Синдром хорошей жизни/Синдром самозванки

Все мы гении. Но если вы будете судить рыбу по её способности взбираться на дерево, она проживёт всю жизнь, считая себя дурой. Альберт Эйнштейн Лили закидывает в рот таблетки, — такие, знаете, красные и синенькие, — да качает ножками. Направо пойдёшь, — судьбу поймаешь. Посмертно. Налево пойдёшь — ребёнка родишь, да умрёшь. От Авады. Забавная сказка, добрая сказка, в которой главный герой далеко не Лили. Нет, может быть, конечно, где-то про неё напишут рассказ, — он не обязательно должен быть правдивым, трогательным или истинно-верным, — и не всё в нём расскажут. Но напишут. Где-то в другом уголке вселенной. …над головой мерцают звёзды, Лили качает ногами и помнит: чужой голос в голове, чужие руки вдоль тела, чужие глаза смотрящие одержимо. Связь жжётся, но Лили почти не обращает на неё внимание: право слово, у неё и на себя должно быть время!; иногда, чужое присутствие необходимо как воздух, но девочка-женщина молчит, лишь закрывает уставшие глаза, вздыхает да смотрит на небо, — безразлично-холодное, далёкое и внеземное. Романтика, чтоб её. В спальне чертовски жарко, Лили хнычет, едва сдерживает свои слёзы, потому что этот гребанный ублюдок только от них возбудиться; полутемно, зашторены окна, а обороняться нечем. Воздуха не хватает. Ещё немного — и у Лили будет паническая атака. Ещё немного… ещё… немно…го… Взгляд скользит от вещи к вещи: от дивана к кровати, к подушкам, к закрытому решётками окну, к тумбочке, к ванной и туалету, к чёртовой запертой двери — единственному выходу. Эванс тихонько встаёт, — бок ощутимо колет, нога немеет, и девушка едва ли не падает, чувствуя острый приток крови в ногу, — и с тяжёлым кряхтеньем подпирает тумбочкой дверь. Ненадёжное средство защиты. Ненадёжное. Но способное хоть на мгновение подарить желаемый покой, желаемое фальшивое уединение. Лили сипло, на грани со всхлипом, вздохнула, — соберись же, женщина, вторую жизнь живёшь, а трясёшься как заяц! — но страх пробрался в глубины сердца, в глубокую душу, разрывая изнутри на части. Где спрятаться? Где спрятаться? Где здесь можно спрятаться?! Лили оглядела спальню: на кровати — тупо; под кроватью — быстро найдут!; в тумбочке — смешно, её с ней вместе и снесут, волшебник же, ублюдок; за шторами — это даже не серьёзно, а что ещё остаётся?..

Диван.

Лили глубоко выдохнула, зажав руками рот и нос, — в общем, старалась быть как можно тише. Это был диван, и если это то, о чём девушка думала… Лили резво, — для раненной, — прыжком побежала. Эванс нужно найти укрытие от этого сумасшедшего. Диван, точно, за диваном! Если слегка отодвинуть диван, то за ним будет достаточно места, куда ты, возможно, ещё поместишься и— — Солнце? — Раздался чертовски знакомый мужской голос за стенкой. Лили замотала головой, — волосы противно лезли в лицо, в рот, делали всё, лишь бы она проиграла. Мерлин, почему это звучит так, будто они собираются играть в игры? Паническая мысль: он найдёт меня он найдёт меня он найдёт меня он найдёт меня он найдёт меня он найдёт ме— Как же, блять, страшно. — Лили? — Слышится голос, — С тобой всё хорошо, дорогая? Почему ты мне не отвечаешь? Эванс промолчала, заглатывая слюну. Заткнисьзаткнисьзаткнисьзаткнисьзаткнись! Уйди из моей головы! Прочь! прочьпрочьпрочьпрочь! Послышался звук открываемой двери. Попытка. — Если быть точнее. Лили почти чувствовала чужое недоумение и набирающуюся злость с раздражением у человека — волшебника — за дверью. — Милая, — ласково позвал голос, но девушка знала, что интонация эта — полнейшая ложь, — что ты желаешь?.. А затем стук. И ещё один. И ещё. И ещё. И ещё. И ещёиещёиещёиещёиещёиещё. Дверь вылетела с бомбардой — с грохотом, с фанфарами. Лили загнала саму себя в ловушку: диван — место укромное, не факт что кто-то найдёт, но и не факт, что если и найдёт, она сможет сбежать, выбежать из своего укромного убежища. Лили не сбежать. Она знает это как дважды два. С-т-р-а-ш-н-о. — Ты решила поиграть? — Громко облизнул губы мужчина. Мальчишка. Кто-то, кого Лили до чёртиков сейчас боится. — Я не думал, что ты настолько хочешь оттянуться в доме моих предков, но раз таково желание леди… И глумливо захихикал, обрывая самого себя на середине фразы, оставив многозначность тишины. — И, хэй, я не ожидал от тебя таких фантазий. Лили тихо сглотнула накопившуюся слюну. Мерлин, заткнись, молю кого угодно!.. Руки вспотели, но это было последним, о чём девушка сейчас волновалась. Пусть он не заметит десяток сантиметров между диваном и стеной, пусть он не заметит…! Сердцебиение било по ушам, грозилось сломать грудную клетку изнутри, — и не то чтобы рыжеволосая могла что-то сделать в этой ситуации, но!.. — и единственное, что теперь оставалось — это тихо молиться, что бы чудовище с тёмными глазами не заметило, не услышало, как бьётся чужое сердце. Пройди мимо. Чего тебе стоит? Пройди мимо. Пройди мимо. ПРОЙДИ МИМО! — Ясно, — облизал мужчина свои пересохшие губы; его глаза засверкали, радостно и похотливо заблестели, а губы исказились в причудливой ухмылке, — ты решила до последнего играть на своём, да? Ты всегда… всегда, дьявол! — была такой. Упрямой. Решительной… Даже сейчас — когда ты уже принадлежишь мне — ты продолжаешь стоять на своём, м-да? Поттер вздохнул, делая несколько шагов, прямо в центр комнаты, оглядывая своим хищным взглядом из-под очков. Во рту пересохло, а в брюках стало предательски тесно. Дерьмо! Детка, ну где же ты прячешься, ну милая, где же ты, м-м?.. Где же ты, где ты, где же…? — Как же я ненавижу эти игры, — глухо пророкотал Джеймс, замолчав. Лили, к своему счастью аль сожалению, слышала только глухие шаги, а после БАЦ! В стену полетела ваза у прикроватной тумбы. Тумбы была отодвинута в сторону, — не заклинанием, а руками, Эванс это явно слышала, как и глухое, молчаливое обещание-проклятье-обращение к ней самой этими действиями, — а осколки проклятого фарфора упали совсем рядом с ней. Лили едва сдержалась, когда один упал и грубо порезал её по руке, которой она вовремя прикрылась, защищая глаза. Глухой стон испуга она подавила, вцепившись как изголодавший зверь зубами в руку, оставляя на неё свои отпечатки. Господи, как же страшно! не услышь меня ублюдочный сукин сын не услышь меня не трогай не найди Всё крутилось в голове. «Щёлк!» — Зазвучал звук выключателя. Медленные тяжёлые мужские шаги, точно дразня пока-ещё-Эванс в полной, мать вашу, темноте. — Ладно, — произносит сквозь время, — мне на самом деле нравится, когда ты от меня убегаешь: напоминает игру охотник-жертва. И в моей игре… — облизывает призывно губы, — ты точно не была бы охотником. Лили давит в руки всхлип, пока тело начинает мелко дрожать. Ей не скрыться, не сбежать. Точно мотылёк пытающийся вылететь к свету. И всё же она зачем-то борется за свои границы. Борется, хоть и знает, что проиграет. Спустя время. но всё же… Лили не хочет Джеймса. Она не хочет, чтобы он её трогал. Не хочет спать с ним. Не хочет быть… изнасилованной. Грязной. Как же грязно. Боже, как же тут грязно! Зрачки расширились, привыкая к темноте комнаты. Звуки удаляющихся шагов — Лили не обманется, не станет этим заниматься, она совершенно не верит. И в согласии глухих мыслей вновь раздаётся топот ног. Эванс знает-слышит — одержимый опрокидывает каждую чёртову вещь в доме, не только в комнате, чтобы вновь и вновь заходить в спальню, словно в надежде увидеть её здесь. Перед ним. Нагую и готовую, ласковую и послушную. Лили затошнило, — а казалось только дыхание выровнялось. Всё ведь будет хорошо, да? Всё же будет хорошо?

Вопреки мыслям, итоги, будем честны — несчастны. Плохой финал не Хэппи Энд.

— Ну же, золотко, — жалобно срывается мужской хриплый голос, — выходи. Я не злюсь, совсем не злюсь. Давай ты просто выйдешь и… Но молчание лишь угнетает. Дверь нараспашку, и Лили, видят всевозможные Боги, хотела бы ринуться к ней, выбежать к долгожданной ловушке, — но интуиция визжит как резанная говорит, кричит что нихрена ты, милая, не успеешь, что Джеймс — охотник не только в проклятой игре, он успеет тебя перехватить прежде, чем ты— Чем Лили — что? Успеет сбежать? Выбраться из места этого? И что потом? ЧТО ПОТОМ?! У неё ничего не осталось. Лили устала. Руки опускаются, давая вдохнуть горячий воздух, кислород, обжигающий носоглотку, горло, внутренности, тупое горло, и — зачем ей вообще дышать?! Девушка знала, что все — если не немногие — его слова чистейшая ложь. Верно, он не злиться. Он в полнейшей ярости. И стоит только тебе выйти из укрытия… — Ага, попалась! — Кричит Джеймс. Лили подавила позорный вскрик, по щеке скатилась слеза испуга, а тело охватила дрожь. Он схватит ей?! СХВАТИТ ЛИ СЕЙЧАС ЗА НОГУ, ЗА РУКУ?! Но никто не схватил. Никто не… Эванс едва не всхлипнула, хоть чёрт знает, как ей хотелось исчезнуть. Она едва, мать вашу, не вскрикнула. Сердце, только-только успокоившееся, вновь забилось с такой силой, словно намеривалось выскочит из грудины, проломить все эти тупые рёбра, сломить их!

Тебе никто не поможет Никто не поможет Не поможет

— Пхе-ха-ха-ха-ха! — Рассмеялся довольно мерзавец и коротко, будто собаке приказ бросил, — Шутка. Шутка. Просто шутка. Просто… …мать его… …ш у т к а… — А давай так, — выкрикнул он в темноту. — Если ты покажешься сейчас же, я обещаю, что не сделаю ничего охуительно плохого с твоими родителями, когда они вернутся домой. А твоя милая старшая сестра — маггла? Она, кажется, старше тебя на полтора года? Милый возраст… почти брачный. Знаешь, я мог бы посоветовать своим друзьям погостить у неё парочку… ночей… и… знаешь, стирать память — это охуеть как удобно, да, милая? Это провокация. Ебанутая провокация. Провокация, чтобы выбраться отсюда, наброситься на его чёртого белоснежное горло, самостоятельно зубами вцепиться в него, да сжать покрепче, ощутить вкус крови на нёбе, в горле, в глотке… сдохни тварь сдохни исчезни сдохни умри умри и с ч е з н и — Молчание — знак согласия. Я, как никто иной в этой чёртовом мире знаю о твоих желания, суженная. Лили передёрнуло. Да хрена-с два он прав. Он хочет выманить и всё, и всё, и всё! — Ты ведь ненавидишь их, я прав? Презираешь, думаешь, почему они такие… разочаровывающие, да? Просто магглы… кусок дерьма без способностей. Джеймс с негромким плюхом упал на диван, и его чёртова рука едва не достала лба Лили, свиснув со спинки дивана. Сукин ты сын, что за уёбок, лживый кусок говна, он лжёт, он лжёт, он лжёт, он лжёт. — Как бы тебе хотелось, чтобы я это сделал? Твоя мама только недавно ножи заточила. Я заглядывал к вам домой. Забирал твои вещи. Сердце замерло. Он же врёт? Духу бы не хватило… не хватило бы же?! Лжёт, лжёт, лжёт, лжёт, у него духу не хватило бы! — Под раковиной стоит отрава для крыс. Любое зелье в определённом количестве смертельно. А ведь есть ещё и заклинания… Круцио — слишком банально. Что думаешь про кухонные заклинания? Убрать кости из тела, вспороть брюхо, убрать… Пускай он заткнётся, замолкнет, замолчит, нетнетнетнетне-! — Я уже вижу заголовки газет, — продолжает ублюдок, — сошедший с ума ребёнок убил всю свою семью, а после совершил суицид. Милая статья бы получилась, да? неслушайнеслушайнеслушайнеслушайнеслушайнеслушайнеслушайнеслушайЗАГЛОХНИ!!! — Или, — усмехается, — я мог бы сам замараться этими… как его? — маггловскими штучками. Не люблю всё это, но ради тебя — так и быть, потерплю. Так почему бы тебе самому себе не вспороть брюхо, ублюдок?! Джеймс застыл, замер, заглох, не издавая и шороха. Лили тоже. Молчи. Молчать. Это — залог выживания. Заткни-! — Ха-а-а-а… Любовь моя, любимая, суженная, солнце, солнце, солнце, солнце, солнце, солнце, любовь, суженная, моя драгоценная жизнь, моя душа… ОТВЕЧАЙ СЕЙЧАС ЖЕ! Выдыхает и с силой встаёт, махнув рукой. Рукой. Возле головы Лили. Коснулся ненавистных незаплетённых волос. Коснулся. Головы. Волосы. Время, казалось, замерло. Лили икнула — что в тишине звучало как приглашение. Поттер усмехнулся, — точно дьявол, — и вдруг плавно встал. Но Эванс знала — это конец. Конец для неё. Конец. Ко- Сначала появилось правое колено. Затем — левое. А после и само тело наклонилось, показывая взлохмаченные неряшливые волосы и светло-карие глаза, сейчас сверкающие во тьме ночной искрой похотливой, насмешливой и злой. Со злости он переменился в недоумение, в радость, в восхищение и довольство дикого животного, наигравшегося со своей жертвой, наконец поймавшей её. Лили закричала. Вдох-выдох. Всё хорошо. Она не выйдет за него снова. Не в этот раз.

Лили находила достаточно много приятных бонусов того, что её суженный — Тёмный Лорд и просто поехавший психопат-убийца. Как минимум её не изнаси- Нет Просто З А Т К Н И С Ь

Эванс тихо заревела в ладони, поджав колени к груди.

хочу домой