25-ый час длиною в вечность

Все события на поле битвы закончились и, после недолгого перерыва в комнате, нас повели в столовую на обед. Всё те же колонны людей и всё те же столы, но количество людей заметно уменьшилось. Вот она цена зрелища – смерть. Тарелка. Питательная смесь. Напиток. Это впиталось в меня так быстро, что я даже не почувствовал вкуса. С момента того, как мне сломали руку, в рот я ничего не клал, после того как я поел, появилось чувство исчезающего голода, который незаметно давил на сознание. Ко мне подошла Артемида, её рука была плотно замотана. – Привет, Цезарь. Спасибо за поддержку и компанию всё это время. Да, мы говорили мало, но мысль о тебе часто заставляла меня бороться и держаться на плаву. В знак благодарности я отменила свой бой. Он должен был быть нашим… Я бы не смирилась ни с одним из исходов битвы, поэтому я ухожу… Ухожу навсегда. Твой следующий бой – финал. Я не знаю, кто победит в завтрашнем сражении, но ты завтра биться не будешь. Спасибо за всё, Цезарь. Она протянула здоровую руку – крепкая, мускулистая рука с ладонью, покрытой мозолями. Этот человек – профессионал, повидавший множество испытаний. Я пожал её, чувствовалась сила Артемиды. Я поднял глаза, её взгляд уверенный и благодарный. Прощание прошло без слов. Она отпустила руку и ушла, чувство, что такой человек ушёл навсегда наполнило мою грудь печалью. Надеюсь её ждёт спокойная жизнь где-нибудь. Может даже в Бастионе… Бастион. Я вспомнил о Карите и скорее поспешил к комнате. Я лёг на кровать и отправил звонок Карите. После нескольких гудков связь установилась и сиплый, заплаканный голос девушки проговорил. – Алё? – Привет, что случилось? – А? Нет-нет, ха-ха, всё в порядке, просто немного переволновалась. Меня допустили к Ашре, да и ты давно не звонил… – Извини, тут страшные вещи происходят. – С тобой всё хорошо?! – Да, конечно, просто люди вокруг… Уходят, кто насильно, кто по своей воле, только я никуда не двигаюсь. – Долго тебе ещё там, Цезарь? – Завтра финал… И ещё один бой, который я должен провести, так что один или два дня и я буду свободен… – Замечательно! – А что там с Ашрой? – Помнишь я говорила про то, что она улетала? Так вот вернулась она не в лучшем состоянии… Сейчас её конечно подлатали, но она до сих пор вся розовая от ожогов и, как говорят врачи, бредит по ночам. Судя по словам ей скоро будет легче, но меня это пугает… – А про что она говорит? – Я не могу много рассказать по аудиоканалу, только общими терминами. Она много говорит про систему сефирот – это советская система описания души и её систематика, мы пользуемся системой аур и тяжело понимать её слова без знающего человека, поэтому нам выслали пару специалистов из СССР, которые много пишут и мало говорят, так ещё и говорят на ломанном межпланетном из-за акцента. – Ну если специалисты, то они что-то понимают, и она пойдёт на поправку, я уверен. – Хм, ты прав… В целом мы неплохо поболтали, она сильно уставшая, но улыбается, да и говорит вполне разумные вещи, даже немного о том, что произошло, но я не могу рассказать это тут. Мы ещё немного говорили о бытовых вещах, ну как, говорила в основном Карита, я не хотел рассказывать ничего из своей жизни, зная, что происходящее здесь заставит её волноваться. Она громко зевнула, после чего я предложил закончить разговор, пожелав друг другу сладких снов мы прекратили диалог. Карита – единственный островок человечности, который я сейчас имею, а может и буду иметь. Она замечательная. Я ворочался на полке. Мысль о завтрашнем дне скорее путали, чем успокаивали, как должны, ведь завтра я не буду биться, а что делать тогда? Смотреть на бойню – ни за что. Ладно… Завтра будет виднее. Что-то постучалось в окно. Я быстро прокрутил в голове все прошлые дни и вспомнил, что с этим окном взаимодействовал только Влад. Я встал и открыл заслонку. Худая рука протягивала листок бумаги, внутри был текст: «Если завтра заскучаешь – заходи.». Хм, буду считать это за приглашение в гости. Я оставил себе бумажку и лёг спать, пытаясь отогнать все мысли.