Моя лучшая половина

Фенрис был властным. Он не разрешал Андерсу вставать с постели, разве что в туалет. Он был не столько нянькой, сколько сержантом строевой подготовки, но охотно помогал во всем, в чем нуждался Андерс. От поддержки при ходьбе до помощи при смене повязок − Фенрис всегда был наготове и выполнял все поручения. − Твои волосы стали длиннее, − заметил Фенрис, расчесывая его спутанные пряди. От долгого лежания на подушке тонкие волосы Андерса спутались в колтуны, и эльф умело расправлял их. − Теперь клеймо полностью скрыто. − Да, они растут довольно быстро. Когда я был маленьким, то сводил маму с ума. Знаешь, я никогда не видел, чтобы ты стриг волосы, но они не становятся длиннее. − Они не отрастают длиннее, чем есть, − просто ответил Фенрис. − То есть? − удивленно спросил Андерс. Фенрис пожал плечами. − Они всегда были такими. По крайней мере, с тех пор, как я получил эти метки. Пряди выпадают и отрастают снова, но никогда не становятся длиннее или короче, чем ты видишь. − Может это побочный эффект лириума? − предположил Андерс. Эльф ничего не ответил, просто пожав плечами. Пока Андерс был прикован к постели, Фенрис почти постоянно составлял ему компанию, придвинув рядом с кроватью стул. Он читал Андерсу вслух. Он играл с ним в карты. Но чаще всего просто болтал. О битвах, в которых они вместе участвовали, о влиянии Песни на людей, о времени, проведенном до Киркволла. − Я жил в бегах три года, − сказал Фенрис. − Охотники постоянно преследовали меня, сколько бы я их не убивал. Только, когда Хоук уничтожил самую большую их шайку, они прекратили свои попытки. − Как ты думаешь, почему они это сделали? Фенрис пожал плечами. − Возможно, Данариус посчитал, что я ослаблю бдительность, если у меня будет достаточно времени. Он знает, что я здесь. В конце концов, именно он послал Адриану. − Это было почти три года назад. Может он сдался? − спросил Андерс, слегка повернув голову, чтобы взглянуть на него. − Данариус? − криво ухмыльнулся эльф и вернул голову целителя в прежнее положение. − Сомневаюсь. Не думаю, что он захочет вернуть меня в число своих рабов. Я слишком испорчен свободой. Но эти метки − большое вложение. Он захочет вернуть лириум. Дай ему время, он придет за мной снова. − Хоук не позволит ему добраться до тебя. Никто из нас не позволит, − сказал Андерс и невольно сжал кулаки. − Я должен верить в это, − произнес Фенрис, чуть резче проводя расческой по волосам Андерса. − Один я недостаточно силен, чтобы победить его. − Единственный плюс от того, что во мне жил дух Справедливости был в том, что он ни за что не позволил бы схватить меня. И, не знаю как, но он мог исцелять смертельные раны. В тот день, после слияния с духом, храмовник, который пытался уволочь меня в Круг, пронзил своим клинком мое сердце. Это точно была смертельная рана. Но… даже шрама не осталось. − Это… тревожит, − осторожно произнес Фенрис. − Да что ты?! − с иронией воскликнул Андерс. − Я несколько дней боялся, что стал одержимым трупом. *** Спустя неделю зима полностью вошла в свои права, и в доме стоял холод. Даже в свете очага, едва освещающем комнату, Андерс мог видеть, как дрожит эльф, сидя рядом с кроватью. Наконец, ему это надоело. − Фенрис, просто залезь под одеяло. Слишком холодно находиться так далеко от огня, − от взгляда Фенриса Андерс рассмеялся, прижав руку к ране. − В постель... с тобой? − испуганно произнес Фенрис. − Я не буду кусаться... во всяком случае, сильно. В Круге мы постоянно прыгали из постели в постель, − еще один испуганный взгляд заставил его усмехнуться. − Не только в этом смысле. В Круге не было уединения. Если ты хотел поговорить с кем-то наедине, то приходилось дожидаться темноты, чтобы проскользнуть в чужую постель и пошептаться под одеялом. Так что поверь, в этом нет ничего предосудительного, и я не хочу здесь лежать и смотреть, как ты синеешь. Поэтому во время разговоров Фенрис стал залазить к Андерсу в кровать. Так было гораздо теплее. Кроме того, это придавало их беседам уединенность. Конечно, они были одни в доме, но лежать под одеялом, лицом друг к другу... было уютно. Андерс заметил, что в постели Фенрис говорил более откровенно, чем где-либо еще. *** Андерс быстро шел на поправку, хотя ему и казалось, что на это ушла целая вечность. Если бы у него все еще была магия, он бы исцелил себя в одно мгновение. Очень часто раны, оставленные одержимыми и демонами сильно гноились, а некоторые были ядовиты. Без магического вмешательства они заживали медленно и часто приводили к летальному исходу. К счастью, у него были знания и хорошо приготовленные зелья, поэтому вскоре раны Андерса затянулись, и к нему вернулись силы. Однако он был убит горем из-за неудачного опыта с магом, превратившимся в одержимого. Андерс все больше осознавал собственную уязвимость, когда ему доводилось совершать несколько спасательных операций после потери магии. Он также начал сомневаться в мудрости этого конкретного решения. Когда он объединился со Справедливостью, его подстегивала безоговорочная вера в то, что каждый маг как можно скорее должен быть освобожден. Сейчас же... логика смягчала его убеждения. Не каждому магу стоило доверять и освобождать; точно так же, как и не каждому фермеру, торговцу или солдату можно было доверять. Андерс стал очень хорошо понимать, что если выпустить всех магов на волю, то необходимые реформы станет практически невозможно реализовать, элементарно из-за страха общества. Те маги, которые обратились к магии крови или стали одержимыми, лишь укрепляли веру людей в то, что маги по своей сути опасны. Изменения должны были идти изнутри. К счастью, после убийства Алрика маги Круга сообщили, что худшие проявления коррупции и террора в Казематах прекратились. Тем не менее положение магов в Круге все еще оставалось ужасным, и казалось, что Мередит с каждым днем теряла способность здраво мыслить. Андерса невероятно тронула проникновенная речь Фенриса о его убеждениях. Он говорил красноречиво и честно, благодаря чему Андерс стал понимать его лучше, чем раньше. И многое сказанное эльфом было верным. А уж узнать, что Фенрис ценит его… было очень приятно. Неудивительно, что и Андерс проникся симпатией к эльфу. Уже дважды он приходил ему на помощь: когда его заклеймили, и сейчас. Три раза, если считать ту ночь, когда Андерс поздно покинул клинику. Та ночь вообще стала для него сродни проведению. Мало того, что возникла ситуация, которая требовала защиты Фенриса, так еще и эльф раскрыл его потенциал в обращении с посохом. Андерс оглянулся на ход событий, разыгравшихся с тех пор, как эльф привел в особняк. Все, начиная с Фенриса, помешавшего Андерсу покончить с собой, и заканчивая тем, что Андерс рассказал ему правду о Хоуке. От Фенриса, обучающего его обращению с посохом, до Андерса, обучающего его чтению. Множество бесед и споров, начиная от политики и заканчивая едой и теологией. Андерс просто не мог отрицать, что что-то объединяло их двоих в этом взаимном благодеянии. Лежа в постели, чувствуя глубокую, ноющую, зудящую боль от заживающих ран, он думал о словах, сказанных Себастьяном. Они настолько донимали его разум, что он, наконец, попросил Фенриса, чтобы лучник навестил его. – Нет, если ты собираешься мучить его, – ответил эльф. – Я уважаю Себастьяна, и не буду его звать ради твоего развлечения. − Нет, я правда хочу поговорить с ним. Обещаю, что буду вести себя хорошо. *** На следующий день, следом за эльфом в комнату вошел Себастьян. Фенрис бросил на Андерса немного недоверчивый взгляд, но оставил их наедине. Заняв стул Фенриса у кровати, лучник, казалось, нисколько не был удивлен приглашению. − О чем ты хотел поговорить, Андерс? − произнес Себастьян, глядя прямо в глаза Андерса. − Ты же знаешь, что я не согласен с политикой Церкви, − резко начал он. − Да, знаю, − спокойно ответил Себастьян. − И трудно забыть, что ты хотел сдать меня храмовникам, − не обвиняя, а словно констатируя факт произнес Андерс. − И все же я этого не сделал. Андерс нахмурился. − Пока я тут лежал, мне ничего не оставалось кроме как думать. И хотя мы с тобой не друзья, я не знаю, с кем еще мог бы поговорить об этом. − Какими бы ни были наши отношения, я прежде всего священник. Может тебе будет легче воспринимать меня не как Себастьяна, а как брата Церкви? − Нет. Церковь тот еще рассадник беззакония, и те, кто у власти, лишь усугубляют тот беспредел, что творится в Круге, − резко ответил Андерс, чувствуя, что знакомый гнев начинает расти в нем. − Ты это хотел обсудить? − спросил Себастьян, хотя в его голосе не было злости. − Нет. Я... возможно, это была плохая идея, − опустив голову, произнес Андерс. − Я так не думаю, Андерс. Ты обратился ко мне, и я хотел бы помочь, если смогу. − Просто... Я чувствую… − он вздохнул. − Я не знаю. − Дай-ка угадаю. Ты чувствуешь, что твоя жизнь в смятении? Чувствуешь растерянность? И не понимаешь, чего ждать от будущего? − Ну, да. Типа того. Справедливость... с ним было нелегко. Но он дал мне цель. Он направлял меня. Мое будущее было ясным и понятным… – Ты скучаешь по демону, который вселился в тебя? – аккуратно спросил Себастьян. − Он не был демоном. И, да, в каком-то смысле, я скучаю по нему. Я просто чувствую себя таким потерянным. Ты сказал, что Создатель проложил передо мной путь. Но я не вижу его. Ты веришь, что у Него есть план. Но я не знаю, в чем он заключается, − Андерс сделал паузу. − Мой отец... раньше он мог так ясно видеть работу Создателя. Даже когда сам этого не понимал, его вера позволяла просто принять, что все будет так, как должно быть. Я бы хотел, чтобы у меня снова была такая вера. Себастьян смотрел на него с пониманием. − В детстве ты сильнее верил в замысел Создателя? − О, да. Я знал, что Создатель наблюдает за мной. Знал это так же, как то, что небо голубое, и мои родители любят меня. Я пел Песнь с такой преданностью, какой никогда не испытывал ни один священнослужитель. − Что случилось с этой верой? − мягко спросил Себастьян. − Магия. Мой отец. Круг. Себастьян выглядел слегка озадаченным, но когда Андерс не стал продолжать, он не стал настаивать. − Я бы никогда не осмелился предположить, что знаю волю Создателя, Андерс, но бывают времена, когда Его действия понятны тем, кто хочет видеть. Что-то настолько невозможное, как потеря как твоей магии, так и демона внутри тебя, должно быть, было спланировано Создателем. Кто еще мог совершить такой поступок? − Храмовник с клеймом Усмиренного и очень метким прицелом, − язвительно отозвался Андерс. Лучник рассмеялся. − Возможно. Но кто сказал, что ни Создатель направил его туда? Бывает, что совпадение − это просто совпадение. Но когда я смотрю на пройденный тобой путь момента получения клейма... ты видишь это, Андерс? Второй шанс, который тебе дали, после стольких потерь? − Наверное, − произнес Андерс, сжав одеяло чуть сильнее. − Я думал об этом с тех пор, как Донник упомянул об этом. Я не благодарен за то, что потерял свою магию. Не думаю, что когда-нибудь буду. Но события, которые развернулись с тех пор ... − Он покачал головой. − Вот почему я попросил тебя прийти. Ты не очень хорошо меня знаешь, но достаточно сказать, что у меня длинная история не самых лучших решений. Мне бы не хотелось испортить этот второй шанс, данный Создателем или кем-то еще. Потому что, поверь мне, я могу это сделать. − Мы все боимся подобного. И большинство из нас не могут этого избежать. Ты знаешь “Молитвы для отчаявшихся”? − Я вырос на ней, − усмехнулся Андерс. − Тогда ты знаешь, что Создатель не оставит тебя потерянным в Тени, Андерс, − мягко произнес себастьян. − Он будет направлять тебя. Но не обязательно понятным тебе путем. Он пошлет к тебе людей и вызовет события, чтобы направлять тебя, когда Его путь будет неясен. Андерс кивнул. − Фенрис. − Я верю, что он играет большую роль в поиске твоего Пути. Он очень помог тебе. И, думаю, что и ты ему тоже. Он носит глубокие раны от своего прошлого и борется с верой. Возможно, вместе вы оба найдете свой путь. Андерс почувствовал, как по позвоночнику пробежала старая, почти забытая дрожь. Он не испытывал такого предвкушения с самого детства. Он не испытывал такой тоски по уверенности веры с тех пор, как вошел в Круг. Он не знал, что с этим делать. Себастьян мягко произнес. − Хочешь, я помолюсь с тобой? Он кивнул, удивленный собственным ответом. − Да. Но... спроси Фенриса, хочет ли он присоединится к нам? − Конечно. *** В последние дни своего выздоровления Андерс отчетливо видел, что они с Фенрисом действительно ведут друг друга по новому пути. И по мере того, как они это делали, их отношения перерастали в дружбу. Себастьян не дал ему ответов, которых он искал; он не мог сказать Андерсу, куда приведет его Путь. Он уж точно не мог сказать, что даст ему, если вообще что-то дало, потеря магии. Но церковник помог прояснить мысли, которые донимали его. Впервые за двадцать лет Андерс почувствовал слабое прикосновение руки Создателя к своей жизни. Ему казалось, он видит это и в жизни Фенриса. Он наблюдал, как эльф проводит свой день: заботится о нем, играет в карты, разговаривает. Андерс... да и все, на самом деле... считали Фенриса угрюмым, колючим, злым. Слова Себастьяна эхом отзывались в его голове. Фенрис не был одним из них. Он был ранен. Всю жизнь ему причиняли боль, и он продолжал жить в ожидании еще большей боли. Взглянув на эльфа с этой точки зрения Андерс стал понимать внезапные колкости и молчаливые хмурые взгляды, которыми так часто заканчивались их разговоры. Однако, помогая Андерсу с первыми тренировками с посохом после выздоровления, Фенрис был внимателен, заботлив по отношению к его слабости и спокоен в своем поведении. При этом он избегал сюсюканья. Благодаря тщательным тренировкам Андерс довольно быстро восстановил свою боевую форму. Андерс был рад снова вернуться к урокам с Фенрисом по изучению чтения и письма. Эльф был сообразителен и быстро учился. Андерсу нравилось его учить, и он радовался его успехам. Фенрис редко открыто улыбался, но Андерс видел редкую фенрисову ухмылку, когда ему удавалось понять сложную концепцию. Он явно наслаждался обучением. − Враг... мое-го... врага... мой... ф-френ-фен-фенрис... Фенрис?* − удивленно произнес эльф. Андерс улыбнулся. Как уместно. − Это слово − друг. Но мне нравится твое прочтение, даже лучше: "Враг моего врага − мой Фенрис", − произнес Андерс. Эльф ухмыльнулся. − Действительно. Я буду твоим Фенрисом, в час нужды, − в глазах эльфа была серьезность. − Ты уже им был, несколько раз, − Андерс хмыкнул. − Я продолжу это делать. − Эй, уже поздно. Хочешь отправиться в "Висельник"? − Пошли. Андерсу по-прежнему нравилось общаться с Донником. Он понимал, почему стражник и Фенрис подружились, в поведении они были очень похожи. Он также нашел общий язык с Себастьяном, чего раньше и представить себе не мог. Андерс никогда бы не подумал, что у них много общего, но целитель уважал его преданность Создателю, хотя и не разделял его яростную защиту Церкви и Великой Жрицы. После их разговора Андерс обнаружил, что иногда ему даже нравится беседовать с Себастьяном. У них случались странно увлекательные дискуссии. У брата было прошлое, полное разврата и бунтарства. Хотя он и не стал вдаваться в грязные подробности, которые Андерс с удовольствием бы послушал, он открыто рассказал о жизни, которая привела его в Церковь. Именно привела - его фактически втащили туда и держали под наблюдением, чтобы он не сбежал. − Если ты через это прошел, как ты можешь не понимать, каково магам, которых насильно заточают в Круг? − Я не представлял опасности никому, кроме себя, Андерс. Ну, себя и репутации моей семьи. Это большая разница. − Нет, если тебя держат в заточении против твоей воли. − Да. Это правда. Но разве ты не видишь, какую опасность может представлять магия в неумелых руках? − Не считая Справедливости, какую опасность представлял я? Какую опасность представляет собой Хоук? − Трудно забыть о твоем де… о Справедливости, Андерс. Я знал тебя только как мага и одержимого. Должен признать, ты отлично справляешься с исцелением. И до сих пор справляешься. Но ты не можешь говорить за всех магов. А Хоук... я слышал, он изучает запретную магию. Скажи мне сам, какую опасность он представляет? − Не могу. Но он же Чемпион Киркволла. Ему было бы довольно сложно сделать что-то по-настоящему ужасное под таким пристальным вниманием. − Но ты не скажешь, что он не представляет опасности. − Ладно, он был плохим примером. Я говорю тебе, не все маги опасны. Герой Ферелдена - маг. Она путешествовала с королем Алистером и двумя другими магами, один из которых был отступником. Они победили Архидемона и положили конец Мору. Я служил под ее началом в Серых Стражах вместе с другой отступницей. Мы отразили вторжение порождений тьмы после Мора. Как ты думаешь, какую опасность представлял кто-либо из них? Себастьян задумался. − В чем-то ты прав. Но даже они, в какой-то степени, находились под контролем Серых Стражей. − Но не в кишащем храмовниками Круге. Они свободно путешествовали по Тедасу и не причинили никому вреда. − Да... соглашусь. Андерс не ожидал такого ответа. Он насладился этим. Маленькая победа, но все же приятная. *** Сегодня вечером, когда они вошли в таверну, до их ушей донесся знакомый смех. За столиком с Себастьяном сидели безбородый гном и пират без штанов. Их приветствия были восторженными. − Блондинчик! Задумчивый! Давненько не виделись! − Ооо... Как раз то, что нужно! Мои любимые мальчики. Фенрис и Андерс заняли места за столом. − Когда вы вернулись? − спросил Андерс с усмешкой. Варрик и Изабела всегда ему нравились. − Ранним утром. Авелин сразу потащила Донника к ним домой, а Хоук отправился на поиски Маргаритки, − Изабела вздохнула. − И никто не захотел порадовать меня приветственным забиванием гвоздей. Может кто-нибудь из вас заинтересован? − Она вопросительно наклонила голову и подмигнула. Фенрис откашлялся. − Эм... Нет. Но все равно спасибо. Андерс ухмыльнулся, видя, как краснеют уши эльфа. − Как прошла поездка? − спросил он. Варрик допил свое пиво. − Да как всегда. Коварные дворяне, смертоносные монстры, несколько кунари. Хоук выиграл трофей на охоте. Ветчина отдавала отчаянием. − Звучит здорово. − Если тебе нравится такое. Что нового здесь? Себастьян усмехнулся, когда Андерс и Фенрис переглянулись. Варрик посмотрел на троих мужчин. − О... чувствую за этим скрывается история. Рассказывайте. Андерс глубоко вздохнул. − Я лишился Справедливости и своей магии. С тех пор я живу в особняке Фенриса. И гном, и пиратка сидели ошеломленные, с отвисшими челюстями. Варрик первым пришел в себя. − Даже не знаю, какая часть этого заявления более удивительна. Но, как? Андерс повернулся на своем стуле и приподнял волосы на затылке. − Я повздорил с несколькими храмовниками. Фенрис спас мне жизнь. − Дыхание Создателя... − тихо сказал Варрик. − Почему ты не...? Андерс покачал головой. − Могу лишь предположить, что к этому причастен Справедливость. − Ты действительно потерял магию? То есть... ее совсем нет? − Да. Ее действительно нет. − Черт, Блондинчик. Мне жаль. Впервые за долгое время Андерс почувствовал, как на глаза навернулись слезы. − Спасибо, Варрик. − Не могу себе представить, каково это. Наверное, если бы я потерял и Бьянку, и свое искусство рассказывать истории, все одновременно... это самое близкое, что я могу себе представить. − Тебе не обязательно это испытывать, чтобы понять. То, что ты пытаешься, уже много значит. − А этот зануда исчез? − спросила Изабела. − Да. Не знаю, что с ним случилось, но Справедливости больше нет. − Ну, хоть что-то хорошее, − продолжила она. − Но потерять магию... это просто невезение. Заказав выпивку, Андерс и Фенрис рассказали подробности последних нескольких месяцев. Варрик все еще выглядел немного ошарашенным. − Значит, Задумчивый позаботился о тебе в трудную минуту, помогает освоить новое оружие, ты исцеляешь без магии, и вы двое ладите? Андерс пожал плечами. − В общем, да. − Хоук с ума сойдет. Андерс и Фенрис снова обменялись взглядами. − Ладно, вам двоим нужно перестать обмениваться этими таинственными взглядами. С непривычки немного странно. Поспорьте, что ли немного. Изабела тут же вмешалась. − Нет... продолжайте это загадочный обмен взглядами. Но добавь немного тлеющего огня. − Ривейни, если они начнут тлеть, то ты первая загоришься. − О, я надеюсь на это. Заявление Изабелы было встречено дружным смехом. *** На следующий день Андерс поднял голову, когда в дверь клиники вошла знакомая фигура. Увидев растрепанную голову и бороду Хоука, его сердце привычно затрепетало. Даже после того, как Хоук разбил ему сердце и обратился к запретной магии крови, его обаяние по-прежнему действовало на Андерса. Сегодня на лице мужчины не было ни самоуверенной ухмылки, ни веселой шутки. Его глаза были серьезными и печальными. − Андерс… − тихо, с дрожью в голосе произнес Хоук. − Я только что говорил с Варриком... − И? − резко спросил Андерс, чувствуя, как подступает к горлу ком. − Твоя магия... - голос Хоука был хриплым от эмоций, в нем звучала неподдельная боль. Андерс кивнул, не в силах сдержать слезы. Хоук обнял его, прижимая к себе и гладя по голове. − Андерс... мне так, так жаль... − его голос был полон сочувствия. Он ответил на объятие с облегчением. Хотя ему была приятна сочувствие со стороны других, но только другой маг мог по-настоящему понять что он потерял. Несмотря на все его сомнения насчет Хоука, утешение от общей боли захлестнуло его, и он прильнул к магу. − Я даже не могу представить, что ты чувствуешь, − с горечью произнес Хоук. − Не думаю, что я бы даже хотел жить. Андерс кивнул, все еще держась крепко. − Сначала и я не хотел, − пробормотал он, сжимая губы. − Фенрис не дал мне умереть. Хоук ослабил хватку и внимательно посмотрел на него. − Как ты сейчас? Андерс пожал плечами. − Лучше, − ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. − Все еще тяжело, но я справляюсь. − Ты выглядишь... хорошо, − он запнулся. − Кажется, что-то было и к лучшему. Андерс криво улыбнулся. − Думаю, это потеря Справедливости. − Верно, − согласился Хоук. − Он иногда сильно на тебя давил. − Он поморщился, вспоминая те времена. − Должен сказать, я впечатлен, что ты все еще управляешь клиникой. Как это у тебя получается? Андерс гордо улыбнулся. − Легко! − воскликнул он. − Удивительно, что можно сделать с помощью немагических методов лечения. − Он задумался на мгновение. − С магией кое-что было бы проще... с магией все было бы проще... но люди все равно получают то, что им нужно. Хоук хмыкнул. − Я удивлен, что ты этим занимаешься. − Почему же? − недоуменно спросил Андерс. − Ну, Справедливость больше не управляет тобой, верно? − уточнил Хоук. − Разве не поэтому ты все это делал? − Я был целителем задолго до соединения со Справедливостью, Хоук, − ответил он. − Я делаю это потому, что людям нужна помощь. Хоук улыбнулся. − Всегда такой добряк. − Что ты имеешь в виду? − спросил Андерс, не совсем понимая его. Хоук дразнил его, восхищался или оскорбил? − Неважно, − отмахнулся Хоук. − Так ты живешь с Фенрисом? − Да. Мы неплохо ладим, − ответил Андерс. − Мерриль переезжает ко мне, − неожиданно сообщил Хоук. − О, − выдохнул Андерс, хмуря брови. − Тебя это беспокоит? − спросил Хоук, , прямо глядя на него. − Нет, не в этом дело, − поспешно ответил Андерс. − Тогда что? − Хоук... ты принял меня, когда я был связан со Справедливостью, и я не хочу казаться ханжой, но... магия крови? − начал Андерс, запинаясь. − Раньше я ничего не говорил, но... − Но теперь ты больше не маг, и можешь меня осуждать? − перебил его Хоук, его голос стал холодным. − Нет, это не так… − пробормотал Андерс, чувствуя себя виноватым. − Мне не нужно твоего одобрения, Андерс, − отрезал Хоук. − Ни вв выборе магии, ни в выборе партнера. − Я не пытался… − начал было Андерс, но Хоук его оборвал. − Ладно, не будем ссориться из-за этого, − махнул рукой Хоук. − Слышал, ты пользуешься посохом? Голову Андерса, как всегда, немного закружило от переменчивого настроения Хоука. − Э-э, да, − неуверенно ответил он. − Хотя я пока далек от совершенства. − Слушай, если хочешь, можешь пойти со мной на пару заданий, − предложил Хоук, ухмыляясь. − Как дополнительная сила, понимаешь, чтобы получить боевой опыт. − Это было бы здорово, − с энтузиазмом воскликнул Андерс. − Я уточню у Фенриса, когда я буду готов. Хоук рассмеялся. − Спорю, ему просто нравится командовать тобой, - поддразнил он Андерса. − Наконец-то маг у него под каблуком, как он всегда хотел. − О чем ты говоришь? Фенрис не такой, − возмутился Андерс. − Ладно, как скажешь, − примирительно произнес Хоук. − В общем, я правда просто пришел сказать, что сожалею о потере твоей магии. − Он похлопал Андерса по плечу. − Мне правда жаль. Что ж, мне пора к Мерриль, помочь ей перевезти вещи в поместье. После того, как Хоук ушел из клиники, Андерс почувствовал себя опустошенным. И хотя день был спокойным, но после этого разговора Андерс с трудом мог сосредоточиться. Он закрыл клинику и отправился домой. Он чувствовал себя подавленным и ничего не желал больше, чем тишины особняка и теплого огня. Фенрис удивленно поднял глаза, когда Андерс вошел в его комнату. − Ты рано. Все в порядке? Андерс покачал головой, садясь перед камином. − Хоук заходил. Фенрис пересек комнату и прислонился к каминной полке. − Что случилось? Андерс попытался пересказать события в том порядке, в котором они произошли, но почувствовал себя растерянным. − Это было... сначала он сочувствовал, потом стал оскорблять. А потом почему-то вообразил, будто ты какой-то мерзавец, пользующийся моим положением. Это выше моего понимания. Прошло какое-то время, прежде чем эльф ответил. − А я? Пользуюсь твоим положением? − с тревогой в голосе спросил Фенрис, глядя в глаза Андерсу. − Да ты что! Скорее можно сказать, что я воспользовался твоим положением, − воскликнул Андерс, отводя взгляд. − Ты был великодушен... даже больше. Неожиданно щедр. Заботлив. Поддерживал меня. Создатель, Фенрис, ты лучший друг, который у меня когда-либо был. Фенрис молчал, пристально изучая Андерса. − Я твой друг? − наконец, хрипло спросил он. − Ну, конечно... то есть, я так думаю, − Андерс сглотнул. − Или может я надумал лишнего? Он с надеждой смотрел на эльфа, ожидая его ответа. Фенрис покачал головой. − Нет, не надумал, − твердо сказал он. Он кивнул, словно принимая важное решение. − Да. Мы друзья. Улыбка озарила лицо Андерса. Он встал и крепко обнял Фенриса. Он почувствовал, как эльф слегка вздрогнул, затем нерешительно ответил на объятие. Фенрис не отстранился, когда Андерс прижался к нему, наслаждаясь теплом их тел. Это было так чертовски приятно – просто обнимать кого-то. Намного приятнее, чем предыдущие объятия Хоука. Фенрис был тем, кто дарил ему чувство безопасности, кто заботился о нем. – Я так благодарен Создателю, что он счел нужным сделать нас друзьями, – пробормотал Андерс. – Ты веришь, что Он как-то к этому причастен? – с любопытством спросил Фенрис. – Ты же знаешь нас... – усмехнулся Андерс. – Это божественное вмешательство, не иначе. – Возможно, ты прав, – согласился Фенрис. − Ты был голосом в темноте... песней, услышанной из тишины. Спасибо тебе за все, что ты сделал. − Не за что, − тихо ответил Фенрис. Андерс отстранился от Фенриса, чувствуя в душе такую легкость, какой не испытывал с детства. Он улыбнулся эльфу и спросил: − Ты читал, когда я вошел. Не хочешь вместе над этим поработать? Фенрис, глядя на него, улыбнулся в ответ: − Очень.