучки, Альма со всей серьезностью посмотрела на зятя. — Он умелый мастер, красивый юноша и, хочу заметить, состоятельный. Не знаю как ты, но я не хочу, чтобы Исабелла в чем-либо нуждалась.              Кровь отлила от лица, и Августин стал таким же бледным, как и Исабелла. Мирабель была готова поклясться, что она слышала хруст. Это было отцовское сердце. Джульетта тут же попыталась взять мужа за руку, но тот даже не среагировал.              — Мы в чем-то нуждаемся, мама?              В мертвой тишине, накрывшей дом, эти слова едва-едва были различимы. Альма сглотнула. На мгновенье в ее глазах мелькнуло что-то, что было удивительно близко к раскаянию. Всполох тут же пропал, уступив место холодной решимости.              — В отдельном доме. Без посторонних. В хорошем приданном для Луизы и Мирабель. — На последнем имени Альма немного смягчилась. — Августин, семья не может бесконечно жить на чужой земле с чужими людьми. Я хочу воссоединиться с Педро в своем патио, а не… здесь. Августин, мы одни в целом мире. Пора бы пустить корни и дать начало новой ветви рода.              Мирабель почувствовала себя либо принцессой, либо представительницей знатного, но обедневшего рода. Столько странной уверенности было в словах бабушки! Род, корни, быть может, где-то там затесались какие-нибудь волшебные способности, передающиеся строго по женской линии, прямо как у каких-нибудь ведьм? Если да, то тогда смутно, но все же мотивацию бабушки Мирабель понимала.              В ответ на эту жаркую тираду Августин хотел что-то сказать, но Исабелла его опередила. Вцепившись в отца мертвой хваткой, старшая дочь спокойно произнесла:              — Мне нравится Мариано. Папа, я… Я… Кажется… Люблю его. Я люблю его. Я люблю его, папа!              Этих слов оказалось достаточно, чтобы Августин молча встал из-за стола и ушел прочь. Женщины семейства Мадригаль внимательно проследили за ним глазами, прежде, чем сделать вид, что ничего не произошло. Пожевывая завтрак, Мирабель никак не могла оторвать взгляд от прекрасной, но невероятно грустной Исабеллы.              Завтрак точно выбил почву из-под ног. Дом продолжал жить своей привычной жизнью, но все же что-то здесь было не так. Думая о сестре, Мирабель так часто отвлекалась от шитья, что кривые швы в один момент заполонили весь тканевый обрез. Чувство безграничного упадка клокотало в душе. Мирабель была уверена, что сестра врет. Ну не могла за несколько коротких встреч Исабелла полюбить Мариано! Не могла! Это было против здравого смысла, правил и просто житейской мудрости! Но это утро все сломало. И речь шла не только о папе.              В какой-то момент нить на машинке оборвалась, но Мирабель не стала с этим ничего делать. Она продолжала штопать пустой иглой по ткани, просто наслаждаясь тем, как дрожит машинка в руках. Завтрак вновь и вновь возникал в голове. Каждое произнесенное слово дважды, а то и трижды повторилось, набирая громкость.              «Будь я чужой, решила бы, что она хочет выйти за него лишь из-за денег» — Мирабель почесала щеку. Чужой она не была, поэтому знала, что всякие материальные ценности шли мимо Исабеллы. Той нравилась роскошь и комфорт, но не настолько, чтобы ради них расставаться со свободой. — «Или она просто не хочет расстраивать бабушку? Господи, какой же это бред!»              Память покорно отмотала моменты прошлого вечера. Среди бубнежа Камило, вечернего мрака и всего остального Мирабель попыталась разглядеть хотя бы искру зарождающейся влюбленности. Или интереса. Или чего-нибудь подобного.              Не вышло.              Но вышел Камило. Прямо из-за двери.              — А! — Сердце подскочило к глотке. Колени ударились о стол, а мизинец впечатался прямо в ножку. — АЙ! ТЫ… НЕ ПУГАЙ!              — Я стучал, а ты молчала!              Дверь тихо закрылась. Оглядевшись, Камило шагнул вперед. Зеленоватые глаза нездорово блестели, а по губам ежесекундно скользил язык. Что-то здесь было не так. Мирабель напряглась.              — Зачем пришел? Я вообще-то на тебя обижена.              Камило снова огляделся. Казалось, он пытается найти посторонние уши или чужие глаза. Мирабель нервно хмыкнула. Она и близко не представляла, как кто-нибудь чуть старше Антонио сможет тут спрятаться. Временами места не хватало даже для самой Мирабель.              — Помнишь, что я тогда тебе сказал? — Без тени веселья спросил Камило. — Про то, что я не хочу с тобой ссориться?              «Неужели они все узнали?!»              Долорес не была подругой Мирабель, но от мысли, что именно произойдет с сердцем несчастной, невольно закружилась голова. Лишняя серьезность Камило подтверждала самые худшие опасения.              — Да.              Камило оглянулся снова и подошел так близко, что его тень упала прямиком на машинку. Жалобно заскрипели металлические петли, держащие шторы. Камило занавесил окна.              — Кажется… Твоя сестра… Сходит с ума. — Тихо, так чтобы даже мыши не услышали, прошептал Камило. — В силу нашего соглашения, я сообщаю тебе это.              — Эм… То есть?              — Я говорю, что мисс совершенство пару секунд назад подошла ко мне и попросила устроить ей встречу с дядей. — Камило нервно засмеялся. — После всего того, чтобы между ними произошло, это тянет не безумие. Проверь ее голову!              Скажи Камило что-нибудь про пришельцев, Мирабель бы поверила ему больше.              — Ха, смешно. Ха-ха-ха. Не шути так больше, а то надорву живот.              Сосед молча спрятал руку за руаной и вытянул на свет небольшой кусок бумаги, плотно прилипшей к теплой булочке.              — Это она приготовила. — Камило снова посмотрел по сторонам. — Сказал, если я устрою встречу с дядей, то получу еще. Если не веришь, то спустись вниз и увидишь, как она возится с тестом. Вы, кстати, что, кого-то ждете?              Чувство, что ее сбили с ног, а после еще потоптали, стало четче. Мирабель тупо посмотрела на горячую булку, а потом на Камило. Тот тут же отвел взгляд.              — Мне вообще кажется, что что-то случилось. — Сосед неловко потер шею. — Мы были в городе всего ничего, а как вернулись — гробовая тишина. Признайся, кто-то получил по шее?              Запоздало Мирабель поняла, что утром бабушка не метнула ни одного неодобрительного взгляда. Не было даже смутных намеков на то, что Исабелла рассказала о вечерней сцене. Неужели промолчала?              «Исабелла?! Промолчала?! Скорее забыла рассказать!» — Мирабель кашлянула. Тараканы мыслей разбежались в разные стороны, сверкая цветными панцирями. Одна странность насаживалась на другую, что было плохо. Мнимый порядок рушился под натиском неконтролируемого хаоса.              — Ну прости-и-и-и. Я не думал, что ты полезешь за мной в вещах. Обещаю, что в следующий раз…              — Следующего раза не будет. — Холодно отчеканила Мирабель, решив пока не углубляться в размышления. — И вообще, зачем Исе твой дядя? Она не любит колдунов!              — А почему ты спрашиваешь об этом меня?! — Камило фыркнул. — Она предложила десять булок — я согласился. Делай с этой информацией что хочешь. Свою часть договора я выполнил. А теперь извини, но я отправлюсь в свою комнату дожидаться целую партию свежих, хрустящих и восхитительных булочек с яблочным джемом.              — Стой! Стой! Ты… Ты согласился?!              — А что? Твоя сестра готовит не так классно, как твоя мама, но все-таки ее булочки лучше магазинных.              Мирабель хлопнула ладонью по лбу. И без того безумный день слишком явно набирал обороты.