***
Вечер перед выходными. Мэдисон не знала, каким образом Хесс раздобыла ключи от запасного выхода, да её это и не интересовало особо. Больше было обидно от того, что ей не дали позалипать хотя бы вечерок с ведёрком любимого персикового мороженого на любом диване перед телеком с любомым шоу. Ещё её грызло непонятное беспокойство. Скорее всего, из-за Тейлор. Пожалуй, надо будет позвонить им домой, и если трубку возьмёт она, то сбросить вызов, если отец, то попросить Эберт-младшую к телефону. План, конечно, не безупречный, но крохи того, что звалось немодным словом «гуманность», позволяли всё ещё чувствовать себя чуть больше человеком, чем животным. И понимать, что у других и этого нет. Из актового зала доносилась музыка — очередной скучный праздник без выпивки и нормальных команд на сцене. От попсовых мотивов, монотонно долбивших басами, хотелось блевать. Хесс вела их за собой. — Нечего бояться, — ухмылялась чернокожая спортсменка. — Это крыло закрыто, тут только уборщик дважды в день проходит. — Эм… София? — с трудом пытаясь удержать беззаботность голоса, спросила девушка. — Что? — А если уборщик не придёт? Главная хищница этой школы пожала плечами: — Значит, просидит до понедельника. Кажется, эти слова пробрали даже Эмму. Рыжая красотка, которая, казалось, таяла и чуть ли не кончала под полным ненависти ко всем взглядом Хесс, остановилась. — София, а если она там дуба даст за это время? — Одной коровой меньше, — усмехнулась Хесс. — Мне кажется, что если Эберт сдохнет, то полиция быстро выйдет на нас, — попыталась достучаться до разума Софии Мэдисон. — Камер немного, но и их, и показаний свидетелей хватит, чтобы однозначно указать на нас. Чернокожая садистка зло сверкнула тёмными глазами: — Мэдисон, мне кажется, или у тебя клыки и когти выпадать начали? — К-к-кажется, — заикаясь впервые со времён сказок о Бугимене, выдохнула Клементс. Она очень хорошо ощутила, что прошла по самой грани. Ещё слово-другое, и Хесс и Барнс с удовольствием уравняют её с Эберт. А с того дна, на котором обосновалась, в том числе и её стараниями, Тейлор, наверх уже не пробиться. — Вот и славно, — София настолько хищно улыбнулась, что Мэдисон почувствовала возрастающее давление в животе. Порой Хесс одной только своей мимикой пугала до усрачки. Отнюдь не в переносном смысле. Тёмные коридоры, разделённые через равные расстояния пятнами тусклого света дежурных ламп, казалось, никогда не закончатся. Мэдисон никогда раньше не была тут в столь поздний час; ей казалось, что в тенях прячется что-то недоброе, угрюмое, зловещее. — Девчонки, я на минутку, — криво улыбнулась Клементс, когда они поравнялись с туалетом, и, не дожидаясь подколок от «подруг», тихонько скрылась за дверью. Пару минут спустя она вышла из обители раздумий, показательно прижимая руку к животу. — Малышка Мэдди боится темноты? — язвительно и насмешливо попыталась подначить подругу Эмма. Клементс на миг задумалась — а когда Барнс стала настолько конченной сучкой? Кажется, это было с ней всегда… — Тако из «Угодливого Хуана» оказался лишним поверх острых крылышек, — скривилась Мэдисон. Они ещё только сортирных тем не поднимали. — И как? — Как и положено хорошему острому — обжигает дважды. Мятной гигиенички, случаем, ни у кого нет?***
Тэйлор была жива. Но вот в своём ли уме?.. Из шкафчика доносилось бессвязное, едва слышимое бормотание, перемежаемое гулкими стуками в дверку. Наверняка, головой бьётся. Из-под шкафчика натекло немного крови. В отблесках фонариков на мобильниках можно было увидеть, как что-то шевелится в густой жиже, столько же чужеродное и тошнотворное, как содержимое самого ящика. А ещё сильно пахло рвотой с желчью и мочой. Первое Мэдисон угадала безошибочно — однажды родители приготовили какие-то закуски, и вернувшаяся домой дочь застала их в бессознательном состоянии, в лужах блевотины, обильно сдобренной желчью. Они долго проходили реабилитацию после острого пищевого отравления, однако девушка, однажды столкнувшись с этим, забыть запахи уже никак не могла. — Эй, Эберт, — почти касаясь губами дверки, спросила София, — хочешь наружу? Ответа не последовало. Изнутри всё так же что-то тяжёлое методично сталкивалось с металлом, и так же доносились бормотания, не имеющие никакого смысла. Изредка они разбавлялись истеричными, порывистыми всхипами, после чего на несколько секунд наступала тишина, и всё начиналось по-новой. — Кажется, у Тейлор насквозь протёк чердак, — беззаботно ухмыльнулась Эмма. — Барнс, у тебя флакон с собой? Рыжая кивнула и тут же достала из кармана крохотную склянку. — Что это? — спросила Мэдисон, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью, а кишечник, подрагивая, так и норовит вновь исторгнуть очередную порцию наружу. — Что, Мэдди, очко играет гимн? — в этот момент глаза Хесс были совершенно безумны. Эмма, не дожидаясь команды, метнулась до ящика с бесплатными средствами гигиены, и миг спустя вернулась, находу освобождая прокладку от упаковки. Хесс, скрутив колпачок, аккуратно капнула на впитывающий слой. Нашатырь, — узнала запах Мэдисон. Неужели Хесс тоже поняла, что их игры зашли слишком далеко, и решила подстраховаться, если вдруг Эберт потеряла сознание? Хотя использовать прокладку вместо платка или ватки, конечно, спорное решение… Впрочем, добрые мысли Клементс разбились о реальность. София, миг подумав, искривила полные губы в совершенно нечеловеческом оскале и вылила остатки медицинской химии, после чего налепила прокладку на вентиляционные отверстия шкафчика. — Ты же её убьёшь! Чёрная тень метнулась вперёд, Мэдисон ощутила боль в животе и на горле, а миг спустя её ноги оказались в воздухе, а затылок болезненно ударился о металл шкафчика. Удар был настолько резким и сильным, что у Клементс на какое-то время онемела едва ли не половина головы. — Скажешь кому, и сдохнешь следующей. Твоё место, Мэдди, в нашей стае рискует стать вакантным. — П-п-поняла, — с трудом просипела девушка, чувствуя, что не может ни протолкнуть глоток свежего воздуха в лёгкие, ни выдохнуть уже переработанный в углекислый газ кислород обратно. В груди медленно и неумолимо разгорался пожар, а сознание постепенно обволакивал ужас, беспросветный и всеохватывающий. Надо было не идти на свидание с Хэнком, а сразу бежать в Доки, за Эбертом-старшим, или в полицию. Сейчас Тейлор угрожала жестокая, крайне неприятная и совершенно ничем не оправданная смерть, и, если даже та сошла с ума, то это было отнюдь не самым оптимальным избавлением от мук. А теперь ещё и сама Мэдисон попала в список жертв, которым Хесс организует травлю после Тейлор. Её не могли обмануть слова Софии. Место в рядах травоядных для неё нашли, подготовили, и с размаху туда посадили. В глазах уже темнело, пальцы, стиснутые на жилистой, невероятно сильной руке Хесс, свело судорогой, изогнуло, и по ногам побежала скудная струйка обжигающе горячей мочи. — София, — рассмеялась Эмма, совсем не по-дружески обнимая негритянку сзади и лапая её увесистые груди, — кажется, малышка Клементс обоссалась. — Уже унюхала, — хмыкнула Хесс, ослабляя стальную хватку. Миг спустя Мэдисон плюхнулась на пол безвольной куклой, всё, что ей сейчас хотелось — сжаться в комок, втиснуться в ванную с горячей водой, и скрести, скрести себя до тех пор, пока ощущение мерзотной слизи, словно бы покрывшей всё её тело после прикосновения Софии, не пропадёт. А ещё она отчётливо поняла, насколько отбитой дурой была, ввязавшись в такую невинную и весёлую забаву под названием «затрави очкастую дылду». Если бы она могла, она бы вернулась назад, и ввалила себе-молодой таких пиздюлей, чтобы та отлёживалась пару недель минимум. Хватая губами воздух, проталкивая его в разрывающиеся от недостатка кислорода лёгкие, охваченные пожаром, Мэдисон твёрдо решила для себя позвонить копам, как только выберется отсюда и избавится от компании поехавших психопатов. Да, уже поздно, и если раньше были шансы соскочить, отделаться условным сроком, или и вовсе пусть с трудом, но перевестись в Аркадию (денег у родителей впритык, но хватило бы), то теперь ей светит реальный срок. Но ещё можно успеть пойти на сотрудничество со следствием, или и вовсе добровольно сдаться, и цифры тогда будут значительно ниже — это им на уроках пусть худо-бедно, но смогли втолковать. А ещё Клементс знала, где Хесс прячет дурь. Откуда и зачем она спортсменке, которая всевозможные анализы сдаёт едва ли не чаще, чем посещает санузел, Мэдисон не знала, но предполагала, что, не обернись всё так фатально сейчас, София обязательно подсадила бы Эберт на эту дрянь. Сквозь слёзы она увидела, как над ней склонилось белое лицо. Тяжёлые рыжие локоны упали с плеч, щекоча кончик носа Клементс. Эмма. Барнс беззвучно открывала рот, но Мэдисон не знала, оглохла ли она сама, издевается ли над ней сама Эмма, или же это ток крови, задающий гулкое стоккато в ушах, глушит все иные звуки. — Вста… И в этот миг здание школы сотряс мощный удар.