Графиня Малфой

Она кричала. Раздирая горло, обжигая легкие. Захлебываясь слезами, выламывая руки. Летела вперед, но почему-то оставалась на месте. «Не надо! Пожалуйста!» Рот открывался, и она слышала свой надрывный голос в голове, но вокруг по-прежнему было тихо. Он стоял спиной. Он не слышал. А затем, словно в замедленной съемке, покатился, поплыл вниз головой, ударяясь спиной о каменный пол. Зеленым озарило холодное подземелье, серые глаза закатились, и она зажмурилась от ужаса и режущей боли в груди. Воздух с шумом вырвался из легких, внутренности наполнились чем-то тяжелым и ядовитым. — Гермиона! Гермиона! Гермиону словно подбросили в постели, она рывком села и судорожно потянула одеяло на себя. — Все хорошо, все хорошо, успокойся… Гермиона несколько раз с усилием закрыла и открыла глаза, лихорадочно оглядываясь, и наконец взгляд сфокусировался на Пэнси. Та стояла над кроватью, волосы растрепались, лямка от ночнушки сползла с плеча, но Пэнси не обращала на это внимания, обеспокоенно вглядываясь в лицо Гермионы. Гермиона провела ладонью по лбу, стирая холодный пот. — В следующий раз накладывай чары тишины на полог кровати, — недовольно простонала Дафна, переворачиваясь на живот и закрывая голову подушкой. — Припадочная! — Ты там в порядке? — донесся грудной голос Миллисенты. Пэнси бесцеремонно подвинула Гермиону, уселась на краешек кровати и коснулась ее лба. — Ты вся горишь… Позвать мадам Помфри? — Нет… — прошептала Гермиона. — Ты во сне кричала. Мы испугались. Гермиона сглотнула и отвернулась. Сон до сих пор казался реальным. — Кричала? — голос Дафны был приглушен, но менее язвительным от этого не стал: — Да она орала как резаная, Пэнс! — Брось, Дафна! Она вообще-то с кладбища вернулась! Эмоции не из приятных, — звонко воскликнула Трейси, босиком подбежала к Гермионе и протянула стакан воды. — Будешь? Гермиона растерянно посмотрела на стакан и покачала головой. Трейси, пожав плечами, отложила его на тумбочку. — Простите, — хрипло пробормотала Гермиона. — Все в порядке, ложитесь. — Ла-а-адно, — протянула Трейси, покачиваясь с пятки на носок, — если что, зови. Пэнси немного побуравила Гермиону напряженным взглядом, а затем, вздохнув, кивнула и отошла. Гермиона задвинула полог, наложила чары тишины, о которых так грубо напомнила Дафна, и уставилась в зеленый балдахин над головой. Она боялась засыпать. Перед глазами все еще был Драко. Неподвижно лежащий, раскинувший руки в стороны. Уставившийся серыми глазами куда-то в пустоту. Мертвый. Гермиона вцепилась в волосы, массируя пальцами кожу головы. Ладони были ледяными, а лицо горело, обожгло жаром. Кажется, у нее температура. Гермиона перевернула подушку, прислонилась к ней щекой и блаженно замерла от прохлады. Сквозь ткань полога виднелся загадочный лунный свет. Она издала тяжелый вздох. Все уже решено. Она ни за что не даст им то, что они так стремятся получить. Себя. Озноб пробежал по спине, и она почувствовала, как леденеют щёки, как стынут пальцы. Укуталась в одеяло, но озноб пробирал все сильнее. А мысли, безумные мысли терзали намного сильнее и не давали покоя. Она уже не сомневалась, что ее переместил в прошлое кто-то из Малфоев. Но как? Сабрина сказала, что в той таинственной книге, где заклинания написаны на шумерском, найдутся ответы. Гермиона села и тихонько отодвинула полог. В спальне висела тишина. Спокойная, мирная тишина. Во сне была другая. Жуткая. Давила на барабанные перепонки. Ломилась в душу, и все силы шли на то, чтобы не впустить ее. Гермиона торопливо переоделась и, стараясь ступать неслышно, выскользнула из спальни. От каждого шага ее мутило сильнее и сильнее, дрожь прошла внутри с головы до ног. Гермиона стиснула зубы, безуспешно стараясь ее унять. Она больше никогда не будет спать. Если закроет глаза, тишина затопит ее. В гостиной сидел какой-то старшекурсник. Гермиона напряглась, ожидая расспросов, как было всегда на Гриффиндоре, но тот только скользнул по ней равнодушным взглядом и вернулся к книге, которую читал. Коридоры отдавали другой тишиной. Немного гулкой, с долгим эхом, но привычной. Не инородной. Гермиона осторожно выглянула за угол, вцепившись в стену и с трудом сглатывая. Медленно выдыхая. Вспомнилась мантия Гарри, а затем и сам он. Добби ведь объяснил, что она пыталась помочь? Что не хотела их выдавать? Гермиона шла, не отрывая ладони от шероховатой стены, стараясь не издавать шум от ходьбы, и думала, думала. Почему Добби подчинился и пришел на ее призыв? Она была уверена, что в ней течет кровь Изабеллы, потому зелье проверки крови и окрасилось в голубой. А ведь Изабелла была маглорожденной. Но они это исправили. Гермиона была маглорожденной. Они и это исправили. В голове выстраивалась странная теория. Кусочки мозаики складывались, но картинка получалась несуразной, нереальной. Настолько жестокой, что Гермиона всем своим существом отказывалась в нее верить. Она и не заметила, как добралась до библиотеки. Было темно и тихо. Открыть шкафчик с библиотечными записями не составило труда. Гермиона трясущейся рукой создала небольшой светящийся шарик и заставила его парить в воздухе. Она вынуждена. Ей надо проверить. Где-то же должна быть эта книга! Она остановилась, переводя дыхание. Нужно успокоиться. У мадам Пинс все было распределено четко по разделам. Из книг на древних языках не было взято ни одной на шумерском. Никто, кроме Гермионы, ими даже не интересовался. Она досадливо убрала карточки и потянулась к каталогу Запретной секции. Взгляд плохо фокусировался, и она сильно моргала, чтобы сосредоточиться. Насчитала всего три книги на шумерском. Ухватилась за перо и тут же выронила его из ослабевшей ладони. Крепко зажмурилась. Казалось, голова вот-вот взорвется. С трудом наклонившись и подняв перо, Гермиона переписала коды на маленький пергамент. Секция встретила ее темнотой, и даже светящийся шарик не мог исправить это. Гермиона повела плечами, стараясь сбросить жуткое предчувствие с души. Пробегая глазами по корешкам книг, она шла все дальше между высокими стеллажами, слыша, как гулким эхом отдается от стен неровный стук ее каблуков. Она остановилась и посмотрела на свои ноги. Так и есть. Ноги заплетались, и она спотыкалась на ровном месте. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Гермионе захотелось отхлестать себя по щекам, чтобы привести в чувство. Она продолжила поиски. Вдох. Выдох. Первая книга оказалась на чистом шумерском. Вторая представляла собой словарь непростительных заклинаний, куда более опасных и изощренных, чем три общепринятые мировой магической ассоциацией. Гермиона перелистнула несколько страниц, и пальцы судорожно сжались, страница порвалась прямо посередине. Гермиона с гулко бьющимся сердцем захлопнула книгу. Наверное, Пэнси была права. У нее жар, нужно обязательно зайти к мадам Помфри и попросить какую-нибудь микстуру. Она подняла глаза и замерла, увидев переплет случайной книги. На шумерском. На негнущихся ногах подошла к стеллажу и осторожно взяла ее в руки, ощущая, как бешено стучит сердце. Это она. Другого варианта нет. Все остальные проверены и отброшены. Медленно открыла книгу на первой странице. И еле сдержала мучительный рык. Книга полностью была написана на шумерском. Ни единого английского слова. Это конец, тупик. Гермиона сползла по стенке стеллажа на пол. Закрыла глаза. Книга выпала из ослабевшей ладони. Изабелла тоже ничего не понимала? Пыталась понять, кто взял на себя право вершить ее судьбу в угоду себе, своим амбициям и мировоззрению? Или она все знала и сама согласилась на эту мучительную пытку, как Лили? Что бы подумал и почувствовал Гарри, если бы узнал, что Лили — такую Лили, какой она появилась на этот свет, какой вошла в магический мир, — его семья не принимала? Ценила исключительность, талант и знания — безусловно, ценила. Но не принимала. Гермиона медленно поднялась на ноги. Убрала книгу на полку. Направилась к выходу из душной библиотеки. Каждый шаг отдавался в висках, в спине мучительно горячей болью, и, чтобы идти, ей приходилось напрягать каждый мускул; в глазах мельтешили черные мушки. Гермиона была потеряна. Никогда еще она не покидала библиотеку, не получив то, за чем приходила. — С каких пор вы самолично составляете расписание патрулирования, мисс Малфой? Гермиона хотела резко, порывисто обернуться, но получилось медленно, еле сдерживая полный боли стон. Позади стоял Снейп, сложив руки за спиной, и, прищурив глаза, разглядывал ее. — Я просто… — она замялась. — Я шла к мадам Помфри… Неважно себя чувствую… Видимо, что-то в голосе Гермионы заставило Снейпа поверить ей. А может, у нее сильно блестели глаза или покрылась испариной кожа — она не знала. Однако Снейп кивнул, подошел к ней, помог ухватиться за свой локоть и повел в Больничное крыло. Весь путь Гермиона старалась не закрывать глаза и не отключаться, как будто чувствуя, что очередная потеря сознания грозит комой. Снова. Снейп ничего не говорил, строго глядя перед собой на протяжении всего пути. Мадам Помфри, сонно зевающая, когда открывала им дверь, мгновенно сосредоточилась. Гермиона была уложена в постель, напоена четырьмя различными зельями, осмотрена на предмет банальной простуды и чего-то еще, что мадам Помфри вслух не озвучила. В итоге она задумчиво остановилась посреди палаты, скрестив руки на груди, и, нахмурив брови, разглядывала Гермиону. — Что с ней? — Снейп подошел ближе к кровати, развернул стул и уселся лицом к спинке. — Она абсолютно здорова, Северус. Конечно, я дала ей успокаивающие зелья, но и без них у нее все нормально. — Да что вы? — язвительным голосом спросил Снейп. — Мне так не кажется. — Мне тоже. — И мне, — вторил им слабый голос Гермионы. — Останьтесь на ночь здесь, мисс Малфой. Я еще обследую вас, но все ваши показатели в норме. Вы должны себя прекрасно чувствовать. — Но это не так… — тяжело проговорила Гермиона. Мадам Помфри вздохнула. — Оставьте нас, Поппи. Мадам Помфри стрельнула сердитым взглядом в сторону Снейпа, но ничего не сказала и скрылась в другой комнате. Снейп легко взмахнул палочкой, видимо, накладывая чары тишины, и с задумчивым видом постучал пальцами по спинке стула. — Есть предположения, что с вами? Может, вы как-то особенно колдовали? Гермиона оскорбленно на него посмотрела: — Если вы имеете в виду темную магию, то я не занималась ею. — Почему же вы решили, что темная магия обязательно плохая, мисс Грейнджер? — Без нее людям жилось бы лучше, — сквозь зубы выговорила Гермиона. — Без нее люди бы не понимали, что такое светлая магия, — снисходительно усмехнулся Снейп. — Все познается в сравнении. Гермиона, ничего не ответив, отвернулась. Она-то темную магию не использовала, а вот что именно делали с ней, она не имела ни малейшего представления. — Вы еще не созрели для разговора? Гермиона, вздрогнув, пристально на него посмотрела. Казалось, он прочел ее мысли. Но в таком случае у него отпала бы необходимость вообще что-либо спрашивать. Он был странным непонятным человеком. Помог ей скрыть воспоминания от Волан-де-Морта. И назначил ее на должность старосты. А до этого он убил Дамблдора, и Гермиона до сих пор не могла понять, что им двигало все это время. Сейчас он и вовсе помог ей и довел до Больничного крыла. — Я… — она запнулась, а затем честно сказала: — Я запуталась… — Не знаете, кому можно доверять? Это нормально в наше время. Я не доверяю никому вообще. И вам не рекомендую. Хотя гриффиндорцы никогда не принимают этот совет, что погубило очень много жизней, — он скривился. — Что со мной случилось на том уроке, профессор? Снейп некоторое время разглядывал ее, а затем ответил: — Профессор Слизнорт собрал срочное собрание, и я прибыл, как только вы потеряли сознание. — Невилл сказал, вы обвиняли его. Снейп с шумом выдохнул, прикрыв глаза. — У Долгопупса совершенно нет предрасположенности к зельям. — Сэр, вы же понимаете, что Невилл не знал свойства синего льда. Гермиона села в кровати, свесив ноги, и ей показалось, что на это движение ушли все ее силы. Снейп дернул уголком губ: — Разумеется, не знал, он абсолютное ничтожество как в практике, так и в теории. Думаю, вы и сами сделали тот же вывод, что и я. — Кто-то нарочно взорвал котел Невилла, обставив все так, чтобы подозрения, а потом и обвинения упали на него. — Верно, мисс Грейнджер. — Вы знаете, кто? — Не имею ни малейшего представления. — Понимаю… — Гермиона поднялась и сделала несколько осторожных шагов вперед. Снейп склонил голову набок, словно задумавшись, не подойдет ли она еще ближе. — Но что было дальше, сэр? Почему я не просто не пришла в себя, но и впала в кому? Вы проверяли мое состояние? — Нет, мисс Грейнджер, — Снейп покачал головой. — Вами занимался лично профессор Дамблдор. Даже Поппи не доверился. Он очень переживал за вас. Гермиона несколько секунд пыталась прочесть его мысли по глазам. Глупо и самонадеянно. — Вы верите этому? — А вы? Гермиона опустила взгляд. Мысли роем кружились в голове. Казалось, ответ близко, лежит на самой поверхности, протяни руку — ухватишься. — Что он использовал? Какие заклинания? — Я не знаю, мисс Грейнджер. Профессор Дамблдор обладал очень обширными познаниями. И многие из них и по сей день мне недоступны. Гермиону порывало спросить, почему он убил Дамблдора, что им двигало в тот миг, был ли это собственный порыв или Гарри был прав, и Снейп спасал этим Драко? Она открыла рот и задала совсем другой вопрос: — Профессор Снейп… как именно вы нашли рисунок? — Вам не кажется, мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнес Снейп, — что только я один отвечаю на вопросы? Вселенная требует гармонии во всем. — Пожалуйста, сэр! — пробормотала Гермиона. — Я не могу… — она покачнулась, но сумела удержаться на месте. — Вам лучше вернуться в кровать, мисс Грейнджер. Гермиона не сдвинулась с места, продолжая пытливо смотреть на Снейпа. — Я тоже не могу, мисс Грейнджер, — он развел руки в стороны и приподнял брови. — Конечно, вы перебрались в гостиную моего факультета, но все же остались гриффиндоркой. Посудите сами: разве это справедливо, что вы только задаете вопросы, но сами ни на один не отвечаете? Гермиона молчала, лицо горело, словно раскаленное. — Вам действительно лучше вернуться в кровать, — Снейп встал, поставил стул на место и направился к выходу. Около двери он развернулся и проследил взглядом за тем, как Гермиона медленно садится обратно. — Я искренне рассчитываю на вашу честность, мисс Грейнджер. Давайте вы не станете повторять историю с мечом и тайно проникать в мой кабинет? Я все равно об этом узнаю, — с этими словами Снейп тяжело вздохнул, словно сожалея о том, какая Гермиона несмышленая и несговорчивая, и оставил ее одну. Гермиона минут пять смотрела ему вслед, не шевелясь. А затем ее охватил безумный безудержный хохот. Она осмотрела все книги, ночью рылась в столе мадам Пинс, но даже на мгновенье не допустила мысли, что рисунок и книга могут находиться рядом. Ну конечно! Гермиона сжала холодными, почти негнущимися пальцами простыню. Тот, кто колдовал по книге, должно быть и присвоил себе рисунок. Директор знал намного больше, чем любой преподаватель Хогвартса. Он наверняка догадывался, кто мог попытаться колдовать над ней, пока она была без сознания. Очевидно, поэтому и запретил подходить к ней даже мадам Помфри. В его собственной библиотеке хранилась литература, недоступная никому больше. Она сама видела эти книги всякий раз, как приходила в казавшийся уютным круглый кабинет. Вот, где хранится книга, о которой говорила Сабрина! Гермиона, только-только успокоившаяся, залилась еще более безумным смехом: Снейп зря надеется, что она не станет искать пути в его кабинет. Она непременно что-нибудь придумает. Обязательно. — Мисс Малфой! — возмутилась мадам Помфри. — Немедленно ложитесь! Вам нужно набраться сил и успокоиться. Гермиона послушно легла и укрылась одеялом. Сон не шел. Ее продолжало лихорадить, несмотря на успокаивающие зелья, но зацепка, следующая цель в череде бесконечных загадок, заставила ее воспрять духом. Еще не все потеряно. Она верила. *** На следующее утро Гермиона проснулась от громких споров за дверью. — Я имею право знать, что с ней! — донесся взволнованный голос Драко. — Ей нужен покой! — отрезала мадам Помфри. — Никаких посещений — я запрещаю! — Я ненадолго, — уговаривал Драко. — Все равно она спит! — Я же сказала… — Мадам Помфри! — Гермиона никогда прежде не слышала в голосе Пэнси такой паники. — Там Трейси Дэвис плохо! Мадам Помфри громко вздохнула: — Да что же это такое! Не школа, а сумасшедший дом! Ведите, мисс Паркинсон! А вы, мистер Малфой, даже не думайте нарушить мой приказ! Минуту спустя Гермиона услышала, как тихо отворяется дверь, и рухнула обратно на подушки, плотно смежив веки. Раздались аккуратные шаги; она попыталась дышать ровно и глубоко и даже слегка приоткрыла рот. — Я знаю, что ты не спишь, — мрачно сказал Драко. Гермиона продолжила притворяться. Некоторое время стояла гулкая тишина, а затем Гермиона вздрогнула, когда ее хорошенько встряхнули и усадили. — С ума сошел? — она полным возмущения взглядом уставилась на Драко. Тот с сердитым видом отпустил ее плечи и выпрямился. — Я не люблю, когда меня игнорируют, — отчеканил Драко. Гермиона подняла глаза и замерла, столкнувшись с ним взглядами. Тревога в серых глазах, несомненно, была настоящей. Ей отчаянно захотелось забыться и броситься навстречу, в его объятия, ощутить теплоту рук и вкус губ, его всего, такого родного и близкого, но она сдержалась, разрывая зрительный контакт. Заставила себя переключить внимание на однообразный вид за окном. — Что с Трейси? — Трейси всего лишь отвлекающий маневр. Что с тобой? — с угрюмым видом спросил Драко. Гермиона молчала. Чувствовала, что сдастся, если позволит себе еще хоть раз заглянуть в его глаза. — Я жду ответа. — Мы уже все обсудили, — выдавила Гермиона. — Нет, не все. Гермиона резко откинула одеяло в сторону и встала. То ли она наконец-то выспалась, то ли зелья мадам Помфри подействовали, но она ощутила мощный прилив сил. — Куда ты? Тебе ведь нельзя вставать, — Драко схватил ее за локоть, стремясь остановить, но Гермиона скинула его руку и, взяв с тумбочки резинку, принялась собирать волосы в высокий хвост. Драко помолчал, а затем сказал: — Я разговаривал с Тео. Гермиона затянула резинку, опустила руки и нервно закусила губу. Она совсем не подумала о выводах, которые мог сделать Теодор после того, что она вчера устроила. И это еще если забыть о строках книги, которые она зачитала. — Мы думали о том, в чем заключаются обязанности так называемого Отправителя. Тео тоже прежде с этим определением не сталкивался. Гермиона не выдержала и обратила к нему горящий взгляд. — Поверь мне, Гермиона: мы на одной стороне, — он шагнул к ней. Гермиона не сдвигалась с места, задержав дыхание. — Я не меньше тебя хочу понять, что произошло. — Еще шаг. — Но мы ничего не выясним, если будем тратить время на ссоры и внутренние разборки. — И еще один. — Мы должны сплотиться, понимаешь? Делиться догадками. Как там говорится? «Одна голова — хорошо»? — он подошел вплотную — так, что Гермиона могла лишь немного податься вперед и прижаться к его груди. — «А две — лучше», — ее голос дрогнул. — Я ничего не знал, поверь мне, — прошептал Драко. — Если отец или мама… — он сглотнул и на мгновенье прикрыл глаза, собираясь с мыслями, — если они что-то сделали, чтобы изменить твою кровь, если они переместили тебя в прошлое, я… я сам отомщу им. Отомщу, слышишь? Гермиона, горько усмехнувшись, покачала головой. — Как? Они твоя семья. Ты всегда сможешь понять их мотивы. А когда понимаешь, можешь и принять. — Нет! — воскликнул Драко. — Не приму. Только не оставляй меня. Не надо, — он ухватил ее за руку и переплел ее пальцы со своими. Гермиона быстро-быстро заморгала, сдерживая подступающие слезы, глядя на то, как его большой палец очерчивает узоры на ее ладони. — Какая разница, — прошептал Драко, — кто и что сделал? Сейчас мы вдвоем. И я не хочу менять это. Даже если все это было сделано для того, чтобы мы полюбили друг друга… — он потянулся к ее волосам и, путаясь в резинке, пропустил их сквозь пальцы, завел пряди назад. Зрачки потемнели. Пальцы коснулись щеки и, очертив линию подбородка, скользнули к шее. Гермиона, не выдержав, прикрыла глаза, наслаждаясь его лаской. Она сходит с ума. Медленно и мучительно, растворяется в огне. Надо оттолкнуть его, оттянуть за волосы, расцарапать лицо, закричать. Вместо этого она блаженно выдохнула, когда Драко подался вперед, накрывая ее губы своими, сминая, прикусывая, проникая внутрь, лаская десны. Она простонала ему в рот, судорожно ухватываясь за плечи, шею, снова плечи, судорожными движениями расстегнула пуговицы на его рубашке и провела ладонями по груди, ощущая, как перекатываются мышцы. И опять наверх, путаясь пальцами в шелковистых волосах. В груди разрастался настоящий пожар, она невольно инстинктивно сжала ноги вместе, крепко-крепко, и ощутимо вздрогнула от безумного желания опустить ладонь между ног и ласкать себя там. А еще лучше — чтобы это сделал он. Гермиона всхлипнула и обхватила его за шею еще крепче. Драко, сильнее сжимая ее тело руками, спустился поцелуями по шее, а затем не выдержал, толкнул ее на кровать и вжал всем телом, падая на нее сверху, опускаясь поцелуями вниз по шее, оттягивая мантию. Гермиона выгнулась и почти задохнулась, ощутив его твердость около своего бедра. Забудь обо всем. Забудь и не думай, не думай, не думай. — Пожалуйста… — Что? — хрипло спросил Драко. — Чего ты хочешь? Гермиона боялась сказать это вслух. Запрокинула голову, выгибаясь сильнее, чтобы почувствовать его снова. Так близко. И тут же вцепилась пальцами в волосы, резинка упала куда-то в сторону, Гермиона больно оттянула пряди, словно надеясь этим привести себя в чувство. Не помогло. Драко, задыхаясь, лихорадочными движениями провел руками по ее телу, дюйм за дюймом, Гермиона закрыла глаза, вжимаясь щекой в простынь и стараясь удержать стон. Мерлин, ему нравилось ее тело, нравилось то, как его руки обхватывают ее талию. Драко с трудом оторвал взгляд от ее раскрасневшегося лица и, распахнув полы ее мантии, стянул джинсы. Сердце загрохотало, как сумасшедшее, и его с головой накрыло удовлетворение, когда он заметил, как увлажнились ее трусики. Он провел рукой выше и выше, обхватывая ладонью мягкую грудь, а затем не выдержал, наклонился и толкнулся языком в ее промежность, прикрытую скромным черным бельем. Гермиона всхлипнула и приподнялась на локтях, со смущенным восторгом глядя на него. Драко согнул губы в безумной улыбке, а затем поднес палец ко рту Гермионы, и она, словно под гипнозом, открыла рот и впустила его, облизывая. У Драко сбилось дыхание, как только он ощутил теплую влажность ее языка, член болезненно терся о ширинку, и это доставляло мучительное удовольствие. Он с трудом заставил себя вытянуть палец из ее жаркого рта, а затем отодвинул ткань трусиков в сторону и провел пальцем по влажным складкам. Гермиона больше не могла сдерживаться и протяжно застонала, откидываясь обратно на кровать. Раскиданные по простыне волосы, грудь, судорожно поднимающаяся от рваного дыхания, будоражили его. Осторожно раскрыв ее блестящие и влажные складки, он, склонив голову, сделал глубокий вдох, вбирая ее аромат, а затем провел языком между ними. Стон над его головой, вкупе с взорвавшимся на языке пряным соблазнительным вкусом, буквально сводил с ума. Гермиона извивалась, не находя места, руки беспомощно скользили по простыне, сжали одеяло, потянулись вперед, к Драко, нашли его волосы и страстно потянули на себя. Драко крепче ухватился за ее бедра, раздвигая их шире, его язык дразнил ее снаружи, не проникая внутрь. Гермиона захныкала, где-то на задворках сознания встрепенулась стыдливая мысль о том, что она не должна так вести себя, что ей нужно остановиться самой и остановить его, но в этот миг он провел языком по ее клитору, и Гермиона застонала, растворяясь в удовольствии. Ноги сами согнулись, открывая ему больший доступ, она выгнулась сильнее, волосы прилипали к шее и лбу, дыхание сбивалось; и все ее мысли сосредоточились вокруг его языка, который творил нечто настолько удивительное и прекрасное, что она мечтала раствориться в этих ощущениях, остановить это мгновение. Драко знал, что она нуждается в разрядке, но не мог заставить себя расстаться с ее вкусом. Он судорожно вздохнул, язык начал двигаться быстрее. Гермиона кусала губы, но не могла сдерживать сладкие стоны, ощущая, как волны наслаждения все сильнее и сильнее окатывают ее. Не могла больше терпеть, было почти больно. И когда она была близка к пределу, он снова провел по складкам пальцем и проник им внутрь. Этого оказалось достаточно: Гермиона вскрикнула, вздрагивая всем телом; пришло освобождение от этой невыносимой сладкой пытки, мир взорвался, распался на миллиарды осколков, она забилась в конвульсиях и замерла. Гермиона боялась открыть глаза, тело продолжало слегка вибрировать. Она, казалось, могла лежать дальше, не шевелясь, целую вечность. Драко не выдержал и укусил ее бедро, а затем сразу же лизнул место укуса и прижался к нему лбом. Напряжение в яйцах нарастало, член пульсировал, Драко рвано дышал, стараясь успокоить это сумасшедшее напряжение в паху. Она почувствовала его движение и открыла глаза, приподнимаясь на локтях. Мимолетно пролетела мысль о том, что она полулежит перед ним абсолютно обнаженная снизу, что мадам Помфри может вот-вот вернуться, но почему-то Гермиона не задержала на этой мысли внимание. Она лишь, не отрываясь смотрела на его белую кожу, а затем рука сама потянулась вперед, и пальчики прошлись по его груди. Кожа была шелковистой, и Гермиона закусила губу, снова ощущая, как перекатились мышцы на его груди от его прерывистого дыхания. Драко не выдержал, ухватывая ее руку и опуская ее на выпуклость на брюках. У Гермионы закружилась голова и перехватило дыхание. Она почувствовала себя невероятно развязной и распущенной, когда губы сами открылись, и вырвался шепот: — Я хочу увидеть его. Драко выдохнул сквозь сжатые зубы, в его груди слышался гулкий стук сердца. — А если бы я сказал тебе пососать его прямо сейчас, ты бы это сделала? Гермиона облизнула внезапно пересохшие губы, ощутив жар от хриплости его голоса, и вместо ответа слегка сжала ладонь, вздрагивая от его твердости. Она уже кивала, когда послышались голоса. Драко резко дернулся. Гермиона судорожными движениями натянула на себя трусы и джинсы. — Непозволительно, Северус! — возмущенно воскликнула мадам Помфри в тот момент, как дверь открылась. Они со Снейпом оторвали гневные взгляды друг от друга и повернулись к Гермионе. — Мистер Малфой! — мадам Помфри уперла руки в бока, не обращая внимания на его совершенно расфокусированный взгляд и порозовевшие щеки. — Я же запретила заходить к мисс Малфой! Гермиона боялась поднять глаза, нервно комкая в ладонях мантию. — Это безотлагательно, Поппи. Им нужно вернуться в мэнор, и это не подлежит обсуждению. Гермиона и Драко с одинаковым выражением ужаса на лицах посмотрели на Снейпа. — Знаете что, Северус?! — мадам Помфри оставалось только в гневе топнуть ногой. — Сами их тогда и лечите, ясно? Я умываю руки! — она продолжала говорить что-то еще, громким шагом проходя мимо кровати Гермионы к своему кабинету, пока Снейп, с подозрением сощурив глаза, разглядывал их. Гермиона сглотнула. — Сэр, в чем дело? — взволнованно спросил Драко. — Что-то с мамой? Гермиона окинула его пронзительным взглядом. Снейп вздохнул и покачал головой: — Я не знаю, Драко. Люциус очень настоятельно просил вас приехать и при этом уговорил меня держать это в тайне от Темного лорда. Драко шумно выдохнул и посмотрел на Гермиону. Та встретила его непонимающим взглядом. У него было две догадки, и обе ему отчаянно не нравились. Либо отец решил помочь ему с заданием, либо… Либо это Сабрина изъявила желание снова с ним пообщаться. — Я тоже поеду, — сообщил Снейп, хмуро сдвинув брови к переносице. — Как вы себя чувствуете, мисс Малфой? — Я прекрасно себя чувствую, сэр, — тихо сказала Гермиона. И с удивлением поняла, что это чистая правда. 29.01.20