— От ожидания только хуже, — заключает Танака, потирая сонные глаза. Парень свешивает ногу вниз с подоконника на котором сидит, задевая Юу, что уже почти сопел. Ноя встрепенулся, но вновь уткнулся носом в свои колени.
— А что еще остается? — Ойкава устало потирает лицо. — Мы сделали все, что было в наших силах.
— Облюбование демона было особенно важным пунктом, — пытается пошутить Рюноске, но обозленный взгляд Тоору заставляет его ощутить долю той вины, которую сам Ойкава испытывает сейчас. — Извини.
— Он все поймет, Тоору, я уверен. — Успокаивает загрузившегося Ойкаву Дайчи, подбадривающе похлопав ладонью по плечу. — Нам нужно немного поспать, уставшие мир не спасают.
Ойкава хотел возразить, но понял, что перепираться с Савамурой бесполезная трата времени. Ойкава не обнаружил демона в комнате, видимо тот решил подготовиться как следует или хуже, понял абсолютно все. Тоору не смог сомкнуть глаз, пилил взглядом потолок и слушал бешеный стук своего сердца. Ему действительно так сильно страшно, как и всем ребятам, правда никто не показывает этого. Все хотят выглядеть непоколебимыми, бесстрашными героями, но на деле в каждом прячется трусливый ребенок, убегающий под одеяло от призраков. От крутящихся в голове дурных мыслей становилось плохо, его тошнило, от чего парень постоянно перекатывался с боку на бок.
Это становилось чем-то невыносимым.
Место, куда попал Коуши было еще более неприятным, чем вечная пустота. Это нескончаемый хаос, буквально пожирающий сам себя. Вокруг множество окон, в них видны страшные события. Вероятно, как предположил Коуши, все это воспоминания демона, самые яркие и кровавые. Смотреть в эти окна невыносимо, от них исходит куча темной, буквально отравляющей все вокруг, энергии. Демон пустот и правда сильнейший, за кровавым океаном его истинной души не видно совсем. Он уничтожил множество магов, и все это было невероятно жестко, он упивался их силой, словно медленно потягивал Пина-Коладу из трубочки на райском острове.
Сугавара ступал дальше по узкой каменной дорожке, он не хотел смотреть в окна, но каждый раз что-то заставляло его взглянуть. И одно из этих окон было поистине ужасным, теперь, посмотрев этот фильм ужасов до конца, он открыл для себя правду. Сугавара Коуши узнал начало этой нелегкой истории.
— Этого не может быть… — Сердце Сугавары издало звонкий стук, грозясь пробить ребра.
Демон пустот привезен из Осаки Ойкавой Тоору.
— «Это похоже на один длиннющий страшный сон. Этот демон убил родителей Ойкавы, прежде, чем они практически полностью его изничтожили. Это невозможно. Выходит, мы с Тоору проходили тест на одном аппарате, именно так демон смог переселиться. Или же еще раньше… Я ничего не понимаю, совсем ничего.» — Сугавара снова и снова пилит взглядом окно с движущимися картинками, пытаясь выстроить логическую цепочку. Но именно здесь и сейчас ничего не складывалось. Эти паззлы из разных наборов. А Суга хотел верещать от заполняющих его голову мыслей. — «Я хочу верить Тоору, он бы не сделал это намеренно. Он бы не привез демона, что убил его родителей, он бы не позволил этому произойти. Он действительно не помнит, как жил с демоном внутри еще месяц, прежде чем приехать в Токио?»
Коуши отшатывается от надоевшей ему картинки, наконец найдя силы пойти дальше. Это не хочется воспринимать как правду, возможно потому, что страх предательства выше. Сугавара лучше откажется от своей силы, чем поверит в то, что Ойкава Тоору прислужник демона. Он не такой. Коу хочет в это верить.
— «Или же это плата за сохраненную жизнь?» — Суга встряхивает головой, отгоняя неприятные ему мысли. — «Ну нет, Тоору, ты лучше бы умер, чем пошел на поводу у этой твари.»
Осознание не приходило, Коуши лишь продолжал идти, а каменная тропинка никак не заканчивалась. Воспоминания демона продолжали мелькать на фоне, а Сугавара желал потерять слух, лишь бы не слышать криков погибающих магов, что истекали кровью.
Однако, это не единственные проблемы, что сидели в голове мага. Он не знает, как долго ему идти, он не знает, где источник на самом деле, потому как это путь бесконечен. Это лабиринт, где ты можешь идти только вперед, а дорога никуда не приведет, потому что отсюда выхода нет.
Его трясет. Он признает, как сильно устал за это время. Коуши хотел простой жизни, обучаться, ходить на пикники, веселые посиделки в местном кафе с друзьями и… Любить? ответно любить. Суга так быстро потерял все, что было на самом деле таким дорогим, и от этого кошки скребутся в его еще живой душе. А как же там Мияко? Парень скучает по этому комку, но хотя бы точно уверен в том, что с Акааши тот в полной безопасности.
Вдох.
Выдох.
У него будто нет и шанса, все настолько отвратительно складывается, что его воротит. Коуши съеживается, быстро моргая лишь бы не разрыдаться. Он боится.
Он совсем один.
— «Огонь может показать путь, но если я воспользуюсь хоть каплей магии здесь, то Он все узнает.» — Коуши присаживается на камни, прикрывая уши ладонями. По его щеке скатилась слеза. — «Времени блуждать нет, но и сидеть здесь, среди этих адских криков не выход. Думай…думай, пожалуйста.»
Сугавара глубоко вздохнул, прежде чем опустить трясущиеся руки и позволить себе слышать. Среди ужасающих криков было что-то еще, но вопли погибших куда громче, они не дают и шанса, чтобы понять.
Замолчите. Замолчите. Замолчите.
— «Успокойся…» — Суга опускает ладони на камни и закрывает глаза. Тысячи голосов звучат, как одна плохая песня, которую крутят сотый раз по радио, а ты молишься, чтобы произошло чудо и эту пакость сняли с эфира. Но если вслушаться, один из звуков выделяется среди толпы, он не такой, больше плавный и спокойный, но такой жуткий. — «Колыбельная?»
Коуши пытается всеми силами распознать звук еще четче, но адские вопли сильнее. Нет. Он ошибся, это адская колыбельная, потому так сливается с криками. От ужасающих нот по рукам и шее парня мурашки прошлись мелкой россыпью. Это напоминало звук из фильма ужасов, что они смотрели с Тоору в ночь, перед Хэллоуином. Ойкава тогда смеялся над ним, а Коуши и правда в дрожь бросало. Только теперь это был не вымышленный фильм, а реальная история, в которой Сугавра Коуши — главный герой.
— «Лучше бы это была сопливая мелодрама.» — Парень поднимается, отряхивая ладони и следует за звуком. Он уходит намного дальше, вглубь хаоса, но насколько далеко Суге придется зайти неизвестно. И это пугало еще больше, потому что путь назад исчез. Буквально.
Черт.
Обернувшись назад, Коуши не увидел ничего, кроме вечной темноты. Парень делает шаг, а тьма следует за ним.
— «Либо я прав, либо пропаду навсегда.»
Парни соврали сами себе, пойдя спать. На деле так никто и не уснул и не дождавшись восхода солнца, они уже сидели все вместе перед кабинетом верховных. Лица помятые, синяки под глазами и пустой взгляд. Каждый из них чувствовал себя отвратительно, а руки сжимались в замки, чтобы другие не видели, как сильно они трясутся.
Слабость.
— Вам ведь тоже страшно, да? — Выбрасывает с виду грозный Танака, и все кивают. Время признать, что они не такие опытные, и если им повезло один раз, то возможно эта битва может стать конечной.
Сложно признавать ошибки, сложно раскаиваться, как и признавать то, что можешь с чем-то не справиться. Танака всегда был упорным, бесстрашным и неукротимым, но это ограничивалось уроками и баловством. Ноя часто влезал в передряги, но находил выход, этого парня тянуло к свету в любом случае, но оказалось, вокруг высокие стены, уходящие в небеса. Дайчи был робким, но решительным, каждый раз стараясь поступить правильно и обойти неприятности, но настоящая война страшная, там нет слова «Правильно».
Он весь вспотел.
Ойкава добивался победы любой ценой, это качество порой раздражало окружающих и многие считали его безжалостным, бездушным воином, готовым пролить кровь. Нет. Он не такой, каким все его видят. Они часто говорили с Коуши, и лишь он знает, как может бояться Ойкава, как тяжелы порой ему решения.
***
Суга поджал колени к груди, обхватив их руками, устроившись удобнее на бетонной плите. Они иногда приходили с Тоору под мост, здесь было спокойно. Порой, они даже не говорили, лишь слушали щебет насекомых в траве и шум воды, растворяясь в потоке нескончаемых мыслей. Но именно сегодня Коуши решил поговорить.
Просто по-человечески.
— Чем ты так бесишь Тобио? — Ойкава шелохнулся на мгновение, но после откинулся назад, оперевшись рукой о прохладную плиту. Суга же провожал его действия взглядом, дожидаясь ответа.
— Тем, что я лучше во всем? — Довольная улыбка скользит по губам Тоору, Сугавара хмурится, стукая его по плечу пальцами и отворачивается к воде.
— Ну и дурак же ты. — Бубнит парень. — Он не очень хорошо отзывается о тебе. Бездушный. Жестокий. Холодный принц прям.
Тебя поцеловала снежная королева?
Тоору хмыкает, копируя положение Коуши и потирает ладонями щеки.
— Тяжело быть тем, кто просто пытается стараться, понимаешь? — Сугавара вновь оборачивается к Ойкаве, внимательно слушая. — Ох, помойте мне рот с мылом после этого, но Кагеяма поистине талантливый маг, и ему не нужно стараться до изнеможения. Он будто знает, что сделать, ему не нужно думать о тяжести выбора, для него всегда один вариант. Правильный.
Как же сильно его тошнит.
Тоору проглатывает последнее слово, Коуши лишь успокаивающе кладет ладонь на его плечо, поглаживая.
— А чем ты хуже?
— Всем, — отрезает Тоору. — Просто мне страшно, я каждый раз много размышляю, прежде, чем сделать. И каждый раз давлюсь своим же выбором, ведь все не так идеально. Все неправильно. Я трус, Коу. Я могу учить других, но помочь с этим себе куда труднее.
— Я не согласен, — Суга убирает руку с плеча Ойкавы, прерывая контакт. — Все мы разные, кому-то дается легко, кому-то нет. Но в любом случае, со временем, мы получаем результат. И да, это правда, есть такие, как Тобио, буквально рожденные идеальными. — Тоору шмыгает носом, устало выдыхая, а Коуши продолжает. — А есть мы с тобой, но даже ты и я разные. И в страхе выбора нет ничего постыдного, выбор это ответственность. Поэтому, я считаю, что ты все делаешь правильно, просто немного иначе. Учишься на ошибках и пробуешь снова, доводя до идеала, хоть порой и жестоко.
Ойкава любил, когда говорил Коуши. Его слова и правда успокаивали парня, как ничьи другие. Он так не умел. В голове для Коуши у него было тысяча слов, а на деле он не мог и слова связать без сарказма или нот высокомерия.
Противен сам себе.
И Тоору понимает, что совершенно неправильно относится к другу. Сугавара добрый, доверчивый и мягкий, готовый всегда прийти на помощь. И почему он все еще возится с ним, ему не понятно.
Слишком хороший.
Тоору ему ничего не ответил, да и Сугавара больше не говорил, лишь прикрыл глаза и слушал звуки природы, пока Ойкава закапывал себя в собственных мыслях.
На улице холодало.
***
На рассвете демоны скрылись в пещерах. Все было готово, осталось лишь дождаться вечера, когда на улицах Токио грянет карнавал. Этот день предвещал кошмар, только из него не скроешься, лишь ущипнув себя, чтобы проснуться в теплой постели.
—
Студенты? — Укай старший нависает прямо над магами. Парни не заметили, как он появился, все было слишком внезапно, да и так тихо, будто он парил в воздухе.
— Здравствуйте… — Лопочет Савамура.
—
Не рановато ли для встреч? — Иккей отходит на пару шагов, осматривая вялые лица.
— Нам нужно сказать Вам кое-что важное. — Твердо произносит Тоору, поднимаясь с места.
—
Не здесь, — верховный оглядывается, приглашая магов в кабинет.
Как только Ноя закрыл дверь, парни выложили все, начиная от попытки спасти Сугавару, до факта объявления войны. Ни одна деталь не ускользнула из рассказа, чтобы история выглядела достаточно правдоподобной. Но в том и была правда. Их воспоминания тому доказательства. Укай старший не задал ни единого вопроса, он слушал так, словно знал эту историю от и до, и это смущало.
—
Мы подготовим армию и встретим их подобающе. — Отвечает верховный, кивая на выход.
— Что делать нам? — Задает верный вопрос Рюноске.
—
Оставаться дома. Я не хочу, чтобы мои студенты пострадали.
— Вы издеваетесь? — Тоору говорит это слишком громко, а Савамура хватает его за запястье, оттягивая к выходу. Но Ойкава злится, неимоверно. Ему до сих пор плохо, его воротит от всего на свете, а от услышанных слов тем более. Он сжимает кулаки до побеления костяшек, скрипя зубами, но все же поддается Дайчи.
В кабинете повисла тишина, верховный перебирал пальцами, пиля взглядом поверхность деревянного стола. Он заметил мельтешение у кресла, стоявшего неподалеку и поднял туманный взгляд, а после рассмеялся.
—
Что Вас так рассмешило, сэр? — Сарг, демон-слуга образовался прямо на сидении, сложив руки в замок.
—
Они даже не подозревают, — демон говорил сквозь смех, наконец принимая свой истинный вид, не оставляя от Иккея Укая и следа. —
Щенки совершили самую большую ошибку в своей жизни.
Младший усмехается, сверкая клыками.
—
Вас не смутило, что тот мальчик жив?
—
Нисколько, дорогой друг. — Демон пустот поднимается с места, выходя в центр. —
Мне нравится его стиль. Так легко облапошил меня какой-то дерьмовой дощечкой и углем.
—
Верно, забавно. — Сарг тоже покидает свое место, подходя к хозяину и следует своим взглядом к панорамному окну. —
Но, все же, сэр. Вы не боитесь, что щенок найдет источник?
—
Нет. — Коротко отвечает демон, встречая взошедшее солнце, что медленно пробиралось через стекла, сползая на пол и расстилалось у демонических ног. —
Дураку не хватит сил. А если и доберется, то я испепелю надоедливую мошку.
Сущность вновь заливается смехом, пока верный подчиненный обдумывает услышанное. Сарг напряжен, но исключительно потому, что хозяин так просто ко всему относится и считает, что маги мало на что способны. Будто он забыл о том, как семья одного из них чуть не испепелила его в мелкие крошки. Но единственное, что остается младшему — быть правой рукой и идти рядом.
К победе или верной смерти.
Савамура заталкивает обозленного Тоору в комнату, за ним идут и Рюноске с Юу. Ойкава достиг пика. Это наивысшая точка, от которой других дорог нет. Ему хочется метаться, кричать, а еще желательно что-нибудь сломать. Он тяжело дышит, блуждая из стороны в сторону, что-то бурчит, пока Дайчи говорит о чем-то.
Он не хочет слушать.
В процесс успокоения вмешивается и Танака, но Тоору не слышит, лишь смотрит на жестикулирующих друзей, пока его сжирает волна злости и ненависти.
все болит. Болит душа, она разрывается на мелкие осколки, царапая все внутренности, его мир разрушен. Проходит пару секунд, когда ярость резко отходит. Ойкава пошатывается, присаживаясь на кровать Сугавары.
Пустота.
Маг замер, пялясь в одну точку. Резкая смена эмоций пугала его еще больше, а после… Он просто заплакал. Его не смущал подбежавший Дайчи и сидевший на его кровати Ноя. Он просто устал, не может даже кричать, чтобы было легче. Парень опускается на подушку Коуши, сжимая ее пальцами и тихо рыдает.
Парни тоже плачут, так ведь?
И он продолжит рыдать, пока не полегчает, потому что сейчас невероятно больно. Он не понимает, почему так ведет себя сейчас, никаких объяснений. Просто все так сильно давит, мозги вот-вот поплавятся.
— Что с ним? — Шепчет Ноя, подходя к сидящим рядом с Тоору Дайчи и Рю.
— Похоже на нервный срыв, — с сожалением произносит Савамура и накрывает дрожащее тело друга пледом. — Не стоит трогать его сейчас.
— Его нельзя оставлять. — Танака поднимается с колен.
— Мы будем здесь, — Дайчи встает следом. — Просто дадим ему время прийти в себя.
Тоору хлюпал носом и тихо, почти неслышно вопил в подушку еще около получаса, а после, когда слезы кончились, просто уснул, словно ничего и не было.
Парни расположились за столом, обдумывая случившееся. На них правда легко слишком много. Их беспокоил Тоору, но единственное, что они могли в данной ситуации — оставить в покое и находиться поблизости. Бессилие, вот что бесило больше всего.
— Мы ведь не будем торчать здесь? — Задает очевидный вопрос Юу.
— Ты о чем? — Танака отпивает уже остывший чай и морщится.
— О битве. — Отвечает Ноя. — Мы не можем сидеть сложа руки, пока наши товарищи сражаются. К тому же… наш друг в опасности, и лишь мы знаем правду.
.
— Да, но нарушать запрет Укая старшего… — Сомневается Савамура, опуская взгляд.
— Пусть катится к черту. — Грозно произносит Рюноске. — Он не пошевелил и пальцем, чтобы помочь тогда, в самом начале. Думаешь, сделает что-то сейчас? Если ты так считаешь, то, извини, ты дурак набитый.
— Тогда какого черта ты настаивал на том, чтобы рассказать все? — Злится Дайчи, приподнимаясь с места.
— Эйй, — Ноя тормозит друга рукой и тот успокаивается, опускаясь на место. — Я думаю, Танака хочет сказать о том, что не стоит рассчитывать на старика. План «Б» имеет место быть.
— Простите. — Тяжело вздыхает Савамура, парни лишь кивают. — Вы правы.
Кружки пусты, как и их души. Все слишком далеко зашло и каждый из парней потерялся среди ужасающей разрухи. Их чудный маленький городок, что они строили, в одночасье рухнул. Все началось с простого — мелкая, совершенно незначительная трещина в фундаменте, а теперь это просто груды развалин и куча строительной пыли не дающей даже вдохнуть.
Тоору крепко спал, но даже крепкий сон не позволял ему оставаться спокойным. Раньше Ойкава любил видеть сны, в них он чувствовал себя счастливым, никакая тревожность не могла и подступиться к нему. Сейчас все иначе. На фоне стресса, совершенно непонятных ему вещей, что происходили и смерть родных сильно ударили по восприятию действительности. Каждый раз хочешь поверить в то, что все происходящее лишь затянувшийся страшный сон. Сейчас же, с виду пребывая в состоянии умиротворения и отходившей, казалось бы, истерики, он видел кошмар.
Вокруг царит хаос и разруха, мрачное, тяжелое небо давит своим ужасающим видом. Тоору не может дышать. Он видит, как проливается кровь. Маги бессильны, а монстры загоняют их в угол, раздирая тонкую кожу в клочья. Здесь и его друзья. Взгляд Савамуры, лежащего на груде других трупов пуст, он больше не излучает жизненных сил, никаких эмоций, лишь омертвевшая маска на бледном лице. Ойкаву трясет, он чувствует, как задыхается. Громадный ком застрял в горле и его не вытащить, не проглотить, ничего. Парень закашливается, сплевывая кровь. Погибающие вопят от боли, от кислотных слюней монстров и их острых когтей, сгребающих органы магов в охапку.
Ойкава делает шаг, затем еще один, стараясь уйти из окружающего его ада. Тело ломит, каркас вот-вот лопнет, и он просто упадет, дав демонам получить то, чего они так желают. Горячие слезы, скатываются по щекам парня, а он продолжает ступать по кровавым лужам.
Пошел дождь.
Густой туман накрыл поле плотным занавесом, звуки стихли. Казалось, что это конец. Тоору один, и он больше не увидит ничего ужасного, пойдет прямо и вот-вот проснется. Он не мог пошевелить пальцами, чтобы ущипнуть себя. Ойкава тяжело дышит, продолжая стремительно идти, пока две фигуры не начали вырисовываться среди белой массы.
— Тоору, пожалуйста, помоги мне! — Доносятся отголоски от одного из силуэтов.
Это Коуши.
Коуши звал его, Тоору не может ошибиться. Тогда он ускоряет шаг, пытаясь размахивать руками, чтобы отвести туман, но его руки каменные.
— Коу, где ты? — С трудом выкрикивает парень, вновь закашливаясь.
— Ойкава, я здесь, скорее!
Он дошел. Маг вновь пытается поднять руки, чтобы протереть глаза, ведь фигуры совершенно
одинаковые.
— Не стой, Тоору, он убьет меня! — Голос одного из них ударяется эхом в ушах парня.
— Я настоящий, Ойкава, помоги… — Фигуры уставились на него молящим взглядом, а маг застыл на месте, он больше не мог двигаться.
— Решайся уже, ты же знаешь, что я — настоящий Коуши.
— Тоору, очнись же!
Тело бьется в крупной дрожи, пока сердце пропускает несколько скорых ударов. Он не знает, он не может выбрать.
Они же
одинаковые.
