Зубной фей

К моменту, когда они покинули стены кофейни, на улице уже стемнело. За порогом их встретили сотни огней — яркие неоновые вывески, резные фонарики уличных торговцев, окна торгового квартала и множество мерцающих гирлянд. Се Лянь застыл на месте, рассматривая красоты ночного города. Обычно у него такой возможности не выдавалось. Мешал либо ужасно загруженный график, либо огромное желание свалиться на диван от усталости и ничего не делать. Хуа Чэн его не торопил, остановившись рядом, но явно был увлечен не окружающим миром. Се Лянь словил очередной расслабленный и изучающий взгляд на себе, чувствуя его буквально кожей. И ощущение это, к слову, было очень приятным. Но лучшим воспоминанием за вечер были все же объятия на байке. Он достал телефон, чтобы запечатлеть красоту вокруг, но тот отказался включаться. И вновь совершенно не вовремя! Но один запасной вариант у Се Ляня вообще-то имелся. — Сань Лан, выручишь? — Он указал на темный экран и сложил руки в мольбе. — Одна фотография! Здесь так красиво… Хуа Чэн улыбнулся и кивнул. — Гэгэ, не ограничивайся одной. Моя камера полностью в твоем распоряжении. Се Лянь уже было вытянул руку, собираясь взять телефон, как вдруг Хуа Чэн открыл камеру и жестом попросил оставаться на месте. Се Лянь послушно замер. Он же не собирается… Быстро поняв затею и сориентировавшись, Се Лянь растянул губы в улыбке и подмигнул в камеру. Хотя не то чтобы в нее… Смотрел он лишь в озорные глаза напротив. Щелк! Галерея Хуа Чэна пополнилась первым снимком Се Ляня на фоне залитого огнями ночного сквера. — Я ужасно нефотогеничный после девятичасовой смены! — Тот, кто сказал тебе эту глупость, — настоящий слепец. — Сань Лан… Се Ляня вновь обдало жаром с ног до головы от таких приятных слов. Он даже не нашелся с ответом, смущенно подергал ленту в волосах и все же сделал пару снимков на его телефон, взяв с Хуа Чэна слово — тот обязательно все скинет. Договорившись ранее все-таки дойти до смотровой площадки, они свернули в менее освещенную часть, ступая по лесной тропинке и все выше поднимаясь по крутым склонам между деревьями. Настолько крутым, что даже неплохая физподготовка Се Ляня в отчаянии кричала о пощаде уже на середине пути. А сам он наконец-то осознал, к чему в универе была физкультура. — Сань Лан, ты затащил меня сюда расплачиваться за бормашину? — Се Лянь издал задушенный смешок и остановился отдышаться. Где-то в густой темноте рядом послышался хохот. — Ну почему же! Сначала смотровая, потом расплата со стоматологами, — Хуа Чэн также остановился и включил фонарик в телефоне. Всяко лучше, чем бродить почти на ощупь. Он подошел к Се Ляню достаточно близко, чтобы можно было увидеть его лицо и без освещения и чтобы небольшая разница в их росте ощущалась чуть больше прежнего. И достаточно близко, чтобы нос Се Ляня вновь уловил приятный аромат его тела. Хуа Чэн понизил голос. — Гэгэ, почему именно стоматология? Се Лянь задумался, сведя брови к переносице, и хмыкнул. — Почему именно татуировки? Хуа Чэн тихо рассмеялся, пуская низким голосом табун мурашек по шее Се Ляня. — Гэгэ, так от ответа не уйти. Свет от фонарика очертил улыбку Се Ляня, и он кивнул. Вообще, вопрос о его профессии очень хороший. Удивительно, что раньше у него никто не интересовался мотивами, поэтому пришлось поискать ответ внутри себя. — Хм. Мне нравится помогать людям. Нравится изучать различные сложные случаи, углубляться в проблему и… — он закусил губу, — ну, все сводится к помощи обычным людям. И медицина позволяет мне это делать на постоянной основе. Хуа Чэн поднял фонарик выше. Так, чтобы он мягким светом обрамлял очертания тела и выделял выразительные черные глаза. — Но ведь так много людей боится стоматологов. Тебя это не задевает? — А что поделать… Должен же быть кто-то вроде меня. Кто-то, кто смирится и с покусанными пальцами, и со страхом в глазах. Кто через слезы и нервы продолжит помогать и лечить. Я думаю, это не я выбрал стоматологию, а она меня. Хуа Чэн смотрел на него, не шевелясь. С каждым последующим словом он чувствовал такое нарастающее глубокое уважение и искренность, что, кажется, готов был заплакать. Но вдруг уголки его губ поползли вверх, а глаза прищурились. Он наклонился ближе, перехватывая взгляд Се Ляня. — А потом она попыталась тебя убить? Всего на мгновение в глазах напротив он уловил задумчивое непонимание, а затем Се Лянь легко засмеялся в ответ. — И не один раз! Хуа Чэн внутренне поблагодарил любовь Се Ляня к кинематографу и порадовался тому, что его шутки понятны и оценены. Замечательное чувство, воистину. Он держался на шаг впереди, осматривая дорогу и подсвечивая ее фонариком для Се Ляня, который старался не запнуться хотя бы о свои ноги. Старания не были напрасны — о ноги он действительно не запнулся. Се Лянь вписался лбом в спину Хуа Чэна, ведь мыслями он улетел к их разговору в клинике. Он тихо ойкнул, и на его макушку осторожно опустилась ладонь. — Гэгэ, аккуратнее. Ушибся? Се Лянь замотал головой и виновато улыбнулся. Голова прошла проверку на прочность, плечо Хуа Чэна — тоже. И пока Се Лянь не вышиб себе остаток мысли, он решился напомнить. — Кстати, Сань Лан! Ты обещал мне лучшую кофейню в шесть вечера и рассказ про моих коллег. Одно из двух уже есть! Спросить об этом напрямую или попросить рассказать сплетни решительности откровенно не хватало. Се Лянь попробовал заход издалека, и Хуа Чэн ответил, продолжив идти: — Мгм, все верно. Я обещал это обсудить, но совершенно не хочу. А ты? — И я. Не то чтобы я узнаю что-то новое, кроме очевидного. — Се Лянь пошел за ним, поспевая рядом. Он замолчал и потупил взгляд. — Тогда я лишь скажу то, что тебя обсуждали за спиной те, кто недостоин быть рядом с тобой. К черту их, я даже не дослушал. — Хуа Чэн небрежно отмахнулся. — О чем хоть был спор? Их так увлекло пятно от крови на моем халате? Это привычное дело, ведь… — Се Лянь не договорил, заметив, как тот покачал головой. Легкий порыв ветра развеял его длинные волосы, которые и без того притягивали внимание Се Ляня. Хуа Чэн прикрыл глаза, с абсолютно довольным видом подставляя лицо свежему весеннему ветру и затем озвучил то, что заставило сердце пропустить удар. — Пара твоих завистливых коллег говорила о том, что доктор Се расцвел от счастья в последнюю неделю. Вот и все. О. Вот оно что. По сути, он правда ничего нового не узнал. Разумеется, Се Лянь понимал, что добиться какого-то признания в коллективе и так очень сложно, а у них с коллегами не то чтобы много общего… Он задумчиво закивал в ответ, но вдруг вздрогнул и застыл на месте. Кажется, даже не моргал и почти не дышал. Расцвел от счастья в последнюю неделю… Слова эхом отдались где-то в затылке и расползлись теплом по телу. И это была очевидная правда. Ведь совершенно ясно — повод его счастья сейчас организовывал им свидание. И пытку подъемом в гору. Однако Се Лянь молчал, переваривая услышанное, и старался придумать ответ. Но ответ все никак не придумывался. Хуа Чэн повернулся к нему и договорил, лениво убирая руку в карман; в другой все еще находился фонарик. — Если этим людям не нравится сам факт твоего счастья, то это лишь их проблемы. Не стоит обращать на это внимание. Обязательно когда-нибудь найдется тот, кто искренне порадуется за тебя и захочет разделить приятные моменты. Во-первых, Се Лянь искренне позавидовал его спокойному и ровному голосу. Сам же он запыхался, стараясь отдышаться. А во-вторых… Лицо Хуа Чэна выражало глубокое умиротворение, которое красиво контрастировало с хитростью в глазах. Она легко считывалась даже в темноте. Да так, что почти искры летели. — Вообще-то, за эту неделю я как раз понял, что… Се Лянь запнулся на половине фразы и прикусил щеку изнутри. Он не мог понять, стоит ли продолжать эту, без сомнений, самую смущающую и одновременно смелую вещь во Вселенной. Лицо Хуа Чэна за долю секунды приняло выражение огромной заинтересованности. — Понял что? И, о Небеса, как же Се Ляню захотелось этот интерес оправдать. Запылав щеками, он все же закончил говорить, подходя ближе к нему на ватных ногах. — Что этот человек, возможно, нашелся? — Он робко поднял взгляд, залившись краской до ушей. Сердце качало кровь с такой силой, что отдавало ударами в голову. Да, флиртовать онлайн получалось как-то проще. — В таком случае, можно порадоваться за гэгэ. — Хуа Чэн дернул бровью, продолжая путь, но зрительный контакт не разорвал. — Позволишь? Хуа Чэн раскрыл ладонь, протягивая ее в приглашающем жесте. Ладони Се Ляня вспотели не то от теплого вечера, не то от внутреннего трепета. Вечер теплым не был, поэтому он сразу отмел этот вариант подальше. Он выдохнул, решительно вложил свою руку в руку Хуа Чэна, крепко обхватывая, и мягко улыбнулся. Нет, мысли о решительности были лишними — язык повернулся лишь для одного слова. — Позволю. Колючие мурашки пошли по телу, и поддерживающая ладонь была совершенно кстати. Глаза не отрывались от глаз напротив, пальцы подрагивали в крепкой ладони, морозный вечерний воздух пощипывал щеки. Хуа Чэн после короткой паузы буквально разрезал тяжелую тишину вокруг всего несколькими словами. — А может, к черту эту площадку? — К черту! — И улыбка Се Ляня стала еще шире, а глаза заблестели. — А куда пойдем? Не успел Хуа Чэн сформулировать и выдать ответ, как вдруг Се Лянь в один шаг сократил расстояние между ними до опасно близкого, неожиданно выпалил одно лишь тихое «я знаю!» и утянул за собой в направлении, одному ему известном.