Графиня Малфой

Драко шел, щурясь от яркого блеска отраженных от снега рассветных лучей, и старательно наступал на следы, оставленные тонкими изящными сапожками Гермионы. У карет около ворот уже ожидала небольшая толпа студентов с разных курсов. Драко беглым взглядом насчитал восьмерых первокурсников. Многие плакали. Вдруг Гермиона остановилась, как вкопанная, и Драко врезался в нее, хватаясь ладонями за ее дрожащие плечи. Проследил взглядом: чуть поодаль, подняв голову к небу и не обращая внимания на короткие уколы от оседавших на лице снежинок, стояла младшая Уизли. — Все в сборе? — раздался за спиной тихий голос МакГонагалл. Они оба не обернулись. На минутку снова воцарилась тишина, а затем МакГонагалл сказала еще тише: — Что ж, подождем мистера Нотта и можем отправляться. Джинни наконец заметила Гермиону, они скрестили взгляды: в глазах каждой на мгновенье вспыхнула знакомая эмоция: страх за близкого. Но почти сразу же Джинни вновь надела маску безразличия и отвернулась. Гермиона бесшумно выдохнула, пытаясь унять тяжесть в сердце. Драко наклонился и прошептал ей на ухо: — Если бы с кем-либо из Уизли случилась беда, об этом бы все знали. — Но зачем она здесь тогда? Драко пожал плечами. Мало ли кого потеряла Уизли. На этой войне почти каждый лишался если не члена семьи, то близкого друга. Гермиона стояла, опустив руки в карманы и вжав голову в плечи, словно это могло спасти ее от холода. Ему хотелось обнять ее, согреть своим теплом, хотелось запретить ехать, оттащить подальше от этих чертовых карет, потому что знал: она будет плакать. Он ненавидел ее слезы. — Привет, Гермиона! — слегка отстраненный голос Лавгуд, вопреки привычному раздражению, вызвал в Драко спокойствие. Гермиона тоже с облегчением выдохнула. Луна, всегда понимающая и не отворачивающаяся. Терпимая. Луна, которая потеряла маму еще совсем малышкой, но при этом никогда не унывала и не обозлилась на этот жестокий мир. — Привет. Хочешь проведать маму? — она почти шептала. Луна беззаботно кивнула: — Ага. А ты тоже к Колину? Удар под дых. Острый взгляд в сторону Джинни. Гермиона оставила это в прошлом. Ей казалось, что с той жуткой казни в Большом зале прошла целая вечность, что сейчас она проживает другую жизнь, будто с фамилией сменила свою сущность. — Я к родителям, — она старалась говорить ровно, но голос дрогнул. Луна немного посмотрела на нее, совсем не моргая. Опустила руку на плечо. Не стала спрашивать, что именно произошло и когда. Постояла, делясь теплом, а потом отошла и принялась успокаивать какую-то другую девочку. Помладше. Они с Драко смотрели ей вслед. — Кажется, я начинаю понимать, почему вы с ней дружите, — негромко сказал Драко. Гермиона тепло улыбнулась и снова на него посмотрела. — Ты мог представить, что мы когда-нибудь будем стоять рядом и спокойно обсуждать Луну? — Гипотетически… — Драко взял в руки ладошки Гермионы и принялся их тереть. Гермиона с вперила благодарный взгляд в его тонкие пальцы. — Я мог бы спокойно оскорблять ее, а ты бы также спокойно парировала мои замечания… Гермиона невольно хихикнула. — Остановись! Твое хихиканье не вписывается в картину в моей голове. Гермиона спрятала лицо на его груди. Ее плечи вздрагивали от смеха. Она успокоилась, но отстраняться не хотелось. Повернула голову, прижимая щеку к мягкой ткани черного пальто. Оно было таким плотным, что заглушало стук сердца. Интересно, как оно бьется сейчас? В обычном ритме или ускоренно? У Гермионы сердце скакало лихой рысью, колотилось в груди. — Тебе тоже кажется, что мы словно живем в другом мире? — прошептала Гермиона. Драко молчал. Первокурсница плакала все громче, и тихие увещевания Луны ее не успокаивали. До ушей донесся негромкий голос МакГонагалл, что-то объясняющий. Гермиона вспомнила тот злополучный урок трансфигурации, после которого МакГонагалл попросила ее задержаться. — Я бы не хотел возвращать прежний, — выдохнул Драко в ее макушку. Слеза впиталась в пальто. — Все в порядке, мистер Нотт? Драко оглянулся. Только что подошедший Теодор одарил МакГонагалл таким красноречивым взглядом, что та поспешно отвернулась и нервным жестом указала на кареты. Гермиона думала, что они поедут с Теодором и хотела попросить Луну присоединиться, но МакГонагалл жестко заявила, что в каждой карете поедут два студента со старших курсов и два с младших. Им досталась плачущая девчушка, которую так и не удалось успокоить ни Луне, ни МакГонагалл. Вжалась в спинку сиденья, уставилась в окно, слезы ручьями беззвучно текли по щекам, и она размазывала их рукавами своей куртки. Куртка была яркой, веселого желтого цвета. А еще с ними посадили щупленького мальчугана, которого Гермиона еще во времена активного патрулирования часто ловила после отбоя за ночными прогулками и в котором с удивлением и горечью узнала себя. Такая же беззаботная раньше и такая же потерянная сейчас. Гермиона и Драко синхронно вздохнули и переглянулись. Наверное, они подумали об одном и том же. Дорога прошла в напряженной тишине. В Хогсмиде МакГонагалл сказала, что нет смысла рассаживаться по купе, так что они всей своей немногочисленной компанией заняли вагон-ресторан, где им предложили всевозможные сладости, словно это могло кого-то утешить. Чашка с чаем обжигала пальцы, но Гермиона лишь сильнее обхватила ее ладонями, наслаждаясь. Драко откинул голову на спинку стула и с безразличным видом разглядывал хрустальную люстру. Гермиона обвела взглядом остальных. Джинни сидела, развернув свой стул к окну, не отрывая глаз от пробегающих мимо деревьев. Гермиона вдруг подумала, что потом, когда она сможет рассказать Джинни правду — если она захочет это сделать, — их отношения никогда уже не будут прежними. Не будет той легкости и доверия. В этот миг чья-то тень закрыла им с Драко обзор, Гермиона подняла взгляд и встретилась глазами с Теодором. Он присел на стул рядом с ними, повертел головой, убедился, что никто их не слышит, и прошептал: «Мама тоже приедет». Затем нервно облизнул губы, встал и отошел к окну, пытаясь разглядеть что-то, ведомое только ему, вдали. Драко медленно выпрямился и напряженно вздохнул. Неужели им удастся узнать что-то про Изабеллу? Он взглянул на Гермиону: узкие ладони механически мяли салфетку, оставляя от нее какие-то жалкие лоскуты. Драко нервно забарабанил пальцами по столу. Вчера ночью они с Пэнси пробрались в запретную зону библиотеки и уже вдвоем пытались найти информацию о привидениях. Абсолютно тщетно и безрезультатно. В истории еще не было случая, чтобы призрак погибал. Невозможно. Драко подвинул стул к Гермионе. Так близко, что она ощутила его дыхание на своей щеке, волосы слегка затрепетали от легкого ветерка. — Ты жила в ее теле, — он говорил еле слышно, а Гермионе казалось, кричит. Прошлое отозвалось болью в сердце и подсознательным желанием забыть все. Зачем он вспоминает? — Потом сгорела и вернулась. Так? Гермиона повернула к нему лицо. Похолодела оттого, как сильно в этот миг он походил на Поллукса. — Почему его назвали «Безумным»? Драко нахмурился. — Кого? — Поллукса. Третьего. В книге его назвали «Безумным» … Морщинка на его переносице стала глубже. — Вряд ли тебе это понравится, Гермиона, — он немного пожевал губу. Снова выдохнул. — Если я не ошибаюсь, он пытался убить кого-то из близких. — Успешно, — Гермиона хмыкнула, — меня. — Нет, — Драко покачал головой, — ты забыла, что о тебе там ни слова для меня? И потом: пытался, а не убил. Кого-то другого. Они помолчали, напряженно размышляя каждый о своем. — Я так и не спросил, — Драко сглотнул. Переплел пальцы. Гермиона недоуменно за этим наблюдала. — А что стало с самой Изабеллой? Она закрыла глаза. Открыла. Потерянно сжала в ладонях то, что осталось от салфетки. Драко ждал, плотно смежив губы. — Исчезла. — Так не бывает, человек не может исчезнуть. — Значит, умерла. — Когда? — Когда я появилась. — Что именно случилось? — Я не знаю. — Откуда же ты знаешь, что она умерла? — Мне сказал Артукус. — Ему можно доверять? — Я не знаю. — Тогда с чего ты решила, что он сказал правду? — Я не знаю. — Как она могла умереть в тот миг, как такое возможно? Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и прокричала, во весь голос, оглушая саму себя: — Да не знаю я, не знаю, не знаю!!! — она закрыла ладонями глаза. В купе мгновенно прекратились редкие негромкие разговоры, стихло позвякивание чашек о блюдца. Все с изумлением посмотрели на нее. — Это все мозгошмыги, — в полной тишине, прерываемой тихими всхлипываниями Гермионы, глубокомысленно заключила Луна. Гермиона ощутила, как к груди подбирается грудной истерический смех. Она сходит с ума. Определенно. — Займитесь своими делами, — ровным голосом приказал Драко. — Здесь не на что смотреть. Больше об этом никто не вспоминал. *** В Лондоне их уже ждали машины. МакГонагалл проследила, чтобы все расселись так же, как в каретах. Гермиона попыталась разговорить своих маленьких путников, заставляла губы сгибаться в ободряющей улыбке, но те и так словно воды в рот набрали, а после ее представления в поезде и вовсе боялись поднимать на нее глаза. Драко опустил руку на ее ладонь и покачал головой. Гермиона и сама понимала, что сейчас нет места словам. Ехать на кладбище было жутко. Особенно страшно становилось, когда машины останавливались в разных уголках Лондона и некоторые выбирались из душных машин на улицу и в сопровождении МакГонагалл уходили, а остальные оставались сидеть и ждать их возвращения. А потом это повторялось. Снова, и снова, и снова. Потому что близкие у всех были похоронены в разных местах. Это ожидание было мучительным, изматывающим, выворачивающим душу наизнанку. Бессилие. МакГонагалл открыла дверцу их машины и заглянула внутрь: — Здесь мистер Криви… Если хотите… — Да, — дрогнувшим голосом прервала ее Гермиона. Она была уверена, что, когда выберется на свежий воздух, ей полегчает, но, оказалось, наоборот. Каждый шаг к уже ожидавшим Джинни и Луне и вывеске с названием кладбища словно приближал ее к собственной гибели. Колин на надгробии держал в руках фотоаппарат и не шевелился. Почти все кладбища, на которые они сегодня приезжали, были магловскими, но даже если бы Колина похоронили бы на магическом, Гермиона была уверена, что его изображение бы не двигалось. Его семья хотела забыть обо всем, что связано с магией, которая отняла Колина. После того, что произошло с их старшим сыном, родители забрали Денниса. Гермиона боялась думать о том, что с ними могли сделать Пожиратели, и сейчас белые цветы на могиле заставили ее с облегчением всхлипнуть. Джинни рухнула на колени прямо в снег рядом с могилой и заплакала. Винит ли она себя? Думает ли о том, как бы сложилась жизнь, не решись она тогда помочь ребятам в карцере? Гермиона часто задавалась вопросом, был бы ли Колин жив, если бы она сама не пошла помочь Джинни, а осталась в гостиной. Думала и не находила ответов. Нет правильного или неправильного решения. Есть только выбор и его последствия. — Спи, Колин, — негромко проговорила Луна, — ты заслужил покой. — Она взмахнула палочкой, выпуская из нее одуванчики: — Тебе бы они понравились. Когда Гермиона вернулась в машину, слезы нескончаемым потоком лились из ее глаз. Никто ничего не сказал, и тишина вокруг отдавалась гулом в ушах. Она боялась ехать дальше. Уже раздавленная, не представляла, как сможет не сойти с ума, глядя на родителей, изображенных на мраморных плитах. Сидела вместе с первокурсниками, пока Драко вышел и вместе с Ноттом прошел под аркой на единственное магическое кладбище в списке. Сильнее укуталась в куртку. Как же холодно. Водитель смотрел в окно, постукивая пальцами по рулю. Снежинки падали на лобовое стекло и тут же сами исчезали. Девочка в желтой куртке уснула. Гермиона, глядя на нее, до сих пор ощущала дрожь, вспыхнувшую в душе, когда они остались ждать в машине, а та пошла к родителям, трогательно вцепившись ладошкой в морщинистую руку МакГонагалл. Про войну нельзя сказать «рано», это всегда не вовремя, в любом возрасте. Но когда сиротеют настолько маленькие дети, хочется кричать куда-то высоко в небо, что это несправедливо, неправильно, запредельно, бесчеловечно, жестоко, беспощадно. Изо рта вырвался судорожный вздох. Девочка улыбалась. Что тебе снится? Драко вернулся через минуту или через несколько часов — Гермиона не поняла. Только вцепилась в него так крепко, что он зашипел от боли. Но ничего не сказал. И руку не отдернул. У меня больше никого не осталось. Гермиона уткнулась ему в плечо. — Она отдала ему летописи. Когда вернемся в Хогвартс, прочитаем. Кивнула куда-то в шею. — Я должен убить Серую даму, — едва различимый шепот. Гермиона отстранилась и посмотрела на него одновременно с ужасом и сбивающей с ног усталостью. Машина в очередной раз остановилась. Они пошли вдвоем. МакГонагалл проводила их долгим тяжелым взглядом. *** Драко практически не дышал. Смотрел на узкую, даже несмотря на огромного размера, но при этом совершенно холодную куртку, спину и не шевелился. Он уже видел их. На фотографиях в медальоне. И перед началом второго курса, в книжном магазине, куда они сопроводили дочь. Но там они улыбались. Сейчас же то ли от светло-серых отблесков на темном мраморе, то ли от общей атмосферы они казались грустными. А может, им было жаль, что они не успели попрощаться с дочерью. Гермиона взмахнула палочкой, и посыпались розы. Нежного оранжевого цвета, похожие на закат. Устелили могилу, словно нарядный ковер. Она дрожала. Он видел, как тряслись покрасневшие от мороза ладони, когда касались холодного камня. Как судорожно сжались, а затем безвольно упали вниз. Он сам не понял, как оказался рядом, как развернул к себе лицом. Только вздрогнул, не заметив на лице ни слезинки. Выплакала. Она опустила голову, подбородок и нижняя губа исчезли в воротнике. И Драко наконец сделал то, что хотел сделать с самого утра. Распахнул пальто, шагнул вперед, обнимая ее, укутывая, согревая, и замер. *** — Ты уверен? — чрезвычайно серьезным голосом спросил Драко. Они единогласно решили прогулять оставшиеся уроки, заперлись в одном из пустующих кабинетов и уселись вокруг одной из парт. Теодор опустил взгляд на две толстенные книги перед собой. Кивнул: — Ты не станешь использовать это против меня. — Я могу дать Непреложный обет, Тео. Гермиона нервно облизнула губы. Теодор покачал головой: — Не нужно. Гермиона не знала, что именно, но что-то произошло между ними. Что-то, сподвигшее их настолько довериться друг другу. В летописях могли быть описаны грязные и подлые поступки предков Нотта. И Малфои действительно вполне могли использовать эту информацию в своих корыстных целях и амбициях. Но Теодор поверил на слово. Опустил ладонь на одну из книг и пододвинул ближе к Гермионе: — Здесь восьмой век. — Он кивнул на вторую: — а тут девятый. Ты сказала об этих двух. Гермиона сглотнула. Посмотрела на свои руки. Она очень спешила сюда, она ждала этого мига, казалось, вечность, но все равно перед тем, как встретиться с Драко и Теодором, минут пять, не прекращая, мыла руки. Она еще никогда не прикасалась к столь древней книге, можно сказать, к реликвии. Ей казалось, что она грешит, что все они совершают непоправимую ошибку, перелистывая ветхие страницы, вместо того, чтобы хранить эти книги в стерильном аквариуме. — Кто вас интересует? — спросил Теодор. — Поллукс-третий. — При нем, насколько я помню, от нас правил Илони Нотт. И они одновременно посмотрели на Гермиону. Она сделала глубокий вздох, словно перед прыжком в пропасть. Она боялась книги или того, что в ней написано? Гермиона довольно-таки быстро нашла записи и погрузилась в чтение. Воцарилась тишина. Изредка доносились голоса студентов, их смех и топот ног, когда они проходили мимо кабинета. — Не понимаю… Тут больше о том, как Малфои… — Гермиона нервно подняла взгляд, — как мы возвращали земли. Наверное, переход к Ноттам был до Илони… — Тогда посмотри Одриана, — что-то в голосе Теодора заставило ее напрячься, — там чтения на целый день… Почти весь том написан им. — Нам только найти информацию, связанную с Поллуксом. — Отлично, ищи, — Теодор пожал плечами, откинулся назад и скрестил руки на груди, — заклинание поиска тут использовать не выйдет, сама понимаешь, сколько книге лет. — Попробуй поискать о Лиделиусе, — Драко, опустил локти на стол и провел ладонями по лицу, задерживая холодные пальцы на веках. Голова кипела. — Это отец Поллукса. Гермиона кивнула, и снова наступило молчание. — Драко… — прошептала, не отрывая взгляда от пожелтевших страниц. Драко встрепенулся, отнял руки от лица и посмотрел на побледневшую Гермиону. Теодор лениво повернул голову в их сторону. — Читай, ну же, — Драко прокашлялся и надавил ладонью на горло, словно это могло избавить его от напряжения. — Тут что-то странное… Я не понимаю… — Гермиона ощутила, как липкий животный страх проникает в кровь и плоть; перекрыло дыхание, кровь застыла в жилах. — Просто читай, не думай, — почти простонал. Как мантра. Читай, не думай. — «…Она обладала феноменальным, виртуозным талантом. Каждое ее заклинание отличалось филигранной точностью. Никогда прежде не лицезрел, чтобы маглокровка так колдовала. Лиделиус проверил ее слова на лживость. Мы оба были уверены, что она колдует Бузинной палочкой. Но ее магия лилась сама, безо всяких составляющих. Мы спорили долго о том, кто ее заполучит. Она была особенной, и мы оба понимали, что в ближайшие несколько столетий второй такой маглокровки не родится. Быть может, если бы я принял тогда другое решение, все в моем роду сложилось иначе. Нотты, читающие эти строки после моей смерти, знайте: я отказался от нее ради нас-тогда, но предал нас-потом. Эпидемия, начавшаяся в наших краях, скосила сотни маглов и волшебников, людей не хватало, а оставаться там дальше было опасно и гибельно. Лиделиус всегда умел обольщать, правильно расставлял приоритеты и был прекрасным политиком. Наверное, многие не понимали, как он смог отдать свою территорию. Да, он потерял земли, но заполучил Изабеллу. А она приобретение намного ценнее. Он выбрал меня Отправителем, и я не мог отказать. Никогда не думал, что Обряд выпадет на мое столетие. На новых землях я в первую очередь…». Дальше неважно… — голос Гермионы задрожал, она отодвинулась вместе со стулом, словно книга могла отравить ее. «Я поверить не могу, что это снова происходит со мной. Мне хочется рвать на себе волосы от злости. Неужели жизнь решила, что недостаточно поиздевалась надо мной?» «…снова происходит…» Гермиона не выдержала, сорвалась с места и выбежала в коридор. Дальше, дальше, куда глядят глаза, пока не задохнется или, может, врежется с размаху в каменную стену, разобьет голову, упадет и окунется, наконец, в желанное беспамятство. — Гермиона! — Не трогай! — хриплый рык. Удар кулаками в грудь. — Кровь, да? Вы такие! Все такие, абсолютно одинаковые! Жестокие! Для вас мы не люди! — Гермиона, послушай, — мучительно простонал, безуспешно пытаясь перехватить ее руки. — Любишь меня, любишь! Как лестно и великодушно! — она истерично захохотала, царапая его руки ногтями. Вонзить бы их в его лицо. — Влюбиться в меня после проверки крови, так скоро забыв, как относился раньше! Как… к грязи, к чему-то ничтожному и жалкому, что где-то там, под ногами! Утешать меня около могилы моих родителей! Маглов! — Пожалуйста, Гермиона! — он не оставлял попыток схватить ее. — Что это? Кто меня выбрал? — она разрыдалась и вцепилась пальцами в кожу головы, цепляясь за густые локоны. — Люциус? Нарцисса?! А может… может, ты сам?.. Ведь я такая талантливая, так вам подхожу! Только вот один недостаток: чертова грязная кровь!!! Драко стоял, безвольно опустив руки вдоль тела, и смотрел на нее, судорожно качая головой. — Но ничего, — она завыла, сгибаясь пополам, а затем колени подогнулись, и она упала на пол, отчаянно всхлипывая, больно ударяясь коленями; ладони вцепились в неровный камень, — это поправимо… — голос сорвался, из горла вырвался хрип, когда она с надрывом повторила себе под нос, на выдохе: — поправимо… Драко лихорадило, подбородок дрожал, а кулаки сжимались так, что на ладонях оставались кровавые ранки. — Они сделали это и с ней тоже, — она говорила прерывисто, пытаясь найти в легких хоть немного воздуха, всхлипы душили и царапали ее изнутри. — Она была одна и была несчастна. Она была всего лишь экспериментом, сподручным материалом, украшением для рода. Она была их куклой, марионеткой… Драко шумно дышал, глядя куда-то поверх ее головы. Гермиона ухватилась рукой за стену и медленно поднялась. Дорожки слез стремительно испарялись, и щеки неприятно засаднило от высохшей влаги. — Я не дам вам завершить этот проклятый ритуал, — безжизненным голосом сказала она. — Никогда, Драко Малфой. И она медленно поплелась по коридору к спасительному повороту. — Я ничего не знал, — донесся вслед дрожащий голос Драко. Гермиона обернулась. Ядовито усмехнулась и развела руки в стороны: — И что с того? Это тебя не изменит. Такое передается по крови, тебе ли не знать? — губы дрогнули в горькой усмешке, и она, еле волоча ноги, побрела дальше. Драко закрыл глаза. 22.01.19