Эдмонд Сноу Дракон Севера

      Замок Дредфорт, Север, 177 год от З.Э       Большой зал Дредфорта по размерам уступал винтерфелльскому, но всё-таки тоже производил впечатление. Помещение утопало в дымном полумраке. Справа и слева горели факелы, зажатые в выступающих рядами из стен костяных руках. Высоко над головой проходили почерневшие от дыма деревянные стропила, а свод потолка терялся в тени. Спёртый воздух был наполнен запахами вина, пива и запечённого на огне мяса.       Музыканты играли на флейтах, арфах, волынках и скрипках, наполняя и без того шумный, но мрачный чертог весёлой музыкой. Слуги замка подносили и убирали блюда, несколько стражников из его гарнизона рассредоточились по периметру, следя внимательно за происходящим. Две собаки сцепились из-за кости. Они покатились по полу, вызвав всплеск общего веселья. Кто-то облил их элем из кувшина, и они расцепились.       Пир, заданный лордом Болтоном в честь приезда Хранителя Севера вместе с семьёй, должен был состояться ещё вчера, но из-за того, что они прибыли поздно вечером, когда еда и вино уже остыли, его пришлось перенести на следующее утро.       Джона удостоили чести сидеть на помосте рядом со Старками и Болтонами. Из блюд ему преподнесли варёную свёклу и овсяную кашу, подслащённую мёдом, а также немного подогретого вина со специями. К свёкле он едва притронулся, зато кашу уплетал за обе щеки. Вино было неплохим на вкус и хорошо согревало внутри. Узнай Мирия, что он пьёт алкоголь в столь раннем возрасте, то непременно бы возмутилась. Но её здесь не было, да и лорд Криган, вроде бы, разрешил внукам пить — только в небольшом количестве.       Тётя Мария сидела, держа в руках кубок, обсуждая с дядей Брандоном предстоящую охоту на медведя. Дядя Барт слушал их разговор, хотя по его виду можно было сказать, что мысли его блуждали где-то в другом месте. Людей Старков посадили ниже соли вперемешку с простолюдинами, домочадцами Болтонов и челядью местных мелких лордов, присягнувших на верность Дредфоту.       — Нет, я не буду это есть! — вскричал Крегард, когда молодая служанка поставила перед ним тарелку с репой в масле.       — Он не будет, — подтвердил Торрхен.       — Милорд... милорды... я... — на вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, и она мило краснела, когда опускала лицо. — Мне было приказано...       — Хотим лимонные пирожные, — дружно сказали братья-близнецы. Служанка не знала, что ей делать. Она мило краснела и, опустив лицо, смотрела в каменный пол.       — А ну ешьте вы, пара избалованных волчат. — Мария Старк несильно хлопнула по столу. — Иначе останетесь без сладкого на ужин, и все ваши любимые лимонные пирожные достанутся Эду. — Женщина заговорщически подмигнула ему.       — Я не против.       Как по щелчку пальцев, братья тут же принялись уплетать свёклу с большим аппетитом, поговаривая какая она вкусная. На это было забавно смотреть. Подобная картина напомнила Джону его самого и Робба, когда они вдвоём отказывались есть овощи, громко требуя пирогов с яблоками. Закончилось это всё тем, что леди Кейтилин положила перед Роббом кусок только что выпеченного яблочного пирога по рецепту Старой Нэн, а Джону достался суп из репы, да кусочек чёрствого хлеба, что лишний раз демонстрировало его положение бастарда, которому сильно повезло воспитываться наравне с законнорождёнными детьми Старков. Кейтилин Старк никогда не забывала напоминать, кто Джон на самом деле: внебрачный сын её мужа, рождённый от другой женщины, имени которой Джон не знал от слова совсем.       — Какой прок вспоминать прошлые обиды? — горько подумал Джон, осушив полностью чашу с вином. Больше всего на свете ему хотелось найти мех вина и утопить свои плохие сны и воспоминания в каком-нибудь месте, где его не найдут. — Леди Кейтилин мертва, убита на Красной свадьбе, как и Робб, и Серый Ветер, и верные Старкам люди. Прямо здесь и сейчас я сижу и пирую за столом их убийц — точнее их предков. Боги склонны издеваться надо мной всеми возможными способами. Недалёк тот день, когда мне придётся наведаться и в Близнецы, в гости к Фреям.       Барабаны били не умолкая, и грохот отдавался у него в голове. На хорах в дальнем конце зала завывали волынки, верещали флейты, пиликали скрипки и дудели рога. Музыка отражалась эхом от стропил, а внизу ели, пили и перекрикивались меж собой гости и хозяева замка.       Криган Старк сидел в центре помоста, взирая на происходящее сверху как волк, оглядывающий стадо овец, рядом с ним — хозяин замка Террик Болтон, лорд Дредфорта.       Среднего роста и коренастый, лорд Террик представлял собой ничем особо не примечательную фигуру, одетую в красный камзол с золотыми пуговицами в виде капель крови и розовый плащ, отороченный беличьим мехом. У него было обыкновенное, чисто выбритое лицо с тонкими губами и каштановыми прямыми волосами. Глаза были призрачно-серыми, похожими на льдинки. Короткие, сильные пальцы сжимали свежевальный нож из валирийской стали — семейную реликвию Болтонов, заказанную незадолго до Рока Валирии, которой лорд чистил яблоко.       Пускай ничего подозрительного в его тихом поведении Джон и не заметил, он доверял этому человеку так же, как лорду Яносу Слинту или сиру Аллисеру Торне. Безусловно бастард ненавидел его дом, его самого и желал их скорейшей смерти. Оно и понятно, ведь Болтоны вместе с Фреями предали и убили его брата в Близнецах, нарушив священные законы гостепреимства. Это было неправильно. Проклятье, да всё в этом безумном мире было неправильно: нарушение божьих законов, возвращение Иных, воскрешение мёртвых в новом теле за сто лет своего рождения. Как Джон ещё не сошёл с ума?       Лорд Криган и лорд Болтон тихо переговаривались между собой. Хотел бы бастард знать о чём они толкуют, но он сидел слишком далеко, почти с краю, чтобы услышать хоть что-нибудь. Музыканты заиграли «Медведь и прекрасная дева» — народ, от простого люда до знати, принялся подпевать, хотя лучше бы он этого не делал, потому что уши Джона чуть не свернулись в трубочку.       — Жил-был медведь, косолапый и бурый! — пели они, и их пьяные голоса эхом отозвались в чертоге. Лорд Эдвил Уайтхилл, скорее всего пьяный в дрова, взобрался на столешницу и заголосил во всё горло: — Страшный, большой и с косматою шкурой!       Террик Болтон скривил лицо и махнул рукой гвардейцу. Тот приблизился и снял пьяного лорда со столешницы, уведя вон из чертога. Толпа продолжала петь, слуги сновали взад-вперёд, разнося блюда и подкидывая в очаг дрова.       Послышался чей-то заливистый смех. Это Уэймар Болтон, светловолосый наследник Дредфорта, рассмеялся шутке дяди Эдрика. На полголовы выше своего лорда-отца и стройный, молодой Болтон обладал привлекательной внешностью, в отличие от отца. Но одна черта была неоспоримо похожей — бесцветные глаза, как два куска грязного льда.       Уэймар Болтон был воплощением самого дружелюбия. Он шутил с дядей Эдриком, дружески пригласил дядю Барта на спарринг, а тётю Марию — на танец. Казалось, Болтон излучал веселье и вежливость в одном лике, постоянно смеясь и улыбаясь, что являлось сильным контрастом по сравнению с тихим и спокойным характером его отца. По его виду и не скажешь, что он замышляет предательство.       Песня про медведя подошла к концу, и на её место пришла другая, о «Волках на холмах», посвящённая победе Старков над горцами в старинные времена, когда лорды Винтерфелла ещё носили титул королей Зимы. Старые блюда сменились на новые. Хозяева замка не поскупились на угощения для гостей. На стол подали молочного поросёнка, жареную оленину, приправленную соусом из ягод, печёные яблоки, чёрный хлеб, медовые коврижки и груши в крепком вине. Джону, Торрхену и Крегарду дали обещанные лимонные пирожные и сидр из яблок.       Майкл сидел ниже соли, обгладывая куриную ножку и посматривая на помост, где сидел лорд Старк. Всегда бдительный и внимательный, гвардеец ни на минуту не забывал о своём долге. Остальные гвардейцы, прибывшие вместе со Старками из Винтерфелла, утонули в чашах эля и женских объятиях. Кевин целовал служанку на своих коленях, Артос и Оскар рассказывали что-то смешное людям Болтонов, судя по хохоту последних.       — В пекло, — пробасил Джоннел Старк, рослый наследник Северного Старца. С самого начала пира он не съел и крошки, вливая в себя только чаши красного вина. Джон редко когда видел своего дядю в трезвом виде, потому что тот выпивал так, что мог без проблем сравниться с Робертом Баратеоном или Эйгоном Недостойным. — Я в бордель, — громко объявил он и, шатаясь, вышел из зала.       Криган Старк ненадолго прервал свою беседу с лордом Болтоном, чтобы хмурым взглядом проводить своего наследника из чертога.

***

      Небо затянуло серыми тучами и облаками, на улице стоял летний, ободряющий холодок. Джон направлялся в отведённую ему комнату через главный двор замка. Он прошёл мимо псарни, где держали лучших гончих лорда Болтона, темницы и кухни. Из конюшни доносилось ржание лошадей. Во дворе упражнялись стражники Болтонов и гвардейцы Старков, которых безжалостно гонял Майкл, словно кучер лошадей. В сторожевых башнях горел огонь, на парапете ходили взад-вперёд стражники.       Дредфорт поистине представлял собой внушающую ужас крепость. Башни массивные и каменные, на высоких стенах есть высокие треугольные зубцы, похожие на клыки. По размерам замок почти не уступал Винтерфеллу. От замка так и веяло духом Первых Людей: все башни, кроме донжона, совмещённого с чертогом, были квадратными и большими, построенными из камня, который при заходе солнца отливал багрянцем. Он вспомнил рассказы Старой Нэн о том, что в Дредфорте есть комната, где Болтоны вешают шкуры своих врагов.       — Это вполне может быть правдой. Если сказки об Иных реальны, то почему с этим не должно быть так же? — Джон размышлял, осматривая крепостные стены. — Станнис поступил бы опрометчиво, если б пошёл осаждать Дредфорт. Не уговори я его вместо родового гнезда Болтонов захватить Тёмнолесье — он бы давно сложил голову. Русе Болтон вряд ли оставил слабый гарнизон, как утверждал Арнольф Карстарк, на деле оказавшийся таким же предателем.       Подъёмный мост опустили — подняли решётку. Через ворота проехала колонна всадников на лохматых коньках: по двое в каждом ряду. Рядом с ними шагали закованные в цепи люди, одетые в шкуры и меха с косматыми, неухоженными бородами.       Одичалые, понял Джон.       Упомянутые выглядели уставшими и голодными. Их глаза, холодные и злобные, с восхищением оглядывали каменную крепость. Для них, наверное, в новинку видеть настоящий замок лорда, когда они сами большую часть своей жизни провели в землянках, пещерах и палатках из шкур животных. Он сразу вспомнил Игритт, впервые увидевшую заброшенную башню в землях Дара.       — Кто построил их все, какой-нибудь король?        — Нет, простые люди, которые здесь жили.       Один из одичалых рванулся в сторону Джона, но тут же был повален на землю натянутой цепью. Вблизи бастард рассмотрел длинное узкое лицо мужчины, которому на вид было уже за сорок. Волосы на голове отсутствовали, как и нос, который, скорее всего, одичалый отморозил. Чело и макушку его украшали узорные линии шрамов.       — Этот из теннов, — понял Джон, когда увидел шрамы и кожаный хауберк, расшитый бронзовыми пластинами.       — Отойди парень, если не хочешь, чтобы этот уродец сожрал тебя с потрохами, — сказал Джону один из всадников, на его сюрко красовался ободранный человек. — Он убил трёх наших, прежде чем мы успели его заковать в кандалы.       — Проклятый поклонщик, — огрызнулся тенн при своём упоминании. — Я вырежу твоё сердце и съем его, а тело разрублю на кусочки и запасусь на зиму свежим мясом. — Жуткая ухмылка отразилась на безносом лице одичалого.       — Будет трудновато размахивать топором в кандалах, — усмехнулся тот, — да и скорее я помочусь тебе на лысину, чем ты сделаешь это.       — Зачем лорду Террику сдалось живьём это отребье? — спросил другой всадник.       — Разве не проще их убить и дело с концом?       — Наше дело выполнять приказы сеньора, а не задавать лишних вопросов, — жестко сказал первый. Пленников увели в темницы Дредфорта — Джон остался смотреть им в след.       — Одичалые в землях Болтона? Далеко же они забрались. Лорд Криган наверняка захочет знать, почему они здесь оказались, а затем — казнить нескольких из них.       Навряд ли Иные проснулись раньше срока. Скорее всего, причина тому зима и холодные ветры, которые несут с собой смерть и голод для многих представителей Свободного народа. Зима близко, сказал лорд Старк, когда они выезжали из Винтерфелла. От этих слов по телу Джона пробежали мурашки. Насколько он знал, мейстер Уоррен провёл подсчёт их запасов на зиму, прежде чем самому уехать в Ров Кейлин. На два с половиной года должно хватить, милорд, сообщил он тогда Хранителю Севера. После того, как Уоррен вернётся из Рва, он должен будет позаботиться, чтобы еды в Винтерфелле хватало на три года. В своё отсутствие лорд Криган назначил его кастеляном замка, пока он сам не вернётся из поездки.       Что-то холодное врезалось ему в затылок. Стоило повернуться, как второй снежок попал в грудь. Крегард и Торрхен, смеясь, побежали прочь. Джон кинулся за ними. Они устроили гонку, стремглав бросившись через двор и мимо конюшен, пугая гусей и кур, разбежавшихся от них в стороны. На короткое время Джон вспомнил ясные холодные дни в Винтерфелле, когда он носился по замку с Роббом и Арьей, а Бран бежал за ними, стараясь не отстать.       Лицо Джона раскраснелось, волосы растрепались на ветру, под мышками стекал пот. Он и не заметил, как погоня за близнецами привела к крутым ступенькам винтовой лестницы. Темнота застелила его глаза, и внезапный холодок остудил весь его пыл.       Осторожно ступая по каменным ступеням, Джон рукой касался холодной стены, чтобы в случае чего не упасть и не покатиться кубарем вниз. В конце концов, тьма рассеялась, и тусклый свет факелов осветил длинное помещение. Два ряда гранитных колонн, поддерживающие каменные арки, простирались глубоко вдаль. Сводчатый потолок терялся во мраке. Между столбами на каменных тронах возле стены сидели статуи мертвецов, припав спиной к склепам, хранившим их смертные останки.       Джона пробрал озноб, когда он понял, где находится.       Крипта Дредфорта.       Изваяния давно умерших представителей Болтонов взирали на него слепыми глазами со своих вечных постаментов. У каждого стоял рядом косой каменный крест, на котором вниз головой был распят ободранный человек. В руке каждая статуя сжимала нож для свежевания. Каждый шаг Джона отдавался над головой. Мёртвые Болтоны словно следили за ним, когда он проходил мимо них. Казалось они вот-вот восстанут, чтобы наказать нарушителя, побеспокоившего их сон.       В крипте было холодно. Джон проходил в её глубь, стараясь тихо ступать по каменному полу, точно пытаясь не разбудить мёртвых. Бастард нутром ощущал себя здесь нежеланным гостем. И чем раньше он с близнецами покинет это мрачное место, тем лучше будет для них всех.       — Крегард, Торрхен, где вы? — позвал Джон, его голос эхом разлетелся по крипте. — Нам нужно убираться отсюда. Болтоны вряд ли будут рады, если узнают, что мы играем в их склепах. Выходите сейчас же, пока не поздно, — уже шёпотом произнёс он.       Шорох раздался за одной из статуй. Джон подошёл к ней, рукой прикоснувшись к грубому камню и заглянув за неё. Две фигуры выпрыгнули и подняли руки, растопырив пальцы.       — Бу-у! — вскричали братья, напугав бастарда так, что тот на рефлексах скрутил одному из них руку под удивлённый вскрик другого.       — Отпусти, больно же! — Торрхен пытался вырваться из его хватки, но напрасно, потому что Джон крепко сжимал его предплечье, готовый в любой момент повернуть руку, чтоб её сломать.       — Эд, отпусти его, — проговорил Крегард с лёгким испугом, глядя на своего кузена, от которого не ожидал столь защитной реакции.       — Нечего было меня пугать, — Джон отпустил руку Торрхена — и оглядел братьев суровым взглядом, как Криган Старк своих знаменосцев. — Нам необходимо уйти отсюда. Лорд Болтон не будет счастлив знать, что мы играли в крипте, где погребены его предки.       — Не будь занудой, мы можем...       Где-то далеко вверху послышались голоса, шорох сапог, далёкий говор. Отблески света появлялись там, где начиналась лестница, что вела наружу во двор замка.       — Прячьтесь! — шёпотом воскликнул Джон.       Они спрятались за основание одной из статуй, высота которого доставала им до плеч. Они сели на корточки, прижавшись друг к другу, Джон выглянул через край, ощутив лицом холодное дыхание воздуха. Масляный фонарь горел ярче, чем расставленные по помещению факелы. Тени изваяний двигались и шевелились, мерцающий свет прикасался к камням. Двое мужчин шагали бок о бок. Гигантские тени их плясали по стенам крипты. Он слышал голоса: один тихий, как шелест листьев, а другой гулкий, отдающийся от стен.       — … вот так мы и поступим, — сказал один, что нёс в правой руке фонарь. Джон узнал тихий тембр голоса Террика Болтона.       — Ба! — недоверчиво ответил ему другой с резкими нотами в голосе. — Доверять столь важное дело скотоложцам, ворам и насильникам? Да ты, должно быть, заболел болотной лихорадкой, отец, раз решил положиться на них.       — Ты бы смог лучше справиться с этим, пошли я тебя вместо них? — Джону пришлось сильно напрячь слух, чтобы услышать Террика Болтона, разговаривающего почти шёпотом.       — А что? Я не прочь содрать пару волчьих шкур себе на плащ, — низкий злобный смех вырвался из глотки Уэймара Болтона, заставив спину Джона покрыться мурашками. — Дай мне тридцать наших лучших людей, и я принесу тебе свёртки их кожи.       — Думай, о чём говоришь, даже здесь. Я уже всё давно решил, — голос лорда Дредфорта становился всё тише, — я дам им оружие и отправлю с ними пятеро человек из нашего гарнизона: Красный Харлон, Бен, Морган, Манфрид, Хорас Петля — все отличные бойцы, которым я доверяю, — шаги становились тише, как и голоса. — Тебе стоило быть осмотрительнее. Криган Старк, — при упоминании лорда Старка Джон почувствовал, как застучало в ушах его сердце, — утомил меня разговорами об этом, Уэймар... Мне еле-еле... его от расследования... где крестьяне... о тебе и твоей любви к... наши дела с Элриком...       — Откуда мне было знать, что одичалая девка сбежит, — Уэймар раздражённо заскрипел зубами. — Мои суки потеряли её след, и я решил, что пусть она достанется на съедение диким зверям. Всё равно я вдоволь повеселился с её родными, да и она сама была не в лучшем виде. Я и представить не мог, что она способна выбраться из леса и добраться до деревни. А что насчёт старой вороны... он будет только рад, если его кузен испустит дух.       Каждая часть его тела была напряжена, готовая в любой момент двинуться с места. Его ноги затекли, как и шея и руки, но он терпел изо всех сил, стараясь не шелохнуться, дабы не издавать лишнего шума. Голоса Болтонов стихали, так что Джон мечтал как можно быстрее выбраться на солнечный свет и свежий воздух.       — Апчхи! — кто-то из близнецов громко чихнул, шмыгая носом.       На одно короткое мгновение Джон ощутил, как душа его уходит в пятки, а сердце останавливается. Он сидел не двигаясь, вслушиваясь во тьму и надеясь, что их не услышали. Но внезапный стук сапог разбил его надежду вдребезги. Каждый приближающийся шаг становился всё громче, словно треск тонкого льда, на который по неосторожности ступили ногой. Сердце громко стучало, а разум так и кричал ему: «Беги»! Тем не менее, он оставался сидеть на месте, до последнего храня надежду, что их всё-таки не заметят.       — Так-так-так, кто это тут у нас, пара заблужившихся волчат, которые оторвались от своей стаи? — Резкий свет факела ударил им в лицо, заставив жмуриться.       Перед ними стояли Болтоны: отец и сын. Никогда Джон ещё не ощущал себя таким маленьким и беспомощным, как сейчас, когда пара бесцветных глаз точно кинжалы его чёрных братьев вонзились ему в грудь.       — Посмотри, отец, кого я нашёл — детей Старков!       — Я вижу, Уэймар, — мягко ответил лорд Террик и наклонился поближе. — Похоже, маленькие лорды заблудились, если оказались здесь — в месте, где захоронены останки наших предков. Чего же вы сидите здесь в потёмках, дети? Давайте, выбирайтесь оттуда, там грязно.       Неохотно они вылезли из-за основания статуи и предстали перед взором хозяев. Близнецы беспокойно переминались с ноги на ногу — сам Джон был натянут как тетива и смотрел прямо в лицо Болтонам, что разглядывали их, как крестьянин, выбирающий какую овцу пустить на мясо.       — Итак, — начал лорд Болтон. — Как вы здесь оказались, маленькие волчата?       — И почему подслушиваете чужой разговор? — криво улыбнулся его наследник. В его бесцветных глазах мелькал необычный блеск, который напоминал хищника, притаившегося в засаде, готового в любой момент прыгнуть и разорвать глотку жертве. — Разве ваши родители не учили, что подслушивать плохо?       — Мы играли в догонялки, милорд, — пропищал Торрхен, которого пугал пристальный взгляд Болтона.       — Да, мы гнались друг за другом, а потом спустились сюда и спрятались, чтобы напугать Эда, — так же пискляво ответил Крегард, кусая нижнюю губу. — Мы играли в прятки.       — Прятки? — облизнул полные губы Уэймар. — Прятки я люблю, просто обожаю. Особенно мне нравится искать людей, используя охотничьих собак.       — А почему собак? — невинно спросил один из близнецов.       Уэймар Болтон осклабился.       — Потому что так гораздо веселее, Террхен. Нюх собаки не обманешь — она всегда найдёт тебя по запаху... как бы ты не старался скрыться...       — Я Торрхен, — робко поправил мальчишка, сжавшись, когда Уэймар вперил в него взгляд серых глаз.       — Уэймар, думаю, дети не хотели нас подслушивать. Они просто играли в игры и не заметили, как очутились тут. Не в их намерениях было беспокоить сон наших давно почивших праотцов. — Голос Террика был мягким, как шёлк. Глаза его снисходительно оглядывали детей перед ним. — Вспомни себя в их возрасте.       — У меня были совершенно другие игры, отец, — просто сказал Уэймар и добавил с улыбкой: — Но, думаю, ты прав, что они не хотели этого. Я на них нисколько не сержусь.       — Правда?       — О да, детишки. Знаете, я могу показать вам ещё одну комнату для пряток. Мы храним в ней старую кожу, но всё равно она очень большая, просторная... и тихая.       С каждой минутой их разговор нравился Джону всё меньше и меньше.       — Полно тебе, сын мой. Дети наверняка горят желанием поскорее выйти наверх — подышать свежим воздухом, — тонкие губы лорда Дредфорта изогнулись в слабой улыбке. — Здесь так грязно и пыльно... мы ведь не хотим ещё больше пачкать ваши одежды, а, волчата?       Близнецы дружно закивали головой, но вот лоб Джона покрылся испариной. В отличие от них, до него прекрасно дошёл смысл слов Террика Болтона. Страх закрался в нём, но тут же уступил место гневу, тихо растущему внутри него.       — Да, лорд Террик, — с холодной вежливостью проговорил Джон, встретившись взглядом со старшим Болтоном, — вы абсолютно правы. Наш лорд-дед весьма не будет рад, узнав, что мы испачкали наши... одежды.       Улыбка испарилась с лица Террика, глаза внимательно приглянулись к нему. Не дожидаясь ответа, Джон схватил братьев за руки и потащил подальше вон отсюда — подальше от гнетущей тишины, подальше от крипты с усопшими Красными королями, подальше от нынешнего поколения Болтонов. Лишь на миг он оглянулся назад, чтобы увидеть двух стоящих в свете факелов Болтонов — отца и сына — окружённых изваяниями своих предков. Джон ощутил, как холодок пробежал по его спине. Их призрачные глаза казались неестественно белыми, напоминая луну ночью, и они смотрели прямо ему в лицо, будто пытались вырезать его собственные глаза.       Этой ночью, лежа в своей постели, он не мог нормально уснуть. Он боялся сомкнуть глаза, так как думал, что если сделает это, то какой-нибудь посторонний проникнет сюда и перережет ему горло. Образы Террика и Уэймара не покидали его разум, проникая в каждую его мысль. Ему казалось, что до конца своего пребывания в Дредфорте Джон не сможет спокойно поспать, не то что вообще вздремнуть.       Когда сон всё-таки пришёл к нему, Джон сидел в Великом чертоге Винтерфелла, где Эддард Старк задал пир в честь прибытия королевской семьи. За главным столом сидели король и королева, лорд и леди Старк. Их дети сидели рядом: высокомерный принц Джоффри и хвастливый Теон Грейджой, смеющийся какой-то шутке; Робб в белом дублете с серым лютоволком на нём и принцесса Мирцелла в красном платье, вышитом львами Ланнистеров; вежливая и послушная Санса рядом с шумной и непоседливой Арьей; Бран, и Рикон, и принц Томмен — все живые, радостные и беззаботные. Один лишь северный бастард сидел ниже соли и смотрел на них угрюмым, полным зависти взглядом. Чертог звенел от музыки и смеха, хотя снаружи дули холодные ветры. Вина и жареного мяса было вдосталь — Джон не притронулся к еде, ощущая себя лишним здесь, пока вдруг не заметил, что в чертоге стало темнеть. Музыка перестала казаться ему веселой — он стал различать в ней нестройные аккорды и длинные, режущие ухо ноты. Вино стало горьким, по вкусу напоминающим кровь — Джон поднял глаза от чаши и увидел, что трапезничает с мертвецами.       У короля Роберта кишки вывалились на стол из распоротого живота. Рядом с ним сидел лорд Эддард без головы. Теон Грейджой стоял с ножом над трупами Брана и Рикона, его лицо украшала безумная ухмылка, а голубые глаза превратились в блеклые. Королевских детей не было видно, как и Сансу и Арью. Леди Кейтилин Старк валялась под столом, корчась и извиваясь, как змея; из её горла рекой текла чёрная кровь, лицо было цвета прокисшего молока, половина волос отсутствовала — другая из каштановых стала белыми и ломкими, как у старухи.       В центре зала на коленях стоял Робб, истекающий кровью из множества страшных ран, рядом с ним лежала отрубленная голова Серого Ветра. Над ним возвышался человек в доспехах с ниспадающим розовым шерстяным плащом, в его руке лежал кинжал, с которого капала кровь. Джон вскричал: «Нет!» — и попытался встать со скамьи, но, сделав пару шагов к Роббу, упал, пронзённый болью. Его грудь покрывали ножевые отверстия, из которых стекала вниз малиновая жидкость, образуя вокруг него лужу. Он изо всех сил полз к брату, наплевав на невыносимую боль, оставляя за собой кровавый след. Вот он уже подполз к ним, как неожиданно окровавленные черты лица Робба расплылись в чертах дяди Джоннелла, из зияющей левой глазницы которого сочилась кровь. Уэймар Болтон стоял над ним с кровожадной улыбкой на устах, а затем воткнул нож прямиком в сердце дяде.       — Не-ет! — Крик Джона утонул в кудахтующем смехе Болтона.       Стены чертога Винтерфелла сменились на красные стены Тронного зала в Красном Замке. Черепа его собратьев стояли повсюду, молча взирая на двух маленьких детей с кровью дракона в жилах. Мальчишка взобрался на подножие железного седалища, что когда-то сковал его наездник из железа поверженных им врагов. Ах, когда-то он бороздил небеса и сжигал недостойных, когда-то был самым большим и сильным среди себе подобных. Когда-то он был драконом, самым страшным в Закатных Королевствах! Его боялись и почитали, его имя было у всех на устах. Никто не смел бросить вызов дракону! Но теперь он всего лишь череп, обречённый веками собирать пыль здесь, как и остальные его братья и сёстры, которые тоже стали черепами и наблюдали за тем, как недостойные потомки Эйгона оскверняют его трон.       Мальчик с золотисто-серебрянными волосами и фиолетовыми глазами рассказывал на языке драконьих владык девочке с такой же внешностью о драконах и своих мечтах восседать на престоле драконов, построенном его предком. Как же ему хотелось съесть наглеца, посмевшего так нагло говорить. Он недостоин говорить и уж тем более стоять на ступенях седалища драконьих владык! Только достойные могут сидеть на троне Драконовластного, и этот мальчишка не является одним из них.       Высокие бронзовые двери распахнулись, и группа детёнышей-грязнокровок вошла в зал. Нет, среди них находился ещё один с кровью дракона, но она слишком сильно разбавлена непонятной грязью. Волосы не серебристые, а каштановые; глаза не пурпурного цвета, как у его предков, а грязно-коричневые. Кто посмел мешать кровь дракона с кровью недостойных?! Он был зол, очень зол!       Полукровка бросил что-то оскорбительное в сторону чистокровного. К его удовольствию и превеликой радости, последний ответил на оскорбление ударом в нос недостойному. Но грязнокровки окружили чистокровного, как стервятники, и стали бить и рвать того на куски. В гневе он издал громогласный рёв, но никто не услышал его — лишь его братья услыхали его и вторили ему таким же громовым рёвом.       Когда-то он бороздил небеса и сжигал недостойных. Когда он был Балерионом Чёрным Ужасом — драконом Завоевателя! Всё, что от него осталось теперь, — пустой череп и песни, восхваляющие его, больше ничего.