***
— Чего вы там смеетесь? — Алексей Николаевич, закончив разговор с Татьяной Николаевной, подъехал к компании молодых людей: Лиза рассказывала Жене о вчерашней прогулке с другими фигуристами из группы Мишина, активно жестикулируя руками, вызывая смех у собравшихся вокруг неё. — Да вот, Алексей Николаевич, рассказываю, как у нас вчера Мишка из фигурного катания чуть в плавание не перешел, — Туктамышева потрепала Коляду за плечо, продолжая описывать события однодневной давности, — говорит, всю жизнь мечтал переплыть Неву, собирался уже нырнуть, да хорошо, что Дашка удержала; потеряли бы пацана. — Эх, я бы сейчас тоже поплавал; погода прекрасная, водичка теплая — красота, — ответил тренер, мечтательно вздохнув, — но нет, мне приходится торчать здесь и вас, оболтусов, фигурному катанию учить. — А может, ну сегодня эту тренировку? — предложила Лиза, положив голову на плечо Алексея Николаевича и умоляюще посмотрев на него — Махнем на речку; поплаваем, кто может, шашлычки устроим. Лето ведь, хочется отдохнуть; а накататься мы еще успеем. — Я согласен с Лизой: в сезон надо входить постепенно, Вы сами так говорили, — добавил Миша, поддерживая идею Туктамышевой, — мы только из отпуска вышли, а уже света белого не видим. Такими темпами и выгорание к соревнованиям можно словить. — Ну вы и хитрецы! Ладно, собирайтесь: поедем на дачу, —ответил тренер, и все загоготали, обрадовавшись внеплановому выходному. Вообще Алексей Николаевич был довольно строгим тренером, но все же понимал: спортсмены тоже люди, и им нужен отдых. Тем более в его группе всегда стояла доброжелательная атмосфера: фигуристы считали Мишина своим другом, и это, по мнению мужчины, было обязательным условием результативной работы. — Ура! — воскликнула Лиза, сделав победный жест рукой; девушка подъехала к Жене, обняв его за плечи. — Ты с нами, Склифосовский? — Сегодня не получится: отец возвращается из рейса, и мы хотели провести время вместе, — он соврал; томительное ожидание списка поступивших не давало ему расслабиться, держа в ежовых рукавицах. Лишь на льду у него получалось каким-то образом забыть о тревоге и стрессе, поэтому отмена тренировки не вызвала у парня всеобщей радости. — Стоп: я вчера твоего папу видела. Он сказал, что в отпуске, — удивленная подобным ответом Лиза заставила Женю опустить голову, — ты вчера с нами не пошел, так еще и сегодня ищешь глупые отмазки, чтобы отказаться. Чего у тебя, кризис среднего возраста? — Просто я не хочу, — пробубнил парень себе под нос, но Туктамышева все услышала и, тяжело вздохнув, похлопала его по плечу. Лиза поняла, что не стоит лезть к Жене под кожу своими советами, и, попрощавшись с ним, покатила к бортику. Парень чуть расслабился; оставшись на льду в полном одиночестве, он собирался поработать над недавно поставленной произвольной, но девичья фигура, порядком надоевшая Жене, вновь появилась перед ним с двумя билетами в руках. — Жень, я тут услышала, что ты не поедешь к Алексею Николаевичу… Может, в кино сходим? У меня как раз билетики есть, — Соня Самодурова улыбнулась, надеясь услышать долгожданный положительный ответ. Она уже два года бегала за парнем, не теряя веры в то, что однажды станет его девушкой, но Женя, как всегда, был непреклонен. Ему казалось, что постоянные отказы когда-нибудь заставят её отстать от него, но Самодурова не воспринимала «временные неудачи» всерьез и буквально сразу же делала новые шаги к завоеванию его сердца. — Я сегодня занят, — он объехал девушку, не желая более разговаривать с ней, но Самодурова продолжала стоять на своем, уже догнав его и взяв за руку. — А завтра чем занимаешься? В Питер привезли выставку какого-то немецкого художника. Не хочешь сходить? — Женя дернулся, избавляясь от девичьих ладоней, и остановился около бортика, повернув голову в сторону навязчивой собеседницы. — Соня, запомни: если речь идет о тебе, то я всегда занят, — он развернулся и поспешил скрыться за дверью раздевалки. Девушка от злости ударила себя кулачком по ноге и, стиснув зубы, покинула каток.***
Все уехали на дачу к Алексею Николаевичу, и Женя вышел из своего убежища, возвращаясь на лед. У каждого бывают такие моменты, когда хочется побыть одному, подумать о наболевшем и порой решиться на то, что раньше казалось немыслимым. Дождавшись, когда в Юбилейном останется только охранник, парень облегченно выдохнул; нельзя сказать, что ему надоело общество фигуристов, но сегодня он отдал предпочтение индивидуальным тренировкам наедине с собой. После небольшой разминки Женя включил музыку к своей произвольной. «Мастер и Маргарита» — одна из вечных тем в фигурном катании. Загадочность и непрерывный накал страстей не отпускали на протяжении всей мелодии, и передать образ точно и эмоционально было задачей не из легких, но парень не искал простых путей. Разгоняясь, он зашел на прыжок и, приземлив четверной сальхов, остановился, услышав со стороны бортика аплодисменты. — Браво! — парень тут же узнал обладательницу прекрасного тоненького голоса, и девушка, выехав на каток, предстала перед ним во всей своей красе. Аня улыбалась; она была несказанно рада их встрече, поэтому, не медля ни секунды, бросилась на Женю с объятиями. — А ты что здесь делаешь? — оторопев от неожиданного гостя, Женя все-таки обнял её и, приподняв за талию, покружил над землей. Девушка засмеялась, уткнувшись в мужское плечо и крепко прижавшись к нему. — Ты разве не скучал по мне? — обхватив его лицо руками, произнесла Аня, и губы сами прильнули к его, сливаясь в нежном поцелуе. Его руки опустились ниже, сжимая упругие бедра, но легкий удар по плечу заставил парня поставить девушку на ноги, отстранившись от неё. — Ты сбежала с тренировки? — Женя все еще не мог поверить, что Аня стояла перед ним, как всегда безумно красивая и чертовски привлекательная. Щербакова усмехнулась и чмокнула его в щечку. — У нас сегодня выходной: в Хрустальном трубы меняют, — ответила она, не в силах оторвать глаз от парня. Кое-как Аня уговорила родителей отпустить её одну в другой город, но девичьи усилия не были напрасными: незапланированное свидание сделало её невероятно счастливой, — а ты почему здесь? Охранник на посту сказал, что все разошлись, только один Евгений Семененко усердно тренируется. — Я чувствовал, что кто-то по имени Анна Щербакова приедет ко мне, — Женя тоже не мог налюбоваться на неё; они не виделись уже две недели, хотя ежедневно созванивались после изнурительных тренировок. Парень уже хотел отпроситься у Алексея Николаевича, чтобы съездить к ней и хотя бы на одно мгновение увидеть её прекрасные глаза, которые сейчас светились от радости, но девушка опередила его. — Значит, Мастер и Маргарита? — она первая прервала зрительный контакт, подкатив к магнитофону и поставив проигрыватель на паузу. — Мне хочется увидеть это. Давай, вставай в исходную позицию, я пока музыку перемотаю. — Может, в следующий раз? Программа еще не до конца отработана… — Для меня ты будешь кататься великолепно, даже если завалишь все прыжки, но лучше так не делать, — Аня ободряюще посмотрела на Женю, и тот, ощутив прилив эмоций, вызванный её словами, встал посередине льда, расставив руки в стороны. Первые аккорды таинственной мелодии прозвучали на всю ледовую арену. Парень, погрузившись в музыку, хотел показать девушке свой максимум, хотя это было ей совсем не нужно: Щербакова завороженно наблюдала за своим Мастером, забывая о прыжках и вращениях, которые он, к слову, выполнял достаточно хорошо. Бал Сатаны разразился звенящим колоколом, призывающим нечисть на веселый пир. Маргарита не могла остаться в стороне от этого события. Девушка в один миг оказалась в центре катка, и темные силы поглотили её. Каждое девичье движение сопровождалось бурным всплеском музыки; она будто действительно почувствовала себя во власти демона, и Женя заметил это. Парень подстраивался под её хореографические связки, импровизируя на ходу. Молодые люди слились в едином танце настолько сильно, что даже параллельный флип получился неплохим. Они дополняли друг друга: Мастер нашел свою Маргариту, а Маргарита полностью растворилась в своем Мастере. Если бы лед был безграничным, то безумство на катке, возникшее внезапно, не прекратилось до окончания музыки. Аня на бешеной скорости чуть не врезалась в бортик, но Женя не дал этому случиться: он упал, потянув её на себя, тем самым спасая от сильного удара. — Мне кажется, у Маргариты отсутствует инстинкт самосохранения, — тяжело дыша, произнес парень. Анины глаза будто вправду заволокла тьма; она не моргая смотрела на Женю, все еще располагаясь на нем и держа за руку. — Любовь к Мастеру лишила её контроля над ситуацией, — девушка облизала губу и слегка ухмыльнулась. Постепенно эмоции утихали в её груди, но всепоглощающее желание лишь разгоралось с непомерной скоростью. Женя бросил на неё непонимающий взгляд, нахмурившись, но Щербакова лишь помотала головой, отмахнувшись от его немого вопроса, — ты весь мокрый и холодный; тебе срочно нужно в душ, иначе выйдешь на улицу и заболеешь. Иди, а я пока тут все выключу.***
Женя не любил долго принимать душ, тем более знал, что его ждут. Повязав полотенце на бедрах, парень вышел из душевой, потряхивая промокшими волосами. В раздевалке было тихо, только вода изредка капала из крана. Логично, что Аня ждала его в другом месте: мужская раздевалка — не место для молоденьких девушек, но Женя переживал: мало ли, потеряется в трех стенах (она совершенно не ориентировалась в Петербурге, хотя не раз посещала этот город). Его телефон лежал на шкафчике, и, взяв айфон в руки, чтобы позвонить девушке, он сразу же увидел сообщение от Щербаковой. «Нравится?» — и прикрепленное фото девичьей груди в темно-красном кружевном бюстгальтере. Парень невольно сглотнул от увиденного и тяжело выдохнул, явно не предполагая получить что-то подобное. — Я знала, что ты оценишь, — девушка подошла сзади и, встав на цыпочки, прошептала это томно-сладким голосом. Её руки, пройдясь по крепким плечам, опустились на мужскую грудь, ноготками вырисовывая непонятные узоры на покрасневшей от горячей воды коже, — купила только вчера, еще не успела выгулять. Поможешь с этим? — Ань… — Ты помнишь, что должен мне три желания? — она прикусила мочку его уха, а её пальцы уже касались торса, заставляя тугой узел возбуждения завязываться в низу живота, — не хочешь сейчас их исполнить? —Ань… — С каждым желанием я буду снимать с себя по одной вещи. Для начала ты отдашь мне свой телефон, это первое, — она ловко забрала гаджет из Жениных рук, отложив его в сторону, и женская толстовка, стянутая с плеч, оказалась на крючке в открытом шкафчике. — Второе спрятано в твоем рюкзаке, — парень довольно робко потянулся к сумке. Его взгляд привлекла коробка презервативов с наклеенным стикером: «Возьми один и обернись», а слух уловил звук расстегивающейся ширинки. Послушно выполнив предписание, написанное губной помадой, он повернулся лицом к девушке. Аня стянула джинсы и, перешагнув через них, ногой швырнула одежду подальше. — Ну и напоследок самое легкое, — она закусила губу и, распустив волосы, вплотную подошла к Жене, наклонив его голову ближе к себе, — я хочу, чтобы ты трахнул меня… Справишься? Щербакова не стала ждать ответа, впившись в его губы требовательным поцелуем. Парень потерялся от её напора, но вид полуобнаженной девушки вызвал у него вполне объяснимые эмоции: он притянул её к себе, однако предпочел оставить власть в её маленьких похотливых ручонках. Аня тихо ухмыльнулась, понимая, что сегодня главная она, и легонько толкнула Женю на лавочку, садясь на него сверху. — А если мама залезет в рюкзак и найдет твои «желания»? — он отстранился от её губ, проводя языком по шее и оставляя на ней синевато-красные отметины. Девушка блаженно простонала, откидывая голову назад. — А ты думаешь, от них что-то останется? — Аня облизнулась и медленно расстегнула застежку бюстгальтера, стягивая сковывающие движения лямки с острых плеч, — третье желание — третья вещь, остальное за тобой. Молодые люди вновь слились в страстном поцелуе, уверенные в том, что спорткомплекс совершенно пустой, и вовсе не заметили, как в дверную щель за ними уже давно наблюдает пара разозленных женских глаз.***
— Что ты здесь забыла? — Женя скинул девичьи руки со своей шеи. Сейчас она была последним человеком, которого парень хотел видеть, поэтому его грубый ответ не стал неожиданным для Самодуровой. — Татьяна Николаевна попросила Лизу срочно отвезти что-то Алексею Николаевичу, а я вот с ней за компанию. Почему ты не сказал мне, когда вы возвращаетесь? — пропустив мимо ушей его резкость, Соня улыбнулась, взяв парня за руку, но тот сразу же одернул её, положив ладони в карманы спортивных штанов. — А я должен был тебе это говорить? — холодное безразличие в его голосе бросило девушку в дрожь, и она замерла, не зная, что ответить. — Сонь, ты бегаешь за мной не первый год, неужели до сих пор не поняла, что не нужна мне? — Так нечестно! Ты будешь нужен мне больше, чем я тебе. — Это жизнь, и в ней, к сожалению, не все случается так, как мы хотим… — Что такое тебя зацепило в ней, чего нет во мне? — Таких, как она, больше нет, и на этом, пожалуйста, давай закончим этот разговор раз и навсегда. — Да каждая вторая девчонка лучше твоей шлюховатой подружки… — Не смей говорить о ней так! Она невероятная, а ты даже её мизинца не стоишь. Парень буквально выплюнул это в лицо Сони, мигом обойдя её, и, схватив сумку, направился к выходу. Злость на самого себя вновь захлестнулась в его глазах. Он ведь все сделал сам: сам обидел, сам отпустил, а теперь сам себя за это и ненавидит.***
— Соня, подожди, — отделавшись от слишком навязчивых подруг, Аня быстрым шагом нагнала уходящую Самодурову. Та явно не питала к ней светлых чувств; огрызнувшись, девушка проигнорировала оклик фигуристки, но Щербакова заставила её остановиться, дернув за руку. — Чего тебе? — обернувшись, Соня наградила Аню высокомерным взглядом и вырвала ладонь из её хватки. — Ты к Жене приезжала? — Щербакова ревновала. Пристально наблюдая за парой, устроившей разборки посреди аэропорта, девушка знала, что Самодурова мечтает заполучить её парня, поэтому не могла не обратить внимания на её случайное появление. — Допустим, — фыркнула Соня, все еще раздосадованная от очередного отказа Жени. — Он попросил тебя встретить его? — А что особенного в том, что парень попросил свою девушку встретить его? — Между вами что-то есть? — Даже если что-то и есть, то тебя это не касается, стерлядь в ангельском обличии. — О чем ты? — Не строй из себя дурочку: я видела, чем вы в раздевалке занимались: и как ты соблазнила его, и как залезла на него со своими извращенными фантазиями… Знаешь, мне кажется, тебе пора уже уходить из фигурного катания: прыгаешь через раз, а на панель с такими талантами всегда работать возьмут… Звонкая пощёчина тут же опалила щеку Самодуровой, заставив её схватиться за место удара. Аня могла стерпеть многое, но оскорблять себя она не позволяла никому. — Ты что творишь, ненормальная? — Соня завопила за весь аэропорт, чем помогла Камиле и Саше обнаружить потерявшуюся подругу, и девочки подбежали к ссорящимся. Аня стояла как чумовая, не издавая ни звука: Самодурова окончательно раздавила её своими признаниями. Валиева взяла Щербакову за руку, кое-как сумев сдвинуть её с места. — Кто тут ненормальная ещё разобраться надо, — Саша встала на защиту подруги и наклонилась к Соне, наигранно пустившую слезы униженности, — если ты кому-то что-то расскажешь, тебе не поздоровится. Даю слово Саши Трусовой. — Аня… Аня, ты меня слышишь? — испуганный голос Валиевой заставил Сашу подскочить к подругам; Щербакова повисла на Камиле и потеряла сознание.