Зубной фей

На небольшом балконе умещались, помимо растений, лишь два одинаковых плетеных кресла и круглый стеклянный столик. Однако они вдвоем предпочли стоя рассматривать открывающийся вид на домики, небольшие холмы и бесконечное небо. И на закат. Оранжевый, даже багровый, окрашивающий все вокруг в теплые цвета. Закатное солнце практически зашло за горизонт. Оно скользило последними лучами света по окнам домов, верхушкам деревьев, задерживалось на щеках мягким весенним теплом. Горячая кружка с какао приятно обжигала холодные ладони. Так хорошо наконец-то вдохнуть свежий весенний воздух, насладиться красивым небом с пушистыми облаками. Се Лянь достал телефон и сделал пару снимков для странички в Weibo, которую он активно вел (не без помощи Хуа Чэна и Цинсюаня), с восхищением делясь повседневными мелочами. Хуа Чэн просто наблюдал и откладывал в памяти различные мелкие детали этого вечера. Все трогающие душу моменты. Вот легкий ветер, заставляющий Се Ляня прищуриться от удовольствия. Вот его очаровательные ямочки на щеках от совершенно искренней улыбки. Вот изящные пальцы, крепко сжимающие кружку… И эта приятная, окутывающая их тишина, разбавленная щебетом птиц. В конечностях все еще покалывало, а в груди разливалось тепло и восхитительный трепет влюбленности от только что пережитой близости. Где-то вдалеке все еще кипела жизнь — кто-то куда-то спешил, ловил такси, пел в небольшом сквере под домом, выгуливал собаку или громко счастливо смеялся… Но именно здесь, на этом маленьком балконе, в приятном молчании и уюте кипела жизнь только для них двоих. Хуа Чэн облокотился о подоконник и первым осторожно нарушил тишину вечера, неотрывно, почти задумчиво, глядя вдаль. Он не удержал свой язык и выпалил вопрос, который давно его волновал, но мысли сформулировать в слова удалось только сейчас. — Почему Цзюнь У тебя так нагружает? Некоторые случаи ведь совсем не из области работы хирурга-стоматолога, не так ли? Се Лянь рвано вздохнул и поджал губы. А затем отставил кружку в сторону и сложил перед собой руки в замок, словно настраиваясь на серьезный разговор. Однако же на его лице все еще была мягкая улыбка, а в глубоко черных глазах читалось спокойствие. Будто эта тема пусть и была тяжелой, но он был способен с ней справиться и совладать с собой. Что действительно каждый раз восхищало Хуа Чэна до глубины души. Хуа Чэн успел было сотню раз пожалеть о заданном вопросе и уже собирался отмахнуться в духе «не нужно, не отвечай, я лезу не в свое дело», но Се Лянь быстро считал его переживания внимательным взглядом. Тот глубоко вздохнул и поджал губы, опережая намерения Хуа Чэна. — Понимаешь ли… У нас с Цзюнь У довольно странные отношения. Хуа Чэн закашлялся и отставил какао от греха подальше до конца диалога. Се Лянь тут же подвинулся и аккуратно постучал по спине — скорее из вежливости, чем для помощи в подобной ситуации. А затем его горячая ладонь так и осталась лежать между лопаток, посылая приятное тепло и нежность от этого жеста. — Он видит во мне первоклассного специалиста… — Кем ты и являешься, — тихо напомнил ему Хуа Чэн, вызывая робкую улыбку Се Ляня. — Не буду спорить. — Се Лянь улыбнулся шире и продолжил. — Так вот… Цзюнь У, разумеется, не первый год в медицине. Когда-то он тянул на себе всю клинику с парочкой посредственных врачей, которых давно уволил. Люди записывались к нему за месяцы, ждали очереди и выходили счастливыми, здоровыми и со сверкающими улыбками. Он точно так же, как я, нуждался в деньгах и работе. Нуждался в том, чтобы помогать людям, пускай и в ущерб себе. И в какой-то момент просто… выгорел. Се Лянь явно нервничал — по мере рассказа его голос становился тише, а он сам погружался в раздумья, как будто нырял в морскую пучину из воспоминаний. И, скорее всего, абсолютно не положительных. Хуа Чэн молча ждал. — Когда я только пришел работать в клинику, он сразу за меня зацепился. Хвалил за работу, повышал зарплату, смен для меня выделял больше, чем кому-либо. Но в какой-то момент все… будто пошло по наклонной. — Се Лянь ненарочно стиснул пальцы на спине Хуа Чэна, но тут же опомнился и отпустил. — Мне просто не повезло, наверное… Удача на мне отыгралась вместе с начальством. Он просто нашел себе замену. Сам привык перерабатывать, выжимать из себя все. А когда не смог больше — переключился на кого-то, в ком увидел потенциал. Се Лянь помолчал пару секунд и тихо подытожил: — Или просто увидел во мне себя. Пальцы Хуа Чэна впились в оконную раму, зубы тесно сжались от распирающего чувства злости. В его голову пришла лишь одна мысль — какой же придурок Цзюнь У. И Хуа Чэн вслух поделился этим с Се Лянем, который нервно усмехнулся и кивнул. — Кажется, я уже перебираю тридцать три способа ему врезать. Такое количество переработок просто нельзя оставлять безнаказанным, я, конечно, шучу, но… — Не стоит, Сань Лан. Считай, я уже его наказал, — Се Лянь погладил Хуа Чэна по руке, с ухмылкой дернул бровью и отпил из кружки. — Я уволился. Губы Се Ляня растянулись в такой радостной улыбке, что в сердце сладко защемило. Глаза Хуа Чэна округлились, брови поползли на лоб. — Прости, что ты сделал? — Он нахмурился и подхватил ладони Се Ляня, сжимая их. — Гэгэ, решение проблемы с коллегами и начальством у тебя какое-то… очень радикальное. Се Лянь сжал его ладони в ответ и приподнялся на носочки. В щеку Хуа Чэна прилетел быстрый поцелуй, Се Лянь лишь мягко улыбнулся и замотал головой, будто отгоняя ненужные мысли, которые заполнили его голову. — Сань Лан. Это не спонтанное решение. — Его тон, в отличие от улыбки, был вполне себе серьезен. — Я дорабатывал в его клинике последний месяц. И больше никогда не вернусь под крыло Цзюнь У… Ну, в трезвом уме, как минимум. Голос его был строг, но в глазах плескалась неисчерпаемая искренность, решимость и мягкость одновременно. В них хотелось утонуть безвозвратно. Се Лянь высвободил одну ладонь и аккуратно убрал волосы Хуа Чэну за ухо. За последнее время этот жест стал одним из любимых, наравне с держанием за руку и быстрыми неожиданными поцелуями. — Если я чувствую, что несчастлив, работая там, значит, не нужно там работать. Я буду искать другие для себя пути, пока не буду удовлетворен. Пока не буду счастлив. Не в этом ли смысл, как думаешь? Едва он договорил, как Хуа Чэн притянул его в объятия и закивал. Он точно и бесповоротно был согласен с высказанной мыслью. В этом определенно и был смысл. Ухо Се Ляня обжег ласковый шепот. — Восхищаюсь тобой, гэгэ. Знал бы ты только как. Се Лянь лишь крепче обнял его и погладил по спине. Он уткнулся носом в его плечо, будто огромный ласковый кот. — Знаю. После небольшой паузы Хуа Чэн внезапно отстранился, все еще не отпуская Се Ляня из рук, и с удивленными глазами поинтересовался: — Оставишь своего медбрата на нерадивых коллег? — Нет, он ведь… — Се Лянь нахмурился. — Погоди, ты не в курсе? Хуа Чэн нервно хохотнул. И опять новые подробности. Кажется, он сейчас готов к чему угодно. — Так, и чего мне ожидать? Он ограбил банк, его посадят? Решил сменить пол и уволиться? Обручился с Хэ Сюанем и уезжает жить в Европу? Только не говори, что последнее, мне еще нужен друг, его драгоценные руки и долги за квартиру. Се Лянь старался подавить явную озорную улыбку. Он мягко похлопал Хуа Чэна по плечу и театрально прочистил горло. — Что ж, момент с увольнением ты точно угадал. Да и Хэ Сюань сыграл не последнюю роль… Пожалуй, тебя ждет приятный сюрприз.

***

— Знаешь, почему люди боятся стоматологов? — Се Лянь дожевывал бутерброд, приготовленный на скорую руку из того, что нашлось в холодильнике. Хуа Чэн сидел рядом и выбирал фильм на ночь — они переместились с балкона обратно на кровать, прихватив с собой новые порции какао и небольшой перекус. — Предполагаю. И почему же? — О! Сначала ты. Скажи, что думаешь. Хуа Чэн оторвался от экрана и поднял глаза к потолку, будто там и был нужный ответ. — Я считаю, что люди чувствуют себя уязвимо. И совершенно не хотят этого показывать. А сидя в кресле под огромной лампой и с кучей пугающих металлических вещей во рту… придется в какой-то момент признать, что тебе может быть больно. И доверить свою уязвимость в чужие руки. Се Лянь улыбнулся немного грустно, кивнул и закончил его мысль, также уставившись в потолок. Ответов там не было — он проверил. — Верно. Люди боятся, что им причинят боль. Но наша основная задача — как раз избавить от нее и максимально осторожно. Может, и не наша, но моя уж точно. — А почему ты решил спросить? Се Лянь пожал плечами. — Помню, как от тебя испугом повеяло еще из коридора. А уж у меня в кресле… Было видно, что ты не рад сидеть там, по меньшей мере. Мне захотелось узнать причину, чтобы в следующий раз избежать больших испуганных глаз. — И ты решил зайти издалека? — усмехнулся Хуа Чэн. — Немного, да. — Се Лянь посмеялся в ответ. Хуа Чэн перевел на него взгляд. Легкий вечерний ветер на балконе и недавний секс окончательно распушили волосы Се Ляня, от чего его образ стал еще мягче и воздушнее. Тронешь — и он разлетится как одуванчик. — Гэгэ. Се Лянь взглянул на него в ответ. Его лицо снова отражало лишь умиротворение и невероятное спокойствие, в нем не читалось и намека на тоску или печаль. Лишь нежность и светлость. В груди сердце застучало так часто, будто до этого и не работало вовсе. Хуа Чэн точно и бесповоротно погряз в своих чувствах. Очарованность и влюбленность заставляли его погружаться каждой клеткой тела все глубже в блаженство от чувства счастья. От чувства гордости его тяжелыми, но откровенно необходимыми решениями. От чувства теплоты, когда он рядом, когда заботится о нем и позволяет заботиться о себе. От чувства любопытства, когда Се Лянь открывается с новых сторон или осторожно изучает самого Хуа Чэна… От чувства любви к этому простому, но такому невероятному человеку, как Се Лянь. — Сань Лан? Руки чесались от того, как захотелось прикоснуться. Провести прохладной ладонью по щеке, поцеловать в уголок губ, уложить к себе на колени и пригладить непослушные волосы или заплести ему косичку, похожую на свою… Но Хуа Чэн не стал нарушать едва уловимый момент. Он был готов в любой момент прижать его к себе и сказать какую-нибудь романтичную глупость. Сказать, что все хорошо. Что он рядом. Что он… Хуа Чэн убрал ноутбук на стол так, чтобы он не полетел на пол первым рейсом, привлек Се Ляня к себе и точно над ухом искренне произнес: — Спасибо тебе. Что он благодарен ему.