***
Джим стоял на вершине единственной каменной колонны посреди пустоты. Отдаленные звуки ворчания и стонов, кудахтанья и визга и все другие звуки, которые раздаются в ночи, эхом отдавались в пустом пространстве. Воздух казался холодным, липким и густым на его коже, отчего дышать было труднее, чем обычно. Он оглядел свой насест. Поверхность, на которой он стоял, была, может быть, всего десять 3-4 метра в диаметре, оставляя мало места для маневра. Стены скалы были неровными, но достаточно гладкими, чтобы не было никаких видимых опор для ног. Единственным спасением было бы прыгнуть в неизвестность. Внезапный металлический лязг цепей ускорил его пульс. Он выпрямился и осторожно огляделся, крепко сжав амулет в руке, приготовившись к атаке. По-прежнему он ничего не видел, только темноту. «Бежать некуда, Охотник за троллями», — насмешливо произнес голос, невидимый в тени. «Тогда бросай эти игры и посмотри мне в лицо!» — взревел Джим в пустоту, сжимая кулаки. Голос усмехнулся: «Вы, мешки с мясом, такие же безрассудные, как тролли. Неудивительно, что амулет выбрал тебя. К счастью для меня, это также означает, что ты гораздо более… хрупкий.» «Я тебя не боюсь!» «Правда?» голос казался веселым. Джим мог бы поклясться, что что-то начало материализовываться в пятне тьмы перед ним. «Тогда ты забываешь наставлениях твоего тренера, юный Охотник на троллей. Потому что страх-это то, что поддерживает в тебе жизнь». Темная фигура перед Джимом начала полностью обретать очертания. Большие зазубренные рога, способные разрушить почти любой физический барьер. Единственный пронзительный голубой глаз, способный поколебать волю. Клинок Децимара небрежно лежал в одной руке, поблескивая в тени, словно желая закончить то, что начал с лица Джима. Джим уставился на привидение. «Меня труднее убить, чем ты думаешь». При этих словах тень рассмеялась гулким смехом, от которого у Джима чуть не заболели барабанные перепонки. «Тогда докажи это, мешок с плотью!» Укрепленный чем-то глубоко внутри себя, Джим поднял амулет Мерлина. «Во имя гибели Гунмара, я повелеваю затмением!» Когда Джима окутало красным сиянием, его противник снова усмехнулся. «Интересный выбор, юный Охотник на троллей. Вместо того, чтобы изгнать меня Дневным светом, ты бы принял темную сторону своей силы? Я думал, что дети вашего вида должны бояться темноты.» ” Я же сказал тебе, я не боюсь», — ответил Джим сквозь зубы. Он призвал свой меч, чувствуя, как сила наполняет его. «И я не ребенок». «Ах, но тебе следует бояться, юный Охотник на троллей. Если не ради себя, то ради них. Еще одна каменная платформа материализовалась из тени, достаточно близко, чтобы видеть, но достаточно далеко чтобы перепрыгнуть. Две фигуры стояли наверху, в замешательстве оглядываясь по сторонам. Одина большая, другая поменьше, но … знакомые. «АААРРГГХХ! , я ни черта не вижу во всей этой темноте!» «Темно». Блинки. ААААРРГГХХ!. Почему они были здесь? Если не… О нет. «Блинки! ААААРРГГХХ! Сюда!» — крикнул Джим, не уверенный, что от этого будет толк. Его друзья услышали его и повернулись на звук его голоса. «Не могли бы вы объяснить Мастер Джим! Скажите, пожалуйста, что мы делаем в этой адской пещере?» Прежде чем он успел ответить, сверкнула вспышка, когда Клинок Децимаара прошел сквозь колонну, как сквозь масло. Джим в ужасе наблюдал, как рушится колонна рядом с ним. В мгновение ока его друзья рухнули в пропасть, их крики о помощи быстро превратились в ничто. Джим почувствовал, как в груди у него разрастался страх. У них даже не было ни единого шанса. Его кровь закипела от ярости, свечение его доспехов стало таким же ярким. Он сосредоточился на своем враге, причине гибели своих друзей, и попытался найти свою цель. Если Джим бросит клинок со всей силой, он смог бы покончить с Гунмаром раз и навсегда, но у него есть только один шанс. Пока он размышлял, из темноты появилась еще одна колонна с двумя фигурами. Тоби и мама. Он должен предотвратить судьбу и Блинки и АААРРГГХХ! «Мама! Тобс! Быстро, прыгайте ко мне!» Но они все еще были дезориентированы из-за отсутствия света, и к тому времени, когда они нашли Джима, их судьбы уже были предрешены. Лезвие качнулось. Камень рассыпался. Еще двоих его близких поглотила бесконечная тьма. НЕТ… этого не может быть… они должны быть в безопасности. Далеко отсюда. Это была его битва, а не их. Он чувствовал себя опустошенным. Все происходило так быстро. В конце концов, боль и слезы придут после того, как пройдет шок. Если он проживет достаточно долго, чтобы это произошло. «Это между тобой и мной!» — крикнул Джим сквозь пустоту хриплым голосом. «Оставь их в покое!» ” Глупый мальчик, — упрекнула тень, — я просто делаю то, что делают все великие воины. Использую слабость моего противника». Пульс Джима подскочил, когда он увидел, как появилась еще одна платформа, на этот раз с единственной фигурой на ее поверхности. Даже с такого расстояния он мог видеть, как красный цвет его доспехов отражается в красивых карих глазах. Нет, не Клэр, только не она. «Клэр, ты должна прыгнуть ко мне, быстро! Я поймаю тебя! — в отчаянии закричал он. Она уже стояла лицом к нему. Может быть, у нее был шанс. Лишь слегка поколебавшись, Клэр как можно быстрее побежала, прежде чем броситься через пустое пространство между ними. Джим протянул руку так далеко, как только мог, используя свой меч в качестве якоря. Почти. Так близко. Ее пальцы задели его, ее запястье было вне досягаемости. Джим потянулся еще сильнее. Ему нужно было сократить разрыв. Но когда он схватил ее, она начала соскальзывать. Его попытки схватить ее не привели ни к чему, кроме ощущения воздуха в руке. Она падала, падала прочь от сияния его доспехов. Ее глаза наполнились ужасом, прежде чем их поглотила тьма. Ее последний зов, его имя, повисшее в воздухе, когда пустота поглотила ее. Джим упал на колени, опираясь на рукоять меча, чтобы не упасть вслед за своими близкими. Он не мог дышать. Кошмар из кошмаров торжествующе захохотал, его глаза сверкнули презрением, когда его взгляд скользнул по ошеломленному герою. «Теперь ты боишься меня, мальчик?» Джим с трудом поднялся на ноги, желая, чтобы вновь обретенная боль в его душе подогрела адреналин и ярость. «Это твоя худшая ошибка, — тихо усмехнулся он сквозь боль, — теперь мне нечего бояться». Монстр взревел, сокращая расстояние между ними, запахивая клинок Децимаара, но Джим блокировал клинок своим собственным. Он чувствовал, как сила проклятого оружия взывает к нему, оно жаждало взять над ним контроль. Шрам на лице Джима горел, затуманивая ему зрение и еще больше притупляя чувства. Его мышцы напряглись, суставы были на грани того, чтобы порваться. Джим не смог бы долго сопротивляться. Всего один, хорошо нанесенный удар. Это все, что ему было нужно. Призвав щит, чтобы Клинок Децимаара не разрубил его надвое, Джим изменил позу и ударил демона в сердце. Сопротивление Клинку Затмения было знакомо руке Джима, когда он погрузился в живой камень. Он стиснул зубы, собрав все свои силы, чтобы вынуть меч и закончить бой. Но клинок не сдвинулся с места. Джим посмотрел в лицо самой смерти. Его губы скривились в усмешке, а взгляд пронзил душу Джима насквозь. Он протянул руку и без усилий обхватил Джима за талию одной из своих когтистых лап, удерживая его над пропастью. Клинок Затмения исчез, не оставив после себя никаких следов. Клинок Децимаара завис рядом с головой Джима, ужас и жгучая боль заполонили все его чувства. «Ты не можешь победить меня, Охотник за Троллями. И ты не сможешь убежать от меня. Это только вопрос времени». В ушах Джима зазвучал раскатистый смех. Он отпустил Джима, позволив ему рухнуть в пустую темноту.***
Джим сел прямо в постели, согнувшись пополам и пытаясь втянуть воздух в легкие. Его глаза метались по комнате, пытаясь заполнить свое зрение обыденными предметами в надежде, что это прогонит воспоминание о глазе Гунмара. Но в каждой тени он видел его. Он почувствовал, как холодный пот стекает по вискам, оставаясь на коже под панцирем доспехов. Он крепко зажмурился, пытаясь отгородиться от всего происходящего. Он все еще мог видеть пульсирующие красные узоры от его доспехов. Дыши. Сосредоточься. Это был просто кошмар. Однако этот кошмар длился дольше, чем другие. Более подробно. Более реалистично. Джим в отчаянии схватился за бутылку с водой, стоявшую у его кровати. Его сердце бешено колотилось, он пытался погасить огонь, который горел в его венах и парализовал нервы. Быстро опустошив половину бутылки, он все еще чувствовал, что медленно задыхается, изо всех сил стараясь дышать нормально. Поставив воду, он отозвал доспехи, оставшись в слишком маленькой рубашке, которая была мокрой от пота и прилипла к коже. Он снял рубашку, чтобы стало свободней дышать. Мурашки побежали по его спине и груди, когда пот начал испаряться в прохладном ночном воздухе. Он сосредоточился на ощущении холода, охватившего его обнаженную кожу, текстуре хлопчатобумажных простыней, сжимаемой в руках, легком пощипывание и потягивание бинтов на его туловище, когда он делал более глубокие, более ровные вдохи. Он допил оставшуюся воду, когда его пульс выровнялся, все еще бьясь быстрее, чем обычно. Чувствуя беспокойство, Джим поднялся с кровати и встал у стола, опираясь на край для устойчивости. Он выглянул в окно на другой стороне улицы. Свет в доме Тоби был полностью погашен, за исключением слабого мерцающего свечения в спальне Тоби — должно быть, он снова заснул, играя в Гоу-Гоу Суши. Облегчение вытеснило беспокойство, которое копилось в глубине его сознания. Отметив, что его часы показывали почти 3:30 утра, Джим тихо вышел из своей комнаты и прошел через холл в ванную. Прежде чем тихо закрыть дверь в ванную, он услышал, как его мама тихонько похрапывает в своей комнате. Он успокоился еще намного. Его палец остановился у выключателя, в конце концов решив не включать слепящие флуоресцентные лампы; маленький синий ночник, подключенный к одной из настенных розеток, был достаточно ярким. Взяв маленькую тряпочку и намочив ее холодной водой, он начал вытирать пот с лица. Щеки уже не выглядели такими изможденными, как прошлым утром (спасибо, блинам и пицце), но запавшие глаза не изменились. Может быть, это была обманка слабого освещения, но мешки под глазами выглядели все равно плохо. И то, как мягкий голубой свет отражался от его шрама, делало его лицо похожим на расколотое надвое тенью. В целом, навязчивый образ. Почувствовав себя немного освеженным, он провел тряпкой по задней части шеи и груди, стараясь не задеть повязки (хотя повязки его мамы были печально известны тем, что никогда не снимались просто так). Прохладная вода на коже успокоила его и помогла прогнать часть сонливости. Это помогло ему почувствовать себя более человечным. Он постоял в ванной несколько минут, ухватившись за края раковины, обсыхая. Он осторожно вспомнил свой кошмар в надежде, что какие-нибудь лакомые кусочки знаний из него могут оказаться полезными. Но он продолжал видеть испуганные выражения на лицах своих близких, прежде чем они рухнули навстречу своей гибели, снова, снова и снова. Джим крепче ухватился за раковину, стараясь не упасть. Затем, подобно маяку, медленно становящемуся видимым в тумане, в его бурлящих мыслях всплыла фраза. Использую слабость моего противника… Но что это значило? У Джима было много слабостей — для начала, он был мягким, тощим, мясистым человеком, а не троллем. Делает ли тот факт, что я человек по своей природе, меня слабым? Или я просто недостаточно силен? Есть ли какая-то скрытая сила брони, которую мне все еще нужно разблокировать? Так вот почему я не смог спасти своих друзей? … мои друзья. Это моя слабость. Они слишком близко ко мне. Меня это слишком волнует. И Гунмар планирует этим воспользоваться. Я не могу этого допустить. Но он не мог просто так внезапно перестать заботиться о своих друзьях. Нет, это было невозможно. И если бы он попытался притвориться, что они ничего для него не значат, Гунмар просто уличил бы его в блефе. Что в значительной степени оставляло только один вариант: Когда придет время и мне придется встретиться с Гунмаром, будь то в Темных Землях, в Аркадии или где-либо еще на Земле или под Землей, я должен встретиться с ним без их помощи. Я должен встретиться с ним один на один.