***
172 год от З.Э Визерис II Таргариен умер от болезни желудка, и колокола в огромной каменной септе Бейлора печально звенели, пока они провожали его носилки из Красного Замка через весь город. Элейна шла рядом с Дейной, позади Нейрис и Дейрона с Мирией и детьми, плачущим Бейлором и тихим Эдмондом на руках. Те в свою очередь следовали за Эйгоном и Эймоном, послушными сыновьями короля. Позади них шли кузены и придворные, и всякий раз, когда они поворачивали на дорогу, Элейна краем глаза видела лорда Алина, держащегося под руку с леди Росби. Его собственная жена, принцесса Бейла, не вернулась из Высокого Прилива из-за слабого здоровья. Элейна не могла не радоваться этому. Это неправильно, — подумала она. — Бейла — его жена. А я всего лишь глупая девица, которая воображает себя влюбленной. Она пришла к выводу, что это было именно так. Это было единственным объяснением. Чтобы так страстно желать его внимания, думать о его словах с такой теплотой, чувствовать такую душевную боль — должно быть, она была влюблена в него. И он женат на другой. Ей почти хотелось рассказать об этом Дейне. Дейна точно бы не осудила любовь к женатому мужчине, не обрекая себя на лицемерие с младенцем на руках. Она посмотрела на сестру. Казалось, в последнее время Дейну ничто не радовало, а уход Рейны в септы только усугубил ситуацию. Её маленький сын Деймон булькал у неё на руках, будучи единственной её радостью. Ее неповиновение, — вновь подумала она. — Она не даст им забыть себя. Дейна никогда не хотела быть забытой. И она не будет. В Вестеросе она останется известной как Дейна Непокорная — мать бастарда, неверная жена и блудница. Она прислушивалась к звону колоколов над городом, к звукам шагов и копыт на дороге. Я хотела быть свободной, но теперь… Она закрыла глаза на половине удара сердца. Да помогут ей боги: она хотела Алина Велариона, Дубового Кулака.***
— Ты женат, — прошептала она ему. Его губы были на её горле, и её сердце колотилось в груди, и она почти проклинала себя за то, что позволила словам сорваться с её губ. Его рука на её пояснице сдвинулась, и на мгновение она больше не чувствовала её. — Да, — выдохнул Алин. — Да, милая принцесса, я женат. — Разве ты не любишь её? — Теперь он отстранился от неё, его пурпурные глаза были темными и серьезными. — Она моя жена, — просто сказал он. — Я люблю её, но её здесь нет. Я верен, когда она рядом, но когда я в путешествиях или далеко… — он позволил своему голосу замолчать. — Это тебя отталкивает? Неуверенно он поднял руку, чтобы погладить её по щеке, и Элейна на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь теплом его прикосновения. — Ты любишь меня? — спросила она дрожащим голосом. Она чувствовала себя такой юной девушкой по сравнению с ним. Он мог бы быть её отцом. Его губы были мягкими, когда он прижал их к ее губам. — Да, — ответил он, и девушка обвила его шею руками и прижала к себе как можно ближе. — Я люблю тебя, дорогая Элейна.***
В настоящее время Лорд Оссифер Пламм был… стар. Там, где Алин казался полным жизни и опыта, лорд Осифер хрипел и шел медленно. Алин был мускулистым. Лорд Оссифер был пухлым и дряблым. Алин наполнил её огнем. Она полагала, что ей придется найти что-то свое, чтобы насладиться лордом Оссифером в постели. Она изо всех сил старалась не думать о том, на что будут похожи их ночи вместе. — Я справлюсь, — вздохнула она, обращаясь к Дейне. — Я просто хочу, чтобы моим детям хорошо жилось с ним. — Он не злой, — сказала Дейна. — Будьте благодарны за это. И он кажется податливым. Тебе не составит труда подчинить его своей воле. — Да, — Элейна снова вздохнула. — Я знаю. — Он будет нашим отцом? — спросила трёхлетняя Джейн, и стоявший рядом Деймон рассмеялся. — Он уродлив, — сказал мальчик. — Деймон, — отругала Дейна, но Джейн показала язык своему кузену и потянулась за виноградиной. — У меня раньше не было отца, — сказала она. — Он будет хорошим, мама? — Думаю, да, дорогая, — сказала Элейна, когда Дейна закашлялась. Это был не деликатный, не такой изящный, скрывающий смех кашель. Это звучало так, как будто она не могла дышать, и Элейна встревоженно посмотрела на сестру. Она протянула руку и положила её на спину Дейны. — Я в порядке, — ответила Дейна, но не посмотрела на неё. Её рука теребила кулон в виде золотого трехглавого дракона, подвешенного на золотой цепочке, унаследованного ей от их отца. — Деймон, принеси своей матери немного вина, — скомандовала Элейна, и Деймон соскользнул со своего места, чтобы сделать это. Дейна взяла у сына чашку и сделала большой глоток, закрыв глаза. Затем она потянулась за салфеткой, чтобы вытереть губы. Кровь и вино окрасили черное платье. — Может, тебе сходить к великому мейстеру? — обеспокоенно предложила Элейна. Состояние сестры, как физическое, так моральное, очень беспокоило её. До заточения в Девичьем Склепу Дейна была радостной, озорной и буйной. Она была дикой почти с рождения, гибкой и атлетично сложенной бегуньей, скалолазкой, умелой всадницей, грозной лучницей и охотницей. Всё своё свободное время любила ездить верхом и стрелять из лука, что Дейрон привез из Дорна. Фиолетовые глаза всегда искрились и были полны жизни. Но после заточения... Заточение повлияло на всех (кроме Рейны) них по разному: Элейна стала более уверенной в себе и стала вести бурную жизнь, Рейна пошла в септы, а Дейна превратилась в тень себя прежней. Серьёзно. Когда в последний раз она смеялась? Когда в последний раз она улыбалась так, чтобы была видна эта полнота жизни и озорство? И когда в последний раз она вела себя как мальчишка, а не пустая оболочка? Некогда ярко-фиолетовые глаза теперь потускнели, улыбка превратилась в вымученную, а лицо приобрело морщины. Дейна больше не ездила верхом на лошади, не стреляла из любимого лука и не замышляла никакой шалости. Казалось, ничего не доставляет ей радости, в чём она походила на их покойного отца, которого Элейна едва могла вспомнить, но в памяти отпечатались его фиолетовые лишенные жизни глаза и бледное лицо перед смертью. Так вот у Дейны было точно то же самое. Единственной радостью для неё был её сын, Деймон, который несомненно являлся плодом связи Дейны и Эйгона. — Я сказала, что я в порядке! — огрызнулась сестра и тут же замолкла отведя взгляд от Элейны. — Прости... Я не хотела. — Я прощу тебя, если сходишь к Элфорду, — она сжала губы в тонкую линию. — А иначе я пинками погоню тебя туда.