Я вернусь! Если успею....

— Пик... Мне не нравится твой тон, — голос Создателя сменился, стал более тихим. — У вас всё точно в порядке? — Да! — от нервов Пик почти что кричал. — Всё хорошо! — Я же просто уточнил, чего нервничать? — удивился Фёдор. — Извини... Не выспался, — Пик чувствовал, что сейчас либо проболтается, либо заплачет. — Так... Когда ты будешь? — Пик, спокойно, спокойно... Погодь... — Создатель, прикрыв ладонью динамик, к кому-то обратился. — Ладно! С Линой... С моей помощницей я договорился! Буду через три дня! Проживёте? — Д-да... Спасибо. Спустя ещё полчаса расспросов и просто ненужной, но такой важной информации о том, как там живут-поживают клоны, Пик повесил трубку. Стыд и слёзы душили его. Да, он и раньше не особо слушался Фёдора, но врать — никогда. Молнией домчавшись до комнаты Зонтика, Пик рывком открыл дверь. Трефовый валет тихонько шмыгал носом и хныкал, Куромаку неспешно поглаживал его по волосам, прижимая к себе. Очки слегка блестели при свете настольной лампы — уже был вечер. Поймав за рукав пробегавшего мимо Феликса, пиковый тихо прошипел ему на ухо: "Зови всех!". Дёрнув плечом, червовый умчался к двери Вару, на которой красовалась широкая зелёная спираль. Удовлетворённо хмыкнув, первый клон подобрался к кровати и уселся на пол. Куромаку поджал губы, но промолчал, продолжая утешать испуганного валета. — Как вы? — отрывисто спросил Пик.— Зонтик, успокойся, пожалуйста... — Н-нормально... — всхлипнул трефовый. — А... Т-ты чег-го? — Всё нормально, — бросил король. Дверь в комнату открылась, в неё тихонько вошли Данте и Ромео. Следом легко вбежал Феликс. — Вот и вы. Где Вару? — Он уснул. И так намучился за день... — Данте пронзил Пика проницательным взглядом. — Что случилось, дружок? Ты бледнее смерти! — Это... Конец, — пиковый вцепился себе в волосы, тихо застонав. — Вот и что прикажете делать нам дальше!?— он потёр ладонью лоб.— Вару урод, вы ссоритесь, я соврал Создателю... — Прекрати, — попросил Ромео. — Он действительно раскаивается! Ты просто не видел! — Конечно... Держи карман шире! — Пик стукнул кулаком по полу. — Да этому гадёнышу плевать! Если бы ему было жалко, он бы сейчас стоял перед Зонтиком на коленях! — Что? — трефовый валет снова расплакался навзрыд. — Н-не хочу! Не надо! — Да что вы в самом деле! — возмутился Данте. — Зонтик, Пик! Чего вы! Успокойтесь, пожалуйста! Слезами горю не поможешь, и криками тоже. У нас в доме дети спят! Они маленькие, их будить нельзя! Так... — бубновый огляделся — Ну-ка, шагом марш на кухню! Поужинаем и поговорим, как люди! — Ты прав...— устало вздохнул Пик.— Куро, бери Зонта на руки... Пошли, хоть перекусим... *** В небольшой светлой кухне было тихо, только изредка постукивали вилки или ножи по столу. В окно стучал ветер с дождем, ливень уже разбушевался не на шутку. Клоны ужинали совершенно молча, даже когда все поели, никто не произнёс ни звука. Данте молча налил всем черничного чая и поставил на стол десерт. Раздалось многоголосое "Спасибо", и снова воцарилась звенящая тишина. И вой ветра, и монотонное гудение лампы и абсолютное молчание действовали усыпляюще, и скоро Феликс уронил голову на стол, подложив под лобик руки, как школьник на скучном уроке. — Отлично... — вполголоса прошептал Данте, поднимаясь из-за стола. — Подождите, я уложу его... Подняв заснувшего валета на руки, он поманил за собой Зонтика. Трефовый покорно кивнул и все трое скрылись в темноте дверного проема. Пик хмыкнул, Куро поперхнулся чаем, Ромео распаковал четвёртую шоколадку. Скоро бубновый плавно вошёл в комнату, с улыбкой поглядывая на товарищей. В красных глазах блестел весёлый огонёк. — А ловко ты их! — хихикнул Ромео. — Я сначала и не понял! — А я и сейчас не понимаю! — заявил Куромаку. — Объясните, в чём дело! — Очень просто, — подмигнул ему Данте. — Мы молчали, и маленьким наскучило здесь сидеть. Они ушли, а мы теперь сможем нормально поговорить, не опасаясь сболтнуть лишнего при детях. — А... Да... — Куромаку закашлялся. — Итак. Что нам нужно обсудить? — Что нам делать дальше, — коротко ответил Пик. — Я соврал Создателю, Вару навряд ли раскаивается, у Зонтика похоже нервный срыв... — Соврал? — Ромео округлил глаза.— Как!? Когда!? — Он спросил, всё ли у нас хорошо... — Пик закрыл лицо руками. — А что я ему сказать должен был?... — Мамочки... — Куромаку опёрся лбом о плечо Данте. — Так... Подождите-ка... Когда он вернётся? — Через три дня, — глухо откликнулся Пик. — Хорошо...— Куро потёр виски пальцами. — Смотрите: если мы успеем уладить всё до его приезда, то... — То что? — прервал его Данте. — В любом случае, мы не имеем права указывать Зонтику, прощать ему Вару или нет. А просто так такие вещи не забываются! И мы не можем заставить Вару попросить прощения! Он должен сам понять, что не так, где его ошибка. И три дня — это очень мало! Мы можем просто дождаться Создателя, рассказать ему, он поможет нам! Почему вы не хотите поступить так!? — король с отчаянием посмотрел на друзей. — Ведь это же лучше, чем врать! — Успокойся, успокойся... — рассеяно попросил Пик, кладя широкую ладонью на плечо бубнового. — Спокойствие — путь к благости, благость — ключ к любви! — подтвердил Данте, лучезарно улыбнувшись другу. — Ой ребята... — вздохнул Ромео. — Похоже, у нас нету выбора... Зонтика и Вару в ближайшие три дня помирить мы не сможем... — С чего это? — возмутился Куромаку. — По моим подсчётам... — Взгляните в окно... И впрямь: улицу заливал белый лунный свет, чёрные деревья едва шелестели листьями. Дрожали ветки, откидывая на тротуар кривые тени. На траве поблёскивали капельки росы, в уголке неба горела луна, а по дороге от дома бежал подросток в ярких зелёных очках со спиралью.