***
- Если я не получу кофе сегодня утром, я просто не смогу функционировать дальше. Он вытащил из сумки небольшой свёрток с перемолотыми зёрнами кофе, засыпал немного в свою кружку-обезьянку, добавил воды и поставил на печь. Джинкс подошла и легла рядом с ней, оставив место и для Силко, быстро поняв, что скоро здесь станет значительно теплее. Он сел перед ней и открыл тяжелую чугунную дверцу, которая издала натужный металлический скрип. Внутрь начали подкладываться дрова и розжиг, вскоре появились первые всполохи огня и характерный запах горящей древесины. Довольный результатом, он откинулся чуть назад, оперевшись на ладони и приняв более расслабленную позу. Мышцы шеи устали, и он пытался размять их, то опуская голову чуть ниже, то поднимая её. От разминки его отвлекла рука Джинкс, нежно накрывшая его пальцы. Глаза Силко распахнулись, и взгляд обратился к её лицу. В больших голубых глазах, напоминавших тёмное озеро, плескались желание, любопытство и ещё какая-то эмоция, которую Силко пока не мог разобрать. Он застыл под её выжидающим взглядом. Увидев, что он читает её эмоции, Джинкс решила больше не ждать. - Почему ты не нашёл кого-то после того, как стал королем Зауна? - Ты знаешь, я не люблю, когда меня так называют. Королям всё достается по праву крови, я же имею это только благодаря усилиям и борьбе. Он решил прервать зрительный контакт и подался вперёд, с наигранным интересом наблюдая, как разрастается огонь. Всё, что угодно, только бы не смотреть в эту голубую бездну. - Ты так и не ответил на вопрос… - не сдавалась Джинкс. Силко чуть задумался, смотря невидящим взглядом в огонь. Простой, но глубокий вопрос, из-за которого пришлось перебрать много воспоминаний. - Даже если опустить тот факт, что с этим шрамом я похож на чудовище… Ты представляешь, в какой опасности была бы любая женщина, находящаяся рядом со мной? Очень незавидная участь. Быть рядом со мной слишком опасно. - Но я рядом с тобой всегда. - Ты, - он повернулся к ней и нежно провёл пальцами по её щеке, - совершенно другое дело. Этот разговор прервал кофе, который, бешено вспениваясь, уже бежал по кружке на плитку, издавая характерный шипящий звук. Силко быстро встал и схватил кружку пальцами за края, поднял с плитки, поставил на пол и вернулся обратно в ту же позу рядом с девушкой, давая напитку чуть подостыть. - Дрова ты колешь лучше, чем варишь кофе. - Ты отвлекла меня расспросами. Джинкс поднялась с их импровизированной лежанки и тихо, словно кошка, подползла к нему на четвереньках и села напротив. Неожиданно взяла его кисть и поднесла к своему лицу, облизнула пальцы, на которых остались следы кофе, и спокойно, как-то легкомысленно заключила: - М-да, кофе подгорел. От неожиданности и развратности этого действия у Силко загорелись глаза. Его так впечатлил её жест, что он не знал, куда деться. Его просто парализовало. Он сидел и смотрел ей в глаза, напряженный и ошарашенный, когда она воспользовалась его замешательством и быстро села к нему на ноги. Её глаза закрылись, а нежные губы прижались к нему. В первые несколько секунд он не отвечал ей, не прикасался, просто застыв в ступоре. Но потом мозг, кажется, отключился, и он ответил на этот поцелуй. Его сильные руки сжали её талию. Этот непошлый жест полного обладания сводил с ума обоих. Он отвечал на поцелуй медленно, нежно и аккуратно, будто боясь напугать или навредить. Силко целовал её, и это было похоже на сон, прекрасный сон. От её кожи пахло ядрено-сладкой жвачкой и цветами. Его руки поднялись вверх и теперь он одной чуть придерживал её за спину, а другой – за затылок, как бы контролируя ситуацию. Джинкс чуть нагнулась к нему, желая лечь сверху и перевести их в горизонтальное положение. Он понял её намерение почти инстинктивно и аккуратно подался назад, отставив руки чуть в стороны. В этот момент он задел кружку, и та опрокинулась на пол, ладонь тут же оказалась в лужице горячего напитка. Разум тут же прояснился. Что он делает? Он целует её, обнимает её, держит её?! Это же его Джинкс, как он может отвечать на этот поцелуй? Это ведь так неправильно... Это желание неправильное, эта близость – неправильная. Он отстранился и посмотрел ей в глаза. - Я так не могу. Всё это как-то неправильно. - С чего ты взял, что это неправильно? По-моему, это самое правильное из всего возможного. - Нет, ты не понимаешь, я… я намного старше тебя и…ты росла на моих глазах… - И я выросла, Силли. А ещё я вижу, как ты смотришь на меня. Ты ведь чувствуешь ко мне что-то. Что-то запретное и это ууужас как пугает тебя. Я вижу это в твоих глазах. - Это было помутнение. - Это был самый нежный поцелуй на свете. Не называй то, что было, «помутнением», - на последнем слове она закатила глаза и покачала головой, будто говоря: «Какой абсурд – называть что-то столь прекрасное каким-то помутнением». Он осторожно снял её с себя и поднялся. Силко не понимал, что с этим делать, а главное, куда деться от разговоров, объяснений и… правды. Где-то на задворках сознания он понимал, что Джинкс права. Она всё замечала и чувствовала. От неё тяжело было что-то скрыть. Девушка всегда видела в его глазах замешательство, усталость, страх или раздражение, и всегда безошибочно подстраивалась под его настроение. Он отошёл от неё на пару шагов. Медленно, будто боялся спугнуть дикого зверька. Затем отвернулся и сказал: - Прости, я так не могу. Это… неправильно. Порочно. Мне… мне нужно побыть одному. Я буду наверху, – он развернулся на каблуках высоких сапог и направился к лестнице. Каждая ступенька скрипела под его шагами будто умоляя: «Не уходи…». Но он всё же поднялся наверх и закрыл за собой ветхую скрипучую дверь. Сел на кровать и устало опустил голову на руки, упёртые в колени. Силко просидел так около минуты, пока его не вырвал из раздумий грохот внизу. Похоже, Джинкс швырнула что-то в стену. Кажется, это был его дипломат.***
Он спустился, когда на улице уже окончательно стемнело. Убежать и спрятаться от Джинкс наверху было самым позорным поступком в его жизни, если не брать в расчёт его бегство в этот дом само по себе. Спускаясь на первый этаж, он резко остановился. Пульсирующая боль начинала нарастать. Это значило, что если он не примет дозу Мерцания в ближайшие десять минут, то неприятное ощущение перекинется на здоровую часть лица и дальше его ждут мучительные кластерные боли. Он осмотрел первый этаж. Никого. Бросил взгляд на пол, где ещё днём лежало его пальто, и окончательно укрепился в своём предположении относительно местонахождения Джинкс. Силко пересёк первый этаж и подошёл к окну. Было уже довольно темно, но ее фигуру, утопающую в лунном свете, он разобрал без труда. Дверь, ведущая на задний дворик, надрывно скрипнула, и он увидел её, сидящую на колоде посреди двора, поджавшую ноги и укутанную с головой в его пальто. Со спины она была похожа на маленькую круглую чёрную бомбочку. Джинкс сидела и грустно наблюдала за звёздами. Он подошёл к ней медленно, тихо. Она даже не обернулась. Её удалось вывести из этого задумчивого ступора только тогда, когда его руки мягко опустились на хрупкие плечи. Джинкс медленно повернула к нему голову, при этом глядя куда-то в сторону. - Ты давно здесь сидишь? - обратился к ней Силко. - Не очень, - она ответила и снова отвернулась к звёздам. Он наклонился к ней и прошептал: - Мне очень нужна твоя помощь, детка. - Оу, Силли, так тебя из той комнаты можно было выманить только адской болью на пол-лица? - Не издевайся, прошу. У меня сейчас голова разорвётся. Она резко обернулась к нему и посмотрела в глаза. Джинкс видела, что он скрывает свою боль, но дальше это делать не сможет. Ещё несколько минут промедления, и он упадёт на землю в конвульсиях. - Пошли, - она резко встала, взяла его за руку и потащила в дом. Они вошли внутрь, и Джинкс поёжилась от контраста температур. Он шел чуть позади неё, что позволило легко сдёрнуть с её плеч пальто. Последнее тут же полетело к стене, служа теперь мягким подкладом для сидящих. Джинкс пошла искать инъектор, пока Силко располагался на своем импровизированном месте. Он оперся спиной на стену и присел, чуть согнув ноги в коленях и положив на них кисти рук ладонями вверх. Хитрое приспособление было найдено в противоположном углу среди разбросанных сигар. Подобрав две части механизма в разных местах, девушка соединила их и вернулась к Силко. Он посмотрел на неё снизу-вверх и, дёрнув пальцами в синхронном движении, немым властным жестом пригласил её сесть. Призыв был понятен без слов, и она осторожно присела к нему на бёдра. Силко потянулся к её талии и обхватил тёплыми руками, а затем кивнул. Игла быстро и чётко пробила роговицу. Как бы ему хотелось, чтобы боль отступала сразу же после инъекции. Но этого не происходило. Напротив, чтобы избавиться от этого колющего ощущения в глазу, нужно было пережить болезненные и яркие спазмы по всему телу. Перед своей девочкой он не хотел показывать весь этот ужас, и всегда пытался сдерживаться, однако тремор в руках и спазмы мышц выдавали его. До того, как за это стала отвечать Джинкс, он мог даже упасть на пол, переживая все эти, по словам дока, «побочные» эффекты. Из грязной серой мути картинка начала приобретать чёткие очертания, боль отступала. Девушка как всегда выглядела слегка напуганной. Этот ритуал никогда не приносил ей удовольствия. Изящная ладонь опустилась ему на щеку, в то время как её большой палец стирал остатки Мерцания, вытекающие из глаза. Она наклонилась к его уху и шёпотом произнесла: - Ты сейчас раздавишь меня. Силко быстро убрал руки с её талии и, осмотрев места, где касался её, увидел красные отметины. - Прости меня. Тебе не больно? Она молча покачала головой в ответ.***
После этих двух напряжённых дней, наполненных побегом, изоляцией, тяжёлыми мыслями и сомнениями, ему необходимо было выпить. Полностью отойдя от инъекции, он поднял бутылку виски, прихваченную в кабинете, и пошёл прополоскать свою любимую кружку от утреннего кофе. Вернувшись, он застал Джинкс сидящей возле печки и перебирающей какой-то очередной механизм, и иногда поглядывающей на небольшой мятый чертёж. Он плеснул себе виски и выпил первую порцию залпом. От стресса, усталости и лёгкого голода она быстро дала в голову. - Как здорово, что здесь есть и второй этаж, и алкоголь, правда, Силли? - она небрежно повернула голову в его сторону, - если бы здесь была заброшенная собачья будка, я не удивилась бы, если бы ты попытался спрятаться от меня и там. От такой дерзости у него чуть отвисла челюсть. - Джинкс, это уже перебор… - Перебор – это бегать от меня два дня и отрицать то, что мы оба понимаем. Вторая порция алкоголя не заставила себя ждать. Он уже и не помнил того времени, когда мог опьянеть с двух бокалов. Видимо, сказывались усталость и сильное напряжение. В любой момент сюда могли ворваться головорезы из Ноксуса. Его бы схватили. Вполне возможно, что Джинкс убили бы на месте. Возможно, последовал бы приказ казнить её на центральной площади в назидание другим. Он не знал, а только предполагал, но от этого становилось ещё хуже. Напряжение между ними росло с каждым часом, проведённым вместе. И он мог понять, как его сгладить. - Я не хочу больше здесь быть, я ухожу на второй этаж. Не заходи ко мне. Я не хочу тебя видеть. Она бросила недоделанную бомбу, решительно встала и направилась к лестнице. Проходя мимо Силко, она со злостью пнула кружку с остатками виски, и та со звоном укатилась в угол комнаты. От этой выходки его обуяла такая злость, что он вскочил, схватил её за плечи и грубо развернул к себе. - Не смей так себя со мной вести! - Отпусти меня! Как только я выйду отсюда, то пересплю с первым парнем из Зауна, которого встречу на своём пути! Она попыталась вырваться из его хватки, но сил для этого ей явно не доставало. Джинкс хотела отпихнуть его от себя, била маленькими кулачками в грудь. Когда она замахнулась, чтобы ударить его по лицу, он резко перехватил её руку и сжал так сильно, что её пальцы рефлекторно выпрямились. Силко грубо прижал девушку к стене, и она, глухо ударившись затылком о стену, посмотрела на него настороженным взглядом. После небольшой переглядки он внезапно приблизился к ней и накрыл её губы своими. Она была какое-то время в замешательстве, после чего ответила на поцелуй. Нежно, скромно, неумело, но очень искренне. Да, у него опыта было явно побольше. Она чуть дёрнулась, будто прося: «Отпусти», и он моментально разжал её нежную руку. Пальцы Джинкс переместились ему на грудь в невинном и скромном жесте. Её ладони осторожно двигались по его торсу, изучая на ощупь две большие кожаные застёжки его жилета. Девушка попыталась расстегнуть нижнюю, но безуспешно – слишком тугая. Тем временем руки Силко сосредоточились на её талии, такой тонкой и хрупкой. Заметив её неудачу, он нежно обхватил руки Джинкс своими и, наклонясь к её уху, прошептал: - Не волнуйся, я сам. Расстёгнутый жилет полетел на пол, следом упала красная шелковая рубашка. Будто играя в карты, она бросила сверху свой чёрный топ. Побила... Шейный платок в руках Силко тем временем превратился в инструмент принуждения. Он осторожно накинул его на её тонкую шею и, чуть потянув, образовал петлю. Контроль, обладание – вещи, которые он обожал. В ответ она посмотрела на него взглядом, полным доверия и… покорности. Силко в грубом жесте притянул её к себе. Ни капли сопротивления или протеста, Джинкс таяла в его руках, а он, кажется, мог делать с ней все, что угодно. Бежевая шелковая ткань опустилась ей на грудь. Он проверил всё, что ему было нужно, но этот приём он оставит на потом. В этот день всё должно было быть по-другому, ведь это их первый раз. Потянувшись вниз, мужчина быстро расправился с грубыми пряжками на её штанах, и те послушно спали вниз. Желание рассмотреть её было почти непреодолимо, но не стоило смущать девушку ещё больше. Он повел её к огню, и медленно, аккуратно, словно фарфоровую куколку уложил на пальто. Она отвела взгляд в смущении, стыдясь своей наготы. Силко нагнулся сверху, накрыв её тело своим. Она смотрела на него снизу-вверх полузакрытыми глазами и дышала прерывисто. Он отстегнул лацбант и чуть приспустил брюки. Он уже давно был готов войти в неё. Но пока медлил. - Ты уверена в этом? Одно твоё слово – и всё закончится. - Уверена. Это ударило в голову сильнее любого алкоголя, сильнее наркотика, сильнее концентрата Мерцания. Осознание власти и полного обладания затуманивало рассудок. Он вошел в неё медленно, аккуратно. Она выгнулась в спине и чуть поморщилась, не издав ни звука, лишь втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Её шею начали покрывать жаркие поцелуи, он был очарован ею, помешан на ней. Поддерживая ладонью её затылок, он вторгся в её рот страстным поцелуем, двигался в ней не торопясь, не разрешая себе ускорить темп или увеличить амплитуду. Она должна была привыкнуть к нему. Через несколько минут она почти полностью расслабилась, и до его слуха стали доноситься первые неуверенные, тихие стоны. Силко взглянул ей в лицо и увидел черты искреннего наслаждения от процесса. Это сработало как выстрел в голову. Темп стал нарастать, и он ощутил желание сменить позу, но быстро понял, что в первый раз не стоит – это может вызвать у неё неприятные ощущения. Он входил в неё медленно, затем вытаскивал член на половину длины и входил снова. Нависая над ней, он брал её в самой целомудренной позе на свете. Это был не просто секс, нет. Он занимался с ней любовью. Джинкс держала его за плечи и смотрела прямо в глаза, дышала прерывисто, слабо стонала под ним, и он был рад, что в первый свой раз она смогла получить хотя бы долю удовольствия. Поняв, что ей приятно, он ускорился, и от изменившегося ритма её стоны стали чуть громче. Разрядка была уже близко. Толчок, ещё толчок – и он излился в неё полностью. Она почувствовала, как он пульсировал в ней и это было незабываемое ощущение горячей наполненности. Это было так неправильно, порочно, но так сладко… Джинкс открыла глаза и почувствовала, что он отстранился от неё и лег рядом на спину, пытаясь отдышаться. Девичье любопытство быстро одолело смущение, и она краем глаза попыталась взглянуть на него чуть ниже пояса, но заметила, что всё самое интересное уже было прикрыто тканью. - В следующий раз посмотришь, - сказал Силко, властно, тихо, спокойно. Как всегда. Он её понимал, тоже желал рассмотреть каждый сантиметр её тела, но не хотел получить все и сразу, хотелось растянуть удовольствие. Он берег её, распаковывал, как стеклянную ёлочную игрушку – осторожно, бережно, чтобы не сломать. Не глядя, Силко нашел свою рубашку на полу и передал ей. Джинкс, плотно запахнувшись, быстро облачилась в слишком объемную для нее вещь. Только убедившись, что она прикрылась, он повернулся к ней и, обхватив её лицо ладонями, нежно поцеловал в губы. Она в ответ положила свои холодные пальцы на его повреждённую щёку и погладила скулу. Это был самый чувственный, нежный момент в его жизни… и в её тоже.