Зубной фей

В шесть. Кофе. И лучшая кофейня города — так сказал Хуа Чэн и подтвердили отзывы в сети (Цинсюань участливо процитировал Се Ляню несколько из них и одобрил выбор). На удивление, она находилась в соседнем районе от клиники, однако о ее существовании Се Лянь раньше не слышал. Он вообще не был уверен, что когда-то заезжал в эту местность, предпочитая проводить вечера и выходные в домашнем комфорте. В его душе зародилось сомнение, что он сам когда-нибудь сюда вообще дошел бы. Слишком много людей, слишком шумно и хаотично. Но в компании с Хуа Чэном приходило некое спокойствие среди толпы. В кофейне было явно на порядок комфортнее, чем на оживленном проспекте. Тем более, Хуа Чэн заранее забронировал столик вдали от остальных — на втором этаже у окна, скрытый стеной из растений. Они расположились друг напротив друга в мягких креслах, и Се Лянь успел рассмотреть интерьер с огромным количеством цветов и прочей зелени. Это безумно его порадовало, и он сделал пару фотографий. А затем взгляд его вновь приклеился к Хуа Чэну. Красота его бледной кожи прекрасно контрастировала с угольно-черными волосами, которые спускались водопадом по плечам. Выразительный взгляд не давал шансов от него оторваться. Будь Се Лянь силен в рисовании, он первым делом изобразил бы такого Хуа Чэна. В это время официантка принесла меню и спросила что-то о предпочитаемых напитках. Се Лянь слушал вполуха и кивал невпопад, потому что сейчас все его мысли и голову занимал терпкий аромат хорошего парфюма. Се Лянь ощутил этот пьяняще приятный запах, пока обнимал Хуа Чэна со спины во время поездки. В первый раз он находился к нему так близко, прижимаясь к крепкой спине. И совершенно точно не желал отпускать по прибытии. С пустившимся вскачь сердцем Се Лянь все же признался себе — обнимать Хуа Чэна было до одури приятно. Да так, что в животе ожили все бабочки, стремясь вырваться наружу. Он вынырнул из мыслей лишь с осторожным прикосновением чужой ноги к его колену под столом. Лукавая улыбка Хуа Чэна будто кричала, что тот знает все его мысли. Румянец пополз по шее, поднимаясь к щекам. Ногу Се Лянь не отодвинул. — Гэгэ, ты уже выбрал? Какой кофе тебе нравится? — О, мне очень нравится капучино со сливками, — Се Лянь улыбнулся, пробегая взглядом по длинному списку. — Капучино, сливки и мно-ого сиропа! Раздалось приглушенное «угу», и по меню перед Се Лянем проскользил тонкий палец, указывая на нужные позиции. Капучино, сливки. А вот сиропы… вишневый, кленовый, банановый, карамельный, небесам известно какой! К двадцатому пункту Се Лянь уже забыл половину из них и забавно нахмурился. — Сань Лан! Их здесь миллион. И я хочу все! — Они переглянулись и рассмеялись. — Я советую лаванду. Думаю, тебе должно понравиться. Се Лянь уверенно кивнул, доверяясь вкусу Хуа Чэна, но все равно продолжил изучать перечень. Как вдруг он вздрогнул. Так, погодите-ка… Гэгэ? Хуа Чэн действительно его так только что назвал? От осознания этого сладкая дрожь по его телу прошлась от макушки до пят. Гэгэ… Хотя неудивительно, ведь Се Лянь его старше на несколько лет. Это Се Лянь выяснил еще в первую встречу, когда изучал медицинскую карту. Но обращение было таким приятным и ласкающим слух, что Се Лянь лишь улыбнулся своим мыслям и решил оставить все как есть. Официантка вновь подошла и приняла у них заказ — Хуа Чэн остановился на пуэре и двух десертах с названием, которые Се Лянь уже и не вспомнит. Он тоже озвучил свой заказ, благодарно кивая ей, и отдал меню. — Какие жертвы! — Се Лянь улыбнулся. — Похвально, что не кофе. Но я чувствую груз ответственности… Хуа Чэн поднял ладони и покачал головой. — Все в порядке. Нельзя — значит нельзя. Не могу ослушаться рекомендаций своего врача. Сердце Се Ляня было тронуто такой послушностью. Он действительно верил в искренность этих слов, но все равно чувствовал очаровательное озорство. — Какой у меня послушный пациент! — Се Лянь прищурился в улыбке. — Наверное, приди ты ко мне лечиться ранее, я бы даже не стал запрещать кофе. Я и сам без него и дня не могу представить. — Гэгэ, к своему стыду, я никогда не слышал о тебе ранее. — О, ничего-ничего, — Се Лянь махнул рукой, — это даже хорошо, если тебе никогда не требовался стоматолог. Твой прикус на удивление хорош, нечасто встретишь подобные! Хотя я заметил, как ты волновался в первый раз, но это ведь не потому что… ой. — Се Лянь прикрыл рот ладонью, осознавая, что наговорил лишнего. Пальцы Хуа Чэна в это время ловко скручивали белоснежную салфетку в красивый цветок. — Вообще-то… — тихо сказал Хуа Чэн. — Когда-то давно как раз требовался. — Сань Лан, прости! Кошмар… я должен был понять это раньше, мне ужасно стыдно. По лицу Хуа Чэна пробежала тень воспоминаний, которые явно неприятно откликались в нем, и Се Лянь не стал продолжать, стыдливо потупив взгляд. Перед глазами на столе тут же образовалось несколько искусно сложенных цветов — изящная ладонь протягивала один из них. Колено Се Ляня под столом вновь было осторожно тронуто чужим, и он поднял глаза. — В следующий раз это будут настоящие, обещаю. — Хуа Чэн улыбнулся, вкладывая цветок в чужую ладонь. — Боялся не довезти их в целости в этот раз. Глаза Се Ляня заблестели, в щеки ударил румянец. — Они прекрасны, Сань Лан! Отныне принимаю только салфеточные букеты. — Он рассмеялся, рассматривая импровизированное оригами. — Но и настоящие мне по душе. В ответ на это Хуа Чэн кивнул и склонил голову набок, подперев ее ладонью. — Если гэгэ все же интересно услышать мою зубную историю, то она до боли проста. — Он вздохнул. — В детстве мои зубы пустили на самотек. Поэтому в какой-то момент мне пришлось самому лечить и кариесы, и пульпиты, и пародонтиты. Воспоминания… так себе. Се Лянь потер точку между бровей. — Да тут целый стоматологический словарь… Извини, мы можем не обсуждать это, если не хочешь! — Гэгэ, не извиняйся, все хорошо. Это было довольно давно, мне попался не такой хороший специалист. Хочу заверить — ты не делал мне больно. На мгновение Се Лянь увидел в нем того самого ребенка из прошлого, который до ужаса боится клиник и кабинетов врачей, зная о том, что его там ждет. Но услышав последнюю фразу, душа Се Ляня немного успокоилась. Он не сделал Хуа Чэну больно. В груди разлилось тепло, и уголки его губ приподнялись. — Я очень рад это слышать. Один из лучших комплиментов для меня, если честно. Заказ принесли довольно быстро — огромную кружку кофе для Се Ляня и небольшой чайничек с чаем для Хуа Чэна. Аромат стоял невероятный — свой лавандовый капучино Се Лянь почуял отчетливо и облизнулся в нетерпении. — Да и вообще, делать татуировки куда безболезненнее, чем лечить зубы, — между делом усмехнулся Хуа Чэн, кивая на свою руку. Се Лянь нервно хохотнул и потер запястье. — Вот уж неправда! Он успел отпить немного кофе и блаженно прикрыть глаза. Положительные отзывы оправдывались с головой. Это было невероятно вкусно. Хуа Чэн налил себе в кружку чай, и глаза Се Ляня расширились. — Это что, нефть? Хуа Чэн рассмеялся, отставляя стеклянный чайник. — Гэгэ, это пуэр. Знакомься, пуэр, это доктор Се. Они вновь переглянулись и подхватили задорный настрой друг друга. Кофе выглядел так притягательно красиво, что Се Лянь вновь открыл камеру и сделал пару снимков под изучающий взгляд напротив. — Почему ты не делишься снимками? Они поистине хороши, даже размытые закаты и фото в зеркале ординаторской. Щеки Се Ляня вспыхнули, он задумался, размешивая кофе. — А зачем мне ими делиться? Не думаю, что наберется толпа поклонников фотографий уличных кошек и домашних пирогов. — Се Лянь прищурил глаза и растянул губы в улыбке. — Кривых домашних пирогов! Хуа Чэн успел отпить чай перед тем, как расхохотался от такого заявления. А затем так же прищурил глаза. — Обожаю фотографии кривых домашних пирогов. Гэгэ, ты просто обязан создать для них отдельную страницу. Решено! Се Лянь рассмеялся, принимая поражение. — Так и быть! На твоих плечах теперь ответственность по созданию странички. Не смыслю в них ничего… — Он обреченно вздохнул. — Даже Цинсюаню не удалось внедрить меня в социальную активность. Сань Лан, у тебя точно талант. Хуа Чэн выставил руку, и Се Лянь вложил туда свой телефон. — Сочту это за комплимент. Во-первых, создадим тебе страничку в Weibo. Если хочешь, можешь закрыть ее от остальных, но я, как идейный вдохновитель, обязательно подпишусь, — Хуа Чэн активно разбирался в настройках, невесомо стуча пальцами по экрану. — А во-вторых! Гэгэ, пришла пора выдать тебе секрет тех самых стикеров, которые я периодически тебе отправляю… Се Лянь улыбнулся и кивнул с решительным настроем. Почему бы и не попробовать? Галерея все равно была переполнена фотографиями всего на свете. И да, там действительно было много кошек, растений и кривых пирогов. Но они радовали глаз — это главное. Все то время, что Хуа Чэн колдовал над телефоном Се Ляня, его ноги под столом жили своей жизнью. То отодвигались, то будто ненароком вновь касались коленей Се Ляня, и с каждым таким соприкосновением он почти ловил панику и микроинфаркты. Однако давал возможность этой маленькой смущающей шалости продолжаться. — Готово. Он аккуратно вложил телефон в руку Се Ляня, на экране высвечивался пока еще пустой профиль. Надпись вверху гласила: «tooth fairy»

***

Кофе был выпит, десерты съедены (с комплиментами кондитеру), и даже сумерки успели окутать город, а темы для разговора плавно текли одна за другой. Се Ляню было невероятно увлекательно проводить вечер наедине с Хуа Чэном, наблюдать за ним, расслабляться после рабочего дня и… ловить на себе изучающе-заинтересованные взгляды в ответ. Это было в новинку, но приятно до дрожи. Хуа Чэн за всю неделю и так проявлял к нему и к его профессии интерес, а сегодня еще и выдалась отличная возможность это прочувствовать. Он внимательно слушал истории и рассказы Се Ляня, подпирая голову ладонью, просил рассказать еще и смеялся с его шуток. Это был второй человек в его жизни, который так искренне оценивал его юмор. Первым был Ши Цинсюань. Никогда раньше Се Ляня не приглашали приятно провести время в кофейне. Тем более его не приглашали на свидания. Однако… все ощущалось так легко и естественно, будто они уже не в первый раз так сидят вдвоем за столиком у окна и обмениваются взглядами, шутят и легко смеются. Наконец-то Хуа Чэн рассказал ему, как приютил Эмина, вызволив из подвала дома, а еще о том, как тяжело приходилось в первые годы после открытия тату-студии и как они с Хэ Сюанем ютились в общежитии на окраине города. Но это оставалось в неприятном прошлом. Сейчас же расписание было забито на несколько месяцев вперед, и они оба могли позволить себе собственные квартиры и домашних животных. Се Лянь ничуть не удивился пираньям Хэ Сюаня — его медбрат все еще очень разговорчивый. — Да, гэгэ, мы действительно питались одними маньтоу и лапшой! Но запивали самым изысканным кофе из ближайшей забегаловки! — И заливистый смех Се Ляня в ответ. Сам же Се Лянь рассказал, каково было учиться в медицинском, не имея свободных минут на себя, а уж тем более на посещение кафе. — Доктор Се, если хочешь, мы обязательно наверстаем упущенное, — мимолетно ответил Хуа Чэн, и эти слова укутали Се Ляня, словно мягкое одеяло в морозный день. Помимо уютной атмосферы в кофейне в целом, между ними она тоже постепенно становилась расслабленнее и легче. Се Лянь не отказывал себе в удачной возможности рассмотреть Хуа Чэна получше и наконец-то вдоволь наслушаться его голосом. Голосовых сообщений Хуа Чэн совершенно не записывал, ссылаясь на простое стеснение. И это не укладывалось у Се Ляня в голове. Настолько приятный слуху, бархатистый и вкрадчивый тембр просто грех прятать от его ушей! А еще это мягкое «гэгэ» из его уст было очень естественным, будто такое обращение для него обыденность. — Гэгэ. Я хотел спросить… — Спрашивай! Их взгляды встретились, но Се Лянь тут же опустил глаза, засмущавшись от своего энтузиазма. Хуа Чэн лишь широко улыбнулся и наклонился ближе к нему. — Пин-код от карточки, код от подъезда, кличка кролика? Се Лянь поднял взгляд и на секунду растерялся, сводя брови к переносице, будто и правда усердно вспоминая пин-код. Но быстро все понял, прикрыл глаза и рассмеялся. — Жое. — Он подмигнул Хуа Чэну. — Кролика зовут Жое. Он не отрывал взгляда от пары черных глаз. И в этот раз сам двинул коленом под столиком, совершенно ненавязчиво, но ощутимо. Возможно, даже специально. Ладно, не возможно. Точно специально. — Ты хотел спросить? Хуа Чэн все еще находился близко к его лицу. На губах заиграла хитрая улыбка. — Гэгэ, может… пойдем отсюда?