Трефальтер

На первый взгляд, в не менее тёмной, как и коридор комнате было пусто. Но только на первый взгляд. Эллиет сразу приметил знакомую фигурку, что дёрнулась от прозвучавшего вопроса как от удара, сделав несколько опасливых шажков в сторону окна. — Не-не-не, давай без экстрима! — вполголоса попросил Стэйн, поднимая руки, надеясь таким образом подтвердить свою безобидность — Я не имею цели тебе как-то навредить. —К-кто ты? И к-как сюда п-попал? — озвучивает вполне логичные вопросы голубоглазый, всё же решивший дать незнакомцу шанс. Хотя если говорить откровенно, то оказавшемуся в практически безвыходном положении Зонту больше ничего и не оставалось. Ну не прыгать-же на самом деле в окно, как хотелось в первые секунды? Да и ночной гость не выглядит как-то жутко… Впрочем, внешность довольно часто бывает обманчива, а лежащий в недрах прикроватной тумбы генератор, о котором невольно вспоминает валет, чувства облегчения тоже не вызывает. — Можешь звать меня Пейтралем — довольно улыбается незваный гость, радуясь, что с ним готовы вести диалог — И я знаю, что ты тот, кто помог моему другу Пикадилю и ещё множеству невиновных Зонтопийцев обрести свободу. — Но… Что ты делаешь тут? — О, я рад, что ты спросил! Понимаешь, это прозвучит очень странно, но… Я знаю, что за пределами Зонтопии есть как минимум ещё одно королевство – Фелиция. И её правитель… Ну, по крайне мере определёнными чертами очень похож на тебя! Ах да, ещё я видел тебя вчера на руинах подпольного клуба всеми любимого товарища Щита и… Исходя из всего этого, я осмелюсь предположить, что ты – наш Великий Зонтик! Я прав, да? Ну-же, не молчи пожалуйста! И пока сбитый с толку клон пытался переварить информацию, в коридоре отчётливо послышались торопливые шаги, явно приближающиеся к покоям правителя. Парни, не сговариваясь, рванули к платяному шкафу. Зонтик лихорадочно открыл дверцу, Эл не менее стремительно юркнул в предлагаемое убежище и как только шкаф был закрыт, дверь в комнату отворилась, являя взволнованного Алебарда. — Господин, Вы в порядке? — с явным беспокойством в голосе спросил мужчина, внимательно осматривая помещение. — Д-да, Алебард. Всё хорошо… Что-то случилось? — слегка нервно интересуется синеволосый, облокачиваясь спиной о шкаф. Сердце колотилось как бешенное, было невероятно страшно от самой мысли, что министр обнаружит незнакомца и это здорово сбивало с толку. Разве подбежать к Алебарду и указать на шкаф, в данной ситуации не единственное верное решение? Но что-то внутри всё же останавливало от поспешных действий. Было невероятно тяжело и больно признавать, но доверие шестого клона к первому министру пошатнулось. Да, Алебард не сделал ничего страшного, но Зонтик лично видел итоги его правления, и они голубоглазому решительно не нравились. Решив, что пока мужчина в комнате, можно беспрепятственно добраться до кровати, а затем и к тумбе с генератором, Зонтик поспешил осуществить задуманное, вот только Алебард медлил с ответом… — Алебард? — ещё раз попытался привлечь к себе внимание, когда мужчина сделал первые шаги по направлению к шкафу. — Господин Зонтик, я должен осмотреть Вашу комнату. — Ч-что? — начал паниковать юноша — Зачем? — В замок проник посторонний. Мы ещё не выяснили кто это и какие он преследует цели, но они явно не «хорошие». — Кто-нибудь пострадал? — заметно напрягся треф, но получив отрицательный кивок смог немного расслабиться. — Кем бы этот человек ни был, он нарушил сразу несколько правил, чтобы сюда попасть. Оглушение стражи, нарушение комендантского часа, надругательство над командиром чёрных папах. Последнее было произнесено с хорошо скрытой усмешкой и на недоумённый взгляд господина, Алебард поспешил разъяснить какие шедевры наваял смелый художник на лице Пасгарда. И Зонтик тоже улыбнулся. Валет не стал спрашивать о том, что лидер распущенной организации делал в Замке, но и провести проверку комнаты Алебарду не позволил, сказав, что ещё не ложился и провёл в комнате весь день. И если бы кто-то вошёл – он бы уж точно это заметил. Немного помявшись, мужчина сделал шаг к шкафу. А затем ещё и ещё, пока не прошёл мимо, останавливаясь у поистине огромного окна. — Сегодня на улице прохладно… Думаю стоит его застеклить — точь-в-точь повторяя недавние мысли Зонтика, заметил Алебард — Вы злитесь, я понимаю… Должно быть со стороны всё и правда кажется таким ужасным, но всё что я делаю… Я делаю ради и во имя Вас. — Но я не… — хотел было опровергнуть чужие слова валет, но был перебит. — Злитесь — уверенно произнёс министр — Я и сам на себя злюсь. Знаете, я много думал о своих решениях за этот месяц, о нашем последнем разговоре… О том, что не желаю подводить Вас и о том, что мог бы справляться со своей работой лучше. Когда я услышал Ваш голос там, за железной дверью, у меня едва сердце от ужаса не остановилось. И когда замок отворился… Я увидел Вас. Взъерошенного, перемазанного пылью и кровью, в окружении преступников… — Но эти люди совсем не были преступниками… — БЫЛИ! — внезапно рявкнул Алебард, из-за чего Зонтик аж подпрыгнул, неловко смахнув с тумбы всё, что на ней благополучно стояло. И очень кстати, так как подпрыгнул не только он. Всё это время прячущийся в шкафу Эллиет тоже от столь эмоционального крика первого министра шарахнулся назад, ударяясь спиной о деревянную стенку. Благо Алебарду сейчас было не до анализа всех звуков. Видя, как дёрнулся от него голубоглазый, мужчина только сильнее сжал кулаки. — Простите… Думаю я должен объяснить. Понимаете, даже если в вашей камере не было настоящих преступников, это совсем не означает, что их не было в других. Освободив всех, мы дали свободу и тем, кто находился по ту сторону решётки за дело. И теперь улицы вновь наводнились залёгшим на дно сбродом. Преступники, сектанты, обезумевшие проповедники, пугающие народ, а теперь и проникновение в замок… Я подвёл Вас, я не достоин всего Вашего доверия… Поверьте, мне совсем не хочется говорить о своём решении, так как оно окончательно прочертит, между нами грань, но… — мужчина тяжело вздохнул, давая себе небольшую отсрочку — Господин. Ради вашей-же безопасности я запрещаю Вам покидать Замок. Слова прозвучали оглушающим громом, причиняя обоим невыносимую боль. Всё это время слушающий министра треф быстро понял, что с его другом что-то не так. Хорошо поставленная, словно отрепетированная речь стала прерывистой и скомканной. О привычном спокойствии и отстранённости не шло и речи, а общий измождённый и усталый вид заставлял прикусить язык и не спорить. Меньше всего Зонтику хотелось тратить энергию советника не бесполезные споры и препирательства. Не сейчас. Не когда он в таком состоянии. — Я… Я понимаю — тихо произносит валет, приблизившись к мужчине, аккуратно беря его руку в свою — Но Алебард, прошу… Позаботься и о себе тоже. Когда ты последний раз отдыхал? — Это неважно. — Нет, важно. Пожалуйста, пообещай, что будешь меньше напрягаться. Ответили ему нескоро, но тот жалкий кивок всё-же являлся ответом скорее положительным, нежели отрицательным. Попросив Зонтика тоже долго не засиживаться, советник наконец покинул комнату, оставляя шестого в одиночестве. Пока дверь шкафа не скрипнула, напоминая, что в комнате их было трое. На лице Пейтраля красовалась задумчивая полуулыбка, которую натягивают, чтобы не оскорбить окружающих ненужным сочувствием. — Вы только что оба друг другу соврали — наконец выдаёт вердикт гость, присаживаясь на край кровати — Я бы никогда не подумал, что Алебард… такой. — Какой? — Он, ну… человечный? Я понимаю, что Щит очень сильно искажает его образ, но на всех своих проповедях Алебард и правда кажется отстранённым, и холодным. Бесстрастным, словно оживший клинок, готовый нести волю господина и карать недостойных… Глупое конечно сравнение. — Может ты не так и неправ — замечает треф, обрадованный, что в характеристике Алебарда не прозвучало чего-то вроде: «монстр» или «жестокий тиран» — Алебард старается ради всеобщего блага. — Мне кажется старается он ради блага твоего — вздохнул Стэйн — Послушай… Зонтик. Я могу быть откровенным? — Конечно… — Хорошо — протянул парень, вновь оказываясь на ногах, потому как выдавать отповедь сидя казалось актом неуважения и наглости — Мы в дерьме и всё очень плохо! Вот. А теперь давай по существу. Может насчёт части людей Алебард и был прав, но поверь, что помимо заслуживающих наказание в тюрьме сидело множество невиновных. И даже больше, в Зонтопии не одна и даже не две тюрьмы, их куда больше. Я получил возможность увидеть какой на самом деле Алебард, посмотреть, что из себя представляет Великий Зонтик, но другие ведь не видели этого. Для многих людей Первый Министр является страшным и жестоким человеком, в лучшем случае держащим тебя под замком, а в худшем… Думаю из выступления Щита тебе известно, кто для людей Алебард в худшем случае. Другие просто недовольны его работой. Ведь обычных жителей, что были настроены к вам лояльно, здорово потрепало ужесточением режима. Многие потеряли близких людей, да что там! Я сам отлично помню день, когда за Пикадилем пришли чёрные папахи. И в тот момент, я ненавидел Алебарда лишь чуть меньше, чем Пасгарда. —Н… Но ведь Алебард он… Он никогда, он… — Да. Он не принимал участия в этом, но Зонтик… Он был тем, кто создал эту организацию и… На тот момент для меня этого знания было достаточно, чтобы сломя голову бежать к Щиту. Когда человека, которого я безмерно уважаю и люблю ни за что бросают в тюрьму, то любой бред, каким бы абсурдным он ни был воспринимается за истину. Уверен, многие прошли через это. Люди обозлились и разочаровались. То, что произошло позавчера лишь короткая передышка и совсем не панацея. Даже если чёрных папах и правда распустят – бездействовать нельзя! То, что построил Алебард сомнительно и очень неустойчиво. К тому-же Щит тоже не станет бездействовать, и я боюсь, чем может обернуться противостояние этих двоих! — Но… что ты мне предлагаешь?! — Идем со мной! Думаю, Полдрон и Пикадиль смогут придумать решение! Да и потом, нужно ведь с чего-то начинать! — Прямо сейчас? Но… Что, если Алебард придёт сюда? — спохватился треф — Может… Может мы сможем встретиться завтра днём? — Днём? Но ведь завтра… Ах да, дневная служба! Да, это будет вполне разумно… Кстати, а у тебя случайно нет длиииинной верёвки? — Нет. А зачем тебе? — Да я подумал, что тем путём, которым я сюда пришёл уйти уже не получится. — Не переживай — впервые за их разговор улыбнулся голубоглазый — Я выведу тебя. — Да? Ох, спасибо огромное! Я всегда знал, что ты очень хороший! Кстати, очень рад знакомству… Извини, что не был сильно поражён, я всё-же парень приземлённый, да и представления о тебе как правителе у меня… ну, сильно отличаются от представления большинства твоих подданных. — Ох, да ничего страшного — смутился треф — И да, я тоже рад нашему знакомству, Пейтраль. Ещё немного поговорив о ситуации в стране, парни покинули королевские покои и Зонтик, как и обещал очень быстро вывел своего гостя за пределы замка. Простившись и договорившись о встрече на этом самом месте завтра, новоиспечённые друзья разошлись. Зонтик отправился обдумывать происходящее, а Эллиет на всех парах нёсся в сторону дома, где его уже ждали Хундсгугель, Пикадиль, Полдрон и Жак. Друзья встретили «разведчика» сотней вопросов, на которые Эл нагло не собирался давать ответы, многозначительно заявив, что завтра в полдень они получат возможность лично поговорить с Зонтиком и задать все интересующие вопросы лично ему. Довольны таким поворотом были далеко не все, однако ничего, кроме как пойти на поводу у наглой морды им не оставалось. Вдобавок все как-то запоздало вспомнили, что комендантский час давно пробил, а поскольку рисковать возможностью увидеть Великого Зонтика не собирался никто, Диль и Дрон любезно предложили друзьям переночевать у них. Жак отправился к Полдрону, а Хундсгугель воспользовался гостеприимством Пикадиля и Эллиета. Последний-же с вечной улыбкой на лице был такому раскладу очень рад. И прежде, чем подготовить безумцу кровать, Эл около часа поил старика чаем, без зазрения совести разводя того на истории. За столом звучали пророчества, а затем не единожды повторялись, были и просто мысли по поводу происходящего, которые даже хмурый Пикадиль посчитал интересными. Но очень скоро и этому разговору пришёл конец. Показав где находится постель, не забыв пожелать гостю приятных снов, Эллиет с запасной подушкой и легким покрывалом гордо отправился в сторону комнатки Пикадиля. — Тук-тук-тук — пропел Стэйн, подходя к лежащему на кровати Дилю — Я могу прилечь рядышком? — Нет — хмыкнул голубоглазый — Ты не стал рассказывать нам подробности, почему я должен пускать тебя? — Что?! Да я… Да ты! ДИЛЬ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ?! Я МОЖНО СКАЗАТЬ ЖИЗНЬЮ РИСКОВАЛ, НЕРВЫ РАДИ ОБЩЕГО ДЕЛА ТРАТИЛ, А ТЫ ДАЖЕ ПОСПАТЬ НА МЯГКОМ НЕ ДАЁШЬ! Вместе с этой отповедью соседи забарабанили в стену, благо с этой стороны жил как раз Полдрон, но всё равно громкость было решено поубавить. — Всё, я в тебе разочаровался! — заявил парень и правда стеля себе на полу, всеми силами пытаясь вызвать в собеседнике чувство вины. Но Пикадиль прекрасно знал с кем делит жилплощадь, поэтому на манипуляцию не поддался… По крайне мере не сразу. И только когда жалостливые и печальные вздохи начали действовать на нервы, парень не выдержал. — Во имя Зонтика, иди уже сюда! Дважды повторять Стэйну было ненужно. Подорвавшись с места, словно опасаясь, что друг передумает, юноша в прыжке перелетел через недовольного Диля, оказываясь возле стенки. Поправил подушку, поудобнее устроился и затих, в кои-то веке, не мучая Пикадиля сотнями вопросов. Когда-то давно, у Диля было однокомнатное жильё и они с Элом точно также засыпали на одной кровати. Удовольствие это было тем ещё, порой казалось, что рыжика можно было заткнуть лишь кляпом, поскольку угрозы и просьбы засыпать молча тот по неизвестным причинам игнорировал. Теперь-же в шкуре вопрошающего балабола оказался и сам Диль. Его буквально разрывало от желания начать пытать соседа своими вопросами. Во-первых, любопытно получить долгожданные ответы, а во-вторых, желание отомстить за все бессонные ночи росло и крепло с каждой минутой бездействия. Ощутив движение, Эл, стараясь сильно не либыиться, лениво приоткрыл один глаз и знатно охренел. Сидящий практически впритык Пикадиль задумчиво примерялся к подушке, периодически бросая на друга многообещающие взгляды, пока не заметил, что Стэйн удивлённо наблюдает за ним. — Или ты отвечаешь на мои вопросы сейчас… — Или? — Или я придушу тебя этой подушкой. Аргумент и вправду был устрашающим, однако Эл решил, что завтрашняя реакция друзей на Зонтика стоит того, чтобы отдать за это жизнь в эпичном поединке на подушках. Изрядно намутузившись, парни наконец завершили бой твёрдой ничьей и признав достоинства друг друга наконец легли спать.