Эдмонд Сноу Дракон Севера

Мирия Нимерос Мартелл-Таргариен, принцесса Дорна Ночь опустилась на двор Красного Замка, а Твердыня Мейгора погрузилась в сон. Лишь её стражники сновали туда сюда, охраняя сон и спокойствие королевской семьи. Луна, в свою очередь, помогала им, освещая бледным светом двор и парапет Твердыни вместе с многочисленными факелами. Мирия сидела перед зеркалом, причесывая свои чёрные, цвета воронова крыла волосы. На принцессе была одета свободная, чуть прозрачная, шелковая ночная рубашка оранжевого цвета, не скрывающая её стройное тело. Для женщины, перенёсшей четыре беременности, она выглядела всё ещё хорошо, даже отлично. Рейгаль и Мейкар, два её маленьких сына с разницей в возрасте в год, мирно посапывали в своей колыбели. Последнего довольно долго пришлось укладывать спать, Мейкар родился не таким крупным, как его брат Бейлор, но кричал громче, как дракон на знамени Таргариенов, когда чем-то был недоволен. Лишь материнская грудь могла успокоить его, что и произошло недавно. Дейрон предлагал Мирии, чтобы она отдала младенца кормилице, но она наотрез отказалась. Это её дети, и если она не способна их накормить самостоятельно, то что она за мать? — Я не желаю видеть, как другая женщина кормит моих детей. У меня предостаточно молока, чтобы делать это, но я могу понять вас, дорогой муж, если вы хотите оставить его побольше для себя, — лукаво сказала Мирия покрасневшему от её слов Дейрону. Воспоминание было настолько ярким, что на её губах расцвела слабая улыбка. Расчёсывая волосы, она не могла не подумать, насколько её муж выглядел мило, когда краснел. Внезапно послышалось, как осторожно открылась дверь в покои. Тихо, стараясь не хлопать дверью, вошёл сутулый мужчина с короной принца на голове и книгой в руке. Он как можно тише, чтоб не разбудить детей, закрыл дверь и подошёл к Мирие. — Ты поздно, — прошептала она. Дейрон поцеловал её в губы и посмотрел на неё уставшими глазами. — Мне пришлось задержаться у лорда Клемента. Я хотел обсудить с ним долги короны и взять у него финансовую книгу о доходах за прошедший год, — Дейрон потёр глаза ладонями. — Боги, я так устал. — Я тоже, — призналась она. — Я будто несколько дней провела в Дорне, без воды и под солнцем, слушая Семиконечную звезду. Организация свадьбы Элейны с лордом Пенрозом отняла у неё много сил. Лишь распределение гостей, кто-где будет сидеть, заняло неделю, а развлечения все пять, если не упоминать еду и напитки. И ведь надо было ещё постараться не тратить много золотых драконов, чтобы свадьба не выдалась слишком дорогой. В любое другое время было бы неприлично экономить на свадьбе члена королевской семьи Таргариенов, но при Эйгоне IV приходится дорожить каждым медным грошом. Да и если сама невеста против больших трат, то почему бы и нет? — Двадцать тысяч победителю в общей схватке... Это немыслимо, Мирия, просто немыслимо... — Тебе нужно отдохнуть, Дейрон, — Мирия встала и обняла его. Тонкие пальцы нежно поглаживали волосы мужа. — Ложись в постель. — Не могу. Мне нужно просмотреть доходы коро... — В пекло доходы. А вместе с ними лорда Тарбека. Это его обязанность следить за казной, никак не твоя. — Наследный принц хотел возразить. — Я сказала ложись! Неохотно, но Дейрон подчинился. Сама Мирия надела бархатный халат с вышитым на спине солнцем, пронизанным копьём.  — Ты куда? — Я проверить детей, — ответила дорнийка. — Ты сам спи. Скоро буду. Тихо выйдя из комнаты в коридор, она проверила комнату Бейлора и Эйриса. Дети спали, Бейлор даже громко храпел. Поцеловав каждого из них в щеку, она отправилась к Эдмонду. Эдмонд был удивительным для своего возраста ребенком. Там, где дети не умели читать и писать, Эд с лихвой опережал их, умея и то, и другое; там где дети веселились и шалили, Эд был спокоен и послушен — и таких примеров много. Мирия беспокоилась о нём из-за его особенности, у него не было друзей, с кем можно проводить время и играть. Её собственные дети хорошо ладили с Эдом, но всё равно в большинстве случаев их редко можно было видеть вместе играющими во что-нибудь. С другими детьми было сложнее. Бейлор дружил с некоторыми из сыновей лордов, которым компания бастарда наверняка могла не понравиться. В Вестеросе факт существования внебрачных детей является скорее нормой, причём исключительно распространённой. Тем не менее, считается, что бастарды рождены от похоти и лжи и ничего хорошего в мир не несут. Это глупое суеверие разделяют как благородные, так и простые сословия. В Дорне бастардов приветствуют, их считают детьми пустыни и плодом любви, а родители не стыдятся и воспитывают их в замках наравне с собственными, рождёнными в браке детьми. Мирия большую часть своего свободного времени старалась проводить с Эдмондом. Она не хотела, чтобы ребёнок чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Эд был ей как сын, и она надеялась заменить ему мать, которая по сути была Мирии сестрой. Как жаль, что Лианна умерла так рано. Её смерть до сих пор печалила принцессу. Какого же было её удивление, когда она наткнулась в богороще на Деймона и Эдмонда, весело проводящих время, дубася друг друга обыкновенными палками. Они играли в то, что они люди-легенды, вроде Дейрона Молодого дракона или Брандона Строителя. — Я Эйгон Завоеватель! — закричал Деймон. — А я Теон Старк, Голодный волк! — и Эдмонд разразился звонким заливистым смехом. Впервые она слышала смех Эда. Это был прекрасный звук для её ушей, раньше он только улыбался, и то, улыбки иногда казались ей натянутыми. В лице Деймона, кажется, он наконец-то нашёл себе друга и брата, с которым может играть и веселиться. Их статус не имел значения между ними, потому что они были кровными братьями. Это заставило Мирию подумать о собственных детях и улыбнуться ещё шире. Единственное, что беспокоило Мирию, это мать Деймона. Она никогда не встречала женщины столь же холодной и отталкивающей, чем Дейна Таргариен, старшая дочь покойного короля Эйгона III. Каждый раз, когда Мирия встречала её, будь то в коридорах Красного Замка или на пирах, Дейна Непокорная всегда смотрела на неё и её с Дейроном детей как на гадюк, причиняющих ей вред одним только своим видом. Завоевание Дорна и смерть короля Дейрона произошли много лет назад, но раны от этих событий, приведших к смерти многих людей, всё ещё оставались открытыми. И Дейна отлично это помнила и продолжала ненавидеть Мирию просто за тот факт, что она дорнийка. Что ж... некоторые раны никогда не заживают. Принцесса что только не пробовала, чтобы отношения с Непокорной наладились. Всё же они были семьёй. Ведь так? Она приглашала на чаепитие, пыталась завести разговор — ничего не получалось. Однажды Мирия предложила познакомить своих детей с её Деймоном. Дейна на это предложение лишь презрительно отказалась. — Я не позволю, чтобы мой сын, чистокровный Таргариен, шлялся с твоими полукровками. Он дракон, и только дракон может дружить с драконом, — шепотом произнесла бывшая королева. Её слова, как сотня кинжалов, подло вонзились в сердце Мирии. Посыл был ясен как солнце на небе: Дейна не потерпит дружбы Деймона с её детьми. Можно было бы рассказать Дейрону о её словах, но она не хотела нагружать мужа, у которого и так дел было невпроворот. Не хватало его нагружать ещё и проблемами с семьей. Теперь, когда Эдмонд подружился с Деймоном, она надеялась, что мать ребенка позволит их дружбе расти и крепнуть, а не разрушаться. Деймону было одиноко, она видела это. У мальчишки не было друзей, за исключением двоюродных брата и сестры, Джона и Джейн Уотерсов. Статус бастарда давался ему куда тяжелее, чем Эдмонду. Мирия открыла дверь. К её большому удивлению, мальчик не спал. Вместо этого при свете свечи Эд читал толстую книгу в переплете. Его глаза, внимательно читавшие каждую строчку, заметили её, и в них появился намёк на панику. — Мирия, я... — Эд, ты должен спать, а не читать книжки по ночам,— сказала она ему своим строгим материнским голосом. — Для них есть время днём. — Да, Мирия, — расстроенно согласился мальчик, отложил книгу и вернулся в постель. —  Давай, ложись, — и она начала укладывать его. Сделав это, она поднялась, чтобы уйти, как вдруг Эд её окликнул. — Мирия... — Что такое, Эд? — Почему вы с Дейроном заботитесь обо мне? — Что? — У неё появилось предчувствие, что разговор будет не из приятных. — Обо мне. — Он вздохнул, прежде чем продолжить. — Мирия... Я знаю, что я бастард его величества, знаю, что моё социальное положение очень низкое, знаю, что я угроза твоим детям, наследникам Трона. Я слышал, как придворные говорят, что меня надо выгнать или даже убить, потому что я заберу корону у Дейрона, потому что я плод греха и похоти. Так с чего бы тебе заботиться обо мне, будто я твой сын? — его голос звучал ровно, безэмоционально, темно-синие при свете свечи глаза на угрюмом лице казались старше, чем положено шестилетнему ребенку, словно они принадлежали... старику. Мирия села у изголовья кровати Эдмонда. — С тех пор, как я пришла сюда, я поняла, что не следует слушать и верить всему, что говорят. — Она сделала паузу, чтобы посмотреть на него. — Большинство людей в этом месте — лжецы и дураки, которые просто пытаются получить больше власти, денег, земель для себя. Я забочусь о тебе, Эд, потому что я была рядом, когда ты родился. — Когда она произнесла это последнее предложение, Эдмонд посмотрел на неё, умоляя услышать больше. — Твоя мать была моей подругой, даже сестрой. Она была дикой и своенравной — настоящей волчицей. Твой дедушка никак не мог заставить её выйти замуж или заставить оставаться на месте, — она улыбнулась, думая о своей подруге, и посмотрела на её сына, который сильно отличался от неё по характеру. На глаза Эдмонда стали наворачиваться слёзы. — У твоей матери не было здесь рядом семьи, когда ты появился на свет. Лорд Старк пытался добраться в столицу как можно скорее, но, видимо, из-за погоды это было медленно и трудно, — она замолчала. — Она так тебя любила, Эд... никогда не думай, что она этого не делала. — Мирия боролась с собственными слезами, но она должна была сказать это. — Лианна всегда была упрямой. Когда мейстер сказал, что только один из вас выживет, она схватила его за цепь, чуть не задушив, и сказала, что, если ты не выживешь, она отправит его в ящике к Болтонам. Слезы Эда текли ручьем, но он сам не издавал ни звука. Мирия смотрела на него с такой любовью, с какой только мать может смотреть на ребенка. — До твоего прихода в этот мир я никогда раньше не видела столько любви в её глазах. Она дала тебе имя, которое ты носишь сейчас, совместив вместе два: Эддарда, в честь королей Старков, и Эймона, в честь Рыцаря-Дракона. Она посмотрела на меня, зная, что у неё осталось не так много времени, боги... она выглядела такой усталой. И попросила меня и Дейрона присмотреть за тобой на случай, если никто другой не будет. Теперь её слезы текли свободно. — Я взяла тебя из её рук после того, как она сказала, что любит тебя, в последний раз. «Будь храбрым и сильным, мой маленький волк, потому что ты можешь быть один в лесу, ибо одинокий волк умирает, но стая живет» — это были её последние слова. Именно тогда её огонь погас, и мы потеряли самого свирепого волка в королевстве. Я полюбила тебя, Эдмонд, как только услышала, как мейстер сказал ей, что один из вас не выживет. Я знала, что она никогда не выберет себя, что никогда не позволит умереть своему сыну. Мирия на мгновение умолкла и закрыла глаза, позволив солёным слезам стекать с подбородка. — Я знаю, что я не твоя мать, но ты — мой сын, волчонок. С последними словами Эд крепко обнял Мирию, и всхлипы сорвались с его рта, когда он заплакал ей в плечо. Принцесса крепко обняла его в ответ, слушая, как он всхлипывает. Это казалось вечностью.

***

Наследный принц Дейрон Таргариен Сон не шел к нему, как желаемый крестьянину золотой дракон. Несколько раз он переворачивался с одного бока на другой, закрывал глаза, старался ни о чём не думать — бесполезно, заснуть не получалось. В конце концов он встал и сел за стол, зажёг свечу, взял книгу по финансам короны и стал читать. Прочитанное не утешало его. Расходы росли из года в год как на дрожжах, а вот доходы — наоборот. Было видно, что Клемент Тарбек взял на не самых выгодных условиях ссуды в банках Тироша, Мира и Железном банке Браавоса. Налоги приносили такой себе доход, поскольку некоторые лорды не доплачивали их, будучи «хорошими» друзьями короля. Дейрон помнил, как лорд Тарбек, только став мастером над монетой, хвастался, что будет приносить в казну золото из воздуха по щелчку пальцев. Но всё оказалось с точностью да наоборот: золото по щелчку исчезало в воздухе: на мирийские ковры и кружева, вина из Арбора и разных уголков Эссоса, драгоценности и шелка. Глаза устали читать, и Дейрон отложил книгу, не в силах дальше просматривать её. Он прождал в своих покоях Мирию целый час, недоумевая, почему она так долго. Прямо сейчас ему нужны были её объятия, дабы почувствовать себя хорошо, забыться спокойным сном. Поэтому он встал из-за стола и, прежде чем выйти в коридор, полюбовался своими сыновьями Рейгелем и Мейкаром в их колыбельных. Сначала он проверил детскую и обнаружил, что маленький Эйрис крепко спал в своей кроватке, его одеяло немного сползло, открыв маленькую ножку. Бейлор же громко храпел, и принц не сдержал улыбки, глядя на своего первенца. Он поправил одеяло Эйриса, поцеловал обоих сыновей в щеки и тихими шагами ушел из комнаты. Войдя в комнату Эдмонда, он ожидал чего угодно, только не этого, и сказать, что увиденное потрясло его, было бы только наполовину правдой. Эдмонд был для Дейрона больше сыном, чем младшим братом. Он видел его первые шаги, слышал первое слово, сам рассказывал ему истории о их великих предках. Да пусть будут Матерь и Отец свидетелями его мыслей — Эдмонд влился в его семью так сильно, что стал для него с Мирией сыном, которым могла бы гордиться любая мать. Пускай он и имел статус бастарда, это не мешало им, особенно Мирии, любить его всем сердцем. Мирия была в коконе вокруг Эдмонда, всё ещё плотно прижимала его к себе. Они оба крепко спали в объятиях друг друга, так что Дейрон поступил так же, как с Эйрисом: натянул на них одеяло и поцеловав обоих в голову, прежде чем уйти.  Ложась в свою подбитую периной постель, наследный принц не мог не подумать о том, что, пускай королевские дела отнимают у него много сил, семья придаёт их ему гораздо больше, дает шанс преодолеть все трудности, что легли на него после смерти деда.